***
Омега снова стоит перед знакомым ему особняком. Он осторожно входит в него, встречается с прислугой и говорит той, что хотел бы встретиться с хозяином дома. Он решил не делать, как в предыдущие дни, просто проходя в кабинет альфы. — Почему вы здесь? — Интересуется Намджун. — Здесь, кстати, еще и друзья Чимина теперь проживают. — Правда? — Начальник сам предложил им остаться тут, ведь квартира, которую Чимин снимал вместе с Юнги теперь сдана другим людям. Так вы не ответили на вопрос. — Господин Чон ждёт вас. — Уведомляет прислуга. — Мне пора уже, а ты, пожалуйста, не говори Чимину, что я был здесь, никому не говори, хорошо? — Бета кивает, а потом провожает взглядом омегу, задавая в голове себе тысячи вопросов, что именно происходит и почему так происходит. С одной стороны, логично, что приёмный папа, волнуясь за судьбу сына, приходит к биологическому отцу того, возможно, чтобы поговорить о том. Пазл собирается в голове, довольно не тупого парня, только никак не укладывается в голове, что такое вообще могло произойти. Кажется бредом, но слишком логичным бредом. Зайдя в кабинет, омега немного замялся у входа, а потом закрыл за собой дверь. — Что случилось? Не ждал тебя сегодня, соскучился? — Да. — Альфа поднимает взгляд с бумаг. А омега улыбнулся. — Я хотел узнать у тебя, как ты поживаешь. Я видел тебя в зале суда и мне казалось, что ты всё же переживаешь за Чонгука. Это в тебе играют чувства того, что кому-то надо отдать твою корпорацию или же отец проснулся? — А тебе на кой это знать? Конечно же, я переживаю за корпорацию, она должна быть в достойных руках, но если что, найду ему замену, если твоего сына посадят, он станет недостойным для того, чтобы владеть подобным, да и не сможет удержать в своих руках. Глупцы лишь портят бизнес и крушат его, не хочу, чтобы дело почти всей моей жизни рухнуло, лишь оттого, что я отдал его кому попало. — Что ты имеешь в виду, что найдёшь замену? Плевать на корпорацию, но неужели тебе совершенно нет дела до жизни сына? — Омега вдруг замирает. — Ты же не… Скажи мне, что ты не задумал сделать будущим владельцем- — Ты всегда был очень умён. Да, я решил, что если сын не подходит на эту роль, то у меня есть ещё один претендент, правда, в силу его маленького возраста, ему ещё рано эти заниматься, но и я умирать не собираюсь, зато смогу взрастить его с малых лет. — Омега поверить в услышанное не может. — Лучше бы ты был рядом с сыночком, он же до сих пор в больнице. — Ага, напомнить тебе из-за кого? К тому же… Этот ребёнок может оказаться не сыном Чонгука. — Альфа перенёс один листочек в другую стопку и стал смотреть на другой. — Ты меня слышишь вообще? — Я вот не могу поверить, ты, серьезно, пришёл сюда лишь для того чтобы узнать, как я поживаю или попытаться вызвать эмоции к твоему сыну? — Омега усмехнулся, конечно, сын же только его и он не против. Чонгук всегда был лишь его сыном, но всё равно слышать подобное… насколько надо не быть человеком, чтобы так относиться к своему родному ребенку. — И почему я до сих пор переживаю за тебя, тебе плевать на всех и вся, даже если полмира будет погибать перед твоими глазами, ты просто будешь смотреть на это. — Если в той половине не будет тебя, то да. — Чуть тише обычного своего голова произнёс альфа. — Ты всё еще помнишь уговор? — Омега закатывает глаза, словно подобное можно взять и легко забыть. — Ответишь мне? — Мужчина перед ним просто кивает. — Отлично, я уже жду не дождусь. — Он встаёт со своего места и подходит к омеге, который хотел бы сделать шаг назад, да показывать свою слабость… Только не перед этим человеком. — Ты не меняешься. — Альфа голову приближает к уху омеги. — Может, поэтому всё еще привлекаешь меня, а? — Знаешь, что больнее всего? — Смотря впереди себя, словно не альфе он это говорил. — Я не виню тебя, ни в чём. Я бы хотел, чтобы близкие мне люди были в безопасности, но это оказывается очень много, чем конфетка или какая-то материальная вещь. Я всего лишь омега, который пытается бороться, но у меня нет власти, нет мощи, даже чтобы защитить сына. Мне приходится соглашаться стать куклой в чужих руках, лишь бы у него всё было хорошо. А Чонгук ненавидит это. Он всё знает. Знает, что я его настоящий папа. — Вдруг омега вздрагивает сам по себе. Альфа слегка отстраняется и видит слёзы, которые лишь собирались в глазах, но вопрос времени, когда они уже будут стекать по щекам. — Но он не винит меня ни в чём, в отличии от меня самого. Я хочу, чтобы Гук относился так не только ко мне, но и к людям вокруг. — Разве можно простить то, что я сделал? — Омега переводит взгляд на альфу, улыбаясь тому. И оба знают, что это не фальшивая улыбка, которую можно выжить из себя, дабы угодить. — Конечно. Я давно простил тебя. — Я… Я подменил тесты. — Омега не понимает, про что говорит мужчина. — Я слышал ваш разговор, поэтому решил воспользоваться шансом, зашёл в тот кабинетик и поменял содержимое пробирки Тэхёна и Чонгука, а вместо своего теста попросил одного из своих работников сдать. — Ты сделал что? — Испуганно произносит папа Чонгука, попутно вытирая слёзы. — Ты хоть понимаешь… Там было два теста. — Два? Я нашёл лишь колбочки в одном экземпляре. — Омега бегает взглядом по кабинету, тяжело вздыхая. — Что делать? — Ты меня спрашиваешь? Если результаты в двух конвертах будут разными, то слушание продлится из-за повторного теста, а они начнут искать того, кто это сделал. Что вообще у тебя в голове произошло? Пипец какой-то. Вот умеешь удивлять, конечно. Ты… Ты можешь использовать либо связи, либо деньги, чтобы как-то повлиять на эту ситуацию, только я не знаю, каким образом. — Поехали. — Омега на мужчину смотрит. — Завтра уже заседание, будем надеяться, что результаты ещё не приехали в суд. Сам жаловался, что ничего сделать не можешь, давай исправлять то, что я натворил. — Ахринеть просто. Почему я тоже должен быть в ответе за это теперь? — Ты всё еще мой муж. — Омега цокает. — Ты папа Чонгука, тебе симпатизирует Чимин и вряд ли