Звезда смерти

Что может быть хуже потери себя? Потери цели, ориентира, смысла... Многие бы нашли, что ответить. Наверняка привели бы и доводы подкрепленные убедительными фактами, но Влада не находила в себе этих фактов, и уж тем более доводов, для неё жизнь, давно превратилась в нечто, что можно охарактеризовать одним простым словом - смерть. Смутное разочарование: так бывает, когда самые важные часы жизни проносятся мимо, не задев нас, и их грохот затихает вдали, а мы остаемся в одиночестве среди взвихренных сухих листьев, сожалея о том, что упустили опасный, но славный момент. Так было и с ней, находясь далеко от дома, не знающая, что её ожидает, и как её жизнь в конечном итоге закончится, Влада с безразличным взглядом смотрела на небо: небосвод предстал перед ней в цельнокроенном великолепии лазурного наряда, который сидел как влитой, нигде не морщил и не собирался в складки, и эта объяснявшаяся безветрием гладкость была идеальна. Поджав под себя ноги, девушка подставила лицо под прохладный, напоённый запахом трав ветерок, который уже не напоминает тот жар, что пытался спалить её изнутри. Ещё несколько лет назад, она бы и представить не смогла, что ей прийдется покинуть родные края, что на её голову, словно маслины будут сыпаться одна беда за другой и она словно младенец вновь будет пытаться учиться ходить, разговаривать, мыслить... только иначе, совсем по другому, теперь она знает цену свободы, цену жизни, вот только что делать с этим, она так и не поняла. — Не думал встретить тебя здесь, — Влада обернулась, окинув собеседника беглым, почти что безразличным взглядом, она улыбнулась ему уголками губ, узнав в этом мужчине своего недавнего спасителя. Он был статен, красив, длинные русые волосы затянутые в хвост ни темные, ни светлые, отливали золотом, веснушки по всему лицу были крупные, как золотые монетки, такие мужчины должны излучать свет, и он излучал, вот только Влада, уже не могла его разглядеть. Тьма прочно засела в ней, она пожирала её – ненасытная, безудержная, жадная до человеческого существа, и у неё не было сил, чтобы ухватиться за что-то, выбраться из чертовой трясины и пойти дальше. Как не сопротивляйся, но темнота, казалось, была сильнее. — Так проходите дальше, сделайте вид, что не узнали меня... Я не обижусь. — Я не самый плохой собеседник, — поправив кафтан, мужчина опустился на пожухшую траву, прикрыл голубые глаза, лениво вытянув ноги, подставил свое лицо под нежные лучи полудневного солнца, заставляя девушку обескураженно смотреть на его профиль. — Тебе только моё общество в тягость, или ты со всеми такая? Помнится, именно ты просила меня показать город, но когда я подошел на следующий день ко двору где ты остановилась, мне сказали, что она съехала, почему? — Я должна отвечать? — Нет, и всё же... — Ты когда нибудь кого-нибудь терял? — и почему она задала ему этот вопрос увильнув от вопроса? Потому что он незнакомец, и поговорив с ним, её душа успокоится, или потому что груз на испещренный шрамами сердце начал давить с новой силой и от переполняющей боли хотелось избавиться, переложив хоть какую то часть на чужие плечи? Она не знала, отведя взгляд от мужчины, Влада как и он, прикрыла глаза усталыми веками, даже не надеясь услышать ответа. Но он прозвучал... — Иногда самое трудное в существовании без близких — вспомнить, как дышать. Когда кого-то теряешь, чувствуешь, что и сам погибаешь, я знаю какого это...терять близких, будь это родные или воины, что бок о бок бились с тобой на поле боя, и ещё недавно смеялись, а теперь их тела покрытые ранами напоминают тряпичных кукол, лежат на залитой кровью земле, я видел многое, и слезы и истерики, видел, как погибают души... — Души...