Good (Bad) People

— А ты вообще в курсе, почему не смог нас троих сегодня собрать? — Чимин закипал с каждым выцеживаемым словом все сильнее. — Вас отпиздили? — Будничным тоном поинтересовался Намджун, убирая протянутую руку под подмышку, вздрагивая всем телом от нового порыва ветра. — Так ты в курсе? — Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что произошло, — постарался заглушить язвительный вопрос Пака Нам. — Ты, как только шевелишь конечностью — корчишься от боли, дружка вашего третьего и след простыл — значит, в Лазарете валяется. Только этот с квадратным оскалом и дебильной прической ходит довольный. Дай угадаю, он после первого удара сдался Карателям? — Намджун затянулся последний раз и откинул бычок в строну. — Так все-таки эти байки - правда? — Чимин пытается увильнуть от ответа на вопрос парня. Он поворачивается спиной к собеседнику и прислоняет гитару к стене, предвкушая долгий и продуктивный разговор.       Ким закатил глаза: — Тебе виднее. Это не меня ночью дубасили. — Ладно, Намджун. Ты получишь мое прощение, но только при одном условии — расскажи все, что знаешь об этих чмошниках в балахонах. Почему избили только нас, а вы остались целыми и невредимыми? — Чимин еще до начала их разговора знал, что он задаст парню интересующий его вопрос. — А ты отчаянный, — хмыкает Нам. — С какой целью интересуешься? Уж не отомстить ли решил? — Именно это я и собираюсь сделать, — решительно проговорил Чимин, ловя на себе насмешливый взгляд. — Ладно, кое-чем я поделюсь с тобой. Но запомни: лишь в качестве извинений за свой проступок. Усаживайся поудобнее мальчик, который хочет отомстить.       Тэхен беспричинно мотается по темным коридорам уже целых полтора часа. Ему хочется обдумать хорошенько все, что свалилось на него за этот день.       Взять на себя ответственность и пойти до конца с друзьями, давая отпор? Вообще не про него. Он привык подчиняться. Протест — это про Чонгука. И только про него. Чимин тоже не такой. Он спокойный и предпочитает быть нейтральным во всех проявлениях, но в последнее время он изменился. Что этому поспособствовало? Ким не знал. Он не из чутких людей, что замечают чужие настроения. Поэтому сейчас он понятия не имел, что можно ожидать от его лучшего друга Пак Чимина. И это раздражало.       Из каскада льющихся мыслей его вырывает тихое шмыганье носом. Тэ хмурится, прислушиваясь. Звуки четко доносятся из конца коридора. Ким достает телефон и включает фонарик, прибавив шаг. Ему совсем не страшно. Скорее очень даже любопытно, что же там происходит. — Черт! — Пискнул девичий голосок, и его обладательница закрыла лицо руками. — Какого хуя ты светишь мне в глаза?       Тэхена ситуация забавляет. Этому нежному и милому голосочку вовсе не подходят бранные слова. Но он, конечно, тоже молодец — потревожил мирно хныкавшую девушку. Не стоило ему этого делать. И вообще, нужно бы извиниться. — Ты че ревешь что ли здесь? — Вместо «извини меня, пожалуйста», рвется из его дырявого на слова рта, но фонарик на телефоне он выключает. — Да ты сама тактичность, — раздраженно фыркает девушка, вытирая заплаканные глаза рукавом красной трикотажной кофты. — Даже если и так, тебе какая разница? Иди куда шел. — Не могу пройти мимо девушки, которая плачет в одиночестве, — пожимает плечами Тэ и присаживается на корточки ближе к своей новой знакомой: — что-то стряслось? Ответ «ничего» не канает, малышка.       Девушка подняла удивленные глаза на незнакомца и хмыкнула еще раз. Парень был такой простой и не заносчивый, аж как-то странно стало на ее душе. Он вызывал доверие. Почему? Да не знает Чеён почему. Просто он несет в себе ауру чрезмерной доброты, несмотря на все эти замашки ловеласа со стажем. И незнакомым людям ей было легче выговариваться, нежели родным. — Мне страшно, — выдыхает она, пытаясь собраться. — Мою соседку по комнате вчера избили Каратели. — А, — громко со смешком выдает Тэхен, заставляя Чеён подпрыгнуть от неожиданности. — Так наша староста твоя соседка по комнате?       Пак смущается: она не узнала в парне никого из одногруппников. Оно и правильно, ведь сейчас она и не видела его лица из-за яркого света фонарика, а вот голос показался немного знакомым. — Помимо того, что она моя соседка, она еще и моя староста тоже, — оповещает неизвестного в кромешной темноте Ён. — Так мы с тобой одногруппники, кажись? — На лице Тэ появляется та самая квадратная улыбка, которую Чеён, сейчас, к сожалению, было не суждено увидеть. — Ким Тэхен. — Пак Чеён, — сразу вспомнила лицо парня Ён и начала различать его очертания в темноте. — Смею вас обрадовать Пак Чеён, что Вы — та еще идиотка, — ни грамма не врет Тэхен, повергая девушку в шок своим прямым заявлением. И не давая ей даже слова, для того, чтобы возмутиться, он продолжил: — бояться Карателей и сидеть в темном коридоре вдалеке от собственной спальни — дело не для шибко умной барышни. — Я не хотела тревожить соседок, — хмуриться Чеен, понимая всю абсурдность своих действий. — Мой тебе совет — прекращай ползать здесь по ночам, — серьезно выдает Тэхен, пытаясь хоть как-то поддержать подавленную девчонку. — Пошли, я провожу тебя до комнаты.       