«Прошу, прости, пожалуйста, что в твой чемодан залезли без разрешения и спрятали там эту коробочку. Я должен был передать тебе это как можно скорее, и это оказался единственный способ, чтобы никто ничего не заподозрил. Внутри лежит тюбик с мазью. Я бы очень хотел отвести тебя к врачу, так как этот чёртов синяк, — или не дай Бог что-то ещё, — не проходит уже слишком долго, но, боюсь, что данный поступок вызовет слишком много вопросов и, что самое главное — ты, вредная девочка, не дашь к себе прикоснуться, потому что не переносишь людей в белых халатах. Боюсь представить, как твои родители всю твою жизнь заставляли тебя лечиться. Надеюсь, они мне об этом расскажут. Я долго думал, как помочь тебе, ведь твоё средство хоть и действенное, но не особо помогает, и я вспомнил о женщине, к которой попал два года назад в Испании, пригороде Валенсии. Я тогда здорово ушибся и, казалось, сломал ногу — она была красно-зелёно-синего цвета (даже не пытайся это представить, картина страшная, но как я говорил — у меня кривые ноги, такова судьба), и я не мог попасть к врачу. Мне рассказали про чудо-женщину, которая сама делает волшебные средства, и я сразу же направился к ней, так как это было моей единственной надеждой, но честно — у меня не было больших ожиданий, я просто хотел, чтобы оно стало меньше болеть, и я дотянул до больницы. И через два дня моё удивление было как никогда раньше, потому что нога прошла. Но я забыл об этом. И теперь мне стыдно, что я не вспомнил об этом в ту же секунду, как увидел твой локоть. Я наплёл организаторам, что мне надо на сутки отлучиться по работе, чтобы вновь найти эту женщину и вот. Я очень надеюсь, что тебе она поможет. Мазать так же, как и твоей.
Скорее поправляйся, Гарри, хо».
***
Перед нами пробежались дети, несущееся за велосипедом, на котором ехал мальчик такого же возраста, как и они. Они завернули во двор, продолжая кричать что-то на греческом, которого я не понимала, но догадывалась — они играли в пиратов. Я широко улыбнулась и посмотрела в их сторону: мальчики уже были с мечами из дерева и дрались между собой, а девочки изображали, что они волнуются за своих, наверное, кавалеров, после чего тоже вступили в схватку. Эта картина заставила меня рассмеяться, но следом я грустно вздохнула, вспомнив наши приключения с сестрой. Я на неё обижалась из-за того, что она не рассказала мне о том, что общается с Гарри и у неё есть его номер, но ещё больше я злилась из-за того, что она не говорила о чём именно они, как я поняла, не раз общались. Клянусь, если бы ей не было шестнадцать лет, я бы начала ревновать этого кудрявого засранца и к моей сестре. Он всячески игнорировал тему общения с Пэрис, отчего я ещё больше начинала нервничать. Мы зашли в один из магазинов одежды, расположенный на главной торговой улице города — Александра Рома. Некоторым тут не понравилось и они пошли в ювелирные бутики, а некоторые тут же схватили несколько вещей и побежали в примерочную. У меня не было особого желания заниматься шопингом, да и примерять что-то я бы не пошла — за участницами сразу направились камеры. Меня тошнило от них. Мне не хотелось, чтобы они засняли, как я переодеваюсь и, не дай Бог, увидели мой локоть, который уже почти прошёл, но небольшой след всё равно оставался. Я благодарила Гарри за то, что он ради меня поехал за тридевять земель и взял эту волшебную мазь, которая за сутки сотворила невозможное. Его слова, про то, что я ему «не нравлюсь» застряли в голове и не хотели оттуда вылазить, о чём бы другом я не старалась думать. Я до безумия хотела его увидеть. Мне нужно было с ним поговорить, но я знала, что с операторами и объективами позади, я снова не смогу выдавить и слова из себя. Меня передёргивало от того, что я должна делиться с Гарри и всеми моментами на весь мир. Это должно было оставаться только между нами. Мне приглянулась рубашка и лёгкие шорты из льна, поэтому я быстро направилась к кассе и, расплатившись, двинулась к выходу. На улице стояла тридцатиградусная жара, поэтому было трудно дышать. Я чувствовала, как капли пота собираются у меня на лице. Так как я была одета хоть в лёгкий, но с длинным рукавом, комбинезон, руки уже запрели от духоты. Город находился возле моря, но так как наша прогулка