***
Вернувшись домой, Стас принялся готовить фарш и тесто для пельменей. Его по-прежнему одолевала слабость. Он надеялся загладить ту неловкость, в которую поставил своего куратора телефонным звонком. Но наступил вечер, а Лебедев к ужину так и не явился. Стас сидел на кухне, в темноте, погруженный в свои мысли, окончательно потеряв аппетит. Часы в гостиной пробили одиннадцать раз, когда Лебедев, прилично навеселе, ввалился в квартиру в обнимку с очередной девицей. Предстояла еще одна незабываемая ночь. Среда сменилась четвергом. И девицы в постели Лебедева сменяли друг друга с завидным постоянством. Ирочку сменила Валя, а ту, в свою очередь, Светочка. Но все они слились в восприятии Ковалева в единую безликую массу. Стас чувствовал себя вконец измотанным и совершенно чужим. И в этой квартире, и в этом городе, и в этой жизни. Хотя, положа руку на сердце, в этой конкретной квартире он действительно был чужим. Но глубоко в подсознании, где-то на уровне искры, теплилась надежда… Спросите, надежда на что? Стас бы и сам не смог ответить с определенностью. Это было вроде инстинктов. На уровне желания и какой-то навязчиво пульсирующей потребности обрести дом, семью, любовь. И он лишь тяжело вздыхал, отгонял ее, словно назойливую муху, вьющуюся над сладким сиропом. Из-за стены вновь раздались стоны. Стас смачно выругался, костеря на чем свет стоит современные квартиры с тонкими, как картонные перегородки, стенами. Накрыв голову подушкой, вжался в матрас. Но в соседней комнате будто нарочно прибавили громкость. Утешало одно — завтра пятница, и он сразу после работы попросит Михаила отвезти его в город, домой. Где, наконец, отоспится, если Лешка не заявится к нему пораньше и не останется ночевать. Как частенько бывало после похода в бар или тусовки в клубе. На этот раз Стас завтракал в полном одиночестве. Лебедев не соизволил появиться после очередной показательно бурной ночи. Да и видеть его после всего не хотелось. Быстро покидав вещи в пакет и не дожидаясь застрявшего где-то на пятом этаже лифта, сбежал по ступеням вниз. Ночью сильно подморозило. Подтаявший вчера, превратившийся во влажное, хлюпающее под ногами месиво снег к утру смерзся в упругую корочку, крошившуюся при каждом шаге в мелкую серую крошку пополам с песком. Не дожидаясь машины, Стас зашагал по скользким тротуарам, обходя начищенные дворником сугробы, машины, выезжающие из глухих двориков, спешил мимо пятиэтажек, глядящих на городок черными квадратами окон. От недосыпа кружилась голова и слегка мутило. Он надеялся проветриться и привести в относительный порядок мозг, отказывающийся подчиняться. В голове зияла звенящая пустота. На проходной административного блока его встретил хмурый Лебедев. Казалось, он готов просверлить взглядом дыру в постояльце. Стас лишь пожал плечами и молча прошел мимо. Ни говорить, ни оправдываться желания не было, да и не в чем. Единственным плюсом последнего рабочего дня Стас считал возможность работать в архиве, обрабатывая дела вчерашних сидельцев, участвовавших в фотосессии. Он рассчитывал, что не придется весь день сталкиваться с Александром, нависающим над ним безмолвным судьей. Но и тут желанию не суждено было сбыться. Лебедев заходил в архив раз десять до обеда. То искал какой-нибудь документ, то возвращал обратно. То просто подходил и надолго зависал за спиной, чем очень нервировал Стаса. Тот постоянно дергался и вздрагивал, когда ему как преступнику дышали в затылок. До побелевших костяшек сжимал фотоаппарат в руках. И не мог вымолвить ни слова, насколько возбуждающе действовал на него Александр. Млел и плавился от необходимости запрокинуть голову назад и подставить губы под поцелуй. От противоречивого желания прижаться спиной к широкой груди сзади сводило плечевые мышцы. Это желание, будь оно неладно, посещало Стаса всякий раз, когда Лебедев появлялся в поле зрения. И Стас забывал о своих непосредственных обязанностях и залипал на его широких плечах обтянутых кителем, узких бедрах и крепких ягодицах. А после сгорал со стыда, что не мог справиться со своей реакцией, дрожал в нервном ознобе. Ковалев смог вздохнуть спокойно, лишь когда сел в служебную «Тойоту» и выехал за ворота колонии. — Миша, ты сможешь довести меня до квартиры Лебедева, я вещи возьму, а после в город отвезти? — Конечно, о чем речь?! — Миша кинул на него странный взгляд, и добавил, чуть погодя. — У меня приказ — везде сопровождать тебя!***
