***
Вейверли битый час шастает по дому, постоянно поглядывая в окна. По какой-то непонятной причине Николь задерживается на работе. Конечно, подобное происходило и раньше, вот только солнце уже давным-давно село за горизонт, а если у полковника скапливались дела, она всегда предупреждала жену заранее — практичность Николь просто не позволяла ей забывать о таких важных вещах. Вейверли нутром ощущает, что что-то не так. Странное чувство тревоги не покидает её, напротив — усиливается с каждой прошедшей минутой. Она даже не может позволить себе расслабиться за чтением новых книг у камина или приготовлением любимого блюда — все мысли вертятся вокруг внезапного исчезновения родного солдата. Вейверли решает сделать перерыв, заварив себе успокаивающий чай с ромашкой. Но как только её рука касается чайника, раздаётся стук в дверь — громкий и ритмичный, непохожий на сумбурный галдёж Варда Эрпа. На секунду в груди поселяется крохотная надежда на возвращение жены, но затем девушка осознаёт, что это не Николь — зачем полковнику стучать в собственные двери при наличии ключей? Ко всему прочему, запасная связка лежит прямо под ковриком около входа, и они обе прекрасно помнят об этой тайной лазейке, не раз выручавшей их в сложных ситуациях. Вейверли отпирает дверь и видит на крыльце незнакомого солдата в синем бушлате; его голова опущена, а пышные усы слегка растрёпаны. — Вы мадам Хот, верно? — уточняет он, не поднимая взгляда голубых глаз. — Воу, странно слышать такое обращение, — удивлённо бормочет шатенка, оглядывая неизвестного гостя. Её лицо вмиг бледнеет, а глаза округляются, когда она замечает багровые пятна на его куртке, смутно напоминающие кровь. Голову молниеносно заполняют страшные мысли и миллионы вопросов. — Ч-что случилось?! Где Николь? — Прошу прощения, мадам, мой капитан хотел прийти вместо меня, но кому-то нужно было остаться с врачами и доложить обстановку. — Мужчина прочищает горло, не зная, с чего начать. По нему было видно, что он изрядно нервничает. — Меня зовут лейтенант Генри Холлидей, прихожусь коллегой Николь. Прежде, чем я всё объясню, знайте одно: ваша супруга жива. — Что это значит? — шокированно вопрошает девушка. — Около часа назад на полковника Хот было совершено нападение членами опасной бандитской группировки. Ей нанесли ножевое ранение в бок, — без запинки отчеканивает солдат. Вейверли молчит. Она не знает, что ей сказать. Казалось, весь мир, существовавший до этого, рухнул в мгновение ока. — Мы с капитаном находились неподалёку, вовремя услышали крики и нашли её, — неспешно продолжает он. — Насколько мне известно, сейчас Николь находится в окружном госпитале. Поверьте, мэм, врачи делают всё возможное, чтобы спас… — Сейчас же отведите меня к ней, — решительно проговаривает она, затыкая Генри.***
Вейверли распахивает двери больницы и тут же видит высокого солдата в красной форме, беспокойно расхаживающего около приёмной. Мужчина останавливается и протягивает ей руку, как только они с лейтенантом резво подбегают к нему. — Здравствуйте, мадам Хот. Я капитан Ксавьер Доллс, — представляется он, крепко пожимая ладонь шатенки. Вейверли учтиво кивает, переводя тему: — Как там Николь? — Она хорошо держится. Я, Генри и ещё несколько солдат вовремя вмешались и доставили полковника сюда, прежде чем её состояние ухудшилось. Большинство нападавших, включая лидера, — мертвы. На данный момент наш отряд допрашивает выживших, пытаясь во всём разобраться, а мы охраняем госпиталь в случае повторной атаки на вашу супругу, — ровным тоном докладывает Ксавьер. Вейверли вновь кивает, обессиленно падая на рядом стоящий стул и прикрывая лицо ладонями. Она чувствует себя неимоверно потерянной. Страхи и сомнения, закрадывающиеся в разум, измываются над бедной девушкой, настраивая её на худший исход. Она не может и не хочет представлять свою дальнейшую жизнь без Николь. Эта прекрасная девушка спасла её, научила отличать жизнь от сурового выживания, противостоять даже самым страшным демонам, но, что важнее всего — она научила её любить. Николь показала ей мир без страданий, наполнила её сердце тёплыми чувствами и излечила израненную годами душу. Впервые за долгие годы Вейверли поняла, каково это — ощущать безграничную свободу. И всё благодаря полковнику Николь Хот, неожиданно избравшей её в жёны год тому назад… Нет, Вейверли точно не готова отпускать её. Холлидей осторожно подходит к девушке, опускаясь на одно колено: — Мадам, если хотите, я найду ваших близких, которые могли бы составить вам компанию в трудный час, — предлагает он. — Поверьте, так и свихнуться можно, если проходить через подобное совсем в одиночку. К тому же, никто точно не знает, когда появятся известия от врачей. Что скажите? — Д-да, есть кое-кто, кого я хочу видеть сейчас, — взволнованно лепечет она. — Прошу, позовите мою сестру. Её зовут Вайнона Эрп, она живёт недалеко отсюда. Солдаты молчаливо обмениваются взглядами. — Будьте уверены, я разыщу её, — искренне обещает лейтенант. Капитан Доллс соглашается: — Иди, Генри. Мы будем ждать здесь.***
