Сказ о том, как Тэхен в бальники подался.

— Чимин-а! Пак открывает глаза и первое, что он делает, это смотрит не на источник звука, щелкающий пальцами перед его глазами и над ухом, а на часы. — Хен, время шесть, ты решил с птицами посоревноваться, кто раньше встанет? — юноша закрывает глаза ладонями и трет их, недовольно мыча, — Ты чего меня в такую рань поднял? — Чонгук вчера сказал потянуться мне, — также сонно отвечает Тэхен, поднимая брата за руки с кровати. — А я тут причем? Иди его проси, — Пак вырывается из чужих рук, стараясь лечь обратно на кровать, но все же его не отпускают, — Хе-о-он, отпусти. — Пожалуйста, Чимин-а, мне очень надо, — ноет Тэ, уже хныкая во всю свою громкость. — Чонгук сказал, что если я не растянусь, то потяну себе что-нибудь и будет больно! Пак плюхается лицом в подушку и возмущенно что-то бурчит себе под нос. — Принеси мне мою одежду и коврик для занятий. — Спасибо, Чиминни! — Ким выражает в этих словах всю свою любовь к младшему, и пусть последний этого не видит, но ему посылают несколько воздушных поцелуев. Тэхен вылетает из комнаты вприпрыжку, а когда приходит обратно в комнату младшего, то замечает, что тот уже успел еле как причесаться. — Хен, ты мог бы заниматься балетом у нас, чтобы не терять растяжку, — предлагает Пак, потягиваясь. Старший задумчиво мычит: и правда. Он мог бы сам в кои-то веки поставить себе танец и учить его. Он мог бы приходить перед бальными танцами и проводить несколько часов в балетном зале. Он мог бы наконец сбросить лишний вес, потому что он считает, что это «пивной» животик, который вываливается изо всех любимых джинс. — Чимин-а, — Тэ расстилает на полу один коврик для занятий и поднимает голову на брата. — Во сколько открывается школа? — Ну, в полшестого, а что? Господи, только не говори, что ты собрался приходить к открытию, — Чимин переодевается и крутится перед зеркалом, висящем на шкафу с одеждой, — Занятия начинаются только в восемь. — Я знаю, просто думал, может мне правда позаниматься балетом. Без тренера, просто, ради пропоя души, — Тэхен поправляет на себе футболку, садится перед кроватью младшего и ждет его указаний. Он чуть приподнимает край одежды и показывает Паку свой живот, — Смотри, я похож на сосиску в тесте. — Да ладно тебе, хен, не такой уж ты и толстый, ты тренера моего не видел, он вообще на грушу похож, — Чимин вскакивает с кровати в полный рост и тянется, заведя руку на голову. — Юнги-хен толстый? — Потом покажу. Так, смотри, сейчас мы с тобой потянемся и посмотрим, на какой шпагат тебе лучше сесть. — Я раньше только на продольный садился. — Значит будем профессионально раздвигать ножки для поперечного шпагата, — Чимин потирает ладони и наклоняется к мыскам ладонями, — Короче… — У кого короче, тот дома дрочит. — Слушай, сначала тебе нужно встать в планку на четыре минуты. Это только начало. Через час Тэхен устало и одиноко плетется в танцевальную школу на первый его балет за несколько лет. У него ломит все тело, а особенно ноги, он никогда так херово не чувствовал себя. Он понимает, что если не постарается, то не добьется того, чего хочет, а как мы знаем, Ким всегда достигает поставленных задач. Через наушники он не слышит как говорит сам с собой, совсем не слышит. Не слышит как бурчит себе под нос про то, что давно не занимался балетом и завтра, или даже сегодня вечером нужно будет идти и покупать себе пуанты. О том, что его ждет двойная работа, если он всерьез собирается посещать бальные танцы и балет одновременно. Кто-то прикасается к плечу Тэхена, и он уже собирается развернуться, взять Чонгука за шиворот и наорать на него за то, что тот испортил ему вчера все настроение, но оказывается, что это всего лишь та девушка с бальных танцев, его партнерша — ТэЛи. — Привет, оппа, — мило произносит девушка, немного обгоняя светловолосого. Только сейчас Тэхен заметил, что у девушки на концах были немного высветлены волосы, а нос мило задран чуть вверх. — Куда так рано идешь? — Привет, ТэЛи. Да так, думаю балетный зал в школе посмотреть. А ты куда? Как у тебя дела? — Ким сворачивает провода наушников, убирая их в карман. — У меня все отлично, вот на тренировку решила пораньше пойти, — Брюнетка улыбается и перекидывает большую сумку на плечо. И