Влюбленные

      Решив все технические вопросы, съемочная группа готова была отправиться на съёмки фильма в Болгарию. Крити Санон, Варун Дхаван, исполняющие роли младших сестры и брата Каджол и Шахрукха, соответственно, режиссёр фильма РохитШетти, Шахрукх и другие члены съемочной группы уже прибыли в аэропорт Мумбаи, успели загрузить весь реквизит в самолёт и готовы были вылететь в Болгарию. Не было только Каджол, что сводило с ума Кхана, в сотый раз, переспросившего Рохита, что сказала ему женщина час назад по телефону:       — Где она? Ты точно ничего не перепутал? Надо было самому забрать её, — волновался Шахрукх, всматриваясь в толпу людей, входящих в аэропорт, пытаясь отыскать её глазами.       — Когда я говорил с ней последний раз, Кадж выезжала из дома, — пытался успокоить Рохит мужчину, удивляясь его нетерпению. Таким Кхана Шетти не видел еще никогда, обычно актер был воплощением спокойствия. Еще больше его поражал тот факт, что сегодня Шахрукх прибыл в здание аэропорта раньше всех, что было вообще несвойственно знаменитому актеру, привыкшему заставлять съемочную группу его дожидаться, считая это нормальным явлением.       — Ты ничего не понимаешь! Она никогда не опаздывает! Никогда! А вдруг что-то случилось? — ответил Шахрукх, перебирая в голове самые худшие варианты развития событий, даже допуская мысль о том, что она струсила и передумала сниматься. — Нет, Шахрукх, ты же лучше остальных знаешь, что для неё долг превыше всего. Раз обещала, значит, во что бы то ни стало, сдержит свое слово, — убеждал себя Кхан.       Вдруг он почувствовал в груди какое-то странное волнение, которое всегда означало, что Каджол где-то рядом и тут же направился в сторону выхода, не замечая удивленных взглядов коллег и попыток надежного телохранителя Рави обеспечить должную защиту своему боссу. Оказавшись на улице, он увидел женщину контролирующую процесс выгрузки ее вещей, и не в силах сдержаться, подлетел к ней, обнимая со спины.       — И тебе, привет, — улыбнулась Каджол, поворачиваясь в руках Шаха, заглядывая в его глаза, светящиеся счастьем.       — Я чуть с ума не сошел, пока ждал тебя, — ответил он.       — Прости, Юг никак не хотел меня отпускать, ходил весь день сегодня за мной по дому как хвостик, прося остаться, — произнесла она, испытывая угрызения совести из-за того, что вынуждена оставить своего сына ради съемок. Наверное, это нормально для любой мамы терзаться сомнениями, достаточно ли она хороша для своих малышей, хватает ли деткам ее внимания.       — Он скоро будет с тобой, не переживай. Если тебе будет спокойнее, бери Юга на съемки каждый день. Обещаю, что я буду присматривать лично за ним, пока ты будешь работать, — подбодрил ее Шахрукх.       — Простите, сэр, что отвлекаю, но через 15 минут вылет, — произнес Рави. Смутившись, Каджол отстранилась, мысленно отругав себя за то, что забыла обо всех мерах предосторожности. Если кто-то опубликует снимки, на которых будут запечатлены они, обнимающиеся около аэропорта, Девгн снова закатит скандал. — Да и черт с ним! — тут же решила женщина. Она уже нарушила все его правила, подумаешь, если нарушит еще одно. В конце концов, он позволяет себе куда больше, почему ей нельзя?       — Все в порядке? — спросил Шах, услышав невнятное бормотание Каджол.       — В полном, — ответила она, искренне улыбнувшись. Забрав из рук женщины рюкзак, Кхан вместе с Каджол вошел в здание аэропорта. К этому времени остальные члены съемочной группы уже успели пройти регистрацию и находились на борту самолета, ожидая ведущую пару. Пройдя необходимую процедуру, Шахрукх, не выпуская руки Каджол из своей, поднялся на борт, продолжая о чем-то болтать с женщиной. Каджол шепнула ему что-то на ушко, от чего мужчина рассмеялся, обращая на себя внимание других пассажиров, среди которых были только члены съемочной группы. Поприветствовав всех, женщина заняла свое место, рядом с ней сел Кхан в передней части самолета, около них расположились Варун и Критика.       Заметив, что Каджол витает в облаках, Кхан щелкнул ее игриво по носу: — О чем задумалась?       — Ты что-то спросил? Прости, я все никак не могу успокоиться, впервые за столько лет оставляю детей одних, — призналась она, зная, что от Кхана невозможно что-то скрыть, он ее слишком хорошо знал.       — Расслабься, они же остались с отцом. Муж из него так себе, а вот нянька неплохая, — взяв Каджол за руку, ободряюще сказал Шахрукх, пытаясь предать своему голосу игривость, хотя внутри все переворачивалось от одного упоминания Девгна. Заметив, что Кхан по привычке поморщился, Каджол улыбнулась. Ей была приятна его ревность, хоть она старалась этого ему и не показывать.       — Шахрукх! — притворно возмутилась Каджол, ткнув его в ребро.       — Что? Ты сама так говорила! — не унимался мужчина, наслаждаясь перепалкой с ней. Каджол шикнула, приказывая Кхану замолчать, рассмеявшись, он заключил женщину в свои объятия.       — Как АбРам? Не лучше? — с волнением спросила Каджол, зная, что сынишка Шаха перед самым вылетом в Болгарию заболел.       — Лучше, но все равно хрипит, — ответил Кхан, думая о том, как там сейчас его малыш.       — Эй, ну ты чего?! — ободряюще похлопала мужчину по руке Каджол. Она чувствовала, что там есть что-то еще, что-то кроме тоски по сыну, что не дает ему покоя. Но он пытается умолчать, скрыть это даже от нее. Судя по тому, что Шахрукх уставился в пол, отказываясь взглянуть в ее глаза, Каджол поняла, что права. Коснувшись ладонями его лица, женщина заставила Кхана встретиться с ней взглядом. Увидев в его глазах нескрываемую боль, она нахмурилась, пытаясь понять ее причину, и провела пальчиками по его лбу, разглаживая образовавшуюся складку. Посчитав, что самолет не лучшее место для откровенных разговоров, Каджол крепко прижала Кхана к себе, подарив ему долгожданное успокоение, которое он всегда находил только в ее объятия. Вдруг Каджол рассмеялась, привлекая к себе внимание удивленных членов съемочной группы, Кхан посмотрел на нее, пытаясь понять причину столь быстрой смены настроения. Впрочем, от Каджол другого ожидать не приходилось. Кому, как ни ему об этом знать.       — Это все ты, — ответила она, щелкнув Кхана по носу. Это был их жест, который Каран так удачно вписал в общение Рахула и Анджали во время написания сценария к фильму «Все в жизни бывает», сделав персонажей максимально похожими на актеров, сыгравших их. Только эти два упрямца продолжали отрицать схожесть характеров своих киношных персонажей с ними настоящими, хотя сами прекрасно знали, что стали их прототипами.       — Я? А что я сделал? — выпучил глаза мужчина, заставляя Каджол снова расхохотаться.       — Ты щекотно дышал, — выдала она. Теперь уже не смог сдержать смех сам Кхан, заражая женщину своим безумием, не обращая никакого внимания на взгляды сторонних наблюдателей, прикованные к ним. Они не могли успокоиться, по меньшей мере, еще минут пятнадцать, начиная хохотать всякий раз, когда встречались глазами. Наконец, придя в себя, Кхан и Каджол снова погрузились в беседу. Им никто не был нужен, кажется, это понял каждый пассажир самолета, слыша непрекращающуюся болтовню этой сумасшедшей парочки. И только спустя пару часов установилась полная тишина: кто-то читал книжку, кто-то слушал музыку, кто-то смотрел фильм. Каджол задремала. Шах же просто сидел, наслаждаясь этим чувством безграничного счастья от того, что его Каджол снова рядом. Снова с ним. Не удержавшись, Кхан достал мобильный и щелкнул доверчиво прильнувшую к нему женщину, мирно посапывающую на его плече, пополняя коллекцию совместных фотографий. Одну, снятую относительно недавно, а если быть точнее, несколько месяцев назад во время съемок «Богатея», он любил больше всего. На ней были запечатлены Кхан и Каджол, целующие в обе щечки хохочущего АбРама. Тот день навсегда врезался в его память, как одно из самых значимых и дорогих воспоминаний. Наблюдая тогда за Каджол, о чем-то воркующей с его маленьким ангелом, мужчина ощутил правильность всего происходящего. Будто последний фрагмент пазла занял свое место, воссоздав цельную картину.       В аэропорт Болгарии съемочная группа приземлилась поздним вечером и сразу направилась в отель. Заселившись, Шахрукх и Каджол решили поужинать и забрели в ресторан, располагающийся в здании отеля. Заметив молодых актеров, расположившихся за одним из столиков, Кхан и Каджол присоединились к ним. Крити поначалу вела себя скованно, но уже через пару минут расслабилась, с удивлением обнаружив, насколько простыми оказались актеры первой величины. Варуну было проще, он уже работал с этой парой во время съемок фильма «Меня зовут Кхан», правда, сейчас все было несколько иначе. Теперь он сам актер, а тогда подрабатывал помощником Карана на съемочной площадке, выполняя любые поручения режиссера и ведущей пары.       — Помню, как однажды отправил Варуна к Кадж, чтобы сказать о том, что скоро начнется репетиция, а она еще спала. Так вот, она накричала на него за то, что он посмел разбудить ее, — делился воспоминаниями Кхан, то и дело, поглядывая на женщину, внимательно слушающую его. — А этот несчастный пришел ко мне, стоит, переминается с ноги на ногу, и мямлит: «Сэр, я пытался, я правда пытался, но Каджол мэм сказала, что если я еще раз постучу, она оторвет мне голову», — рассмеялся Шахрукх, представив себе образ взволнованного парнишки, не знающего, что делать в этой ситуации.       — Так вот кому мне надо было на самом деле голову оторвать! — воинственно произнесла Каджол, тыкая в Кхана пальцем, тот игриво укусил ее, заставив женщину расхохотаться. — Дурак!       Крити улыбнулась, наблюдая за Кханом и Каджол, продолжающими препираться, словно малые дети. Она многое слышала про пресловутую химию, особую ауру легендарной пары от людей, которым посчастливилось воочию лицезреть их взаимодействие, но никогда прежде она не была свидетелем всего этого сама, поэтому сейчас девушка находилась в легком шоке от того, что видела. Если бы кто-то сказал ей, что эти двое в жизни лишь друзья, то она никогда бы в это не поверила, они вели себя настолько естественно, что казалось, будто прожили вместе всю жизнь. Сами того не замечая, мужчина и женщина могли взять один и тот же столовый прибор, выпить из одного бокала, Каджол не видела ничего странного в том, чтобы просто взять и стащить с тарелки Кхана приглянувшийся морской деликатес, на что Шахрукх никак не реагировал, будто такое происходило постоянно. Покончив с ужином, они, продолжая говорить о чем-то своем, встали из-за стола, даже забыв попрощаться с Варуном и Крити, которые сидели с открытыми ртами, пытаясь переварить полученную информацию.       — Пойдем скорее, — потянул за собой Каджол Кхан к выходу, где их уже ожидала припаркованная машина.       — Шах, ты видел который час? Нам завтра рано вставать, — сморщила нос Каджол, потянув мужчину в сторону номеров отеля.       — Ты хочешь, чтобы я тебя на руках вынес? — подмигнул Шах и в подтверждение своих намерений, подошел ближе к ней.       — Не надо! Я сама могу ходить! — продефилировала она, улыбаясь мужчине, и послушно забралась в автомобиль. — Учти, если я завтра не смогу оторвать голову от подушки, виноват будешь ты, — добавила она.       — С этой виной я как-нибудь смогу жить, — ответил Кхан, придвигаясь ближе к Каджол, отвернувшейся от него к окну и с интересом разглядывающую незнакомую местность.       — И куда мы едем? — прервала уютное молчание она, Кхан лишь усмехнулся, но продолжил молчать. Надолго Каджол не хватило: — Так и будешь молчать? — Кхан кивнул, Каджол закатила глаза и сделала смешную гримасу, заставляя мужчину разразиться хохотом.       — Я скучал по этому, — между приступами смеха только и смог вымолвить он. Заметив, что доехали до нужного места, Шахрукх взял у Рави пакет, велел телохранителю остаться в машине, а сам повел Каджол за собой.       Приглядевшись, женщина заметила неподалеку частный пляж и тут же сообразила, что именно задумал Кхан: — Наша традиция, как я могла забыть, — улыбнулась она, спускаясь следом за мужчиной по дорожке вниз.       — Готова? — спросил мужчина, Каджол кивнула, и, сбросив шлепки для удобства, спустилась вместе с Шахрукхом вниз, к самой воде. Вытащив из пакета пергамент и перьевую ручку, Кхан протянул их Каджол, затем достал для себя точно такой же набор, и присев на песок, посмотрел на женщину, устроившуюся рядом с ним, что-то выводящую на пергаменте. Пододвинувшись поближе к ней, он попытался рассмотреть, за что тут же получил по коленке: — Ей! Так нечестно! Нельзя подглядывать ты же знаешь правила! — возмутилась она.       — Разве правила существуют не для того, чтобы их нарушали? — спросил мужчина, не прекращая попыток подглядеть. Получив очередную порцию тумаков, он все же успокоился и начал выводить ручкой свое пожелание.       — Я закончила, — объявила Каджол, посмотрев в сторону Шахрукх.       — Я тоже, — ответил он через несколько секунд, сворачивая в трубочку свое послание. И, поднявшись с места, протянул Кадж руку, помогая ей встать. Неожиданно он выхватил сверток из рук женщины и побежал в сторону берега от нее.       — Я тебя убью! Как только я тебя догоню, я тебя убью! — кричала Каджол убегающему мужчине, ведущему себя как подросток. Когда она перешла на ругательства на маратхи, Кхан рассмеялся еще сильнее и плюхнулся на песок.       — Я тебе уже говорил, что ты сумасшедшая? Немного сумасшедшая! Нет, совсем сумасшедшая! — продолжал хохотать он. Тут Каджол, наконец, достигла места и, забравшись на лежащего мужчину сверху, начала его игриво душить, заставляя того залиться смехом пуще прежнего.       — Ой, не могу больше! Отпусти, Кадж! Кадж, хватит! — смеялся он, пытаясь увернуться от кулаков женщины, не собирающийся сдаваться.       — Я же предупреждала, что убью тебя! — продолжала колотить мужчину она, но тут он резко перехватил ее руку и перевернул Каджол так, что теперь она находилась под ним.       — Проси прощения, женщина! — навис над ней Кхан, Каджол фыркнула и демонстративно отвернула голову, показывая тем самым, что он не на ту нарвался: — Еще чего, и не подумаю!       — Ах, так, да?!!! — начал щекотать он женщину, зная, что она безумно этого боится.       — Нет, прошу, перестань! Шах, черт, я говорю, остановись! — пыталась теперь увернуться от рук мужчины она, смеясь во весь голос.       — Будешь еще меня колотить? — спросил он, удерживая руки Кадж над ее головой.       — Буду! — с вызовом произнесла она, не в ее правилах было отступать, Кхан прекрасно это знал.       — Уверена? Хорошо подумай, — улыбнулся он и опустил глаза вниз, нагло путешествуя взглядом по ее телу в поисках участка, который можно было бы защекотать, как вдруг почувствовал, что на место детской шалости приходят далеко не детские идеи, и, подняв глаза, посмотрел на Каджол. Увидев в его глазах неприкрытую страсть, Каджол судорожно попыталась вспомнить все те обещания, которые она дала Аджаю, подписавшись на съемки на этого фильма, но как назло, в этот самый момент все мысли разом покинули ее. Заметив, что Каджол тяжело дышит, Кхан ухмыльнулся и плавно опустился вниз, смешивая ее сбивчивое дыхание со своим. Женщина закрыла глаза и прикусила губу. — Возможно, я потом пожалею об этом. Нет, черт возьми, я уже жалею, но я дам тебе немного времени, — прошептал он, оставляя нежный поцелуй на ее щеке, и тут же поднялся. Когда до Кадж дошел смысл сказанного Кханом, она села и посмотрела на мужчину, не сводящего с нее глаз, благодаря его одним только взглядом.       — Да, кому-то сегодня придется всю ночь стоять под холодным душем, — хрипло рассмеялся он, желая поскорее преодолеть эту образовавшуюся неловкость. Каджол улыбнулась и вложила в протянутую руку Кхана свою ладонь, поднимаясь с песка.       — Ну что, завершим наш ритуал? — спросил он, толкнув Кадж в плечо.       — Давай, — ответила она, толкнув его в ребро в ответ. Вспомнив о том, что сумка с остальными вещами осталась чуть дальше, он сказал женщине подождать его здесь. Вернувшись, Шахрукх достал последний элемент, передал Кадж бутылку, в которую она вложила свой сверток, со своим посланием он сделал тоже самое. — На счет три бросаем, — скомандовал Кхан и начал обратный отчет: — Один, два, три, — Каджол рассмеялась и бросила свою бутылку с тайным желанием в воду, наблюдая, как она поплыла, соприкасаясь с бутылкой, хранящей мечту Шахрукха. Они придумали этот ритуал в далеком 1995 году во время съемок «Непохищенной невесты» и теперь каждый раз перед началом съемок находили какой-нибудь пляж, чтобы загадать желание и запустить его в воду, надеясь на то, что оно исполнится.       — Что ты загадала? — спросил Кхан, обнимая Каджол за плечи, не сводя взгляда с все больше отдаляющихся от них бутылок.       — Это секрет, ты же знаешь, что нельзя рассказывать, пока не сбудется, — увильнула от ответа женщина.       — И сколько из твоих желаний уже исполнилось? — поинтересовался он.       — Какая разница сколько исполнилось, если самое главное из них до сих пор не исполнено? — ответила она искренне, прижимаясь еще сильнее к мужчине.       — Ты продолжай запускать, рано или поздно исполнится. Я верю в это, — печально улыбнулся Шахрукх, чмокнув Каджол в волосы.       — Думаешь? — спросила она, смотря на мужчину.       — Уверен, — кивнул он в знак согласия. — Если двое хотят одного и того же, желание непременно исполнится, — заключил он…