К моменту появления Вайноны в госпитале Вейверли совершенно теряет счёт времени. — Малышка, всё будет хорошо, — проговаривает брюнетка, усаживаясь на соседний стул и крепко обнимая рыдающую сестрёнку. — Ты этого не знаешь, — всхлипывает она. — Никто не знает… — Ты права, Вейвс. Но это не означает, что надо опускать руки, слышишь? Пока Николь в операционной, ещё не всё потеряно. — Я люблю её, Вайнона. Боже, как же сильно я люблю её… Если она… Если она умрёт, я понятия не имею, что… — Ш-ш-ш, — успокаивает Эрп, гладя младшую сестру по волосам. — Она не умрёт, малышка. Николь — крепкий орешек. И мы с тобой обе знаем, насколько крута эта безбашенная мечеголовая солдатка. Она выкарабкается. — Но что, если нет? — дрожащим голосом шепчет Вейверли. Неизвестность и томительное ожидание буквально убивают её изнутри. Но Вайнона права как никогда. Надежда на лучшее — единственное, что у них остаётся.***
По прошествии нескольких часов свершается невероятное: Вейверли позволяют войти в палату Николь. Пройдя через порог, девушка ужасается при виде супруги: её тело обёрнуто в тоненькую больничную сорочку, лицо усыпано мелкими ссадинами, а голова и бок солдата перевязаны бинтами, что всё ещё хранят на себе кровавые следы. Кожа Николь белая-белая, местами покрыта капельками пота, а в глазах её, обращённых на шатенку, читается усталость, но вместе с тем — упоение и невозмутимость. — Хей, — хриплым шёпотом зовёт полковник, вяло улыбаясь. — Как же я рада видеть тебя, любимая. Вейверли выходит из состояния оцепенения, в два шага оказываясь около Николь, и яростно целует её в уста. — Оух, — от неожиданности восклицает полковник. — Прости, — хнычет Вейверли, даже не подозревая, насколько её голос пропитан отчаянием. — Боже, мне так жаль, так жаль. — Она проводит пальцами по щеке солдата, соединяя их лбы. — Как ты себя чувствуешь? — Да так, немного подрезана. Вейверли тихо смеётся: — Немного? Ну-ну. Николь оставляет быстрый поцелуй на носу жены и перемещается на край кровати: — Врачи сказали, что мне жутко повезло. Но всё худшее уже позади. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как я пойду на поправку, Вейви. С позволения солдата шатенка ложится рядом, эфемерно касаясь пальцами бинтов на её повреждённой стороне: — Надеюсь, всё так и будет.***
— Капитан Доллс, мне нужно с вами серьёзно поговорить, — сообщает Вайнона, переводя взгляд с палаты полковника на мужчину. — Я хочу знать, кто конкретно совершил покушение на Николь. — Это засекреченная информация «Чёрного жетона», мисс Эрп. Не уверен, что я вправе делиться сведениями такой важности. Вайнона смеряет его внимательным взглядом: — Я бы не спрашивала, если бы не могла предложить кое-что взамен. Скажем так, у меня есть догадка, кто может быть причастен к делу или даже стоять за всем этим. Но мне не под силу сложить кусочки мозаики воедино без наличия достоверных данных. Прошу, капитан. Ксавьер прислоняется к стене и скрещивает руки на груди, понижая тон голоса: — Они представились некими «Возвращенцами». Их лидера, погибшего в схватке, звали Бобо Дель Рэй. Именно он и набросился на полковника Хот, чуть не лишив её жизни. — Ах ты ж сучий потрох! — озлобленно рыкает Вайнона. Она зажимает переносицу, качая головой. — Мисс Эрп? Это имя говорит вам о чём-то? — Да. Я точно знаю, почему Николь была их целью. Доллс выпрямляется, отходя от стены, а Генри, сосредоточенно карауливший палату Николь, обращает часть внимания на брюнетку. Вайнона тяжело вздыхает: — Разбойникам и моему отцу как никогда хотелось избавиться от препятствия в виде опытного солдата, здорово подпортившего им жизни. Вард планировал отдать замуж мою старшую сестру, Уиллу, своему давнишнему другу по имени Бобо Дель Рэй. — Нахмурившись, она встречает взор капитана. — Теперь мне понятно, чем этот ублюдок намеревался заплатить Варду за право жениться на ней — убийством Николь.***