сумка, откровенно говоря, была такая, словно она принадлежит хоккеисту. — Давай помогу, — Тэ аккуратно снимает с плеча девушки ношу, которая была и правда тяжеловата. — Кто заставил такую хрупкую девушку нести эту сумку с кирпичами? — возмущается он. — Ой, спасибо, оппа! Да так, там несколько колонок и новые пуанты для балетников. Меня попросили закупиться, у них скоро выступление. — М, понятно. У тебя все хорошо с танцами? — секунда молчания, — С Чонгуком? — Мне заменили партнера, не беспокойся, — девушка улыбается и хлопает Тэхена по плечу. — Оппа, у тебя такой красивый голос! — Тебе нравится? — Очень! Я раньше думала, что ты ходишь на вокал! Там бы все обомлели от твоего голоса! Слушай, может быть, мы сходим с тобой куда-нибудь? — Сходим? В кафе? — Тут недавно новое открылось. Как тебе идея? Вечерком, завтра, к примеру. После тренировок. — Хорошая идея! Быстрый обмен номерами и негромкое «спасибо». ТэЛи в благодарность за помощь отдала старшему одну пару черных пуант, за что он был еще больше благодарен. Не то что неловкое «тебя проводить?» с Чонгуком и желание поскорее покинуть чужую компанию. Вскоре, Ким добирается до балетного зала, в котором так знакомо пахнет кремом с травяным запахом и новой неношеной тканью. Сегодня у него абсолютно нет никакого обмундирования, но на ранних этапах это и не нужно. — Так, песня, — начинает негромко светловолосый и опирается бедрами на продолговатый гест, тянущийся напротив зеркала. Он долго листает свой плейлист и в итоге его выбор падает на недавно скачанную песню. Тэ ставит ее на репит и включает в динамике телефона, становясь напротив зеркала. Ему нужно самостоятельно выдумать действия для танца, что он делал только один раз в жизни, и то с помощью тренера. Первая стойка — и сразу же ломит щиколотки. Приятная и давно забытая боль, которая будто расползается змеей из игл по икрам, а затем и по всей ноге. Он совсем забыл все позиции и все стойки, которые в последующем придется заново вспоминать. По местам, где туго затянута лента, немного жжет кожу, но через несколько минут Тэхен начинает привыкать. А привыкать надо, потому что если все время отвлекаться на эту боль, то так далеко и не уйдешь. Вторая стойка — Ким непроизвольно шипит от боли, потому что он уже не делал всех этих чертовых позиций, особенно его вторую по ненавистности — вторую. Он ставит ноги параллельно паркету и стискивает зубы, смотря на себя в зеркало. — Тэхен, Тэхен, что же ты делаешь? — вместо тренера ругает себя Тэхен, расслабляясь. Он падает на пол, вытягивая ноги, — Значит не сегодня. Когда светловолосый вновь встает и опирается на поручень напротив зеркала, пытаясь встать на носочки, тут же падает с болезненным стоном, потому что ноги с непривычки подкашиваются. Ким оседает на пол и закрывает лицо ладонями: что он в этой жизни делает не так? Почему он не может просто жить в нормальной семье, в которой отец не меняет жен, как перчатки, и заниматься балетом, чтобы противные малолетние мальчики ему не мешали? Почему все не может быть, как у обычных людей? — Помочь? Тэ икает от неожиданности и поворачивается на знакомый голос. Чонгук. Ну, конечно, кто же еще? Он как-то растерянно смотрит на юношу, потому что не знает, что ответить. — Чем ты мне поможешь? Старший произносит таким голосом, будто сейчас расплачется, другого ничего и не скажет. Но Чон ведет бровью, мол, хен, все в порядке? — Ты даже встать на панты не можешь, а ты еще спрашиваешь, чем я могу тебе помочь, — брюнет подходит чуть ближе, из-за чего Тэхен резко отползает в сторону, шугаясь, как от огня, — Что? Разрыдайся еще. — Чонгук, — светловолосый поднимает запястье, на котором кольцом осталась сине-фиолетовая отметина от рук младшего, — Нет.  — Не ломайся, я же помочь хочу, — Чон вытягивает руки, но спустя минуту опускает их обратно, цокая языком, — Ты так и останешься сидеть здесь? Тэ опускает голову и стискивает зубы, активно думая над заманчивым, но опасным предложением. Запретный плод слишком сладок, можно и так сказать. — Ладно, но без синяков в этот раз, — говорит тихо и твердо он, поднимая взгляд наверх. Можно было заметить, и поверьте, Чонгук заметил, как малиновые губы чуть дрожали, — Прошу. Честно говоря, сам Чон был немного в шоке, потому что не думал, что у этого блядского Ким Тэхена такая по-блядски чувствительная кожа! Всего лишь чуть надавить — уже синяки. Наверное именно в этот момент старший надеялся, что Гук подумает над своим тупым подростковым поведением и тем тупым поступком, когда решил притвориться маньяком, извиниться, но вместо этого… — Кто же знал, что ты такой чувствительный? — ядовито произносит брюнет и становится позади Кима. Он поднимает его под подмышки и сцепляет руки у Тэхена на солнечном сплетении в замок, пока тот почему-то безбожно краснеет. Тэ пытается куда-то деть руки и нигде им места не находится, пока Чонгук не рыкнул ему на ухо «да положи ж ты их уже куда-нибудь». В итоге, все-таки пришлось положить руки на запястья брюнета, чтобы иметь хоть какую-то опору. Он приподнимается на носочки и смотрит на ноги, но тут же хочет упасть, потому что ноги с непривычки не держат, как всегда. — Ну, и чего ты повис? — спрашивает Чон и вновь поднимает хена над полом, чтобы тот вновь встал на мыски. — У меня, блять, ноги пиздецки сильно болят, я не могу долго стоять. А ты, раз собрался помогать, то помогай нормально, — шипит Тэхен недовольно и шмыгает носом. — Ты плачешь? — Нет, у меня насморк просто! Заткнись вообще, не твое дело, придурок! Ким встает на мыски и смотрит себе под ноги, стараясь продержаться еще дольше, чем в прошлый раз. На этот раз больше, целых полминуты — рекорд дня. — Хен, смотри в зеркало, не на ноги, — говорит Чонгук и поднимает старшего, который упорно любуется полом, — Подними голову, я сказал, и смотри в чертово зеркало. От неожиданности светловолосый действительно поднимает взгляд вверх, где улавливает не просто недовольный, а уже чуть взбешенный взгляд Чона. Хочется снова отвести взгляд, потому что под таким напором, с каким смотрит на него брюнет, совсем как-то неловко, но без ссоры и криков тогда не обойдется. — Теперь на меня. В зеркало и мне в глаза. — Ты сдурел? Зачем мне на тебя, урода, пялиться? — вскрикивает Тэхен и уже хочет вырваться из недообъятий, как его рёбра по бокам сжимают сильнее, и выхода теперь точно нет. — Не зли меня, — рычит Чонгук и продолжает ждать глаз Кима в зеркале. Но тот лишь снова хлюпает носом, а затем всхлипывает, целых два раза подряд, смотря куда-то вниз, даже не на ноги. — Ты мне обещал без синяков, — произносит он, будто не плакал только что. Поднимает чуть влажные глаза на зеркало, где встречается с темными глазами Гука, которые слишком уж контрастируют со светлым помещением, чтобы не обратить на них внимание. Сейчас младшему даже извиняться как-то стыдно, поэтому он просто вздыхает в чужую шею и поднимает старшего над поверхностью пола, не отрывая взгляд от его отражения, глаз. — Зачем ты смотришь на меня? И зачем я на тебя должен смотреть? — Так ты отвлекаешься от боли и ты простоял уже четыре минуты. — То есть мы уже четыре минуты стоим, просто молчим и пялимся друг на друга в зеркало? — Тэхен хочет опустить взгляд, но сразу вспоминает слова Чонгука, что, вроде как, лучше его не злить. — Что тебе не нравится? — Да нет, все отлично. Еще одна мучительная минута молчания, которую Тэ еле как выдерживает. — Скажи уже что-нибудь, — просит он, ибо тишина и неловкость в воздухе просто давят на уши и на несколько дрожащие руки. — Выходи за меня? — А, нет, молчи, я разрешаю. И отпусти, я не могу больше. Чон аккуратно ставит Кима на пол, но тот сразу же на обессиленных ногах падает на пол. — И правильно не панты, а пуанты, — недовольствует он, развязывая ленту на щиколотке. — Да мне похуй как-то, я этим не занимаюсь, не должен правильно произносить. Чего ты вообще пришел в балетный зал? Ты же хотел на бальные танцы ходить, разве нет? — младший подходит ближе к зеркалу и поправляет темную челку, скидывая выбившиеся из нее пряди. — Просто я немного прибавил в весе, и я думаю, что одних бальных танцев мне не хватит, вот и решил прошлое вспомнить. — Хорошо. Ты, конечно, решай сам, но я думаю тебе на сегодня хватит, и тебе стоит сходить домой поесть и отдохнуть, — брюнет причмокивает клубничными губами и удаляется к выходу, — Я на тренировку. — Нет, стой, Чонгук, подожди! Тэхен резко оборачивается на удаляющегося макнэ, который чуть удивленно смотрит на него, приподняв бровь в вопросе «что-то еще?». — Понеси меня.