Влюбленные

      Кхану не пришлось долго терпеть общество Девгна, на следующий день последнему позвонили и попросили срочно вернуться в Мумбаи, так как там возникли какие-то непредвиденные трудности, требующие его вмешательства. Шахрукх был только рад этому, понимая, что еще одну встречу с мужем Каджол он просто не выдержит, не прибив последнего.       Прибыв на съемочную площадку, актеры тут же погрузились в работу. Пока Каджол гримировали, Кхан обсуждал с Рохитом детали съемок предстоящего эпизода, предлагая свои варианты. Когда волосы актрисы были уложены, а макияж украсил и без того прекрасное лицо, она присоединилась к Шахрукху и Шетти, которые бурно что-то обсуждали. Не вникнув особо в суть вопроса, актриса вклинилась в пространство между Шахом и Шетти, и поддержала идею Кхана. Режиссер попытался было возразить, но увидев в глазах Каджол непоколебимую уверенность в правоте Кхана, остановился.       — Спорить с вами двумя бессмысленно, — обреченно произнес он и удалился.       — Спасибо! — прошептал Кхан, обнимая женщину со спины.       — Всегда, пожалуйста! — ответила она, чмокнув его в щечку. — Так, ладно, пора браться за работу, — скомандовала Каджол и отстранилась от мужчины, попутно забирая лежащий на стуле сценарий. Быстро пробежав глазами текст, актриса заявила, что готова и можно начинать съемки.       — Нет, Кадж, что-то в сцене не так. Попробуй побольше экспрессии вложить, страсти что-ли. Так, как ты можешь, раскройся в кадре, что ты жмешься на месте?! — вмешался Кхан. Рохит молчал, зная, что кроме Шахрукха она никого не послушает и, что только ему одному позволено давать ей советы, не боясь быть поколоченным. Она действительно прислушивалась к нему, как и он к ней, это Шетти заметил еще в первый день съемок, когда актрисе достаточно было сморщить нос, чтобы Кхан тут же понял, что он делает что-то не так. — Складывается впечатление, что ты его боишься! У тебя же за спиной мужчина с пистолетом, так что не бойся, кокетничай, выстави губы, имитируй поцелуй! — не унимался актер, показывая как нужно отыграть эту сцену, произнося реплики Каджол. Женщина стала повторять за ним, пытаясь добиться того, что желал видеть на экране Шахрукх. — Умница, все верно! — сказал Кхан после десятиминутной репетиции, оставив легкий поцелуй на ее щеке, и уверил Рохита, что теперь они готовы. Когда со съемками этой сцены было покончено, режиссер показал ведущей паре отснятый материал.       — Ты только посмотри на свои ямочки! Они выглядят так мило! — обратилась к Кхану Каджол, заставив мужчину зардеться от искренней похвалы. Заметив это, она не сдержалась и потянулась щекам мужчины, разразившись хохотом. Съемочная группа, привыкнув к поведению актеров, которое некоторым могло показаться странным, постоянному хаосу и шуму вокруг, уже не обращала внимания на них, но любопытные поклонники, наблюдающие за процессом, охали и ахали всякий раз, стоило ведущей парочке выкинуть что-нибудь этакое. Вот и сейчас, когда Каджол подошла к Шаху со спины и заключила его в свои объятия, от чего мужчина расплылся в самодовольной улыбке, притягивая ее руками к себе еще сильнее, фанаты не смогли сдержать возгласов умиления.       — Не боишься, что увидят? — прошептал он.       — Пусть видят, я слишком долго ждала, чтобы держать все в себе, — ответила она, искренне улыбнувшись Кхану.       — Ты с огнем играешь, женщина, — предупредил он, опустив взгляд с глаз на губы Каджол. Рохит вернул пару с небес на землю, прокричав о начале съемок следующего эпизода. Через пару часов, когда все необходимые сцены были отсняты, режиссер собрал съемочную группу для просмотра материала.       — Я же говорила, что я гениальна! — рассмеялась Каджол, притягивая руку Кхана к себе на колени. — Ты только посмотри на это! — не могла успокоиться она, продолжая хохотать. Кхан мог лишь сидеть и наслаждаться этим чувством безграничного счастья от того, что его комета вернулась и дарит ему незабываемые ощущения. Не в силах сдержать эмоции, он потянулся рукой к лицу женщины и очертил пальцами линию от ее виска до скулы, заставив Каджол притихнуть и перевести удивленный взгляд с монитора на него. На долю секунды оба выпали из реальности, пожирая друг друга глазами, совершенно позабыв о том, что рядом сидит режиссер, а за спинами находятся члены съемочной группы.       — Ээээ, думаю, на сегодня все, — вмешался Шетти, боясь того, что скоро палатка вспыхнет от накалившейся страсти. Кхан тут же встрепенулся и потянул Кадж за собой к выходу, актриса даже не успела толком попрощаться со всеми. «‎Это не мое дело», — вел внутренний монолог Рохит, наблюдая за удаляющейся парой, крепко держащейся за руки. «‎Это не мое дело», — снова повторил он про себя.       