проходила в самом его центре, до сюда не доходил ветер, и душно было в каждом развороте улиц. Я шла вдоль лавок и бутиков, в которых я, если бы захотела, могла приобрести абсолютно всё: от корма для животных до бытовых товаров. Краем глазом я замечала других девушек и захотелось снова спрятаться, не быть частью этого всего. Меня напрягало то, что на нас все таращились, так как за нами шли три камеры. Сегодня утром Рэчел обнаружила записку от холостяка, в которой говорилось о том, чтобы две девушки прихватили с собой всю смелость, которая у них есть, потому что, как я поняла, свидание обещало быть волнующим. Мне сразу стало неприятно, но внутри меня что-то ликовало, ведь это было не индивидуальное времяпровождение с Гарри. Знать, что он наедине с кем-то долгое время — настоящие мучение. Я проклинала себя за то, что мне не нравилось всё это, за то, что я что-то чувствовала к холостяку. Но я знала, что не смогу ему в этом признаться, ведь он не станет моим, потому что он должен ходить каждый день на свидания с новой девушкой, ведь у него могли быть чувства и складываться отношения с кем-то другим. Это разрывало меня полностью. Я заметила, что объективы привлекли к себе девушки, которые подошли к фонтану и стали громко ругаться и что-то кричать. Я поняла — это мой шанс сбежать. Мне надоело их окружение. За практически месяц моего пребывания здесь, я искренне возненавидела всю наигранность и притворство этого шоу. Если я раньше думала, что знаю, что такое испытывать ненависть, то сейчас уверена, что то были лишь воображения. Находясь тут, меня каждый раз накрывает отвращение, когда я слышу разговоры девушек об их отношениях и о том, какие стандарты у каждой из них. Они были насколько противными, что я старалась сразу же уходить и заниматься чем-то полезным, а не хвастовством, например, тем, что «я встречалась с сорокалетним мужчиной-миллионером, но потом объявилась его жена» или «мой парень был сыном чуть ли не самой королевы Англии, но мы расстались из-за того, что ему было жалко купить мне Porsche Cayenne». Меня чуть ли не трясло от этого. И в то же время становилось безумно грустно, ведь я оставалась тут вместе с ними, а это означало, что мы чем-то похожи, раз Гарри нас тут держал. Вот только чем? Моё внимание привлёк рыжий кот, который шагал из ресторана напротив и был довольно внушительных размеров. Он обошёл мусорный бак и свернул за угол дома — я последовала за ним. Меня всегда тянуло к животным, и если вы вдруг увидите человека, который сюсюкается, разговаривает, и играет с братьями меньшими практически двадцать четыре часа в сутки — это буду я. Ещё не было ни одного раза, чтобы я не обратила внимание на проходящего кота или собаку и не начала с ним говорить. Именно поэтому я уже сидела на корточках и гладила за ушком это пушистое создание, думая о том, почему не забрать ли его с собой. — И не жарко тебе с такой шубой? — улыбнувшись, поинтересовалась у кота я. Он лёг на землю и начал ворочаться, а я, в свою очередь, умиляться и тискать его за толстое пузо, набитое кормом. Кот замурлыкал, когда услышал комплименты в свою сторону. И всё было бы хорошо, если бы я не услышала приближающееся шаги, заставившие меня замереть. Я медленно обернулась и моё сердце упало к пяткам, так как передо мной стояли двое мужчин, облачённые полностью в чёрное. — Не хорошо убегать, Элиссон, — сказал один из них, и я почувствовала холод, пробежавшийся по спине. — Тебе придётся пройти с нами, дорогая, — с отвращением произнёс второй, оскалившись. — Я никуда не пойду, — встав на ноги, я набралась смелости. Они не должны были меня запугать. Кто они вообще такие и что могут мне сделать? — Пойдёшь, ещё как пойдёшь, — они подошли ближе на один шаг, а я отшатнулась назад, — если закричишь, тебе же хуже будет, поверь. — Куда вы собрались меня вести и зачем? — Увидишь, — сняв чёрные очки и ухмыльнувшись, процедил тот, который выше. Его голубые глаза сверкнули, и я сглотнула поступивший ком. Они оба были мне не знакомы. — Нет, я никуда не пойду. Я сказала это очень резко и собралась идти обратно, но как только я сделала шаг в обход мужчин, один из них дёрнул меня за руку и прижал к себе. Я собралась крикнуть, но его шершавая, ледяная рука, легла мне на