Вкус и форма шоколадки, но это мандарин

       Я постучала в дверь дома семьи Комельо. Уже десять утра, а это значит, что Лодовика должна была приехать чуть больше четырех часов назад. Надеюсь, что она не спит. Я постучала еще раз, и дверь практически сразу распахнулась. Передо мной стояла Лодовика в слегка помятом халате, с полотенцем на волосах и с намазанной на лицо маской. Девушка нахмурилась, посмотрела на меня и протерла глаза. Кажется, она дремала в кресле, и я ее все-таки разбудила. Я виновато улыбнулась и помахала ей рукой. Она сильнее нахмурилась, вглядываясь в мое лицо и часто моргая. Между нами повисла тишина. Неужели она на меня обижена за то, что я не приезжала сюда? Не может быть! Наконец девушка разрушила стену молчания между нами. — Тинита, это правда ты, или у меня галлюцинации после долгой дороги? — Лодо посмотрела на меня с легким недоверием. — Да, это я, — я улыбнулась ей и, заметив, как ее губы расплываются в улыбке, расставила руки для объятий. Лодовика взвизгнула и сорвалась с места, захлопнув дверь дома. — Штоссель! Не думала, что когда-либо тебя увижу еще раз! — Девушка обхватила меня руками и прижала к себе. — Я больше тебя никогда не отпущу. — Лодо, не преувеличивай. — Боже, Тинита, ты не представляешь, как я по тебе скучала! — возле моего уха раздался всхлип. — Лодовика, прошу, только не надо плакать. — я мягко посмеялась. — Я же сейчас расплачусь вместе с тобой. — Рыдай, солнце мое! — Лодовика вновь всхлипнула, и мои глаза защипало от слез. — Боже, как я сейчас счастлива!        Я могла бы простоять в ее долгожданных объятиях целую вечность, если бы Лодовика не отстранилась от меня и не пригласила в дом. Мы прошли в гостиную, где стояло два еще неразобранных чемодана, а возле них аккуратной стопкой лежала одежда, в которой, очевидно, приехала Лодовика. Она села на кресло и жестом пригласила меня сесть на другое. — Тини, я до сих пор не могу поверить, что вижу тебя, — девушка откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Я почувствовала себя неловко. — Лодо, ты устала, я приду чуть позже, — я привстала с кресла. — Нет, стой! — выкрикнула Лодо, и я от неожиданности упала обратно в кресло. Комельо ойкнула и мило рассмеялась. — Прости. Это странно, но я боюсь, что если ты уйдешь, я вновь потеряю тебя на несколько лет.        Я улыбнулась. — Лодо, хватит мне указывать на мои ошибки. Да, я не приезжала сюда целых пять лет, но зато я поняла, насколько мне вас всех не хватало.        Лодовика с улыбкой посмотрела мне в глаза, а затем отвела взгляд и начала рассматривать маникюр. — Я скучала, — она вновь посмотрела на меня, очевидно, ожидая моей реакции. — Ты уже говорила, — я засмеялась и подруга подхватила мой смех. — Я не устану тебе это говорить. Может быть так я смогу тебя немного пристыдить, — Лодо вновь откинулась на спинку и прикрыла глаза. — А знаешь, кто еще скучал? — она не стала дожидаться моего ответа. — Хорхе. Ты с ним виделась? — Да. — я закатила глаза. — И, пожалуйста, Лодо, ничего не говори о том, что мы неплохо бы смотрелись вместе. — Ладно, — девушка пожала плечами и встала с кресла. — Пойду смою маску и досушу волосы, а ты, пожалуйста, никуда не уходи.        Я кивнула, и Лодовика скрылась за дверью в ванную. Оттуда донесся шум воды и чиханье девушки. Я забралась на кресло с ногами и осмотрелась в комнате, которую уже давно не видела. Практически ничего не поменялось. В комнате все так же пахло цветами, которые росли за окном. Росли до того момента, пока сеньора Комельо не срезала их и не приносила в гостиную. Она всегда их ставила в голубую напольную вазу. Я осмотрелась, чтобы найти эту самую вазу. Сейчас она стояла возле старинного стеллажа, который чета Комельо привезла с Милана с собой. Это был практически единственный предмет мебели, который они взяли с собой, уезжая со своей родины. На стеллаже всегда хранились самые важные для обитателей дома вещи. Я пробежалась взглядом по полкам и, завидев полку с фотографиями, решила их рассмотреть. Я всегда любила фотографии. Они дают нам возможность сделать момент незабываемым. За простым «щелк» скрывается возможность погружаться в будущем в тот отрезок времени, который ты пережила когда-то. За ними всегда скрываются теплые, приятные воспоминания.        