Стань моим крылышком

Глава 12 Переезд для начала обошелся несколькими комплектами нижнего белья, тремя платьями, парочкой брюк, несколько кофт, блузок, футболок и т.д. Так же вместе с этими вещами в квартиру Ильи переехали ванные принадлежности, несколько интересных недочитанных книг по хирургии и ноутбук, хранящий нужную информацию и несколько приятных воспоминаний. Квартира Соколова находится недалеко от больницы, можно проехаться на машине, что травматолог делает чаще всего, а если есть время и желание, то вполне можно дойти неспешным шагом, вдыхая по пути свежий воздух и получая заряд энергии на оставшийся рабочий день. Ожидания Евгении о заросшей пылью квартире и забитой заварочными супами кухне не подтвердились. Илья никогда не пренебрегал уборкой и старался готовить не только вкусно, но и полезно. В его рационе преобладали разнообразные каши, супы личного приготовления, гарниры и салаты из свежих овощей. В вазочках на кухне лежали различные сладости и фрукты. Его квартира не отличалась особым дизайном и интерьером, но в ней было уютно, что гораздо важнее богатой обстановки. В спальной комнате была огромная бело-синего оттенка кровать, застеленная пушистым пледом голубого цвета. Ярко-синие простынь и пододеяльник, оригинально сочетались с белыми наволочками, создавая имитацию лазурных волн с белым песком, умиротворяя и успокаивая нервы после тяжелого рабочего дня. Поодаль от кровати находится большой шкаф в тон кровати: белые стенки с синими дверцами и полки, чередующие оба этих цвета. Первым делом туда отправились вещи Королёвой, многочисленные одежда и обувь Евгении остались в её квартире, но та часть вещей, что она взяла с собой, вполне уместилась на свободной полке белого оттенка. По краям от кровати стояли тумбочки, на которые Илья успел поставить ночники, без которых Женя не может обходиться уже двадцать лет. Также туда отправились книги и ноутбук. Санузел и ванная комната были соединены и выполнены в персиковых тонах, что делало помещение более просторным и светлым. Большая ванная, в которой могут вполне поместиться два человека и на которую у Ильи уже есть свои планы. Раковина, над которой висит огромное зеркало, унитаз и стиральная машинка. Кухня была выполнена в желто-белых тонах, что дарило тепло и создавало уют. Кухонный гарнитур: ярко-желтые навесные шкафчики с белым покрытием столешниц. Холодильник цвета металл, занимал место в углу, что делало комнату одновременно маленькой, но просторной. Разложив все вещи, первое, что сделали Илья и Женя — легли спать, снимая усталость последних рабочих дней, согревая друг друга теплом и любовью. Проснувшись первым, Соколов внимательно разглядывал лицо Королевой: по-детски приоткрытый во сне рот, губки, что сложились трубочкой, слегка подрагивающие реснички и локоны, спадающие на область лица, расположенной возле носа, периодически подлетающие от дыхания. Весь её вид дает понять, что Евгения, хоть и считается взрослой, внутри по-прежнему остается ребенком. Той маленькой Женечкой, которой пришлось рано повзрослеть, получая безжалостные удары судьбы. Когда Евгения проснулась, первое, что увидел в её взгляде Илья — растерянность, граничащую со страхом. Не поняв сразу, где сейчас находится, Королёва безумно испугалась, но зацепив взглядом Соколова, расслабилась, успокоилась и даже улыбнулась. Так искренне, как улыбалась только сыну, Гиппократу и Мише. -Доброе утро! — хриплым ото сна голосом прошептала Евгения — Давно не спишь? -Доброе утро! — повторил он, целуя женщину в щечку — Не знаю! — честно признался Соколов, улыбаясь своей неповторимой улыбкой, обнажающей два ряда белых зубов и вызывающей милые ямочки. — Я просто не могу это знать! Когда я смотрю на тебя, то чувствую себя счастливым, а счастливые, как известно, часов не наблюдают! Около часа прошло у них в обмене сладкими поцелуями: таким образом, они пытались показать свою любовь друг другу. Ведь истинные чувства скрывать невозможно. Их любовь подобна вину: с каждой секундой становится ценнее и лучше. Неожиданно в коридоре зазвенел телефон Евгении, сообщающий о том, что женщина кому-то понадобилась. -Не хочу идти за ним! — прошептала Женя, глядя на Илью хитрым взглядом, как бы намекающим, что раз она не идет за телефоном, а телефон не Магомед, то соответственно за ним идет Илья. -Ладно, хитрюга, лежи, сейчас принесу — улыбнулся Соколов, чмокнул Евгению в губы и отправился за телефоном. Взяв её телефон, Илья посмотрел имя вызываемого абонента и быстрее направился обратно в спальную комнату. -Жень, Гиппократ Моисеевич звонит! Быстро взяв телефон, Евгения ответила на звонок: -Алло. -Ну, слава