рот, от чего слышалось только мычание. Кусаться, брыкаться, биться и пытаться вырваться — всё тщетно. Он крепко прижал меня к себе и вёл между домов вдаль. Я выворачивалась, как могла, но его рука сдавила мне рёбра настолько, что, казалось, они вот-вот сломаются. Завернув за ещё один угол, они тащили меня к какой-то черной металлической двери, которая выглядела как вход в подпольное заведение. Возле неё был разбросан мусор, и неприятный запах резко ударил мне в нос, от чего глаза защипали. Это место не было похоже на часть того райского острова, который я видела по дороге из аэропорта и из окна виллы. Я потихоньку начинала волноваться. Я стала быстрее биться и брыкаться, пытаясь убрать руку от моего рта — от неё шёл запах метала. — Да заткнись ты, шавка, — открыв дверь и кинув меня на пол, бросил мужчина. К счастью, падать я научилась на танцах, поэтому это было не так больно. — Всю руку мне обслюнявила, фу, — встряхнув ею, ворчал он. Я судорожно осмотрела помещение, в которое они меня привели: вокруг было темно, лишь желтая лампочка мигала над входной дверью, освещая меня, но закрывая лица мужчин, которые казались ещё более устрашающими. — Поднимайся, — плюнул второй и направился ко мне, но я отползла назад, — живо! — он не выдержал и дёрнул меня за руку, после чего я тут же оказалась на ногах. — Что вам надо? — Мы вправляем непослушным девочкам мозги, Адриана, — я попятилась, а они оба начали идти на меня, пока я не упёрлась в стену. — И куда ты побежишь теперь? — они стояли по обе стороны от меня, так что любое движение — попадание к ним в руки. — Что вам от меня надо? — я старалась говорить как можно уверенней. — Ты плохо слышишь? — наклонившись к моему уху, прошептал один из них. Его голос заставил меня поморщиться. — Сколько раз тебе говорили, чтобы ты не портила шоу? — И чем же я его порчу? — не знаю, как мне удавалось сохранять спокойствие, когда сердце вылетало из груди. — Мы думали ты умнее, Элиссон, как жаль, — второй поправил рукой мой комбинезон, от чего всё тело напряглось, — как жаль, — я попыталась убрать его руку от себя, на что он сжал моё запястья и я сдавленно крикнула, — лучше не дёргайся, дорогуша, а то будет очень больно, — я прикусила губу, так как место, где он держал мою руку начало жечь, и я почувствовала привкус металла. — Не боитесь, что я закрою ваше шоу? — я начала смотреть одному из них в глаза, они должны были понять, что я не из тех, кого можно запугать одной угрозой. — После того, как весь мир узнает, что тут угрожают участницам, вас вмиг прикроют. Недолгое молчание, после чего помещение эхом залилось смехом. — Это ты сейчас угрожать пытаешься или мне кажется? — его глаза вновь блеснули в темноте, от чего ноги подкосились, но я старалась держать себя в руках. — Ты слышал, Джексон? Она нас собралась закрыть, — вновь смех, пронизывающий до ужаса. — Дорогуша, — громила-Джексон подошёл ко мне вплотную, отчего руки онемели. Я подняла на него голову и продолжала смотреть на них спокойно, что крайне их бесило. Они улыбались, а в глазах читалось безумие, они знали — я их боюсь, но я должна была показывать, что они не властны мною контролировать. — Думаешь, ты можешь нас напугать? Какая же ты глупая, — его пальцы потянулись к верху комбинезона, от чего вдоль позвоночника пробежались мурашки, — даже если ты на всю улицу закричишь, что тебя, например, избили организаторы, — он рассмеялся, — тебе никто не поверит, а если и поверит, — его пальцы прошлись по моей щеке, и я тут же отвернулась, но он сжал мой подборок и повернул к себе так, чтобы я продолжала смотреть в его сверлящие глаза, — то ничего не сделает, потому что ты никто, — снова смех, заставляющий сердце упасть к пяткам. — Тебя придавят, как букашку, а если будешь живучим тараканом, — мой взгляд упал на пояс одного из них — на нём красовался пистолет, — придётся принять более крайние меры, — продолжил он и тут же вцепился пальцами мне в шею. Дыхание перехватило и я судорожно оттягивала его руку, но он был в четыре раза больше и сильнее меня. В глазах начинало темнеть. Я, глотая воздух ртом, еле выговорила: — Задушив меня... как потом объясните, что... что одна участница пропала? — Смонтируем, будто тебя и не было, — плюнул Джексон и кинул меня на