Я миновала вазу с тремя белыми пионами, полной грудью вдыхая их аромат, и подошла к стеллажу. Помимо фотографий семьи Комельо и друзей их семьи здесь находились и фото нашей компании.Мой взгляд упал на одно фото с семнадцатого дня рождения Лодовики. Лодо сидела перед тортом со свечами и широко улыбаясь, стирая пальцем подтек от туши под глазом. Моя подруга, как истинная итальянка, всегда отличалась сентиментальностью и эмоциональностью, и плакать от счастья было присущей только ей в городе чертой. По бокам Лодовики на фотографии сидели мы с Хорхе и обнимали ее. В тот день именно мы приготовили этот торт, что еще больше осчастливило именинницу. Мы потратили на замес теста и выпечку целый день, и несколько раз я успела повздорить с Хорхе из-за того, как сильно различались наши идеи, и того, кто что испортил. А весь следующий день мы под звонкий смех Лодовики отмывали мою кухню от муки, глазури, шоколада и какао-порошка. Я улыбнулась воспоминаниям, сжимая рамку с фотографией в руках. — Помнишь, как Канде уронила кусок этого торта, а ты на нее злилась? — я обернулась на голос Лодовики за спиной. Девушка стояла в дверном проеме и с улыбкой смотрела на меня. Она уже успела высушить волосы и переодеться в юбку и блузку. — Прекрасно помню. А еще лучше помню смех всех присутствующих, в том числе и тебя, когда я от злости ударила кулаком по своему кусочку, — мы с девушкой рассмеялись. — Вы с Хорхе в тот день меня очень приятно удивили. — Ты тоже удивила нас, когда вечером прострелила шину мотоцикла Хорхе пистолетом отца Руджеро, который ты зарядила камнями. До сих пор не понимаю, как он выстрелил камнями четыре раза и до сих пор не лежит на свалке. Это же просто невозможно!        Лодовика отвела взгляд и пробормотала себе под нос: — Третий бокал вина был лишним… — Третий? Лодовика, мне не ври. Я сидела на соседнем стуле за столом и насчитала, как минимум, пять бокалов.        Я поставила рамку с фотографией обратно на полку и вернулась в кресло, Лодо прошла за мной. Я решила перевести тему с отсутствия чувства меры Лодовики на нечто более нейтральное. — Какие планы на ближайшие дни? — Завтра навещу друзей, а в четверг встреча. — Лодо закинула ногу на ногу и взяла со стола пилочку для ногтей. — Чертов ноготь, тебе именно сегодня нужно было сломаться? — она яростно провела пилочкой по ногтю и посмотрела на меня. — Кстати, с кем ты уже виделась? — Только с Хорхе. Канде, скорее всего, приедет завтра, а остальные… А про остальных я забыла, — я пожала плечами и заметила странную улыбку Лодо. Опять? — Нет, Лодо, только не… — Так сильно была увлечена Хорхе? — девушка перебила меня, понимая, что я хочу сказать, и поиграла бровями, намекая на чувства, которые должны быть между нами с ним по ее мнению. — Лодовика! — Тише, Тини. Я не говорю тебе об этом безосновательно. Скажу тебе по секрету, — она подалась в кресле в мою сторону и заговорила на тон тише. — Я говорила с Хорхе после его расставания с Мерседес. Ты же знаешь о том, что они не вместе? — я кивнула, а Лодо продолжила. — И он случайно проболтался, что расстался с Мечи не только из-за ее характера, но и из-за того, что давно думает о другой девушке, — Комельо победно улыбнулась и подмигнула мне. Я усмехнулась. — Ты серьезно думаешь, что это я? Он мог говорить про кого угодно. — Я уверена, что это ты. На мой вопрос о том, кто она, он сказал, что я ее знаю.        