ты хочешь, чтобы тот расстраивался или переживал. Могу пойти к нему сейчас и рассказать, что я сделал. — Я просто не понимаю, зачем я, если всё всё равно будешь делать ты. — Мне стрёмно одному. — Омега не мог поверить, что взрослый мужчина сейчас это сказал, а так же поверить, что это сработало и сейчас он выходит из кабинета и они вместе направляются куда-то. Альфа сразу звонит. — Алло, нужна помощь. Результаты анализов в суд когда приедут? Чёрт. — Так как мужчина решил не брать водителя, он был за рулём и очень быстро отъехал от особняка и поехал, вжимая ногу в педаль. — Успею, хорошо, спасибо. — Если мы разобьёмся, я точно тебя не прощу тогда. — Не волнуйся, просто доберемся с ветерком. Машина с результатами уже едет в суд, надо остановить её. — Омега даже не представлял как это должно выглядеть, словно съемки дешёвого форсажа на недешёвой машине. Альфа протягивает телефон. — Открой сообщение, запоминай машину, а потом ищи её. — Папа Чонгука всё еще не верит в то, что происходит. — Посмотри направо, она? — Омега быстро смотрит и кивает. — Отлично. — Резко поворачивая направо, машина альфы преграждает путь. Тот быстро выходит и идёт к водителю. Омега спешит за ним. — Результаты для суда [название суда] вы везете? — Д-да. — Нам они нужны. — Не позволено, меня же за такое уволят. Что вы себе вообще позволяете? Не даёте правосудию свершиться? — Простите моего мужа. — Омега вдруг берет под руку альфу. — Как раз мы хотим помочь правосудию свершиться, так получилось, что мы знаем о подмене результатов. Там два теста было сделано, один из них неверный. Когда в суде увидят два противоположных результата, то будет неразбериха. Парень, что находится со стороны обвинения беременный, от этого зависит очень много. Представьте какого ему сейчас. Его изнасиловали двое и… Этот тест покажет многое. — Водитель резко загрустил. — Он простил одного из виновников и даже принял того, потому что парень готов брать на себя ответственность, но также одновременно с тем, как окажется, что это его сын, его посадят. Хотя омега этого даже не хочет. Они оба во власти обстоятельств. Человек, который подменил тест, лишь хотел показать, что виновен не только один альфа. А разные тесты заставят омегу сильнее волноваться, он столько пережил, — По щекам папы Чонгука стали спускаться слёзы. — Он несколько раз был на гране выкидыша, еще и альфа в нём забирает много сил, я не хочу заставлять его еще ждать ответа на его вопрос, это слишком мучительно. — Как я могу помочь? — Если мы вскроем, то это будет видно, даже, увидев результат одного теста… Мы только в единственном случае поймём, что это подмена, если у отца обвиняемого будет стоять ноль процентов родства, тогда как у обвиняемого будет девяносто девять. — Муж омеги нахмурился, ведь не понял ничего из сказанного. — Вы можете вскрыть один конверт, если он тот, который нужен, то у меня есть другие конверты, из-за того, что мы не всегда аккуратны, у нас есть запасные, потому в суд должны придти не вскрытые. А если не тот, который нужен, то второй просто поедет дальше в суд. — Но теста два… — Я очень хочу помочь вам, такое часто бывает, что один тест потеряли, ведь чаще два делают для того, чтобы точно убедиться во всём. Я сделаю это для вас. — Может, вам денег дать, а то вы так подставляетесь. — Тихонько спрашивает альфа. — Что вы, я делаю благое дело, а не наживиться на это собираюсь. Сейчас принесу конверты. — Он залез обратно в машину, дверь слегка прикрылась. Омега нервничал. — А ты ещё спрашивал, зачем я тебя взял? — Шепчет альфа. — Он бы не поверил бы мне, сколько бы денег ему не дай. Не переживай. — Омега вздыхает. — Только я не понял, что ты там говорил про отца и проценты? — Мужчина вышел из машины протягивая конверты. — Давай выберешь ты. — Омега кивает и берет ближайший к себе. Он дрожащими руками открывает тот, достаёт бумажку и смотрит на цифры. На душе паршиво оттого, что он не знает, правильный ли или подменённый. — Вот этот должен попасть в суд. — Он сворачивает бумажку обратно и протягивает мужчине, а тот отдаёт другой конверт. — Знали бы вы, как я благодарен вам за помощь, спасибо огромное. — Омега кланяется мужчине. — Знайте, что вы не совершили ничего плохого, это не причинит никому вреда. — Я рад был помочь вам. Надеюсь, у паренька родиться крепкий альфа, который будет защищать его от всех невзгод этого мира. — Мужчина прощается с обоими. Те тоже идут в машину, чтобы отъехать и позволить результатам поехать в суд. — Откроешь конверт? — Интересуется альфа. — Нет. То, что в нём увидит лишь Чимин. Если в суде будет подменённый, то здесь будет настоящий тест, если же тот был правдой, то тут будет стоять ноль напротив твоего результата.***
— … Поэтому я не могу сказать тебе, правда ли то, что объявили тут. — Чимин огромными глазами смотрит на папу Чонгука. — Прости, что снова наша семья делает тебе больно. В сумке есть конверт. — А… Как я пойму, где правда, а где ложь? — Чимин не злился, пусть он и испытал очень неприятное ощущение, но ещё не время отпускать его, мало ли, какие цифры скрываются в конверте. — Там в любом случае будет стоять, что Чонгук отец, а вот тест отца Чонгука может иметь два варианта: либо там будет ноль, либо там будет стоять процент родства. Первый… Означает, что результаты, озвученные в зале суда — правда. — То есть… Мне надо лишь посмотреть на значение отца Чонгука? — Омега кивает. — Не могу поверить, что отец Чонгука что-то попробовал для него сделать. — Он смотрит на рядом стоящего. — Может ли это означать, что ему на самом деле, не настолько всё равно на сына, чем он то показывает. — Мужчина кивает, а Чимин старается не расплакаться. — Я справлюсь со всем. Всё это время, всё слушание после объявления результатов, весь перерыв, Чонгук словно не находился здесь. То, что он услышал, словно оглушило его, заставило стать слепым, видя перед собой стол. И тишина, мыслей не было, была лишь тишина. Он боялся, подумаешь об этом и что дальше? Альфа просто