***
— Куда ты идёшь? — с любопытством спрашивает Вейверли, переворачиваясь набок. — Разве у тебя сегодня не выходной? — Так и есть, милая, — отвечает Николь, ласково проводя пальцами по щеке жены и улыбаясь, когда шатенка непроизвольно закрывает глаза от наслаждения. — Мне просто надо быстренько кое с чем разобраться. Не переживай, я скоро вернусь. — Обещаешь? — сонно протягивает Вейверли. — Обещаю. — Николь наклоняется и мягко накрывает губы жены своими. Её пальцы задерживаются на оголённой спине Вейверли, усеянной множеством грубых шрамов. Голос солдата приобретает суровые нотки, когда она продолжает: — Просто позволь себе расслабиться и хорошенько отдохнуть. Тебе не нужно ни о чём беспокоиться. Ты ведь знаешь об этом, верно? Вейверли вяло кивает: — Да, Николь. Знаю. — Хорошо. — Полковник отстраняется и натягивает бушлат на плечи. — Это не должно занять много времени.***
Николь со всей мочи ударяет кулаком по твёрдой древесине, совершенно игнорируя гудящую боль, отдающуюся в костях. Когда Вард Эрп отпирает дверь, на его лице расплывается ехидная ухмылка: — Ну надо же, сама полковник Хот пожаловала. Что, наконец-то прислушалась к голосу разума? Николь бестактно толкает его внутрь, закрывая за собой дверь. — Слушай сюда, сукин сын, — грозно рычит полковник. — Я сыта тобой и твоими грязными выходками по горло. Насколько же нахальным жлобом нужно быть, чтобы вламываться в мой дом и угрожать моей жене? Мы покончим с этим сегодня же. — Она достаёт из кармана небольшой мешочек монет и бросает его на рядом стоящий столик. — Это последние деньги, что ты получишь от меня. Возможно, ты бы получил больше, не будь мебель в моём доме переломана, а Вейверли — напугана до полусмерти из-за какого-то тупоголового ублюдка. Советую перестать мешаться нам под ногами или познаешь острие моего меча на собственной шкуре. Поверь, связываться со служителем закона — не лучшая затея, если тебе, конечно, не надоело жить. Всё кончено. Николь разворачивается, намереваясь покинуть дом, но возмущённые возгласы мужчины и приближающийся топот останавливают её. — Да как ты смеешь, ты, богатенькая избалованная мерзавка! — Он хватает её за воротник куртки, силком разворачивая к себе и одаривая не самым дружелюбным взглядом. — Кем ты себя возомнила, чтобы вламываться в мой дом и указывать мне, как обращаться с Вейверли?! Она — моя семья. Она — моя дочь. И вообще, мне уже давно стоило прибить эту мелкую чертовку за непослушание и невыполнение своей части договора. Лицо Николь окутывает странное спокойствие, и с холодом в карих глазах она ухмыляется: — Вейверли давно носит мою фамилию, мистер Эрп. Она больше не принадлежит тебе. Или ты забыл, что сам же продал её мне за двойной гонорар? Вард мучительно долго прожигает её яростным взором, после чего отпускает солдатскую куртку. — Тебе не сойдёт это с рук, полковник. Никто не смеет красть у меня! Николь тихо посмеивается, направляясь к входной двери: — Не вижу смысла продолжать этот разговор. — Она останавливается на пороге, не удосуживаясь обернуться и посмотреть на него. — Я видела все доказательства того, как «мило» ты обращался с ней. Я видела шрамы на её теле и те раны, что скрыты в самых глубинах души этой потрясающей девушки. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что не забрала её раньше из этого ада. Не смей даже пальцем прикасаться к ней, иначе последствия будут необратимы. — Она с шумом захлопывает дверь, не дожидаясь ответа мужчины. Вот только Николь даже не заметила, как всё это время за ними пристально наблюдали чужие глаза…***
