Если я - папа, то ты - мама!

У КёнСу мягкие губы, которых приятно касаться. Кончиками пальцев или губами – неважно. ДжунМён чуть улыбается и подаётся вперёд, мягко касаясь губами чужой гладкой щеки, чтобы потом незаметно соскользнуть к приоткрытому рту. КёнСу только жмурится, но не отталкивает. Какой смысл портить момент? И так всё не так как у людей. - Ты такой хороший, - шепчет ДжунМён, крепко-крепко прижимая к себе стройное, но всё же сильное тело. Он трётся щекой о чужую щеку, и прикрывает глаза. - Вот чего бы я сейчас разговаривал, а? – КёнСу не успевает сдержать саркастические нотки, но тут же исправляет ситуацию, начиная поглаживать чужой загривок. Снова лёгкое касание губ, которое обещает значительно больше, чем просто поцелуй. Но это чуть позже. - КёнСу-я, - жарким шепотом, - я… *** ИФань ещё секунд пять смотрит в потолок, пытаясь осознать, что это только что было. Он игнорирует ругань Тао под боком, который снова продул в камень-ножницы-бумага, и завалился будить дуйджана с гунем, чтоб сэкономить время. - Это был сон, грёбанный сон, - разочарованно выдыхает ИФань, понимая, что ещё пять минут назад он был готов визжать от восторга – миссия подпольного своднического агентства была бы выполнена. Но дурацкий Тао уничтожил последние крохи надежды на такой поворот событий. - Ге, вставай! – бурчит Тао, сталкивая ИФаня с кровати. Тот скатывается бревном, не обращая внимания на своё перемещение. И даже пол не кажется твёрдым, потому что на кухне опять вопли, и, кажется, КёнСу снова угрожает прибить ДжунМёна за покушение на чайник. - Жизнь моя жестянка, - ИФань переворачивается на правый бок и старательно думает, как бы закатиться под кровать.