вспоминал, вспоминал всё, что его связывает с Чимином. Вспомнил, как тот испугался, когда ему стало плохо, помнит, как разговоры омеги про его будущую личную жизнь заставили парня загореться яростью. Улыбка Чимина даже в воспоминаниях такая же светлая и несущая невероятное тепло. Этот ангел явно пришёл в его жизнь, чтобы показать насколько он упал. Сколько бы грязи не летело в омегу, он всегда излучает чистоту. Встреча с родителями и разговор вечерний с отцом. Фотоальбом, где хранился он, маленький Чонгук. Его жизнь изначально была странным стечением обстоятельств. Отец ненавидит его, это ощущалось при их первой встречи после долгих лет тишины со стороны старшего. Как человек может заставить беременного лезть в шкаф, чтобы услышать такую болезненную ложь. А Чон всего лишь хотел защитить его. Вот так получилось, что он собственными руками… Никто не виноват в этом зале, кроме него самого. Ну оказался отец, которого он любил всем сердцем не отцом… Ну появилась тачка, появился Тэхён, который казался тогда таким свободным и счастливым. И хотелось ему также. Просто парень решил показать какой он альфа. И какой? Если только и умеет, что член вставлять. Чонгук закрывает глаза. Это началось с него. Было бы лучше, подпиши он то заявление на брак. Но тогда бы он считал, что у Чимина под сердцем его ребенок и не знал бы правды. А в чём правда? Из-за этого он разве меньше виноват перед омегой? Парень задаёт себе вполне правильный вопрос. — Чон Чонгук! — Пятый раз пытается дозваться до парня судья. — Чонгук. — Совсем тихо произносит Чимин, и альфа слышит его. Он поднимает взгляд на того. Сейчас Чонгук был похож на потерянного котёнка, Чимину больно это видеть. Он понимает о чём может думать тот. — Тебя судья зовёт. — Чонгук кивает и поворачивает голову на мужчину. — Здорово, все в сборе, спасибо, что присоединились к слушанию. Нами было решено проводить дела смежно, они всё же связаны очень большим количеством доказательств, единственное отличие в обвиняемом. Поэтому, теперь на Ким Тэхёна тоже заведено дело. — Судья вздыхает убирая папку с заявлением. — Думаю, самое время для того, чтобы выслушать потерпевшего. Да, врач рассказал нам многое, но мы хотим послушать и вашу версию произошедшего. Мы понимаем, что это нелегко. — А можно… Можно мне пару слов сказать? — Чонгук вдруг встал, опираясь о стол. — Думаю, я имею право, сказать что-то после заявления врача и до того, как Чимин будет говорить. — Да, конечно. Вы уверены, что стоя будет лучше? Может, вам лучше сесть? — Врачи разрешают находиться вертикально, хоть и не так долго, спасибо за беспокойство. — Этот момент немного успокоил альфу, зато у омеги билось сердце очень быстро. Он боялся того, что может сказать Чонгук. Все в зале были напряжены и в некотором предвкушении, ведь такого поворота событий, что отцом будет не обвиняемый, никто и предположить не мог. — Я сейчас сидел и много думал о том, что тут происходит, пытался разобраться в том, как всё это трогает мою душу. Я говорю что виноват, готов понести наказание за всё, совершённое раннее. Готов встретиться со всем, если людям вокруг будет от этого легче. Мне жаль за всё, что я сделал, нет, мне не нужно, чтобы в этом зале все находили мне оправдания, не хочу, чтобы кто-то жалел. Для меня было важным, чтобы Чимин не держал на меня зла. Хотя я тот еще мудак. — В зале суда нельзя оскорблять личность человека. — Вдруг произносит судья, что чуть ли не в рот Чона смотрел, когда слушал. — Даже себя? — Он видит кивок и в ответ кивает. — Прошу простить, я не подумал, что себя тоже оскорблять нельзя, но я правда так думаю. Я не представляю, сколько надо иметь мужества, чтобы даже в глаза смотреть тому, кто сотворил чудовищные вещи с тобой, но… Он посмотрел в них, сначала было много ненависти, это легко объяснить. Но потом в них стали появляться другие эмоции. Я даже подумать не мог, что такая сила бывает в человеке. Чимин такой открытый этому миру, такой… Как бы глупо не звучало, мы с Джином называем его «ангелом», — Чимин смотрел на альфу, не понимая, что тот говорит и зачем всё это. Неужели именно это он хочет сказать? — Когда-то я сказал ему «Знаешь из всех наказаний, которые могли только снизойти на мою голову, ты — самое ужасное», я всё еще так думаю. Смерть собственная не так страшна, как то, когда тебя пытается успокоить человек, которого ты разбил, об которого вытер ноги и которому сделал очень больно. Это чувство не объяснить. Словно он образ, который показывает насколько ты погряз в го-, в грязи, — Поправил формулировку альфа. — Насколько ты грязный по сравнению с этим прекрасным существом. Я не заслужил прощения, но почему-то получил его… Чимин, — Альфа смотрит прямо в глаза омеге. — Я не отказываюсь ни от одного слова, которое когда-либо тебе говорил. Я люблю тебя и нашего ребенка. — Сейчас казалось, что слёзы появились у многих, Чимин не мог поверить в услышанное. Папа же Чонгука улыбался, он никогда не сомневался в своём сыне. — Нашего? Ты точно услышал, что сказал врач? — Уточнил омега, потому что не мог поверить, такого просто невозможно. Невозможно, чтобы парень только что действительно сказал, что это их ребенок. — Я прекрасно услышал. Ноль у меня и у моего отца и девяносто девять и восемь у Тэхёна. И что? — Как-то слишком легко для данной ситуации произнёс альфа. Кто-то стал шептаться в зале. — И что, Чимин? Разве не ты мне говорил, что это только твой ребенок, что тебе не важно, кто отец, что никто не имеет к нему отношения кроме тебя. Не ты ли независимо от того, сколько тебе лет, как был зачат этот ребенок, несмотря на то, что ты сам себе роскошной жизни не сможешь обеспечить решил оставить его. Потому что он не виноват. Потому что эта жизнь внутри тебя имеет с тобой больше всего родства. Ты вынашиваешь его уже много месяцев, следя за тем, как растёт твой животик. Это твой альфа, возможно, самый преданный из тех, что когда-либо будет. Я знаю, что ты не сомневаешься, что сможешь вырастить