Я рассмеялась. — Лодовика, очнись! — я щелкнула пальцами перед глазами девушки, после чего та неодобрительно хмыкнула. — Ты знаешь много девушек. Он мог говорить о, — я замолчала на несколько секунд, размышляя о том, кто из наших знакомых может ему симпатизировать, — об Альбе, например. — Они сильно повздорили после того, как ты уехала, и больше не общались. — А Люсия? Канде в конце концов!        Я сложила руки на груди и смотрела на брюнетку, ожидая ее реакции. Лодо звонко рассмеялась и легким движением руки закинула прядь влажных волос за плечо. — Тини, я видела, как он на тебя смотрит. Я видела, с каким блеском в глазах он рассматривал твое лицо на том фото, — Лодовика указала рукой на полку с фотографиями. — Я слышала, с какой грустью он говорил о том, как сильно скучает по тебе. Прости, но я больше доверяю своим глазам, ушам и интуиции, чем вашим словам о том, что вы просто друзья. — Даже если это правда, — я закинула ноги на кресло, — и Хорхе действительно говорил обо мне, между нами все равно ничего не изменится, ведь я ничего не чувствую к нему.        Лодо встала с кресла и подошла ко мне. Она села на подлокотник, посмотрела на меня и с улыбкой покачала головой. — Это говорит твой разум, — Комельо коснулась рукой моей головы, — или сердце? — она указала мне на грудь. — Лодо, ты смотришь слишком много сериалов, — мы обе рассмеялись.        Остаток вечера мы провели разговаривая о том, что изменилось в нашей жизни. Лодовика увлеченно рассказывала о Риме, своей новой работе, людях, с которыми ей приходилось работать, сопровождая свои рассказы возможно немного театральными жестами, своей заразительной улыбкой и искренним смехом. Я в свою очередь рассказывала ей о новых знакомых, личной жизни, которая несколько месяцев назад практически сошла на нет из-за учебы и о самой учебе.

***

       Все вокруг заиграло новыми красками из-за розового закатного неба. Теплый воздух, наполненный запахом роз, пионов и гвоздик, врывался в легкие и заставлял вдыхать глубже, чтобы насладиться ароматами теплого вечера в маленьком городке. В Мадриде у меня практически не было возможности насладиться вечерней пешей прогулкой. Вечная спешка, нехватка времени, да и практически полное отсутствие недалеко от моего дома улочек с маленькими домишками, стены которых увешаны горшками с пеларгониями, геранями и виолами самых разных цветов и оттенков, шум города — все это часто мешало мне наслаждаться моментом.        Когда я в одиночестве сворачивала на свою улицу, уже начинало смеркаться. С интересом рассматривая цветущие за заборами гранаты, лантаны и прочие кустарники, я медленно продвигалась к своему дому. Стрекотание сверчков то и дело прерывалось оживленными разговорами, которые просачивались на улицу через открытые настежь окна, а иногда и вовсе слышались с задних дворов. Я подошла к нашему дому, со двора которого также слышались голоса моей семьи и семьи Бланко. Калитка со скрипом открылась, и я прошла по тропинке за дом. Деревянный стол, окруженный еще не включенными фонариками, сеньора Бланко, расставляющая тарелки, Даниэль с бумажным самолетком, отец с удлинителем в руках. Очевидно, сегодня решили провести еще один ужин на свежем воздухе. — Тини, ты уже вернулась? — меня заметила мама, появившаяся на пороге дома, и все сразу повернулись в мою сторону. — А мы как раз собирались тебе звонить, — она повернулась к сеньоре Бланко. — Я уже поставила шоколадный пирог в духовку, через час будет. — Отлично, моя лазанья вот-вот подоспеет. Минут через десять можно будет и за стол садиться. — В честь чего пирог? — я улыбнулась и подошла к маме. — Мы разве не можем его приготовить просто так? — мама повернулась ко мне и с нежной улыбкой посмотрела на меня. Я пожала плечами. — Все возможно. — Как там Лодо? — мать заправила выпавшую прядь моих волос мне за ухо. — Прекрасно. Впрочем, как и всегда. Уже работает стилистом в Риме и знакома с некоторыми достаточно известными в Италии людьми. — Я рада за нее, — мама посмотрела в сторону входа в дверь. — Пойду проверю, как там пирог. — Подожди, — она повернулась обратно в мою сторону, — а где Хорхе? — За столом, — мама немного удивленно посмотрела на меня.        