Дженни плетется по коридору. Хоть глаз выколи, вообще ни черта не видно. И телефон она как назло забыла.       Она не успевает затормозить. Человек из-за угла вылетает стремительно быстро, и она со всего размаха сталкивается с ним лбами. — Блять, — шикает она, хватаясь за ушибленный лоб. Только шишки в довесок к ужасному фингалу ей не хватало. — Язык откушу, — шелестит тихо голос в ответ, тоже схватившийся за лоб. — Чего? — Переспрашивает Дженни, намного громче того парня, что сделал секунду назад неоднозначную угрозу. — Девушка не должна материться, — уверенно, но все также тихо отвечает Юнги нахалке. — Да вы затрахали меня поучать, недомужики! — Вспылила Джен. — Я что хочу, то и делаю. Кто бы ты ни был, пацан, съебись с моего пути!       Дженни, словно таран поперла прямо на Юна и ему пришлось отойти. Он постарался вложить в свой хмык все недовольство сложившейся ситуацией. Но этот хмык все равно вышел практически неслышным. — Пацан? — Переваривая слова девушки, стоял он все на том же месте, дергая черную ткань в руках, недоумевая. — Это я-то?       Чонгук один в темной комнате. За окном начинает накрапывать дождь. Ни одного из его друзей, по какой-то известной только им причине, не было в комнате. Ему было намного лучше. Раны стали меньше его тревожить, и он мог спокойно спать, но ему не спалось. Хотелось мстить. Злость и только злость бушевала во всех клеточках его организма.       Дверь хлопнула. На пороге появился с вымокшими насквозь светлыми джинсами, серой кофтой и красными волосами Чимин. Он поставил свою гитару в угол и принялся трясти волосами, словно пес после купания. — Где ты был? — Спросил Чонгук.       Чимин дернулся и рванул к выключателю. Комната наполнилась светом, заставляя Чона зажмуриться. — Тебя выписали? Почему не позвонил? Мы бы с Тэхеном помогли тебе дойти, — недоумевает Пак, садясь на свою заправленную кровать. — Я сам в состоянии передвигаться. Пустяки, — отмахивается Чонгук и пристально вглядывается в друга, давая понять, что на поставленный им ранее вопрос ответить придется. — Я разговаривал с Ким Намджуном, — ясно понимая Чона отвечает Чимин. — Ты... Что? — Дай мне все объяснить, — Мин знал, что Чонгук отреагирует именно так. Поэтому поскорее решил поставить точку в этом вопросе: — он просил прощения за ту сцену. — Только не говори мне, что ты простил его, — Чонгук подскочил на кровати и сел, совершенно не замечая боли, что сделалась полностью второстепенной.       Чимин виновато опустил глаза в пол. Чон сразу все понял, и на сердце стало слишком неприятно. Скорее, даже непонятно, почему его друг решил так легко сдаться. У них с Тэхеном совсем, что ли гордости нет? — Он рассказал мне про Карателей, Чонгук, — попытался как можно скорее реабилитироваться Чим и перевел горящий взгляд на друга. — Выкладывай.       Каратели существовали всегда. С самого основания колледжа Святых Добродетелей. Они были и остаются неотъемлемой частью воспитательного процесса. Никто не знает, кто входит в их состав, но поговаривают, что они могут быть вообще не причастны к колледжу. Просто кем-то извне.       Чонгук молчал, ожидая продолжения, но Чимин замолк. Он в ответ уставился на друга, ожидая, что же он скажет на это. — И это, блять, все? — Брови Чона поползли вверх.       Пак потряс мокрой головой в знак согласия. — Ты — конченный дебил, если простил его за эту «информацию», — фыркнул Чонгук. — Я тебе побольше этой сказочки за три минуты сочинить могу.       Чонгук вновь опустился на кровать. Еще более обреченный, чем прежде. Придется все вынюхивать самому. За что ему достались такие бестолковые друзья?       Чимин же наоборот, выдохнул напряжение в тот самый момент, когда друг его полностью поверил в ту чепуху, что он нес ему минуту назад. Пак думал, что врать он от природы не умеет, но, кажется, все было куда лучше, чем он ожидал. Он накинул полотенце на плечо и отправился в душ, выключая другу в комнате свет, оставляя его наедине со своими мыслями. — Куда вы меня тащите? — Почти плакал Хосок, когда две темные фигуры в балахонах подхватили его с кровати, в которой он мирно спал. — Ты был плохим Карателем, Чон Хосок, — сквозь зубы произнес один из людей, что тащили Чона. — И за это тебя ждет наказание.       Хосоку не дали запротестовать.       Тени продолжили свой путь в конец коридора в полной тишине. — Ты не похож на мецената, — смотря на очертания профиля Тэхена в темноте, говорит Чеён, приближаясь к женскому крылу. — А кто такой меценат? — Прикидывается Тэ дурачком, чтобы поддержать беседу.       Ён смеется его широким словарным познаниям и понимает, что он вообще не в ее вкусе. — Меценат — это тот, кто не из корыстных целей, а по доброте душевной девочек провожает, — пытается как можно доступнее объяснить значение термина она. — Хах, — усмехается парень, — тогда ты не права. Я тот еще меценат.       Чеён не успевает засмеяться очередной его глупости: в глубине коридора раздается сдавленный еле слышный крик, а затем возня. Сердце девушки замирает, и она непроизвольно прижимается к Тэхену.       Тэ хмурится. Ему совершенно не хочется ровным счетом ничего предпринимать. Он закусывает губу, решаясь на отчаянный шаг.