прекрасного сына, которым ты будешь гордиться. Знаю это, потому что я знаю тебя, знаю, какой ты. Ты на всё готов ради этого ребенка. Я тоже. Когда я сказал, что это наш ребенок, я имел в виду то, что сказал и пусть все понимают это как хотят. Ты тот человек, которого я хочу оберегать, ты тот, кто спас меня и кому теперь я обязан всем. Конечно, я не скажу, что любил тебя всегда, и что всегда хотел стать отцом для этого малыша. И это нормально. Я испугался вначале, очень сильно. Я никогда не брал ответственность. Это сложно для такого как я, но я хочу. Всё зависит лишь от тебя, возможно, когда меня посадят, ты посчитаешь, что я явно не лучший человек, чтобы общаться со мной, тем более для общения с ребенком, но… Я бы хотел, хотел бы быть твоей поддержкой и опорой в будущем, понимаю, что в такого не стоит верить. Да и вообще, ты сможешь найти себе настоящего альфу, кто примет и тебя и ребенка… — А ты примешь меня и чужого ребенка? — Глупый вопрос. Я сказал, что считаю этого малыша нашим. Твоим и моим. Мне неважно сколько там в геноме меня, потому что человек это не лишь это. Для меня важно то, что он родится, будет расти, будет становиться альфой, встречаться с этим миром и знакомиться с ним, мне бы хотелось помогать ему делать первый шаг, хотелось бы видеть его улыбку. Я не имею права это говорить и просить у тебя. От того, что во мне, например, нет генов от человека, которого я всю жизнь называю отцом, я не стал считать его отцом в меньшей степени. Я никогда не смогу полюбить биологического отца хотя бы также, как люблю того, кто вырастил меня. Он всегда будет моей семьёй, а на эти цифры генома мне всё равно. Не днк учили меня держать ложку в руках, не что-то внутри радовалось, когда я впервые назвал его отцом. Я знаю, что далёк от идеала и что эта ситуация с тем, что у нас — две разные вещи. Я просто хотел сказать, что испытываю. Я хочу, чтобы ты был счастлив потому что достоин этого. Ты достоин улыбаться, ведь твоя улыбка такая красивая. — Чимин плачет, знает, что плачет уродливо, но не может не начать смеяться от этих слов. — Слёзы тебе не идут, но даже так ты прекрасен. Я говорил, что сделаю всё, что ты мне прикажешь. — А я говорил, что хочу, чтобы ты поступал так, как этого хочешь ты, Чонгук. Мне не нужно, чтобы ты слушался меня и делал то, что хочу я. Я могу попросить тебя уйти, если мне плохо, но это не означает, что я хочу, чтобы ты ушёл из моей жизни и больше в неё не возвращался. Я могу многое сказать, я омега, у меня есть чувства, и я могу быть на нервах. Делай то, что хочешь ты, пожалуйста. — Тогда… Независимо от срока, независимо от моего состояния, я сделаю всё, чтобы вернуться к вам. — Чимин стал улыбаться, хотя по его щекам всё еще текли слёзы. Ему так хотелось верить в эти слова, хотелось знать, что так всё и будет, что не смотря ни на что, Чонгук останется с ним. А вот альфа вдруг почувствовал недомогание. Сначала он сильнее упёрся о стол. — Сядь, — Словно понимая, что происходит, говорит Чимин. — Ты пил свои таблетки? — Обеспокоенно спрашивает омега, только после этого все обращают внимание на то, что там что-то не так. — Сынок. — Перепугано произносит омега. — Он не пил их на протяжении всего времени в больнице. Чимин, в сумке есть таблетки. — Альфа за это время кое-как приземлился на стул. — Чонгук закрой глаза, но слушай меня, ты не можешь снова на моих глазах потерять сознание, я же тебе за это поджопник влеплю сильный. Сам минуту назад говорил, что не зависимо от состояния, так что давай, держись, ты в суде Чон Чонгук, давай найдёшь место получше, чтобы терять сознание, — Омега искал в сумке таблетки. — Слышишь меня? — Альфа мелко кивает, сидя с закрытыми глазами, но Чимин успел посмотреть. Самое невероятное, что все люди вокруг просто сидели и наблюдали за этим, словно перед телевизорами. Возможно, потому что в напряжении находился и судья, который не понимал, что происходит. — А теперь открой глазки, солнце ты моё. — Чонгук превозмогал своему тяжёлому дыханию и темноте, что сгущалась, но этот голос не услышать невозможно. Он открыл глаза. — Долго открываешь, я тебе кину таблетки, лови. — Судья хотел что-то сказать, но баночка полетела в Чонгука, послышался шум от того, как она влетела в стол и покатилась. — Лучше бы в голову попал, всё было бы больше эффекта. — Как-то грустно произнёс Чимин. — Ощущение, словно вижу пару, которая в браке уже восемь лет. — Неожиданно для всех говорит судья. — Это детские витамины? — Узнавая упаковку, поинтересовался судья. — Ну Чонгук же мой ребенок. — В защиту детским витаминам пробубнил папа Чонгука, но так, что слышали все, омега осматривает зал, чувствуя какое-то волнение в груди. Альфа улыбался, открывая упаковку. Он на некоторое время застыл, пытаясь вздохнуть. Ничего страшного, он должен справится с этим, медленно достав одну таблетку- — Две. — Доносится ему с противоположной стороны. — Ты хочешь выпить две, я же знаю. — Чонгук кивает. Во время небольшого переполоха биологический отец выскочил из зала. Врач подошёл наконец-то к Чонгуку беря его запястье. — Я отец Чимина, — Совсем неслышно ни для кого, кроме Чонгука произносит мужчина. Парень удивленно смотрит на того. — Мило всё то, что ты сказал, но не забывай, что ты остановился тогда лишь из-за истинности. С пульсом, — Громче произносит. — Всё плохо. — Он берет таблетки, где нарисован розовый бегемотик и смотрит на них. — У тебя не усваиваются они? — Чон кивает, в его голове снова миллиард мыслей. — Часто приступы? — Нет, если не принимаю должным образом, то да. — Альфа на него сверху вниз смотрит, что-то обдумывая. — Тебе следует сходить к врачу и сдать кровь, после слушания обсудим. — Он отходит от обвиняемого. Тот вслед мужчины смотрит, сердце сильнее начинает колотить. Если это отец Чимина… Он смотрит на омегу, который хмурился. Истинность? Альфа сразу вспоминает тот день, когда запах омеги и вправду заставил его вести себя не так, как обычно. И эта злость к словам парня, она рождалась именно оттуда. Может… Или не может. Чонгук не знает, что думать по этому поводу, но отрицать слов отца Чимина — не может. Ведь до омеги подобного и не случалось.***
