Если я - папа, то ты - мама!

— Помоги мне его разбудить! — ноет КёнСу, в сотый раз пиная ДжонИна. Холодная вода, громкая музыка, угрозы — никакой реакции. Спит и всё. — Я так и знал, что ты переусердствовал, когда заставил его тащить меня со второго этажа на пятый, а потом на первый. И утащил подальше от лифта. Про то, что ты отослал его обратно на тренировку, я вообще молчу, — ДжунМён стоит в дверном проёме и пролистывает записи у себя в блокноте, периодически делая пометки. — Я же не знал, что у него так быстро сядет батарейка! — оборонительно шипит КёнСу, снова дёргая одеяло, в которое укутался ДжонИн. — Мне обычно удаётся его разбудить, каким бы он уставшим до этого не был, но чтоб вот так… — Это не ЧанЁль, в конце концов, — ДжунМён заходит в комнату и с любопытством наблюдает над стараниями КёнСу, — он не может быть в постоянной активности весь день. — Ты тоже не можешь, — бурчит КёнСу, уже не зная, что делать со спящим донсеном. — Мне стоит напоминать, что ты вчера отрубился посреди разговора, пока мы ужинали? — А нужно ли мне напоминать, что до этого мне активно втирали наше новое расписание, из-за чего мы сели почти в одиннадцать вечера? — ДжунМён закрывает блокнот и засовывает его в карман джинсов. — Окей, ты не виноват, — сдаётся КёнСу, — только помоги уже его разбудить. Может, ДжонИна в душ перетащить? — Зачем? — ДжунМён улыбается. — У меня есть один верный способ. Он наклоняется к спящему и чётко тому на ухо произносит: — Если ты сейчас же не встанешь, то уборка общаги за тобой, — после этих слов ДжонИн резко подхватывается с кровати и уносится прочь из комнаты. — Это было жестоко, — озадаченно произносит КёнСу, убирая чужую постель. — Зато эффективно, — пожимает плечами ДжунМён. — Идём будить остальных? СеХун, вроде, уже встал… — Спорим, он заснул с зубной щёткой за щекой? И, судя по тому, как ДжонИн понёсся в ванную, сейчас он грохнется и снова проснётся, — как только КёнСу заканчивает предложение, где-то дальше по коридору слышно грохот, ойканье, сдавленные извинения и шепелявый мат. — Хоть в чём-то они стабильны, — улыбается ДжунМён. — Ну что, идём будить БекЁлей? — Что, тоже лень их по именам делить? — КёнСу разминает шею, словно готовясь выходить на ринг. Ну, в принципе, недалеко от правды. — Есть такое дело, — кивает ДжунМён. — О Боже, только не это! — он застывает у открытой двери в чужую комнату. — Что там? — не понимает КёнСу, но осознание приходит секундой позже: весь пол в спальне завален настольными играми, упаковками от чипсов и шоколадок, на ковре видно пятна от сока, а сами ребята спят в обнимку на ЧанЁлевой кровати. На БекХёновой это сделать невозможно — на ней валяются диски, джойстики, ноутбук и ещё что-то из гаджетов. — Свиньи! — орёт не своим голосом КёнСу. Он только недавно привёл общежитие в приемлемый вид, а эти…эти! — БекХённи, — скрипучим голосом зовёт ЧанЁль, — мы же должны были встать раньше КёнСу, верно? — Угу, — кивает БекХён, сильнее зарываясь носом в одеяло. — Так какого хрена ты не поставил будильник?! — истерически вопит ЧанЁль, после чего хватает в охапку своего ничего непонимающего недохёна и, собирая все углы по пути, выбегает из спальни. — Щас СеХун точно проснётся — обычно трёх раз хватает, — ДжунМён смеётся, когда снова слышит грохот и уже очень громкий мат, который кроет всех и вся. — Дурдом! — стонет КёнСу, зарываясь пятернёй в волосы. — Это — наша семья, а её не выбирают, — ДжунМён треплет КёнСу по макушке. — Вообще-то…- начинает КёнСу контратаку, но его перебивают. — Ой, заткнись. Я хочу кофе, а ты хочешь мне его сделать. Идём! — и КёнСу просто следует за довольным лидером, откровенно не понимая, почему он не послал его за такую наглую эксплуатацию. — Чёрт, а ведь сначала он казался таким милым человеком, — бурчит КёнСу, зажигая плиту.