До дому Лебедев добирался на перекладных. Сначала машина полковника Винокурова, который предложил подвезти его, застряла в сугробе свежевыпавшего снега. Он долго костерил своего водителя Николая, размахивая руками и угрожая расправой. Часть пути до поселка шли пешком, затем утрамбовались в машину капитана Верхутова, сжалившегося над ходоками. Домой ввалился злой и уставший, в надежде увидеть Стаса. Но и тут постигла неудача. Парня, как и его вещей, в квартире не было. Александр долго слонялся по пустым комнатам, то тут, то там находя следы пребывания постояльца. Хотя и считал, что ничего предосудительного не делал, все же хотел извиниться за свое поведение. Приняв душ и отогревшись после пешей прогулки в бушлате без подстежки, поплелся на кухню. Через минуту можно было наблюдать лишь его обтянутый трениками зад и отвисшие пузырями коленки, торчащие из-за раскрытой двери холодильника. Лебедев не смог сдержать улыбки и облегченного вздоха. Полки охлаждающего монстра были заставлены контейнерами с едой, приготовленной заботливыми руками Стаса. После живого доказательства заботы о нем Александру стало еще более неловко за свое поведение, тем более он не раз замечал, какими голодными взглядами парень провожает его. Мурашки толпами бегали по телу, подогревая воображение. Наскоро поужинав, Александр поехал в «Туман» развеяться.***
Самому Стасу прошедший день и наступивший вечер успокоения не принесли. Вернувшись домой, точнее, в свою съемную квартиру, он перестирал одежду, уже чуть больше двух недель не видевшую стирки. Подремал пару часов, пытаясь отрешиться от навязчивого образа куратора, и едва успел принять душ, как в квартиру ввалился его харизматичный друг и заноза в попе Алексей. Как всегда шумный и успевающий оказаться в нескольких местах одновременно и везде запустить свои загребущие руки. Он прижал Стаса к стене, приподняв под попу и прикусив нежно шею. Широкие горячие ладони, казалось, находились во всех местах одновременно, мяли и нежно поглаживали, забираясь под свободный джемпер, сползающий с одного плеча и оголяющий соблазнительную линию ключиц. Стас больше упирался и уворачивался, хотя его ужимки воспринимались Алексеем как желание подставить под поцелуй то плечо, то шею, то губы. — Лешка! Пожалуйста… не сейчас… Я только из душа, — то ли с всхлипом, то ли стоном сдавленно и хрипло от все же накатывающего возбуждения проговорил он еле слышно, опустив голову на плечо сексуального агрессора. — Стас, детка, я соскучился! Тебя не было две недели… — чуть слышно шептал Алеша в ответ, покрывая быстрыми, легкими поцелуями плечо, шею, лицо, словно крылом бабочки касаясь век, кончика носа, и вдруг жадно накрывая губы, покусывая и облизывая. Ковалев, уже не соображая, то ли отталкивая, то ли притягивая к себе, сжимал ворот рубашки Леши сведенными от невольного желания пальцами. Бедрами крепко обхватив талию парня, выгибался дугой, подставляясь пульсирующей плотью, пытаясь теснее прижаться к жесткому, как доска, прессу. Теснее ощутить контакт, чувствуя вдавившийся между ягодиц налившийся член друга. — Мы собирались в клуб сходить, — привел последний имеющийся довод, хотя никакого особого желания идти куда-то, тем более сейчас, у него не было. Он бы лучше провел это время дома. Но и замыкаться в четырех стенах и жалеть себя не было необходимости. Лешка, тяжело дыша, уткнулся лбом в плечо, выравнивая дыхание: — Хорошо, — прошептал, улыбаясь собственным мыслям. — Будет тебе клуб, раз обещал. Я столик заказал, в ВИП зоне, в «Тумане», на девять часов. Но после ты не отвертишься. Я две недели без секса. Ждал тебя. У меня мозг уже кипит, — даря последний нежный поцелуй в губы и осторожно опуская Стаса на пол. Тот, покачиваясь на нетвердых ногах, поплелся на кухню. — Я еще не ужинал, есть со мной будешь? — предложил, прекрасно зная, что друг не откажется. Никто из них, ни Лешка, ни Саша не отказывались от его стряпни. И сердце, глупое и доверчивое, забилось быстрее от одного воспоминания о Лебедеве. — С удовольствием составлю тебе компанию, детка, — Ковалев поморщился от фривольного обращения, которое раньше вовсе не вызывало протеста, а сейчас неприятно резануло слух, словно наждаком пройдясь по нервам.***