Альфа смотрит на сына, которому стало плохо, хочет даже встать, пока все вокруг сидят и просто смотрят, как телефон вибрирует. Смотрит на сообщение и выходит из зала. В коридоре сначала никого не видно. Он решает постоять какое-то время. — Господин Чон, — Альфа смотрит на неизвестного ему парня. — Я Хосок. Как только узнал, что мой брат теперь тоже обвиняемый, я не мог не придти сюда. — Он достаёт складной нож. Если бы этим можно было напугать альфу, тот лишь усмехается. — Мой отец не сможет ничего вам сделать, зато я смогу. — Ты даже не альфа, у тебя силёнок то хватит? — Хосок улыбается и даже переходит на смех. — Слушай, я в эти детские игры не играю, хорошо? Достаточно одного уголовника на семью, не стоит становиться вторым. Пример от старших — хорошо, но не в этом случае. Неужели так свободная жизнь надоела? — Вы почувствуете боль, я вам гарантирую и сделаю это лично потому что-. — Он не договаривает, дверь зала открылась и оттуда вышел омега. Хосок видит появляющийся на лице дяденьки-альфы испуг. — Так вот оно что. — Альфа хочет сделать шаг, но… Омега даже не пискнул, когда острое лезвие воткнулось в его живот. Лишь раскрыл рот, через который он не мог никак взять воздуха. После первого удара последовал второй и третий, альфа звериной хваткой взял Хосока и откинул в сторону так, что тот ударился о противоположную стенку. — Нет, нет, нет, — Альфа пытается руками зажать раны, а тело омеги начинает расслабляться. — Ты не можешь, не можешь вот так… — Они опускаются на пол, где альфа предпринимает попытку хорошенько закрыть рану. У него испуг, который он не мог себе позволить. От запаха крови стала кружиться голова. Омега руками прикоснулся рук альфы. Он пытался подышать еще немного, зная, что до последнего осталось не так много. Облизывает губы. — П-по-за-боться о… них. — Из глаз вытекает единственная слеза. Слеза по тому сколько ещё не успел он сделать за свою жизнь. Вдыхает воздух и… Это был последний его вздох. Всё произошло слишком быстро, он не увидел киноплёнку всей своей жизни, лишь мысль о людях в зале, которым он не додарил свою любовь. Альфа пытается привести того в сознание, но ничего не выходит. Он трясёт уже бездыханное тело. Всё еще пытается сжимать раны, кровь липнет. Этого не могло произойти. Не могло вот так взять и не стать этого человека. Он не мог снова его потерять. Это всё неправда, он лишь потерял сознание, он не умер, потому что не мог. Не смел умирать.***
— Врача! — Кричит кто-то из коридора. Первым среагировал отец Чимина быстро преодолевая ряды людей. Он открывает двери в зал и очень быстро их закрывает, ведь всё происходило прямо у дверей, а лишним глазам лучше бы этого не видеть. Альфа опускается и пытается нащупать пульс, но отец Чонгука не подпускает того, продолжая крепко обнимать тело. — Мне надо проверить, я врач. — Он не мог, не мог. — Повторял альфа. — Только не снова. Нет, нет, нет. — Тело мужчины дрожало. — У него шок. Прошу вас, помогите мне спасти его. — Альфа трясущимися руками опускает тело на пол. Врач трогает шею, но в венах уже остывала кровь, потому что сердце, что качало её, остановилось. Тихо оборвалась жизнь. Врач не может поверить глазам, человек, который ещё пять минут назад говорил в зале про своего сына, лежал на полу мёртвый. — Он же жив, да? Жив? Он не мог- Альфа не дослушивает слов мужчины, возвращается в зал. Почти все замечают кровь и испуганно смотрят на мужчину. Идёт заседание, он не имеет права это делать. Обходя всех, встаёт напротив Чонгука, который сразу пытается вскочить с места, конечно, из-за слабости это не получается, отчего альфа бьёт по столу. Отец Чимина заходит за стол, беря парня. Он помогает тому выйти, а потом выводит, стоило двери открыться, как… Чонгук отталкивает от себя врача, а сам падает на колени перед папой. Его глаза наполняются слезами. Он чувствует дрожь внутри и то, как пересохло всё во рту. Чувствует запах крови. Рядом садиться его биологический отец. — Уйти отсюда. — Яростно произносит Чонгук, но его словно не слышат. — Я сказал, свали отсюда! — Переходит на крик альфа. — Ты не имеешь права переживать за него. Посмотри! Это ты сделал! Ты виноват в его смерти! — Чонгук смотрит на папу, касается рукой его лица. — Прости папочка… — Слезы капают на одежду мужчины. — П-почему? П-почему? — Шепчет альфа. Он не замечает, как дверь зала снова открылась. Парень смотрит на область живота, но быстро отворачивается. Всё дрожит. Его папа не заслужил такой смерти. Рядом с Чоном опускается другой отец, тот, который всегда был рядом. Он осторожно обнимает сына, который сразу прижимается к тому и плачет в его плечо. Альфа смотрит на бледное лицо мужа, чувствуя, как резко стало холодно в этом мире, как резко ему стало одиноко. Смотрит на мужа, которого не смог защитить, снова он не смог защитить их. Он опускает голову на голову Чонгука, который не скрывает своей боли, хоть и слышит писк в ушах, ощущает слабость, но продолжает. Чимина почти сразу Юнги развернул от этого зрелища. Но он успел увидеть. Тяжело дыша, омега дрожал, пока бета пытался успокоить его. Джин стоял рядом и не знал, чем он может помочь им. Хоть кому-то. Отец Чимина, как только Чонгук стал кричать, увёл отца парня. — Может, вы знаете у него были проблемы со здоровьем? — Он прав, это я виноват. Я убил его. Можно меня посадят? — Второй альфа начинает его бить по щекам, чтобы хоть немного сконцентрировать внимание. — Д-да. Неделю или больше после того, как он родил Чонгука, я избил его… Тогда у него открылось сильное кровотечение, в больнице сказали, что больше он не сможет иметь детей. Я часто его избивал, пока он не сбежал. Я тиран? — Отцу Чимина сейчас ужасно хотелось ударить этого человека и избить его самого. Ему плевать насколько тот находился в шоке от произошедшего. Альфа лишь мгновение знаком был