В раю со вкусом яда

На улице стемнело, а на небе появились первые звёзды, однако солнце ещё не скрылось за горизонт и окрашивало тучные облака в светло-розовые и янтарные цвета. Мои глаза не сразу привыкли к темноте: я щурилась, ища взглядом обладателей рыжих макушек. Они нашлись неподалёку — Амбаруссар сидели на деревянной скамье и с безмятежными лицами тихо посмеивались. От такой картины у меня дрогнула душа. Эру, слава тебе, что Амбарто жив. — Как всё прошло? — спросили близнецы, когда я к ним подошла. — Всё обговорили? — Линьямэ не съела тебя? — по-доброму усмехнулся Телуфинвэ. — Всё отлично, — кивнула я, отведя взгляд в сторону. Вещать о расспросах нолдиэ я не собиралась. Не было сил придумывать ложь. — Линьямэ хорошая девушка, очень приятна в общении. — Да. Это так, — с удовольствием в голосе протянул Тэльво, глаза которого заполнились мечтательной дымкой. — Мы в детстве часто играли вместе. А сколько было шалостей! Просто не сосчитать! — … как и наказаний, — улыбнулся Питьо. — Но Линьямэ всё равно доставалось меньше остальных: Лаукарамо трепетно относился к своему единственному ребёнку. — Кто такой Лаукарамо? — осмелилась поинтересоваться я. Я могла поклясться, что по лицам близнецов пробежала тень, однако они её быстро скрыли. Мне даже стало неловко за свой вопрос. Лучше бы вообще рот не открывала. — Он — бывший оруженосец нашего отца, Куруфинвэ Фэанаро, — наконец сказал Амрод. — Они были хорошими друзьями. Близнецы поднялись со скамейки, и мы неспешным шагом направились в сторону резиденции. На пути нам никто не встретился. — Но после того, как наш отец и несколько его дружинников погибли в битве с валараукар, — продолжил Амрас с непроницаемым лицом, — Лаукарамо присягнул на верность нашему старшему брату — Нельяфинвэ Майтимо. Моё сердце пропустило удар. Амбаруссар замолчали и больше ничего не говорили. От этого я занервничала и, украдкой бросая взгляды на рыжих, замечала их напряжённые плечи. «Если бы в лагере был Маэдрос, не думаю, что мне пришлось бы так тяжело. Может быть, ему бы я и рассказала всю правду без утайки», — отрешённо подумала я. «Да», — внезапно осенило меня. Я невольно замедлила шаг. О книге самым первым должен узнать Маэдрос. Судя по его первым решениям после возвращения из плена, он как никто другой заслуживал доверия. Тем более, что я всегда отдавала большее предпочтение Первому дому. Я знала (или хотела так думать), что Нельяфинвэ поверит мне и ни словом, ни действием не причинит вреда. Ко всему прочему, мой телефон пока работал, на нём имелась пара-тройка карт Эндорэ в Первую Эпоху — это было бы замечательным доказательством. Жаль только, заряда батареи не хватит на долгое время. Придётся в кратчайшие сроки осмотреть и как следует запомнить каждый уголок карты. «Хорошо. Надеюсь, у меня получится, — кивнула я самой себе, сжав ладони в кулаки. — Как только Маэдрос вернётся в лагерь, оправится и сможет спокойно вести разговоры — я пойду к нему. И будь что будет. Всё равно на противоположный берег мне никак не перейти, а Нолофинвэ или Финдарато по своей воле в лагере Первого дома не появятся, только если уж — на передачу короны…» — Питьо! Тэльво! — ворвался в мои мысли звонкий юношеский голос, от которого я тотчас дёрнулась. Сперва мне показалось, что я услышала Куруфина. — Пойдёмте скорее в главный зал! Остальные уже там и начали обсуждение послания Нолофинвэ. Обладатель тенора неслышно спустился с каменных ступеней трёхэтажного здания и остановился в метре от нас. На косяках двустворчатых дверей резиденции висели два стеклянных фонаря вроде тех, которые имелись в моей комнате; они светили достаточно ярко, чтобы я смогла хорошо разглядеть незнакомца. Эльф, черноволосый, немного ниже Амбаруссар, широкоплечий и мускулистый, с правильными и острыми чертами лица, в которых чётко просматривался профиль Атаринкэ, однако этот эльда смотрел мягче и добрее, нежели Искусник. Он был одет просто: серая рубашка с накинутым на ней кожаным жилетом и чёрные свободные штаны, заправленные в короткие сапоги. Без сомнений — Келебримбор. — Тьелпэ, зачем так обеспокоенно начинать разговор? — поджал губы Телуфинвэ, смотря в упор на племянника. — Не пугай нашу гостью. Настороженный взор пепельных глаз переместился с рыжего нолдо на меня. Тьелперинквар изменился в лице и стал выглядеть несколько обескураженным и растерянным. Он сглотнул и пару раз моргнул. «Что, не понравилась?» — усмехнулась я в мыслях и на всякий случай отвела взгляд. — Здравствуй, Арина, — наконец