Детская ревность

      Утомленная тигрица, наконец окончив тренировку, направлялась спать. Лапы болели после долгой отработки ударов, но она понимала, что это того стоило. Ни один мастер не познает истинную силу, не пройдя через путь боли. По крайней мере, так сказал Шифу — её новый приемный отец и мастер.       Тигрица до сих пор никак не могла нарадоваться тому, что у нее теперь есть дом, семья и в конце концов шанс на хорошее будущее, то самое будущее, о котором мечтал каждый ребёнок в приюте. Сама она уже отчаялась найти родителей, и смирилась с тем фактом, что останется в приюте, когда её забрал незнакомец с именем Шифу, который прежде помог ей наладить контакт с учителями и сверстниками. Это стало для неё приятной неожиданностью, даже, пожалуй, самой приятной неожиданностью, лучшим моментом в жизни. На лице тигрицы, против воли, появилась счастливая улыбка, пока она вспоминала это.       Сам Шифу отправился спать после тренировки, напоследок предложив тигрице поужинать, от чего она успешно отказалась. Она понимала, что его новому учителю нужен отдых, и не хотела заставлять его готовить. Он и так отказался от многих мелких дел, за которые был ответственен, чтобы уделить своей ученице как можно больше времени. Что, втайне, ей очень льстило.       Тигрица уже зашла внутрь и шла по коридорам в свою комнату, делая аккуратные шаги. Боже, до чего же скрипучий здесь пол! Тигрица где-то читала, или возможно ей кто-то сказал, что в некоторых дворцах доски подбираются специально, и забиваются именно так, чтобы непременно издавать скрип, когда на них кто-то наступает. Была ли здесь такая же задумка, или так вышло случайно, но оставаться незамеченным при движении в этом коридоре было очень трудно, если вообще возможно.       Повернув в последний коридор, Тигрица остановилась, как вкопанная, чуть не разинув рот от удивления. Её застал врасплох Тай Лунг, стоявший рядом с её комнатой, скрестив руки на груди. Его светящиеся в темноте глаза, смотревшие на тигренка в упор, казалось, видели её насквозь. Не сулящий ничего хорошего взгляд, именно таким взором на неё смотрела когда-то воспитательница в приюте, когда она случайно травмировала одну девочку зайчонка, пытаясь с ней поиграть. Взгляд полный недоверия и злости. Просто так на других зверей так не смотрят, но понять, где она ему могла перейти дорогу, маленькая мастерица была не в состоянии.       Некоторое время она смотрела на него молча, ожидая, что он скажет то, что хотел. Но Тай продолжал стоять, буравя её своими глазами, будто бы хотел прожечь насквозь своим тяжелым взглядом. Тигрица не осмеливалась первой нарушить давящую и неловкую для неё тишину, поэтому она сделала осторожный шаг в сторону своей комнаты. Не получив никакой реакции, она медленно подошла к двери и, не сводя глаз с Тай Лунга, взялась за ручку, собираясь открыть дверь. Когда она уже почти проскочила в комнату, то услышала голос, заставивший её вздрогнуть всем телом:       — Ты просто сделаешь вид что ничего не заметила? — ехидно, и вместе с этим как-то злобно спросил барс.       — Ты что-то хотел спросить? — задала осторожный вопрос Тигрица.       — Хотел ли я что-то спросить? — наигранно дурашливо переспросил Тай, — Да, именно это я и хотел сделать, хотел спросить: что ты тут делаешь?       — Я? — девочка немного растерялась от оказанного на неё давления.       — Сегодня у тебя была довольно длинная тренировка, не так ли? — с напускным сочувствием поинтересовался юный барс.       — Да, и…       — Мастер Шифу весь день тебя тренировал, если не ошибаюсь? Ведь так? — с тем же сочувствием в голосе перебил он её.       — Да, но ничего страшного, я почти не устала… — Тигрица не понимала к чему хочет подвести Тай.       — Ещё бы, — сказал барс с издевкой в голосе, — а я, знаешь, тоже неплохо провел день. С утра пытался поставить сам себе удар, затем провел спарринг… С отражением в зеркале. Кстати, довольно весело. Странно, что раньше не замечал. Да и вообще, раньше я многого не замечал.       Последнюю фразу он сказал с оттенком грусти в интонации, опустив глаза. Но уже через секунду он поднял их вновь, и печаль во взгляде снова уступила место злобе.       — Я не понимаю тебя, — прозвучал отчаянный ответ тигренка.       — Не понимаешь? — интонация Тай Лунга становилась выше с каждым словом, — Зато мне все отлично понятно! Я живу здесь с самого младенчества, и с самого младенчества я каждый день, час за часом, секунда за секундой тренировался. К черту боль, к черту желания! Есть только цель! Мне все равно, ноют мышцы или вывихнута лапа, я на плацу! Я в зале!!! Ты думаешь, я это делаю просто так? Может быть из-за желания самоутвердиться? Нет, я шел и иду к своей цели, ради которой меня тренирует мой отец и мастер! Я готов сломать кости, тренируя удар об тренажер, я готов заниматься до полного, абсолютного бессилия! Да я, чтоб его, готов умереть!!! И все лишь бы оправдать надежды своего мастера, все лишь бы мой папа был горд мной, лишь бы продолжал любить как раньше… То что у меня было до тебя, всего я добивался долгие годы! Долгие годы стараний, усердия, БОЛИ! А сейчас ты приходишь, и просто забираешь себе все, вот так запросто, а к чему вообще стараться?! К чему уважать чужое старание?! Да?! Ведь так? ОТВЕЧАЙ!       Говоря это, он все сильнее сближался с ней, в то время как Тигрица тихонько отступала назад, пока не уперлась спиною к стене. Последнее слово он выкрикнул ей почти в самое лицо.       — Нет! — испуганно вскрикнула Тигрица, рукой пытаясь оттолкнуть снежного барса.       Однако, не рассчитав силы, толкнула слишком сильно, да так, что барс отлетел, от неожиданности даже упав на спину, вопреки всем законам о приземлении кошек на лапы. Тут же вскочив, разъяренный Тай бросился на обидчицу, которая в попытке защититься повторила приём с толчком, и, надо сказать, довольно удачно. Барс повторил свое падение, благо, во второй раз приземлился удачней. Также молниеносно оказавшись на ногах, он все-таки смог немного успокоиться, и вместо того чтобы снова опрометчиво броситься в атаку, встал в боевую стойку.       — Будь по-твоему, решим все здесь и сейчас, — сказал он со злостью в голосе.