с омегой, но чувствует сильную злость к человеку напротив. — Вы тоже ненавидите меня? Все меня ненавидят. А я ненавидел Чонгука. Этот мелкий… Эта личинка забирала всю любовь моего мужа на себя. Я так хотел его придушить своими же, — Он поднимал дрожащие руки, словно вспоминал, как нависал над кроваткой. — Руками. — Врач не выдерживает прописывая тому кулаком по лицу. Альфа в шоке хватается за свою щеку. — Чонгук… Мы должны забрать тело твоего папы. — Альфа смотрит на отца Чимина, потом смотрит на родителя, он ладонь того берет в свою. — Я люблю тебя. — А потом закрывает глаза, роняя голову вниз. Тело переносят на носилки. — Я пойду с ним. — Произносит отец и уходит, оставляя сына. Чонгук смотрит вниз, где были следы крови. Чон не может больше. Он знает, что папа бы не одобрил такого его поведения. Чонгук садиться на пятую точку, прижимая к себе ноги, обвивая те руками. А в голове: *Маленький Чонгук качается на качелях, а потом спрыгивает с них, но неудачно. Разодрана коленка, но он не плакал, наоборот, улыбался. Папа хвалил сына за это и обрабатывал на быструю руку рану, чтобы мальчик ещё смог поиграть. И Чон играл, несмотря на то, что неприятно под пластырем щипало.* *Кошмары, крики. Папа быстро заходил в комнату парня. Обнимал сына. Чонгук вдыхал запах омеги, единственных на тот момент запах, который мог его успокоить. Запах папы. Они засыпали в его кровати, а на утро у омеги часто болели мышцы* *Улыбка, глаза. Теплые объятия. Смех. Папа был потрясающий во всех смыслах.* Если бы он знал, что подобное может произойти, то всегда бы первый обнимал своего сильного, хоть и очень хрупкого папу. Но так всегда, мы жалеем о чём-то тогда, когда уже потеряли. Чонгук поднимает взгляд, поворачивает голову и встречается с глазами Чимина. Тот резко поворачивается к нему спиной. У альфы словно оборвалось внутри всё. Омега поспешил уйти оттуда. Он остался один на один со своей болью. Даже Чимин… Почему он ушёл? Он просто бросил его в минуту, когда был нужнее всех? Хосока арестовали. Чонгук лежал и смотрел в потолок больницы. Ему настолько было тяжело, что этот груз словно спустился на всё его тело, отчего пошевелиться он не мог. Отец сидел в палате, но заговорить с сыном не мог. Он лишь сказал про следующее слушание. Тишина. Кое-как заставляя себя съесть хотя бы ложку того, что ему тут давали, Чонгук чувствовал, как живот ужасно сводит от еды, попавшее внутрь отвергалось желудком. Намджун помогал собрать вещи Чимина из дома начальника. Вместе с ним были ещё Юнги, Джин и отец Чимина, который не позволил омеге ехать сюда в одиночку. Дверь в комнату открылась. — Что тут происходит? — Спрашивает хозяин дома. — Намджун, я же прибью тебя как скотину. — Вам недостаточно вашего мужа? — Рявкает бета на того. — Я не позволю, чтобы вы приближались к Чимину, только попробуйте хоть что-то ему сделать- — Да как ты смеешь- — Извините. — За альфой стоял омега. — Прости отец, но можно мне с вами поговорить? — Чимин смотрит на злого отца Чонгука. — Мне стоило с вами поговорить сначала, но они меня не слушали, простите Намджуна, пожалуйста. — Отец омеги уже пошёл в его направлении. — Не надо! Собирайте мои вещи. Так можно с вами говорить, Господин Чон? — Тот кивает и идёт в свой кабинет. — Чимин- — Всё будет хорошо. — Омега пытается улыбнуться, но сил у него для этого не так много. Он идёт по знакомым коридорам, дверь в кабинет альфа оставил открытой. Пак зашёл в тот. — Извините. — Хватит уже извиняться постоянно. — Раздражённо произносит альфа. Омега подходит ближе и кладёт сумку, открывая ту. — Что это? — Сначала я думал отдать это вашему сыну, но… Вы… П-предыдущий владелец. — Он вытаскивает листочки документов, фотоальбом и шкатулочку. — Поэтому я решил отдать это вам. Как распоряжаться с этим дальше, вам лучше знать. - Чимин вытаскивает конверт. — Он рассказал мне про то, что вы подменили анализы. Спасибо, что оказались неравнодушными к судьбе Чонгука. Я не верю, что вам неинтересен ваш сын, если бы это было так, вы бы не делали этого всего. — Мне нужно было убрать Кима, а ты идеальный для этого помощник. — Как знаете, если вам легче так думать, то ладно. Он, правда, был готов бросить всех кого любит, чтобы исполнить свою часть договора. Вам стоило бы у него поучиться любить своих родных. Извините, мне пора. — Прости меня, — Чимин смотрит на альфу. — За всё, что когда-либо сделал не так. — Я прощу вас, если вы не тронете Намджуна и не будете манипулировать Чонгуком. Этого бы хотел ваш муж. — Они кивают друг другу и расходятся.***
Альфа заходит в небольшое жилище, которое и без сына казалось пустым, а теперь и подавно. Он идёт на кухню, открывает холодильник. Там была еда, которую сделал его муж. Он достаёт плошку и ставит на стол. Аккуратные два конверта лежат на столе: «Моему любимому мужу» и Моему единственному сыночку». Дорогой, привет, Глупо начинать так письмо, в котором я прощаюсь с тобой. Не думай, ты не сделал ничего плохого. Ты самый лучший в моей жизни. Ты тот, кто защищал меня от всего, но я должен так поступить. Я никогда не говорил тебе о прошлом, потому что боялся. На самом деле, я папа Чонгука, как бы сейчас это странно не звучало для тебя. Я настоящий папа Чонгука, я родил его. У меня была прекрасная жизнь, я любил мужа, но стоило мне родить, как он начал ревновать к ребенку. Я надеялся и верил, что всё изменится. Он избивал меня. Но это неважно, когда я понял, что он может легко взять и убить моего ребенка, я сбежал. Отдал ребенка в детский дом, а сам… Думаю, ты помнишь. Я хотел умереть в тот день, спасибо. Спасибо, что спас меня тогда, ты много раз спасал меня потом. Спасибо, что без вопросов и упрёков согласился принять чужого ребенка. На самом деле, я думаю, что ты догадывался об этом, если даже Гук догадался… Прости, что врал тебе, но… Я никогда не врал, когда говорил о чувствах. Я безмерно тебя люблю, и это чувство взаимно. Ты позволил мне вновь почувствовать счастье и то, что в этом мире много поводов для улыбки. Ты дарил мне надежду каждый день. Знай, что таким счастливым я не буду никогда. Я благодарен тебе за все превосходные годы нашей совместной жизни. Я люблю тебя. Всегда только твой муж. Альфа садиться за стол, руки с письмом дрожали, а по щекам скатывались слёзы. Конечно же он догадался, не сразу, но сложно было этого не заметить. Рукой проводит по знакомому почерку. И неважно, почему в этом письме он прощался, сейчас важно лишь то, что написано потом. Он улыбается. — Я тоже никогда не буду таким счастливым. — Прижимает к себе письмо и тяжело выдыхает. — Спасибо тебе за всё.***