Через несколько часов Николь возвращается домой. Она пробирается в спальню и обнаруживает, что Вейверли всё ещё мирно посапывает под тремя одеялами. Полковник подкрадывается к подножию кровати, наклоняется и оставляет на лбу шатенки заботливый поцелуй. Вейверли улыбается, открывая заспанные глаза: — Привет, — шепчет она. — Здравствуй, детка. — Ты вернулась. — Её глаза вмиг расширяются, а от спокойного выражения не остаётся и следа. — Божечки, ты уже дома, а я до сих пор в постели и даже не приготовила завтрак или… Стоп, сколько сейчас времени? Уже обед? О нет, мне срочно нужно… — Ш-ш-ш. — Николь прислоняет палец к губам своей жены. — Я же сказала: всё в порядке. Нет ничего плохого в том, чтобы денёк отдохнуть. — Она поднимает слои одеял, с игривой ухмылкой оглядывая обнажённое тело жены. — К тому же, ты смотришься просто восхитительно, будучи расслабленной. Шатенка вмиг краснеет и тянется к Николь, дёргая её за куртку. Полковник, не ожидавшая такого хитрого хода, теряет равновесие и падает на девушку, нависая сверху. — Ну приветик, — удивлённо протягивает солдат. — И что это было, м? — П-прости. Как видишь, у меня не очень-то выходит решать проблемы. — Даже не знаю. Это выглядит как самое идеальное решение. — Николь подаётся вперёд, соединяя их лбы. — Не стоит противиться своим желаниям, Вейверли. — Я-я… В смысле… — Шатенка нежно поглаживает щеку Николь, не в силах сказать что-либо. — Я так… — Ты что? — с полуулыбкой на лице интересуется полковник. В ответ Вейверли лишь раздражённо стонет. Так и не сумев огласить своё желание, она переворачивает Николь на спину, наваливается сверху и горячо целует её в губы. Действительно, порой действия говорят лучше любых слов.***
— Вейв, я отойду ненадолго, помогу отцу разгрузить товар, — оповещает Крисси, поправляя причёску. — Хорошо. Убедись, что спина мистера Нэдли не пострадает от лишней нагрузки. Крисси фыркает: — Угу, а не хочешь сама подойти к нему и поделиться этим мудрым напутствием? — Спасибо за предложение, но я не настолько глупа, Крис, — хихикает Вейверли, поднимая руки в защите. — Правильно мыслишь, подруга. Боюсь, он слишком упрям, чтобы прислушаться к кому-либо. Через несколько минут Крисси махает подруге рукой и исчезает в толпе. Вейверли, между тем, продолжает продавать мясо клиентам, но как только очередь около прилавка растворяется, неподалёку раздаётся до боли знакомый голос: — Так вот, чем теперь промышляет великая и неподражаемая Вейверли Хот — продаёт затхлые куски испорченного мяса. Скажи, и когда ты успела пасть так низко, сестрёнка? Шатенка замирает на месте, чувствуя, как внутри всё леденеет от накатившего страха. Она медленно поднимает голову, встречая острый взгляд старшей сестры, направляющейся прямиком к её прилавку. — Что тебе нужно, Уилла? — железным тоном проговаривает Вейверли. — Не напрягайся ты так, я пришла поболтать. Просто хотелось узнать, какого чёрта ты послала свою мечеголовую психопатку в дом нашего дорогого папочки. Вейверли смеряет её недоумевающим взором: — О чём ты говоришь? — Несколько дней назад полковник Хот с криками ворвалась в дом и угрожала отцу. — Уилла качает головой, с горечью усмехаясь. — Солдатка так же упомянула, что ты давно выкуплена, поэтому она в праве распоряжаться тобой, как пожелает. Вейверли хмурится: — Я тебе не верю. — А зачем мне врать? Я была там, слышала каждое слово. Весь инцидент происходил на моих глазах. — Уилла наклоняется ближе, хлопая сестру по щеке. — Скажи, каково это — быть чьей-то собственностью? — Она заливается презрительным смехом и уходит, оставляя сбитую с толку шатенку потерянно смотреть ей вслед.***
Вейверли начинает кричать сразу же, как только полковник заходит в дом. — Серьёзно? Серьёзно, Николь?! Для тебя я просто личная собственность и ничего больше? Какая-то ведомая проходимка, к которой ты так радушно относишься, дабы я почувствовала себя комфортно, и ты наконец смогла трахнуть меня?! Поверить не могу, что я и вправду начинала тебе доверять! Какая же я наивная дурочка, господи… Николь, опешив, с полнейшим непониманием происходящего взирает на неё: — …Что? Руки Вейверли сжимаются в кулаки. — Ты сказала Варду, что владеешь мною! — Ох, боже. — Николь зажимает переносицу, на мгновение прикрывая глаза. — Вейви, ты всё не так поняла. Я сказала твоему отцу, что он больше не контролирует свою младшую дочь, потому что добровольно продал её мне. Что, по сути, является правдой. — Но ты… Солдат поднимает ладонь, призывая Вейверли замолчать и дать ей всё разъяснить. — Ты не моя собственность, милая. Мы женаты, и у нас равные права. Вард так сильно разозлил меня, вломившись в наш дом и напав на тебя. Пока я