Я обернулась и заметила Бланко, который сидел в плетеном кресле и с улыбкой махал мне рукой. Я слегка рассмеялась и подошла к нему. — Не замечаешь меня? — он ехидно улыбнулся, смотря за моими передвижениями. — Со всеми случается, — я приземлилась в кресло рядом с ним, повернулась в сторону заката и улыбнулась. — Красиво, правда? — Да. Но я знаю одно место, откуда закаты и рассветы выглядят гораздо ярче и волшебнее. Когда-нибудь я покажу тебе его. — Я там была? — Я повернулась к Хорхе. Он лишь отрицательно помотал головой и улыбнулся, будто что-то задумал. — Со мной ни единого раза. — А вот и лазанья! — Сесилия поставила на стол большую сковороду, из которой валил пар, и все сели за стол и начали есть, разговаривая о своих планах на ближайшее время в городке и за его пределами.

***

       Глаза открывать совсем не хотелось, хотя уже минут пять кто-то отчаянно тормошил меня за плечо, пытаясь разбудить. Я что-то промычала про то, что не хочу вставать, и повернулась на другой бок, чтобы вновь уснуть. Кто-то явно не хотел, чтобы я выспалась, и через минуту у меня из рук резким движением забрали одеяло. — Дайте мне поспать! — я резко повернулась на спину и открыла один глаз, чтобы посмотреть на часы. В комнате было еще совсем темно и время рассмотреть оказалось не так легко, поэтому я открыла второй глаз и прищурилась. — Практически два часа ночи? У вас совесть есть? — словно себе под нос пробормотала я, вновь закрыла глаза и попыталась нагнать на себя сон. — Проснись и пой, радость моя, — тихий голос Хорхе где-то над ухом заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Да, именно он. Я не ошиблась. — Бланко? — я протерла глаза и зевнула. — Что ты тут забыл? — я приподнялась на кровати и потянулась, давая мышцам немного отойти ото сна. — Что-то важное? — Я решил, что сегодня должен поделиться этим с тобой. — Чем? — я измученно упала на подушку, закрывая глаза руками. — Бессонницей? Спасибо, Хорхе, но я бы не отказалась от нормального сна.        Сквозь сон я услышала, как Хорхе глубоко вздохнул. — Тини, вставай, нам до туда полчаса-час ехать. — До куда? Если ты хочешь утопить меня в реке, то я с тобой никуда не поеду. — Хватит язвить, — в его голосе появилась раздраженность. — Просто встань с кровати и сядь на мой мотоцикл. — Во-первых, я не язвю… Язвлю… Черт, Хорхе, — я села на кровать и раздраженно посмотрела в темноту, где должно быть его лицо, — из-за тебя весь сон пропал. — Вот и славно. А теперь поехали, — он взял меня за руку и попытался рывком поднять, но я вжалась другой рукой в матрац и не давала ему возможности осуществить задуманное. — Объясни, куда ты меня так тащишь? — Тогда это будет не сюрприз. — А я ненавижу сюрпризы! — Прекрати, Тини!        Он рывком поднял меня с кровати, и я неожиданно оказалась прижата к нему. Я вздрогнула, когда почувствовала, как он схватил меня за плечи, чтобы я не упала обратно на кровать. Несмотря на темноту я видела его глаза, в которых отражалась практически полная луна за окном. Хорхе смотрел прямо в мои глаза, я отчего-то не могла отвести взгляд и отпрянуть. Немного неловкая тишина повисла в комнате, и сквозь нее я отчетливо услышала, как он нервно сглотнул. Внезапно он опустил руки и отшагнул назад, и я, потеряв опору пошатнулась в сторону. Бланко схватил меня за запястье. — Не засыпай, — по его голосу стало понятно, что он улыбнулся. Я отчего-то облегченно вздохнула. — А теперь тихонько спускаемся и едем в одно место. — Но я же в пижаме! — я попыталась сопротивляться, ведь ехать ночью непонятно куда, да еще и в пижаме не слишком хотелось. — Я тоже.        