Праздник Листопада

      Лисса решила покинуть праздник. Ее настроение было безнадёжно испорчено после оскорблений, разом посыпавшихся от Мортиновой, да еще и прилюдно. Но нельзя сказать, что она восприняла их всерьёз, и это ее очень задело. Нет, ей было абсолютно наплевать на них, но желание продолжать праздник всё-таки испарилось.       И сейчас ее мысли были заняты другим. Нортон… Его неожиданный, смелый шаг поразил ее. Он не мог не знать, что, едва только увидев его рядом со своей Королевой, феи готовы в любой момент содрать с него шкуру, но его это не остановило. Она пока не могла понять, что это было. Решил подразнить? Но кого? Фей? Ее? Мортинову? Не похоже. Хотя последний вариант возможен… Но нет, рисковать он не стал бы, мог бы пригласить любую другую женщину, результат был бы примерно одинаков. Тут причина кроется явно другая.       Спустя некоторое время раздумий, ее осенила маловероятная, по ее мнению, догадка. А вдруг хотел сделать первый шаг к примирению? Но на него это совсем не похоже. С чего это вдруг?       Совершенно запутавшись в мыслях и предположениях, она собиралась дойти до личных покоев и отдохнуть. Хотя бы немного…       В комнате фея медленно подошла к зеркалу и вгляделась в свое отражение. Признаться, ей уже надоели все эти платья, туфли. В кои-то веки хотелось надеть обычные брюки да блузку, но ей, как Королеве, это было непозволительно… А сейчас еще и праздник, пусть и подходящий к концу. «И все-таки, может…»       И Белая Королева решилась. Она скинула обувь, наэферила белую блузку с простыми брюками и быстро переоделась, наконец, чувствуя себя свободнее без тугого корсета и туфель, от которых потом болят ноги. Затем, присела на кровать и оперлась руками о низкий подоконник, задумчиво глядя в окно и продолжая размышлять. После всех разборок на празднике, ее ухода оттуда прошел уже час. Где сейчас Огнев? Отдыхает в гостевом домике? Развлекается с Мираклом? Она почему-то была уверена, что больше он туда не вернется. Тем более, она видела, какие недовольные взгляды кидала на него Диара во время криков Елены… Кажется, если советница еще хоть раз увидит Огнева, она спустит с него шкуру и повесит прямо в зале заседаний.       Вдруг она вспомнила, что в зале оставила папку, которую стоило бы передать Диаре. «Черт, надо же было допустить такое! Как можно было забыть документы в зале? Ни дай, Великое Время, кто-то заметит…»       Лисса едва ли не вылетела из комнаты.       В зале она так и не нашла ничего, что было бы похоже на листки бумаг. Она уже начала сомневаться в том, что именно здесь их оставила и… — Лисса, негоже в такой праздник так быстро покидать его, не по-королевски, — послышался мужской голос.       Белая Королева обернулась. В зале, недалеко от нее, стоял фир. Генрих — бывший друг… больше, чем просто друг Лиссы, с которым она пыталась построить отношения, но разорвала их еще месяц назад. — Генрих, тебе ли упрекать меня? — фея была совершенно не рада его появлению. К тому же, совершенно не вовремя. — Мне казалось, мы с тобой все обсудили… Ты ведь явно за этим сюда пришел, верно? — Рыжеволосая нахмурилась. Вот его сейчас не хватало для полного счастья. — Что ж… Угадала. Почти. — У тебя иных разговоров ко мне и не бывает…       Глаза фира тут же потемнели и сузились от злости. Он быстрыми шагами сократил расстояние между ними. — А я просто думаю, как тебе не везет с мужчинами, да?       Едва ли Лисса отошла в сторону, Генрих он размахнулся и отвесил ей крепкую пощечину. Белая Королева вскрикнула: щеку будто обожгло огнем. Лисса пошатнулась и оперлась на стол, инстинктивно ощупывая распухшую щеку. — С Огневым теперь гуляешь?! Теперь вполне понятна настоящая причина нашего разрыва! Что ж, могла бы и прямо мне сказать, что променяла меня на этого гада… И на что ты только повелась, скажи мне? — он схватил ее за руку.       В его руках сверкнул нож. Белая Королева резко дернулась с места, но вырвать руку не удалось. Всё же мужчина превосходил её в силе. Стоило ему один раз дернуть ее к себе, как Лисса оказалась буквально прижата к нему. — Отпусти, прошу тебя… — фея задрожала, чувствуя, как лезвие ножа касается ее лица. А Генриху нравилось видеть страх в её глазах, на лице появился злобный оскал. Свободной рукой она попыталась убрать его руку. — Зачем?       Неожиданно он на миг коснулся своими губами ее губ, не целуя и не напирая, просто издеваясь. Однако в то же время со злостью воткнул оружие ей в область живота. Лисса успела перехватить его руку, но было поздно: клинок вплоть до рукояти вошел в тело.       Повелительница фей застыла в немом крике, вместо которого смогла выдавить лишь хриплый стон. Белая блузка стремительно окрашивалась в красный. В глазах потемнело, и Лисса потеряла сознание.