была в отъезде, в голову лезли страшные мысли, и мне никак не удавалось перестать думать о его грядущих кознях. Он перешёл черту, и я была так зла, что решилась сделать то же в ответ, даже не задумываясь о своих словах и действиях. Я лишь хотела покончить с этими разборками и обезопасить тебя. Обезопасить нас, понимаешь? Прошу, Вейверли. Я очень ценю наши отношения. Ты можешь доверять мне, клянусь. Всё напряжение, скопившееся в шатенке, покидает её с каждым пророненным Николь словом. — Ох-х… — Побелевшие кулаки девушки разжимаются, а взгляд зелёных глаз наполняется виной и сожалением. На несколько долгих секунд между ними возникает оглушающая тишина. И пока полковник подбирает слова, Вейверли хочется провалиться под землю от стыда. — Я в любом случае рассказала бы, спроси ты меня об этом, — в мягком тоне произносит Николь. — К слову, как ты узнала? — Уилла, — раздосадовано вздыхает шатенка. — Уилла… — с таким же набором эмоций повторяет Николь. Вейверли прокашливается: — Ладно, теперь-то я понимаю, в чём дело. — Девушка неторопливо подходит к Николь, оборачивает руки вокруг шеи рыжеволосой и кротко целует её в губы, извиняясь. — Прости, что вспылила, — смущённо шепчет она. — Я просто… приняла слова Уиллы слишком близко к сердцу и перегнула, сорвавшись на тебе. — Порядок, — с усталой улыбкой мурлычет полковник. — Я всё понимаю. Просто знай, что можешь доверять мне, хорошо? По крайней мере, ты всегда можешь подойти и спросить обо всём, что тебя беспокоит. В этом нет ничего зазорного, детка. Вейверли кивает, поглаживая пальцем скулу своей жены: — Спасибо. Шатенка подаётся вперёд, намереваясь подарить Николь трепетный поцелуй в качестве извинений, но не успевает. Входная дверь с грохотом распахивается, чуть ли не слетая с петель, и кто-то бессовестно проникает в дом. Николь молниеносно тянется к рукояти меча и разворачивается, однако застывает на месте, распознав в неизвестном госте сестру своей жены. — Николь, мать твою, Хот! Полковник тут же отпускает рукоять орудия. — Вайно… Но Вайнона не слушает возгласы солдата, грубо хватая её за куртку и впечатывая в стену. — Ну ты и сволочь! — озлобленно рявкает она. — Думаешь, что можешь вот так просто… Вейверли демонстративно прочищает горло, привлекая внимание брюнетки. — Что, Вейвс?! — Уилла, — без особого энтузиазма поясняет она. Вайнона поражённо моргает, быстро отпуская Николь и неловко приглаживая образовавшиеся складки на её изрядно потрёпанном бушлате. Старшая из сестёр всегда мастерски пудрила мозги младшим, поэтому у Вейверли и Вайноны даже не возникало сомнений на этот счёт. — Уилла, точно. Извиняй за бурную реакцию, рыжуля. — Мне определённо нужно будет положить куртку под стопку книг в конце недели, пока из неё окончательно не сделали гармошку, — сухо комментирует Николь. Вайнона проходит в гостиную и усаживается на ручку кресла. — Чёрт, Никки, я просто обязана сводить тебя в «Шорти» и угостить пивом за свой счёт! Никогда ещё не видела, чтобы отец так сильно кого-то ненавидел. Этот старпёр только о тебе и кряхтит целыми днями, прикинь! Супруги Хот опускаются на диван, и Николь говорит: — Без разницы, нравлюсь я ему или нет. До тех пор, пока его гнев сосредоточен на мне, а не на Вейверли, я как-нибудь переживу. Шатенка тянется к шее жены, ласково поглаживая её: — Нет нужды защищать меня от него, Николь, — проговаривает она. Полковник поворачивается к Вейверли, кладя руку на её колено: — Я уже поклялась, что буду. И я ни за что не отступлю, слышишь? Вайнона внимательно щурится на девушек, пока те сладко улыбаются друг другу: — Ох, мать честная. Вы наконец-то переспали, не так ли? Жёны моментально отпрыгивают в разные стороны, сталкиваясь с противоположными концами дивана. Вейверли отчаянно оправдывается: — Э-э-эм… м-мы… Мы не… — Не имеем ни малейшего понятия, о чём ты говоришь! — громко добавляет Николь, заливаясь краской. Вайнона закатывает глаза и качает головой: — Вы почти год женаты, тупицы безмозглые. Ох, боже милостивый… Брюнетка поднимается и шагает в сторону кухни, надеясь спереть бутылочку виски, пока рассекреченные супруги приходят в себя.