Проходит несколько недель, и Николь наконец выписывают из госпиталя с обязательным наставлением побольше отдыхать и принимать необходимые для полного восстановления витамины. — Не торопись. Осторожно, здесь ступенька. Обернув руку вокруг талии полковника, Вейверли осторожно ведёт её к их дому. Девушки медленно преодолевают крыльцо и прохожую, подбираясь прямиком к самому излюбленному месту в гостиной. — Не стоит так усердно заботиться обо мне, милая, — шепчет Николь, с осторожностью ложась на диван. — Помолчи. — Шатенка оставляет быстрый поцелуй на лбу солдата. — Разве мы не закрыли эту тему после многочисленных споров? — Закрыли, — признаётся Николь, прекращая попытки возразить. Она ласково переплетает свои пальцы с пальцами Вейверли и тянет их на себя, приглашая шатенку расположиться рядом с ней. — Прошло не так много времени, но мне действительно хочется наверстать упущенное и разобраться во всём, — полковник делает паузу, давая супруге последнюю возможность остановить её. — Вейверли, расскажи, что произошло за время моего отсутствия? Как там твой отец и Уилла? Вейверли издаёт сухой смешок: — Они сознались в содеянном, представляешь? Они, чёрт побери, оба признали свою вину без всякого отрицания. Вард с гордостью заявил об этом на суде и пересказал историю во всех подробностях, давно считая тебя мёртвой. Отец решил, что после твоей кончины все деньги и богатства мира законным путём перейдут мне, и тут-то он и нарисуется и заберёт всё до единого цента, оставив меня ни с чем. — Детка, без обид, но твой папаша — тот ещё подонок. — А ты не упустишь шанса съязвить, так? — выгибая бровь, усмехается Вейверли. — Должно быть, действие лекарств ещё не прошло. Мне даже начинает нравиться твоя сварливость. Николь мягко хихикает: — Что ж, рада, что тебе становится легче. — Видеть тебя живой — вот, отчего мне и вправду становится легче, Ник. — Ну не знаю, — застенчиво произносит полковник, опуская взгляд. Шатенка прикрывает рот рукой, посмеиваясь с реакции жены: — Прекрати, стесняшка. — Ладно, ладно. Если хочешь, можем пока поговорить о другом. — Мы непременно вернёмся к этому, но позже. — Хорошо. — Николь расслабленно откидывает голову на подушку. — Эй, могу я узнать ещё кое-что? — Что угодно. — Почему ты до сих пор хранишь то письмо, что я послала тебе, когда была в отъезде? — Ты нашла его? — Щёчки Вейверли вмиг заливаются краской. — Угу, оно было под нашим матрасом. Я просто не знала, как поднять этот вопрос. — Понимаешь… Это было самое первое письмо, которое я получала. И… И оно было от тебя. Тогда я не совсем осознавала это, но я была бы разбита, приключись с тобой что-то серьёзнее небольшого ранения на рёбрах. Я хранила это письмо на случай, если эти слова были твоими последними, адресованными мне. Николь подносит руку шатенки к своим губам, оставляя невесомые поцелуи на её костяшках: — Ты ни за что не потеряешь меня. — Да уж, забавно ты это демонстрируешь. Полковник посмеивается, но тут же затихает, жмурясь от боли в боку. Вейверли проводит пальцами под футболкой Николь, поглаживая забинтованную рану. И хотя затягивался порез не так быстро, как хотелось бы, солдат отмечает существенные изменения в своём самочувствии. До полного восстановления оставалось всего ничего. — Как там Вайнона? — Счастлива, в каком-то смысле. Отец и Уилла в тюрьме, а значит теперь она может спокойно жить в доме без постоянных унижений и избиений. — Уверена, в вашей семье многое изменилось с того момента, как Вард окончательно обезумел. Но я всё равно куплю Вайноне и Гас новые дома для свежего старта. Они заслуживают иметь места, которые по праву могут называть своими. Вейверли сглатывает, чувствуя, как к глазам стремительно подступают слёзы: — Ответь мне, Николь Хот. Что такого я сделала, чтобы заслужить тебя? — Ох, милая, ты вовсе не заслужила меня. Я делаю всё возможное, чтобы удостоиться чести провести остаток жизни с тобой. Вейверли поднимается и осторожно седлает бёдра Николь, позволяя своим проворным рукам интригующе блуждать по рубашке жены: — Хочешь узнать секрет, любовь моя? — спрашивает она. — Что угодно. — Я действительно верю, что у нас всё получится. Николь одаривает шатенку лучезарной улыбкой, обхватывает её лицо и затягивает жену в нежный, трепетный поцелуй. — Ох, Вейверли Хот. Ничего важнее и быть не может…