богу! — послышался взволнованный голос на том конце провода — Евгеш, я так испугался! К тебе Миша прийти хотел, а тебя нет, в больнице тоже нет, звоню, а ты трубку не берешь! -Прости, пап, я не слышала! — виновато произнесла Евгения. Услышав слово «пап», брови Ильи взметнулись вверх, в вопросительном взгляде. -Пап, давай я тебе при встрече все расскажу, Мише привет, пускай завтра в больницу приедет, там и встретимся! -Ты хоть поспала? А то вечно ты работаешь, доводя себя до упадка сил! — поинтересовался Гиппократ. -Спала как убитая! — усмехнулась Королёва — Со мной всё хорошо, не переживай! -Ну, ладно, дочка, ты зайди завтра ко мне, надо обсудить один рабочий момент и просто поговорим потом. -Хорошо, пап, я обязательно зайду! -Помни, что бы ни случилось, я тебя люблю! — искренне произнес Гиппократ, переживающий за свою хоть и не биологическую, но родную дочь. -Я тоже тебя люблю, папа! — прошептала она, после чего услышала гудки. Илья, смотрел на Женю удивленными ничего не понимающими глазами. -Папа? — задал он мучающий его уже более пяти минут вопрос. -Думаю, я должна рассказать тебе ещё кое-что из моего прошлого — тяжело вздохнула Евгения, на что Илья замотал головой в знак протеста. -Жень, не надо, я же вижу, что тебе тяжело вспоминать об этом — в его голосе не было фальши, он искренне переживал за любимую, понимая, что ничего хорошего кроме боли эти воспоминания ей не принесут. -Надо, Илья! Я должна об этом рассказать, я не хочу недомолвок между нами. Это было в тот день, когда меня изнасиловали десять парней на глазах у половины детского дома. Они меня порвали, поэтому воспитателям, наблюдающим за этим, пришлось вызвать скорую. Отвезли меня, как ты уже, наверняка догадался, в нашу больницу. Гиппократ Моисеевич, после того, как я очнулась, старался помочь мне пережить это. Только благодаря ему я все еще жива и до сих пор не сошла с ума. Пережить групповое изнасилование было не так уж и легко. Особенно четырнадцатилетней девочке, не знающей даже такое слово «секс». Я шарахалась от каждого человека, боясь вновь ощутить эту боль. Гиппократ Моисеевич, постоянно был со мной, успокаивал, делал уколы снотворного, чтобы могла уснуть, укачивал на руках, как маленького ребенка, когда каждую ночь я видела этот ужас снова и снова — слезы текли из глаз Евгении непрерывным потоком. Каждое слово, сказанное Женей, болью отдавалось в сердце Ильи. Разве мог он представить, что история о Гиппократе будет связана с изнасилованием? Каждый раз Соколов вновь и вновь удивлялся силе духа Евгении. Пережить такие ужасы и не сойти с ума? Как вообще такое возможно? Перед Жениными глазами пролетали картинки прошлого, вызывающие боль и слезы. Как бы не пыталась она забыть о том случае, память каждый раз услужливо подкидывала страшные картинки и обрывки прошлого. Слезы не переставая стекали по её щекам. Она должна рассказать все до конца, но она просто не может больше сдерживать слезы. Илья, прижал к себе рыдающую, задыхающуюся от переизбытка слез Евгению, поглаживая женщину по спине и волосам, давая ей поддержку и опору, разрешая быть слабой. Чуть успокоившись, Королёва отпрянула от Соколова и продолжила: -Гиппократ Моисеевич был единственным на тот момент человеком, с которым я могла говорить. Ко мне приходили «волнующиеся» воспитатели, но я не хотела их видеть. Каждое их слово, каждый сочувствующий вздох, каждый взгляд — сплошное лицемерие. Они смотрели на то, как меня насилуют и ничего не делали, даже не попытались никого остановить, потому что им этого не надо! Гиппократу Моисеевичу я рассказала обо всем и о смерти родителей, и о боязни темноты, и о Мише, и об изнасиловании. В тот день он сказал фразу, которую я никогда не забуду: «Евгеш, я заберу вас оттуда — тебя и Мишу. Вы никогда больше туда не вернетесь, я не позволю издеваться над вами!» И он не обманул, забрал сначала Мишу, а потом и меня, когда выписали из больницы. Он делал для нас всё, Миша сразу начал называть его папой, а я не могла. Мне было так страшно. Я боялась, что если я начну называть его папой, то с ним тоже может что-нибудь случиться. Да, это всего лишь глупые детские страхи, но мне тогда так не казалось. А потом я окончила медицинский институт, Гиппократ Моисеевич стал моим учителем и переходить на «ты» было для меня неприемлемо. Тем не менее, я пересилила свой страх и со спокойной душой могу называть его папой. -Жень, ты даже не представляешь, как я тебя люблю! Если бы я в тот момент был рядом, убил бы каждого, кто посмел причинить тебе боль! Больше никто и никогда не посмеет обидеть тебя! Я не позволю! Никому и никогда! Теперь ты под моей защитой, под моим крылом!