Снова все собрались в зале суда, была полнейшая тишина. Судья тяжело вздыхал, перекладывая кипу бумаг. — Чон Чонгук, вы можете отвечать на вопросы суда? — Парень кивает. — Тогда, обратите внимание на экран, пожалуйста. — Альфа смотрит на тот. — Это заявление о заключении брака. Оно было у Ким Тэхёна, когда того забрали отсюда. Что вы можете по этому поводу сказать? — Если бы я подписал, то он бы забрал иск. — Коротко отвечает альфа. Все понимают, что данная напряжённая атмосфера из-за произошедшего на прошлом заседании. — Пак Чимин, а вы что-то знаете про это? — Да, Тэхён хотел, чтобы его брат Хосок и Чонгук поженились. — Довольно сухо отвечает Чимин. Судья закрывает глаза, не скрывая своей усталости. Это дело — американские горки с накаливанием всех чувств, что только можно ощущать. — Ты выпил таблетки? — Альфа отрицательно качнул головой. — Почему? — Чтобы их пить, надо есть. — Не мне тебе указывать, но перестань так себя вести. — С возмущением в голосе произнёс омега. — А ты ведешь себя лучше? — Альфа смотрит прямо в глаза омеги, который уводит взгляд. — Ты даже посмотреть мне в глаза нормально не можешь, тогда не делай вид, что тебя заботит моя жизнь. — Чимин сидит в шоке от такого заявления, это его ранит. — Что значит не делай вид? Чон Чонгук ты охуел? — Судья не стал ничего говорить по этому поводу, будто не услышал, потому что был солидарен с вопросом. — Ты считаешь, что меня не заботит твоя жизнь? После всего произошедшего ты смеешь такое говорить? — Тогда почему?! — Кричит альфа. — Тогда почему ты развернулся и ушёл? Почему ты бросил меня там на холодном полу, почему, когда я так сильно нуждался в тебе, ты просто взял и ушёл, словно нас ничего не связывает, словно тебе плевать на то, что я потерял своего папу, словно я просто какой-то мусор, а не человек, который недостоин капли сострадания. Почему ты ушёл? — Омега сглатывает слюну, чтобы не плакать, хотя это и не помогает ему. — Почему, Чимин? — Совсем тихо спрашивает альфа. — Потому что… Если бы не я… Если бы не этот поганый тест, то он бы был жив… — Чимин всхлипывает, но быстро вытирает слёзы. — Я боялся, что ты будешь винить меня, потому что лично я виню себя в этом. Если бы не я- — Перестань. Перестань говорить этот бред. — Чимин тяжело дыша через рот, смотрит на альфу, пока слёзы стекают по его щекам. — Можно мне сказать? — Он смотрит на судью, который удивился подобному вопросу, ведь, кажется, им обоим и не нужно разрешение на это, поэтому судья просто ладонью показывает, что тот может делать всё, что хочет. — Вот почему. — Никто не понимает, что это значит. Альфа ищет отца Чимина и находит того, пересекаясь с ним взглядом. — Один достаточно умный человек, не так давно, сказал мне о том, что моя история, которую я рассказал в прошлый раз — трогательная, но есть одно но. Мы с Чимином истинные, только это заставило меня остановиться. — Омега смотрит на отца. — Я долго не думал об этом, не то, чтобы я не вижу в этом здравого смысла, наоборот, для всех людей здесь, скорее всего, именно это и покажется причиной. Но я не соглашусь с вами. Нет, я не буду рассказывать про то, что я белый и пушистый, я совершенно не такой. Я не скажу, что сам одумался, не было такого. Скажу другую мысль. Только что Чимин при всех сказал, что винит себя в смерти моего папы, потому что, мол, тест показал результат, который не понравился Тэхёну и Хосоку. Говорят, что альфы ищут в омегах черты своего папы… — Он снова смотрит на Чимина и улыбается вдруг. — Ты очень похож на него. Когда папа родил меня, отец истязался над ним, бил очень сильно. Но тот прощал ему всё, веря, что любовь сильнее этих мелочей. Он сбежал лишь тогда, когда мне стала угрожать опасность. Недавно родившему омеге пришлось сбежать из особняка с ребенком на руках, а потом своими же руками отдать его в детский дом. Для него эта жизнь была закончена в этот момент. Он пошёл на мост и хотел умереть. Но судьба сказала ему, — Чонгук всхлипывает. — Что ещё не время. Прохожий альфа решил помочь ему. Сама жизнь дала ему второй шанс на любовь, на счастье, на дом, на семью. Прости отец, что не говорил тебе, и папу прости, он очень боялся. — Я знал, Чонгук. — Доносится из зала. Альфа улыбался сыну. — Любовь папы и его сына невозможно скрыть. Тебя всегда успокаивал его запах, с детства. Тяжело было, живя с вами двоими не догадаться. От этого я не любил твоего папу меньше или же тебя. — Спасибо. Так вот… Знаете, что папа мне сказал, когда рассказал об этом? Он сказал не винить моего биологического отца в том, что было. Потому что только благодаря этому, он смог обрести настоящее счастье, смог найти моего отца. Он был благодарен тому человеку за то, что появился я. Чимин, ты так похож на него. Вы оба всегда верили, что будет счастье, вы умеете прощать тогда, когда кажется, простить невозможно. Поэтому я скажу так, то, что Чимин мой истинный это судьба, по-другому и быть не могло. Если бы не было истинности, то то был бы не Чимин. Я всё еще думаю также, как говорил в прошлый раз. Чимин, тебе не стоит винить себя. Мой папа бы подошёл к тебе, положил ладонь на живот и сказал бы, что ты еще маленький идиот. Что он счастлив, твоему появлению в нашей жизни, Что он любит этого малыша, несмотря на то, сколько в нём моей днк. Он точно не хотел бы, чтобы ты даже мысль допускал, что можешь быть виноват. И то, что я тогда кричал… Мой биологический