***

      После разговора с Мираклом Нортон просидел на ветках недолго, вскоре тоже улетев в отведенный для него домик. Нужно было обдумать дальнейший план действий. Все то, что было запланировано изначально, сорвалось.       Домик был небольшой, аккуратненький. Все было выполнено точь-в-точь по его просьбе: скрыт от любопытных глаз фей и фиров, уже не по стилю всех аристократов «степь и дали», а одна комната в его любимых темно-синих и фиолетовых тонах, ничего лишнего. Конечно, он заметил изменения в себе, причем конкретные. Но это не могло не радовать ни его, ни близких ему людей. Однако полностью характер не поменяешь, как сказал однажды Миракл: «Как был гадом, так и остался».       При проскользнувшей в голове мысли о Миракле он невольно улыбнулся. Он был счастлив, что имел такого друга, и искренне ценил его.       Нортон быстро выбрал другой костюм в гардеробе, так как этот — классический черно-белый фрак, принятый для бала — уже порядком надоел. Огнев-старший подобрал совершенно другой — самый что ни на есть часодейный: белая рубашка с разрезами на рукавах, синий жилетик с карманными часами и нарисованными стрелами. Ну и, конечно, такого же цвета свободные штаны и сапоги до колен. Идеально.       Сейчас стоило откинуть все ненужные мысли и сосредоточиться на одной, самой главной. Но, простояв в комнате недолго, он решил-таки импровизировать. Чем больше думал, тем меньше хотелось что-то делать, а то и вовсе начинал путаться в своих мыслях, затем жалея о своих поступках. Он вышел из домика и полетел к Большому Дубу. Нужно было найти Лиссу, чтобы хотя бы извиниться за ту неприятность на празднике.       Будучи на главной площади Чародола, он сложил невидимые крылья и мягко приземлился на каменную мостовую. Площадь была полна гостей и жителей. Часовщики, среди которых были и те, кто мог только наслаждаться звуками звездного бала отсюда, едва завидев скандальную, но уважаемую личность, холодно приветствовали его.       Пробиваясь через толпы часовщиков, многие из которых сами расступались, едва его завидев, он пробирался к Дубу. Просто подлететь к замку было нельзя — стоял охранный эфер, чтобы не было нападений. Ведь посланные эферы могли легкостью разрушить построения, а так часодейство практически не работало, за исключением некоторых простейших эферов, к примеру, наэферить вещь, отправить письмо.       Но вот, Огнев, столкнувшись с кем-то прямо перед лестницей, неожиданно выскочившим из толпы сбоку, упал, больно приземлившись на каменные плитки. Та же участь постигла и второго. Им оказался мужчина, довольно-таки симпатичный, надо сказать. Видно, что голубых кровей: элегантно одетый, белокожий, с серьезным взглядом… Но Нортону он почему-то показался подозрительным, когда тот, поднявшись и обтряхиваясь, стал оглядываться на Большой Дуб. Шатен, едва взглянув на того, кого столкнул, протянул ему руку. Огнев ухватился и поднялся. Когда мужчина наконец оглядел его, вдруг злобно прищурился и отдернул руку, отчего Нортон чуть не рухнул обратно. «Интересно, в Чародоле все такие придурошные?!»       Не обращая внимания на изумленные взгляды окружающих, он поднялся вверх по белым ступенькам, ведущим к главному входу Белого замка. Без препятствий пройти не удалось: на этот раз остановила охрана. К счастью, пропуск у мужчины был, и его, пусть с подозрением и неохотой, пропустили.       Войдя в замок, Огнев помедлил. Он смутно припоминал расположение всех залов и помещений: обычно международных мероприятий здесь не проводили, разве что решались местные вопросы и личные, королевские. Однако специально для сегодняшнего дня Нортон-старший раздобыл пропуск, пусть тот и был наполовину «липовым». К счастью, этого пока не заметили. Да и несмотря на то, что Нортон прошел в замок, доступ в покои королевы был строго воспрещен.       Он шел по боковому коридору, время от времени прерываемому ступенями, довольно-таки резкими поворотами. По пути в памяти всплывала информация о всех помещениях - еще в юности он изучал планы знаменитых замков Эфлары, чисто из интереса. А уж потом и частенько посещал все здания. В последний раз здесь он был, когда нужно было забрать дочь. И как этому старому черту, Астариусу, в голову взбрело тогда раскрыть дар Василисы Белой Королеве? В такое-то время!       Значит, покои Королевы расположены после залы Малого совета... Дверь туда была закрыта. Немного замешкавшись и практически не сомневаясь в провальности всех мыслей, он приоткрыл двери.       То, что первым бросилось в глаза, повергло его в шок.