От громких резонирующих басов ревущей и давящей на перепонки музыки в «Тумане» Стас поморщился и позволил Леше увести себя на балкон, где располагались низкие столики и кожаные диваны ВИП зоны, расположенные по периметру всего помещения. Отсюда открывался прекрасный вид на танцпол и бар. Окинув взглядом помещение, он заметил у стойки бара знакомую, как ему показалось, спину и широкие плечи Лебедева. Но из-за бликов светового шоу, созданного прожекторами, помещение то погружалось во тьму, то озарялось яркими вспышками цветных огней. И Стасу, который то и дело оглядывался, чудилось, что он, возможно, ошибся. Стаса, вошедшего в клуб в сопровождении парня чуть ли не вдвое шире него в плечах, Александр заметил сразу. И этот завсегдатай спортивных залов по -хозяйски обнимал Ковалева, положив руку ему на плечи и тесно прижимая к своему боку. Тот был совершенно спокоен и вовсе не казалось, что эти объятия ему противны или, по крайней мере, как-то напрягают. Волна едва контролируемого гнева прокатилась по телу Лебедева, разбудив желание съездить по самодовольной физиономии предполагаемого Алексея и оградить Стаса от его присутствия. Он залпом опрокинул в себя крепкий коктейль и сжал кулаки, тряхнув головой, отгоняя пелену наваждения, атакующую мозг. Прекрасно осознавая, что в таком состоянии подходить к парням нежелательно, иначе натворит дел, рискуя оказаться среди тех, кого охранял. — Кого ты там высматриваешь? — Алексей принял у стюарда пару заказанных им коктейлей, один протягивая Стасу. Тот взял свой бокал, наполненный янтарной жидкостью и кубиками льда, смущенно опустил взгляд: — Никого, так, показалось кое-что, — Леша посмотрел в том направлении и увидел мужчину средних лет со злым, даже яростным выражением на лице, наблюдающего за ними. Но, едва Стас повернулся в ту же сторону, мужик отвернулся, показывая бармену наполнить его бокал. Алексей вновь перевел взгляд на Стаса и подозрительно свел к переносице брови. — Леха? Привет! Сто лет тебя не видел! — у их столика остановился парень в брендовых вываренных джинсах, зауженных книзу, с прорванными дырами на коленях и бедрах. Бледно- голубая футболка с надписью NICKELBACK украшала широкую мускулистую грудь и хорошо просматривающиеся кубиками пресса. Лицо Лехи расплылось в широкой радостной улыбке, отвлекая его внимание от Стаса. Тот, наконец, смог спокойно вздохнуть и глотнул свой слабоалкогольный коктейль — виски с колой. Подошедший парень назвался Максимом, его сопровождал худенький парнишка лет восемнадцати на вид, назвавшийся братом Макса, хотя, как подозревал Стас, ничего братского между ними не было. Сергей, как он представился окружающим, буквально пожирал Алексея ревнивым взглядом. Если бы их можно было метать как кинжалы, то Леха сейчас представлял бы собой дикобраза. Эта мысль и красочная картинка, предоставленная воображением, заставили Стаса хмыкнуть. Он снова пригубил коктейль, пряча улыбку за ободком бокала. Вновь оглянулся, но мужчина у бара исчез. Вздохнув облегченно, расправил плечи и постарался выбросить из головы, наконец расслабляясь. — Давно я не был в Энске. Прилетел два дня назад. Как уехал учиться после школы в Екатеринбург, так и остался там, — из-за громкой музыки парням приходилось кричать, надрывая связки. — Да наши почти все разъехались, — проорал в ответ Леха. Проведя в клубе еще часа полтора и приняв на грудь еще пару коктейлей, Стас понял, что жутко устал. Громкая музыка оглушала, голова казалась раздутой и совершенно пустой. — Леша, — тронул его за рукав. — Я устал. Поехали домой, — Алексей кивнул, набирая вызов в «Такси Яндекс». Через минуту пришла ответная СМС оператора, известившая, что машина будет через семь минут. И Стас потянул подвыпившего друга к выходу. Морозный ночной воздух вкупе с легким ветерком обжигал лицо. Стас поплотнее запахнул песцовый воротник на куртке, в который раз порадовавшись удачному приобретению парки и высоких кожаных берцев. Покрутил головой, разминая шею, и едва не задохнулся, увидев на скамейке привалившегося к фонарному столбу мужчину, наблюдавшего за ним у бара. Он подошел, приподнимая голову спящего к свету фонаря. И узнал в нем подполковника Лебедева.