отец не виноват. Мне жаль, что я не сдержал свой гнев, знаю, что папа меня бы не погладил по голове за такие слова. Вновь бы говорил, что только благодаря этому человеку у него есть я. Он так сильно любил меня, хотя я этого не заслуживаю. — Чонгук, не вини себя. — Я не могу. — Он опускает голову. — А что бы сказал твой папа тебе? — Спрашивает судья. — Он… Он улыбнулся бы и рассмеялся, — В голове одновременно появлялся образ. — Возможно, его глаза наполнились бы слезами, потому что он знает, какую боль его уход причинил мне. Но он бы сказал, что прожил замечательную жизнь. Что не жалеет ни о чём. Что раз ему столько было отведено, то так и должно быть. Папа точно не захотел бы, чтобы кто-то, вспоминая его, плакал, потому что если вспоминать его, то надо улыбаться. Он был таким человеком. Не хотел, чтобы хоть кто-то в этом мире винил себя в его смерти. А на том свете сказал бы, что мы ему спать мешали, своими слезами. — Чонгук улыбается вымученно. — Он был ярким лучиком. Ты, Чимин, тоже лучик. ты помогаешь найти дорогу и выбраться из темноты, помогаешь понять, что что-то и где-то было сделано не так. Спасибо тебе. Я не уменьшаю твоих заслуг, когда говорю, что ты спас меня. Кто-то скинет всё на природу нашу, а я скажу, что так и должно было произойти, прости, что наша история не имела красивого начала, но я хочу сделать всё, чтобы дальнейший её путь был тем, о котором, вспоминая через двадцать лет, ты бы улыбался. Спасибо, что дали мне высказаться. — Он кланяется судье. — Извините, можно? — Отец Чонгука встаёт и идёт к тому, кладя письмо на стол. — Это от покойного папы. Все сидели в тишине. Чонгук взял конверт и аккуратно тот раскрыл. Сынок, Я знаю, что тебе нелегко, ты чувствуешь груз вины за всё, что произошло. Я поступаю так, не только потому, что хотел для тебя выбить помощь. Я бросил твоего отца, оставив после себя огромную дыру в его сердце. Он любил меня, по-своему, конечно, но любил. Не вини его за это. Я верю, что несмотря ни на что, ты не бросишь Чимина. Я вижу, как ты на него смотришь, сынок, ты действительно влюбился. Мой малыш, дай себе шанс. Если ты сам себя не простишь, то ты не сможешь принять людей вокруг. Это тяжело, знаю, но сделай так, чтобы он не пожалел, что простил тебя, покажи, что ты тот, кто может сделать его счастливым. Спасибо, что ты у меня есть. Знай, что я всегда буду с тобой, всей своей душой и сердцем, всегда можешь отыскать во мне поддержку. Если тебе кажется, что я далеко, то это не так, я всегда буду у тебя в душе. Нашу связь никакое расстояние и никакие преграды не смогут разрушить. Обязательно скажи моему внуку, что я его люблю. Он всё равно мой внук, независимо ни от чего! Береги себя и Чимина. Чонгук кладёт письмо и зарывается руками в волосы, опуская голову вниз. Папа прав, эту связь ничто не сможет разрушить. Он касается груди и выдыхает. — Простите. — Наливает воду и пьёт. Тут двери в зал суда открываются. — Надеюсь, я не опоздал. — Юнги проходит внутрь. — Вы говорили, что это дело смежное с делом Чонгука. Можно показать вам кое-что? — Судья подзывает парня к себе. Бета кладёт бумаги. Судья внимательно те изучает. — Встаньте туда, пожалуйста. — Просит судья занять Юнги место за трибуной, где люди отвечают на вопросы. — Поясните, что вы принесли, а то остальные этого не видят. — С первого заседания по сегодняшнее я собирал информацию о жертвах так называемых насильственных действий со стороны Чон Чонгука. Вряд ли я смог найти всех, но последние дни были тихими. Я встретился с каждым человеком и поговорил. Многие из них, как написано в заявлениях, были не против сексуальных отношений с альфой. Чонгук красивый альфа, который привлекает. Но также вы можете заметить, что почти каждый из них пишет о Тэхёне, как о том, кто насильно брал их… Они готовы придти в суд, чтобы сказать своё мнение по этому поводу. Я рассказал им про Чимина, на что они все подписали бумагу о том, что не имеют никаких претензий к обвиняемому. — Ну не все. — Произносит судья. — Да, конечно, всех найти тяжело. — Я не про это, я про то, что Чимин не подписал эту бумагу. — Юнги посмотрел на друга, который сидел удивлённо хлопая глазами. — Вы бы подписали подобную? — Конечно. — Не раздумывая произносит омега. — Многие из них передали Чонгуку пожелания здоровья и будущего благополучия, а также оберегать омегу, которого он в итоге выбрал. А Чимину… Что ты очень сильный и они будут стараться стать такими же сильными и отважными. Думаю, на этом у меня всё. — То есть, вы лично обошли их всех? — Да. Я общался с каждым, выслушивал их истории, рассказывал нашу историю. — Вы скажите, где заявление на Тэхёна писать. — Вдруг послышалось из зала. — А вы тоже жертва насилия? — Да, я также, как Чимин, забеременел, но я с подобным жить не смог бы, меня тошнило от одной мысли о том, от кого этот ребенок. Поэтому я сделал аборт. Теперь я не смогу иметь детей. Зато понянчусь с ребенком Чимина. — В очередь вставай. — Заявляет Мин. — И ты тоже. — Выкрикивает из зала Намджун. — Вот это очередь на ещё не родившегося ребенка. Пак Чимин, вам очень повезло с друзьями. — Чимин кивает и улыбается. — На самом деле, по этому делу больше нечего говорить. Присяжные, ваш выход, точнее я хотел сказать, что вы можете начать обсуждение. — Люди на скамеечках стали обсуждать, что-то показывать на листиках, кивать. Судья следил за ними, но прочитать то, что говорили их лица — не мог. Он бы отпустил парня с Богом. Тут столько всего произошло, что кажется, посади его в тюрьму, на ту упадёт самолёт, а он останется жив, но будет переживать из-за случившегося. — Вы готовы огласить результат? — Да, ваша честь. — Один из всей этой компании поднялся. — Мы не можем говорить, что Чон Чонгук не виновен, даже по простой причине, что молодой человек признался в содеянном. Также мы не можем спускать с рук нарушение закона даже ссылаясь на сложные семейные обстоятельства. Даже всё произошедшее здесь не должно влиять на принятие решения, поэтому…