пол. Лёгкие пекли, а сердце вылетало из груди. Я начала кашлять. Облокотившись на руки, я увидела туфли, до безумия знакомой фирмы, вот только какой. Казалось, мужчины хотели меня избить ногами, но они остановились в шаге от меня. — И даже не думай что-либо говорить холостяку, угробишь и его и свою жизнь. — А если он узнает без меня об этом? Не боитесь, что придётся искать нового холостяка? — Он не уйдёт, — мужчина присел на корточки ко мне, свесив руки с колен, и ухмыльнулся, — не сможет. Джексон вновь поднялся и подошёл ко второму мужчине, вместе они отошли в сторону и начали о чём-то перешептываться, но я не могла разобрать ни слова — в ушах звенело. В груди до сих пор пекло. Я зажмурилась и постаралась привести дыхание в норму. Мне надо было понять, что они задумали. — Давай пристрелим эту суку, она сегодня же сбежит и начнёт болтать об этом, не хочу лишних хлопот. — Нет, не стоит, — он снял руку мужчины со ствола, — она наивная дурочка, никуда не уйдёт, потому что влюбилась в нашего чувствительного Гарри, — до меня дошёл сдавленный смех.. — Ох, как романтично. — Ты прав, с ними будет как раз та сказка, которую хочет Эдгар. — Мужчина сунул руки в карманы своих штанов, — надо немного их помучить, а потом, если вдруг что, он сам в секунду избавиться от одной и от второго. — Точно, против него ни один человек в мире не пойдёт. Я сделала вид, что ничего не услышала и продолжала лежать на сыром бетоне, пока один из мужчин не подошёл ко мне и так же рывком поднял и поволок к двери, через которую мы вошли в это жуткое помещение. Они вытащили меня на улицу и, отряхнув от пыли мою одежду, сказали: — Ну вот, будто ничего и не было.***
Красная лампочка на камерах горела с разных сторон. Мы сидели на диванчиках, некоторые девушки — на креслах-подушках напротив. К нам должен был подойти ведущий, чтобы принести приглашение на следующие свидание. Одна из девушек, которые были сегодня на прогулке с Гарри, уже вернулась и успела поделиться своими впечатлениями о дне, проведённым с холостяком. У неё горели глаза, а улыбка не сходила с лица. Она с какой-то загадочностью и трепетом говорила о том, какой Гарри внимательный и как он поддерживал её, и девушку, которая уже покинула шоу, в подвесном парке. Что-то мне подсказывало, что она не всё рассказала и из-за этого я перебирала край футболки в руках, мои нервы сдавали, и напряжение не ушло даже после ответа «нет» на заветный и столь ненавистный вопрос о поцелуе. Я не понимала, почему я впервые так внимательно слушала описание свидания, ведь обычно я всегда летала в облаках в этот промежуток времени. Даже мысли, которые были пропитаны мужчинами, отошли на второй план, когда она начала говорить. «Она не уйдёт, потому что влюбилась», — фраза, которая крутилась у меня в голове. Не то, что меня хотят убить, и Гарри может из-за меня пострадать. Нет. Именно то, что они сказали о том, что у меня есть не маленькие чувства к холостяку заставляет меня переживать. На самом ли деле это так? Не знаю. Но сердце вылетало из груди при воспоминании об этом. Почему я не сбежала? Не знаю. Я каждой клеточкой тела хотела увидеть Гарри. Почему они не напугали меня до смерти? А это я знаю. Я сумасшедшая. Тот стилист был прав, и все, кто говорил так до этого. Я всегда любила экстрим и неведение, меня всегда поглощало любопытство, и я страдала от этого. И, наверняка, пожалею о том, что я осталась тут ещё не раз. Но у меня за спиной скрывался один секрет, который никто не знал, в особенности — организаторы, которые так усиленно пытаются меня убрать. Они не знают о моих родителях. И что я действительно могу постараться, чтобы это шоу прикрыли навсегда. — Адриана, чёрт возьми, ты тут?! — Хлоя толкнула меня в бок, а я оглянулась по сторонам: все уставились в мою сторону, от чего я поёжилась. — Ты что, не слышишь? — Что случилось? — не понимая что происходит, спросила я. — Ты идёшь на свидание завтра, — ответила девушка, а я непонимающе на неё посмотрела. Как я могла не заметить приход ведущего и не услышать, о чём все говорили? — С кем? — я всё ещё не могла прийти в себя. — С Гарри, с кем ещё, — рассмеялась Рэчел. — О чём ты там думала? — спросила Хлоя, сощурив свои глаза. — Ты идёшь сама, у тебя индивидуальное свидание.