* * *

      Кхан, зная о том, что тетушка Тануджа повела детей в очередной музей, предложил Каджол провести время вместе. Прекрасно зная о том, что она любит читать книги, Шахрукх выяснил, где в Софии находится лучший книжный магазин и отвез ее туда. К слову, такие набеги на книжные магазины они совершали вместе уже не первый раз, это даже стало их своеобразным ритуалом. Частенько, находясь вдали от Каджол на съемках очередной ленты в другой стране, Кхан заходил в книжный магазин, чтобы приобрести литературу для себя, детей и Каджол. Причем для нее он выбирал книги с особым трепетом, надеясь на то, что, читая ту или иную книгу, подаренную им, она будет думать о нем. Каджол сюрприз Шахрукха пришелся по душе, настолько, что она уже больше часа, облокотившись на книжную полку, с упоением читала новую книгу Коэльо, не замечая Кхана. Мужчина же не мог оторвать от нее глаз, не понимая, как простое чтение книги может казаться таким сексуальным? Наблюдая за Кадж, он с каждой секундой все больше терял контроль, понимая, что еще чуть-чуть, и набросится на нее прямо тут. Подойдя к женщине, он прошептал: — Лучше бы тебе перестать делать это.        Каджол перевела взгляд с книги на Кхана, пытаясь понять, о чем он говорит, но заметив в его глазах неприкрытую страсть, опустила глаза вниз, не замечая того, что снова повторила действие, сводившее мужчину с ума. Поймав руку Каджол, Шахрукх поднес ее палец к своим губам и лизнул языком, продолжая пристально смотреть на нее.       — Вот ЭТО, — хрипло произнес Кхан, и вызывающе посмотрев на нее последний раз, удалился в неизвестном направлении, оставляя Каджол с гулко бьющимся сердцем и горящими щеками около той самой полки в книжном магазине.       «Да, только он может меня смутить», — подумала женщина, воскрешая в памяти момент со съемок «Непохищенной невесты», когда Кхан заставил ее залиться краской, процитировав строчку из романа, который она тогда читала. На ватных ногах, она направилась к кассе, где, облокотившись на витрину и продолжая кидать на нее недвусмысленные взгляды, ее уже дожидался Шахрукх. Стараясь не смотреть на Кхана, Каджол забрала пакет с книгами и выбежала на улицу.       — Куда ты так несешься? — поинтересовался он, спасая женщину от падения. — Я сделаю с тобой ровно то, что ты сама захочешь, — прошептал он, не выпуская Кадж из своих рук.       «Проблема в том, что я много чего хочу, но не могу себе позволить», — подумала про себя Каджол, а вслух сказала: — Давай прогуляемся, — надеясь на то, что свежий воздух приведет ее мысли в порядок. Она каждой клеточкой своего тела чувствовала растущее между ними напряжение, становившееся с каждым днем все интенсивнее и требующее разрядки, но старалась изо всех сил держать себя в руках, боясь последствий своих действий. Она прекрасно знала, что насколько сладким будет наслаждение, настолько же горькими будут и слезы. С одной стороны Аджай и дети, доверие которых она просто не может предать, с другой стороны Кхан, которого хотелось обнять и не отпускать никогда. Сможет ли она когда-нибудь жить спокойно, не разрывая свое сердце на две части, не мучаясь постоянно угрызениями совести? Или это ее карма?       Шахрукх, догадываясь, какие мысли сейчас одолевают Каджол, ободряюще пожал ее плечи и утвердительно кивнул. Если ей нужно время, он наберется терпения и даст ей его. Несколько лет назад они уже проходили через это, когда впервые сблизились на съемках МНИКа, но оказались не готовы встретиться лицом к лицу с последствиями и наделали ошибок. Тогда они знали только то, что безумно любили друг друга, но также отчетливо понимали, что у этой любви не было будущего. Ради благополучия своих семей они решили оставить все как есть и разошлись. Нет, это Каджол так решила, а он смирился с этим и отпустил ее. Теперь же, преодолев все трудности, бесконечно тянущиеся дни, месяцы и годы разлуки, он точно знал, что без нее он больше жить не сможет. Он стал мудрее и больше не позволит Каджол сбежать.       — Рави, покатайтесь где-нибудь в округе, я наберу, когда вы будете нужны, — дал распоряжение телохранителю, идущему за ними, Кхан. Тот кивнул и моментально испарился. Пройдя еще парочку метров, убедившись в том, что они остались одни, не считая проходящих мимо людей, мужчина привлек Каджол к себе.       — Шах, что бы творишь? Мы же на улице! Вдруг нас кто-то узнает и сфотографирует? — возразила она, пытаясь высвободиться из объятий мужчины. Быстро оглядевшись вокруг, Кхан обнаружил около кафе уединенное местечко, и потащил Каджол туда. Достигнув его, мужчина прижал Кадж к каменной стене и припал к ее губам, целуя страстно и жадно, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства к ней.       — Я люблю тебя, — признался он, оторвавшись от губ женщины, нежно перебирая ее мягкие, шелковистые волосы в своих руках.       — Я тоже люблю тебя, — ответила Каджол, доверчиво прильнув к Шахрукху. Они потеряли счет времени, стоя вдали ото всех, вбирая в себя аромат друг друга, и проникаясь неземной лаской. Из забытья пару вывел звонок. Взглянув на экран, Каджол ответила на звонок.       — Да, мам, я поняла. Скоро будем. Целую, — завершила она разговор и вернула телефон в карман. — Они вернулись с прогулки, ждут нас, — объяснила она Кхану, и, взяв за руку, поспешила к машине.       

* * *

      Вернувшись в отель, Кхан и Каджол поспешили к детям и тетушке Танудже. Зайдя в номер, пара замерла — Юг и АбРам танцевали под лейтмотив любви Миры и Каали — песню «Gerua», к которой в скором времени предстояло снять романтический клип в Исландии. Все присутствующие наблюдали за картиной с нескрываемым восхищением, поддерживая мальчиков хлопками в ладоши, заливистым хохотом и свистом. Оторвавшись от представления, Шах посмотрел на Кадж, она, почувствовав на себе взгляд мужчины, посмотрела на него, говоря одними только глазами, что она прекрасно понимает его. Она и сама в такие моменты, наблюдая за детьми, все чаще стала задумываться над тем, какой была бы их с Кханом жизнь. Она пыталась не думать об этом, убеждала себя в том, что дети — это все, что нужно для счастья, что ей достаточно лишь изредка видеть его, знать, что он где-то есть, но, видя его общение с детьми, не могла приказать себе мечтать. Он бы торопился домой, чтобы вместе успеть уложить малышей спать. Они могли бы путешествовать вместе, вместо того, чтобы постоянно обновлять социальные сети в поисках свежей информации друг о друге, и каждый раз ощущать болезненный укол в области сердца, видя снимок с законным супругом, на месте которого мог бы оказаться ты… Ход ее мыслей прервал АбРам:       — Тетя Каджол, тебе нравится? — спросил малыш, обнимая ее за ноги.       — Очень, солнышко, — ответила женщина, беря мальчика на руки.       — Ты ему нравишься, — сказал Кхан, любуясь Каджол, нежно обнимающей АбРама.       — А ты ему, — подмигнула она, показывая головой на Юга, продолжающего танцевать. Мужчина тут же подбежал к сынишке Каджол и стал повторять за ребенком движения, все находящиеся в комнате снова разразились хохотом, аккомпанируя ладошками неподражаемому дуэту.       — Ну и энергии в тебе, человек-паук! — сказал Кхан, плюхнувшись на пол. Малыш сделал тоже самое, взглянув на копию Каджол, мужчина быстро поменял позу, и, нависнув над ребенком, начал щекотать его, заставляя разразиться хохотом, так напоминающим мамин смех.       — Так, так, веселье, конечно, хорошо, но режим никто не отменял! — строго произнесла Каджол.       — Ну, маам! — заканючил Юг.       — Что, мам? Если я не ошибаюсь, кое-кто решил завтра поехать с нами на съемки, а это значит, что кое-кому пора ложиться спать! — строго добавила Каджол, и вместе с АбРамом, сидящим у нее на руках, отправилась в ванную комнату.       — Ну, мам! — поддержал малыша Кхан.       — И ты туда же? — засмеялась женщина, бросив в Кхана подушку с кровати.       — Ну, я сделал все, что смог, — признал свое поражение мужчина.       — Всем спокойной ночи, — сказала тетушка Тануджа, Кадж вышла из ванной комнаты, чтобы попрощаться с мамой.       — И меня, и меня! — вытянул губы для поцелуя АбРам, тетушка Тануджа рассмеялась и поцеловала малыша. Попрощавшись со всеми, мама Каджол удалилась к себе.       — Кхан, ты чего там копаешься? Неси его сюда! — прокричала Каджол из ванной комнаты, привыкнув уже к ежедневному ритуалу подготовки детей ко сну, отказывающихся наотрез спать порознь.       — Командирша! — обратился к дочери Каджол мужчина, получив от девочки понимающий смешок, он поднялся с места и поспешил в ванную комнату вместе с Югом.       Искупав мальчишек и отправив их к Нисе, пара осталась наедине. Каджол увлеченно собирала детские вещички, разбросанные повсюду, не замечая Шахрукха, когда он вдруг перехватил ее руку и потянул на себя.       — Ты что делаешь, мы же не одни! Вдруг они зайдут и увидят! — возмутилась она, пытаясь вырваться.       — Поцелуй меня и я уйду, — прошептал он.       — С ума что-ли сошел? Нет! Не здесь! — сказала она, не прекращая попыток высвободиться из его объятий, чувствуя, что начинает закипать, только вовсе не от злости…       — Не здесь, значит… Хорошо, тогда приходи ко мне, когда дети уснут. Если не придешь, я сам вернусь и возьму то, что мне причитается, — ответил он Шахрукх, и быстро чмокнув женщину в губы, вышел из комнаты, не дав ей возможности придумать какую-нибудь отговорку.       — Черт бы тебя побрал, Кхан, — пробубнила Каджол, пытаясь бесшумно встать с кровати. Взглянув последний раз на детей, убедившись в том, что они спят, женщина тихо вышла из номера. Пригладив волосы, она дрожащими от волнения руками постучала в дверь Кхановского номера, продолжая бурчать себе под нос: — Да как он смеет давать мне указания? Еще и шантажировать вздумал! Ну, погоди, я тебя еще проучу, — думала она про себя, отгоняя подальше мысли о том, что она вообще делает ночью в фойе отеля перед номером мужчины, от которого должна держаться подальше. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Кхан, на лице которого играла самодовольная улыбка, больше напоминающая ухмылку, которую Каджол хотелось немедленно стереть. Поразмыслив, женщина посчитала, что тумаки сейчас не лучший инструмент. Тогда что? И она не нашла никакого другого способа, кроме как впиться в его губы свои губами. Как только Кхан ответил на ее поцелуй с не меньшей жадностью, Кадж почувствовала, что все мысли разом вылетели из головы, оставляя только безумное желание. Удерживая женщину одной рукой так, чтобы она оказалась наравне с ним, Кхан, не прерывая поцелуя, захлопнул дверь, и, подхватив Каджол на руки, понес вглубь комнаты. Бережно опустив женщину на кровать, он склонился над ней, и, проведя нежно кончиками пальцев по ее четко очерченной скуле, нежно поцеловал. Кадж потянулась к волосам, пытаясь освободить их, но Шах остановил ее.       — Позволь мне, — перехватив ее руку, прошептал он, оставляя поцелуй на ее запястье, проделав тоже самое со второй рукой, он вернулся к волосам Каджол и осторожно вынул поочередно шпильки, освобождая темные, шелковистые локоны, попутно оставляя легкие поцелуи на ее лице, от чего по телу женщины пробежали мурашки. Убрав со лба Каджол прядь волос, Кхан нежно прикоснулся губами к практически незаметному шраму, историю появления которого помнили оба.       — В тот день я на секунду подумал, что потерял тебя. Это было так больно, что словами не передать. Пока ты находилась без сознания, я мысленно молился всем богам, чтобы они вернули мне тебя. Мои молитвы были услышаны, ты пришла в себя, но ничего не помнила и никого не узнавала, — делился он своими переживаниями с Каджол, прекрасно зная, что она все поймет.       — Но ты вернул мне память, — призналась, наконец, она, чувствуя, что так будет правильно.       — Как я? Мы же позвонили Аджаю, и после разговора с ним ты все вспомнила, — задумчиво произнес Кхан, пытаясь переварить полученную информацию и сопоставить ее со своими воспоминаниями.       — Не его голос я вспомнила, а тебя, когда он произнес твое имя. Тебя! А ты так ничего и не понял, дурачок! — нежно проведя рукой по образовавшейся на лбу складке мужчины, произнесла Каджол.       — И ты столько лет молчала? Я-то все это время думал, что… — начал было Шахрукх, но Каджол прервала его.        — Тссс! — скомандовала она, приложив палец к губам мужчины, и не убирая его, легонько прижалась своими губами к губам Кхана. Шахрукх закрыл глаза, пытаясь совладать со своими чувствами, позволяя ей вести. Губы Каджол разомкнулись, и он инстинктивно приоткрыл свои, углубляя поцелуй. Не выдержав больше, Кхан запустил руки в ее волосы, и сгреб женщину в объятия. Каджол тихонько застонала, прижалась к нему всем телом и крепко обвила его шею рукой, потерлась щекой о его щеку, отчаянно желая быть еще ближе. Вдруг из соседнего номера раздался детский плач.       — АбРам, это АбРам, — взволнованно произнесла Каджол. Кхан, услышав имя сына, тут же пришел в себя, помог ей подняться и быстрым шагом направился к двери. Влетев в номер, они бросились к плачущему ребенку. Подхватив малыша на руки, Кхан вышел из комнаты, следом за ним выбежала Каджол.       — Солнышко, что случилось? Тебе приснился страшный сон? Ты испугался? У тебя что-то болит? Ты ударился? — сыпали ребенка вопросами Кхан и Каджол, пытаясь понять, что произошло.       — Тетя Каджол, тетя Каджол, — сквозь рыдания вымолвил малыш, протягивая крошечные ручки к женщине. Каджол бережно взяла ребенка на руки и прижала к себе, перебирая его непослушные кудряшки, нашептывая что-то на ушко, стараясь успокоить.       — Наверное, ему просто не хватает мамы, с Югом такое бывает, это нормально, — сказала Каджол, продолжая укачивать АбРама.       — Да, мамы ему действительно не хватает, — еле слышно прошептал он. Кадж сначала подумала, что она ослышалась, но увидев боль, сквозящую во взгляде Кхана, поняла, что не ошиблась.       — Ты же знаешь, что можешь поделиться со мной всем? — спросила она, с волнением наблюдая за мужчиной, которого определенно что-то тяготило.       — Пойду, посмотрю, не проснулись ли дети, — сменил он тему и быстро покинул номер.       — Эх, милый, с твоим папой определенно что-то происходит, — прошептала Каджол, пытаясь убаюкать АбРама. Только услышав мирное сопение ребенка, она позволила себе осторожно присесть на кровать и, дотянувшись до покрывала, прикрыла малыша, прижав его покрепче к себе.       — Они спят, все в порядке, — сказал вернувшийся Кхан.       — Тссс, он только заснул, — прошептала женщина, показывая головой на спящего ангела, уютно устроившегося у нее на руках.       — Ты его любишь, — потрясенно произнес Шахрукх.       Кадж с любовью посмотрела на спящую копию Кхана и, нежно проведя ладонью по пухлой щечке малыша, ответила: — А как иначе? Твои дети — мои дети.       Она искренне не понимала, как может быть по-другому, ведь дети являются частичкой ее любимого человека, а значит и ее частичкой тоже. Кхан осторожно приблизился к ним, сел на кровать и положив руку на плечо Каджол, приобнял ее.       — Ты невероятная, ты знаешь это? Иногда мне кажется, что я не могу любить тебя больше, чем сейчас, но с каждым днем чувствую, что люблю тебя все сильнее и сильнее, — произнес он, целуя женщину в волосы.       — Я тоже люблю тебя, — призналась Каджол и, чмокнув Кхана в щеку, положила голову на его плечо…