произнёс сын Куруфина. — Я многое слышал о тебе от своего отца. Для меня, как и для других, будет честью знакомство с тобой. — Никакой чести в этом нет, я ведь не королевских кровей, — быстро ответила я, смущённо наблюдая за поклоном Келебримбора. — А то, что я попала в ваш мир, не моя заслуга и не моё желание, а всего лишь случайность. — Однако это не перестаёт быть удивительным, — с силой в голосе возразил юный кузнец, вероятно, уже намереваясь переубедить меня в обратном. — Тьелпэ, — непререкаемым тоном заговорил Питьяфинвэ, нахмурясь. — Я не думаю, что нужно развивать эту тему. Поставь себя на место Арины: будет приятно? Я буквально почувствовала, как запал Тьелперинквара потух, словно опущенная в воду горящая спичка, при этом издав короткое «пых». Мне даже стало обидно за единственного внука Фэанаро. Слова близнецов казались мне какими-то злыми, будто это был не их родной племянник, а приёмыш. Моё нутро загорелось, и я сказала: — Амбаруссар, зачем так наседать? Ваш племянник ничего из ряда вон выходящего не сделал. Почему вы с ним так строги? — я скрестила руки, замечая изумление в глазах Келебримбора и рыжих нолдор. — Я не ребёнок, если изначально вы так подумали. Мне двадцать три года. По меркам своего народа я уже более чем совершеннолетняя и в состоянии понимать чувства других. Ничего плохого в словах вашего племянника я не увидела. Да, — по горлу будто скатился кусок льда, — мне совсем не хочется принимать правду, но это не конец. Жизнь продолжается, она не закончилась. Вы же, Амбаруссар, сами сказали, что мне повезло, что я жива, здорова и встретила нужных друзей. Окружавшие меня мужчины поражённо молчали. Да, я сама от себя такого не ожидала, хоть и поклялась сегодняшней ночью без особой надобности ничего не говорить и не делать. Однако… Обещания будут не сдержаны, а клятвы нарушены. Я медленно перевела дыхание, наблюдая за потомками Феанора. — Мои младшие дяди никогда не были со мной строгими, Арина. И сейчас они всего лишь указали на то, что я не сдержал своего любопытства, — от слов Тьелперинквара по губам Амбарто скользнула мягкая улыбка, а Телуфинвэ вовсе добродушно показал весь ряд своих ровных белоснежных зубов. — Ты, верно, как и многие другие, неправильно поняла нашу манеру речи. Кровь моментально прилила к лицу. Я почувствовала себя полной дурой. Почему я не могла просто стоять и молчать?! — Арина, что ты так покраснела? — весело спросил Питьо, низко наклонившись и заглянув в мои глаза. Я сжала губы и отвернулась. Со стороны рыжего послышался смешок, но произнёс он серьёзным тоном. — Только не вздумай стыдиться своего порыва. Как бы сказал наш брат Макалаурэ, это было благородно с твоей стороны — заступиться за того, кого, по-твоему мнению, незаслуженно упрекнули или оскорбили. — Курво говорил, что ты бесхарактерная. А ты, оказывается, с огоньком, — с каким-то довольством сказал Тэльво и ободряюще улыбнулся мне. — Когда я увидел твои решительные глаза, подумал, что ты сейчас разразишься такой тирадой, что переполошишь всю округу. Смотря исподлобья, я порозовела ещё больше и, чтобы хоть как-то отвлечь от себя внимание, напомнила: — Там, кажется, в главном зале ваши братья что-то важное обсуждать собирались. Амбаруссар, разве вам не нужно туда? — Да, пожалуй, — согласились резко помрачневшие близнецы. Вчетвером и — слава Эру! — в молчании мы зашли в резиденцию и направились по коридору: я в свою комнату, а фэанариони и куруфинвион на один пролёт дальше в главный зал. Так получалось, что моё новое место жительства находилось почти рядом с гостиной. Из-за узкого коридора близнецы шли впереди, а я с Келебримбором позади. — Арина, — неслышно заговорил темноволосый нолдо, голос которого зазвучал так по-детски чисто и невинно, — а правда, что в твоём мире летают железные птицы, а люди ездят верхом на металлических лошадях? Такой вопрос развеселил меня, я пару раз хихикнула и открыла рот, чтобы ответить, как по стенам коридора эхом раздался приглушённый, но яростный голос Келегорма: — Почему Аракано запрещает нам увидеться с Нельо?! Какого рауко он задумал?! Я вздрогнула и остановилась как раз перед дверью в свою комнату. Мои компаньоны также замерли, но, переглянувшись между собой, тут же, широко шагая, едва ли не бегом, скрылись за углом. — Доброй ночи, Арина! — напоследок сказал за всех Тьелперинквар. — Доброй… ночи, — в прострации прошептала я и устало прислонилась к холодной стенке. Значит, он его уже спас… Всё самое интересное только начинается.