Детская ревность

      Тигрица, до конца надеявшаяся разрешить проблему мирно, поняла, что драки уже не избежать, поэтому решила взять ситуацию в свои лапы. Не вставая в стойку, она атаковала первой, рассчитывая застать врасплох оппонента. Чтобы удар получился максимально неожиданным, она решила нанести его без замаха, зная, что с её физической силой это будет так же эффективно.       Но ладонь Тигрицы, нацеленная точно в морду барса, по непонятным причинам не достигла цели. Противник, мгновение назад стоявший напротив тигренка, как будто растворился, чем очень сильно её удивил.       Тай, довольный тем, что так легко увернулся, воспользовался своим положением, чтобы контратаковать сбоку, и нанес два не сильных, но крайне болезненных тычка по болевым точкам. Да, не зря он так долго изучал тактику боя и расположение нервных сплетений. Тигрица, зарычав от нахлынувшей боли, нанесла яростный удар, метясь в силуэт, но снежный барс увернулся от него так же легко, как и от первого удара, наградив бедного тигренка еще одним болезненным тумаком.       Обезумев от боли, Тигрица наносила противнику удар за ударом, но барс с легкостью уворачивался от каждого из них, каждый раз контратакуя. У маленькой мастерицы появилось ощущение, что она сражается с призраком, который просто растворяется в воздухе в тот момент, когда её лапа, казалось бы, должна была коснуться его, и материализуется с фланга, чтобы, в свою очередь, нанести крайне неприятный удар. Но она не останавливалась, в надежде попасть по нему хотя бы один раз, и кто знает, возможно бы этого и хватило для победы Тигрицы в драке. Но увы, Тай не давал такой возможности, парируя каждый её выпад.       Драка шла уже довольно долго, но никто из них не желал уступать. Тай Лунг удивлялся стойкости Тигрицы, не сломившейся от его ударов. А ведь он бил по тем точкам, после воздействия на которые обычно никто не мог продолжать драку. Даже мастера кунг-фу после нескольких таких ударов падут или же попытаются отступить, что было бы более разумным решением. Тигрица, в свою очередь, дивилась ловкости барса, который с легкостью уворачивался от каждого её удара, хотя била она с большой скоростью, к тому же и в ярости.       Но вскоре энергия начала покидать Тигрицу, уступая место усталости, к тому же давала о себе знать сильная боль во всем теле. Собрав в себе все последние остатки силы, она замахнулась чтобы нанести последний удар…       Выпад вышел довольно жалким, сказывалось состояние Тигрицы. Впрочем для Тая это не было удивительно, он уже давно приметил усталость оппонента и уже знал, что будет делать. Пропустив её когти в нескольких сантиметрах от морды, он схватил её за запястье своей лапой, и в это время другой начал делать замах. В этот удар он вложил всю свою злобу, всю горечь и обиду, которую она ему принесла. Он даже и не думал, что может так сильно ударить…       Тигрица отлетела, проломив спиной бумажную стену одной из пустующих комнат. Упав недалеко от стены, она подползла к ней поближе, чтобы оперевшись на неё попытаться встать. Но на это простое действие ей уже не хватило силы, поэтому она продолжила лежать, опираясь спиной на стену, полностью расслабившись.       Тай встал неподалеку, рассматривая результат своих трудов. Он уже не испытывал злости, драка как будто высосала из него всю ненависть.       — Извини, — сказал он, опустив печальный взгляд в пол.       — Почему ты так, — на глазах Тигрицы появились слезы, которые она безрезультатно пыталась скрыть, — у меня ведь ничего нет, я тоже хочу… Шифу, он ведь спас меня, он единственный, кто в меня верил… Пожалуйста, позволь… Я ведь тоже… Тоже люблю, у меня больше никого нет… Пожалуйста…       В голосе тигренка появились похрипывания, которые привели Тай Лунга в чувство. Он с ужасом посмотрел на избитое тело. Да ей же срочно нужна помощь, нужно немедленно отнести её к Шифу!       Приблизившись к Тигрице, он аккуратно взял её на руки, игнорируя слабое сопротивление. Далее он быстро, и вместе с тем аккуратно, зашагал в комнату к мастеру, стараясь не сделать ей больно при движении.       Ворвавшись в комнату к Шифу, он очень переполошил его, мирно спавшего всё это время.       — На нас напали? — взволнованно спросил он, заметив побитую Тигрицу, но подняв взгляд в виноватые глаза Тай Лунга, он удивленно проговорил, — это был ты…       Барс, не найдя что ответить, аккуратно положил тигренка на кровать и сделал шаг назад, опустив глаза в пол. Да и что он мог сказать, мастеру и так всё было ясно.       — Чем ты думал?! Ты же мог убить её, — начал было Шифу, но его прервал стон Тигрицы. Повернувшись к ней, он бросил напоследок Тай Лунгу, — жалею, что стал твоим учителем.       Тай поднял удивленные глаза на спину Шифу, который уже начал оказывать тигренку помощь. Что? Он не ослышался? «Жалею, что стал твоим учителем», — именно так он сказал? Барс был задет до глубины души этой оброненной фразой. Ему вдруг тоже захотелось где-нибудь спрятаться и заплакать, как плачут только дети, преданные своими родителями.       Молодой барс тихо вышел из комнаты, чтобы никто ненароком не заметил его эмоций, нахлынувших на него чувств, которые мастер смог вызвать одной лишь фразой, перечеркивающей смысл его существования. Для чего же тогда он жил? Для чего тренировался каждый день, превозмогая боль и усталость? Для чего? Разве не для того, чтобы однажды услышать от мастера «Я горжусь тобой»? Ведь он все для этого делал, но стоило ему допустить лишь одну ошибку, и мастер сразу же отказался от него. Как он мог с ним так поступить, неужели он действительно более в нем не нуждается? Неужели он действительно больше… его не любит? Барс уже не мог сдерживаться и тихо заплакал. На глаза навернулись слёзы, его первые слёзы за всю жизнь.       Неожиданно для самого себя, он вышел на улицу и поднял взгляд на небо. Он всегда любил так делать, когда испытывал моральные страдания. Казалось, бесконечность, открывающаяся всем, кто смотрел наверх, могла впитать в себя любые страхи, всю горечь и боль, взамен не требуя абсолютно ничего, как самый лучший друг, и верный товарищ.       Сегодня ночью была полная луна, и её свет нашел свой отблеск в слезах барса. Увы, сегодня казалось даже бесконечность не могла впитать в себя горе несчастного и лишь сочувственно подмигивала ему звездами, по-своему пытаясь приободрить своего друга.       Барс опустил свой взгляд вниз, на открывающуюся как на ладони Долину Мира. Он понял, что должен делать. Обернувшись на дворец, он печальными глазами посмотрел на место, минуту назад бывшее его домом. Он оставит их. Тигрица права, они имеют право на счастье, даже если это счастье возможно только без него. Не стоит быть эгоистом, ведь он тоже был счастлив в своем стремлении быть предметом гордости учителя. Пора уступить дорогу другому, тому, кто, пройдя через многие страдания, также заслужил право на белую полосу в жизни.       — Прощайте, — тихо сказал Тай Лунг, начиная свой спуск по лестнице.