какие громкие слова, — хмыкнув, девушка вновь взглянула на собеседника, заставляя и его самого взглянуть на её лицо. — А есть ли эти души вообще? И что это такое, быть может это всего лишь миф, навязанный нам религией, а по настоящему, ничего нет? — Святотатство, это большой грех, как бы тебе не было плохо, ты не должна зерну сомнения позволить прорости в своей душе и сердце. — А то что? Молния с неба ударит, какой абсурд, всю жизнь я верила в бога, читала молитвы, молясь за здравие родных и близких, считала себя защищённой, я верила, как верят многие. И что теперь? Ни-че-го... Все близкие уже давно мертвы, а ведь они тоже верили, молились, считая бога своим защитником, или они не достаточно верили, не были праведниками? Нет, всё не так, нет ничего, что нас защитит, пришли монголы и уничтожили нас, втоптали в грязь, выходит их боги сильнее? И вновь это будет заблуждением, сильные потому что сплочённые, а мы слабые... — Замолчи! — Я не хотела задеть, я даже не просила тебя присоединиться ко мне, ты сам нарушил моё уединение, не нравятся слова, тогда уйди! — Да что ты можешь знать, девчонка?! Соплячка ещё, а уже туда же, мол всё знаешь, наученная, вот только коснись чего и сразу бога вспомнишь, все вспоминают... Влада ничего не ответила на его высказывание, лишь сильнее натянула и без того длинные рукава на запястья, вспоминая какую боль ей пришлось пережить, и что-то мысли о боге её мало посещали, а если быть точнее, то о нём она даже не вспоминала, а вот о хане, что ниспослал на её голову всю эту боль, она думала часто, в последнее время мысли о нём всё чаще стали посещать её голову, а вместе с мыслями приходил и страх. Когда человек сталкивается со страхом, его душа проходит испытание. Что ему суждено найти и чего достичь... Проступает его истинная сущность. Влада это прекрасно понимала, куда бы она не бежала, как бы не старалась забыть, картинки прошлого не уйдут, не растворятся, как утренний туман, они будут всегда... рядом, а больше всего, она боялась вновь оказаться в руках того, кто породил в ней эти чувства, она боялась будто знала, что рано или поздно, ей вновь придется сражаться со своей тьмой, и кто будет победителем, девушка не знала, предпочитая до последнего избегать этой встречи. Из раздумий её вывел всё тот же голос Дмитрия, кажется он что-то спросил, но не расслышав, Влада вновь попросила его повторить. — Я слыхал, что Батый, что стоит во главе их войска похож на бабу, интересно, хорошую... Мужнина прыснул в кулак от смеха, видать потешаясь над своей же глупой шуткой, не представляя и малейшего понятия, как выглядит монгольский принц. А вот Владе было не до шуток, перед глазами вновь всплыл образ главнокомандующего и его темные, почти что чёрные глаза, излучающие именно ту тьму, что постепенно поглотила её с головой. Поёжившись, девушка встала. — Он причиняет боль не задумываясь о последствиях, играет с нами, зная на перед о своей победе. Сжигает города, что бы остальные боялись, ведь страх — прекрасный инструмент управления толпой. А главное, он не боится смерти, наверное поэтому, его и не победить. — Брось, все боятся смерти, ты описываешь его будто видела. Влада лишь звонко рассмеялась закрывая ладонями лицо, вот только если на губах и была улыбка то в глазах всё так же стоял жуткий, почти что осязаемый страх. — А может и видела, — подскочив к воеводе, девушка склонилась над ним, почти что касаясь губами мочки его уха, от него пахло металлом, странное сравнение, но почему-то она вспомнила аромат сожженного вереска, так пах он, тот кого она так сильно пыталась забыть, выкинуть из своей головы, но чем больше пыталась забыть, тем сильнее он оседал в её разуме. — Я не святая, и порой мне не хватает тепла, и как мы выяснили души у меня тоже нет, быть может...эту ночь стоит провести вместе? Сглотнув подступивший ком, мужчина с удивлением взглянул на девушку, но невольно его глаза сами уставились на её приоткрытые губы, такая странная, но в тот же момент соблазнительная, он назвал бы её распутницей, блудницей, но язык не поворачивался, а разум сам подбрасывал новые и новые картинки с её участием. Сердце под ребрами ухнуло, спускаясь куда-то в область пяток, а она словно хищник наседала, заставляя всё тело дрожать, и отказать ей он был не в силах, словно ведомый теленок, он лишь кротко кивнул, уже заведомо зная, что сам же и попал в её сети, а Влада надеясь вытеснить ненужные мысли, желала лишь об одном: поскорее напиться и утонуть в чужих руках, и плевать, что любви нет, это просто встречный, не нужный ей человек, которого она забудет после проведенной ночи, оставаться одной - значит вновь кормить своих демонов, но сегодня, она устала бороться, устала от кошмаров, и этой ночью они не получат её.