Только сейчас я прошлась взглядом по нему и поняла, что он стоит передо мной в пижамных клетчатых штанах и однотонной футболке, которая из-за темноты казалась синеватой, как и все вокруг. Он протянул мне руку, и я неуверенно ее взяла. Мы вышли из дома и оказались во дворе. Калитка была открыта, и за ней виднелся мотоцикл Бланко. Хорхе не раздумывая повел меня к нему и подал шлем. Я неуверенно посмотрела на него. — Бери и поехали.        Я взяла шлем, надела его, подождала пока Хорхе сделает тоже самое и сядет на мотоцикл. — Может скажешь, куда мы едем? — я пристроилась сзади и приобняла парня за талию. — Сама все поймешь.        Он завел мотоцикл, и мы поехали по направлению к центру города. На улице неспешно рассветало, и у меня появилась возможность рассматривать полутемный спящий город. Таким я его никогда не видела. Создавалось ощущение, что город просто опустел. Свет не горел практически ни в одном окне, на витринах магазинов жалюзи, на дорогах совсем редко проезжали машины, на улице ни души. Вскоре мы проехали центральную площадь с фонтанами, которые только недавно успели выключить, и Хорхе резко свернул на какую-то совершенно незнакомую мне улицу. Я прижалась к нему сильнее и продолжила с интересом рассматривать разнокалиберные домишки. Спустя минут десять мы выехали за город, практически сразу проехали мост над рекой и свернули направо, проезжая между плантациями мандаринов и руслом реки, которое в этом месте описывает полукруг, отделяя мандариновые рощи от города, и уходит на север. Еще через несколько минут Хорхе остановил мотоцикл на небольшой возвышенности и припарковал его возле одного из деревьев. Я спрыгнула на траву и осмотрелась. Начинало сильнее рассветать, и птицы уже вовсю пели свои утренние серенады. Отсюда весь город, окруженный полями и плантациями, словно на ладони.        Я почувствовала, как Хорхе приобнял меня, и тихо, чтобы не нарушать идиллию, спросила: — Ты говорил про это место вчера вечером? — Да, — также тихо ответил он. — Вон там, — он указал рукой на мост, по которому мчался мотоцикл несколько минут назад, — прекрасные закаты, а там, — он указал рукой на то место, где река поворачивает на север, — рассветы. И ближайший из них, — он посмотрел на наручные часы, — примерно через десять минут.        Я вздохнула и посмотрела в ту сторону, где небо уже начинало желтеть. Хорхе отошел и сел под дерево, жестом приглашая меня. Я подошла к нему и, сорвав два мандарина с дерева, присела к нему. — Думаю, рабочие не обидятся, — я протянула ему один мандарин, и мы вместе рассмеялись. — Иногда меня радует, что здесь именно мандарины, а не оливковые моря.        Я улыбнулась и посмотрела в сторону востока. Облака уже начинали принимать нежно-розовый оттенок. Я ткнула Хорхе в бок, чтобы он отвлекся от очистки мандарина и посмотрел на небо, и продолжила любоваться восходом. Медленно небо наливалось красками, воздух будто начинал становиться розовым.        Меня всегда поражало, что рассветы так сильно отличаются от закатов. Рассвет будто настраивает тебя на приятное времяпровождение, поэтому он гораздо нежнее. Утренний полный свежести воздух заставляет улыбаться, радоваться тому, что ты снова проснулся. Закат же будто подводит черту, является неким эффектным финальным аккордом дня. Он яркий, наполненный сочными оттенками, будто бы создан для того, чтобы затмить грусть от того, что закончился очередной день.        Пребывая в своих мыслях, я незаметно для себя положила голову на плечо Хорхе, он же меня приобнял, и мы продолжили наслаждаться этим приятным началом дня, будто задыхаясь от прекрасного неба и утренней свежести.