Стану твоим дыханием

Настроение с самого утра не задалось — Харон варит себе убойную дозу кофе и едет в универ, чтобы забрать документы. В деканате он, как назло, сталкивается с Белкиным, которого тоже за каким-то чёртом понесло туда ни свет ни заря. Оба, каждый по своим субъективным причинам, делают вид, что не видят друг друга. Да и сам Белкин, судя по его воспалённым глазам и общему помятому виду, вовсе не горит желанием устраивать какие бы то ни было разборки. В деканате, медленно охреневая, Харон слушает монотонный голос секретаря, не веря своим ушам, что и тут царствует бюрократизм — прежде чем ему выдадут в «кадрах» его документы, ему необходимо предоставить подписанный обходной лист. Сам этот махровый пережиток прошлого выдаётся на руки секретарём, и Харон обалдело рассматривает идиотскую бумажку. Ну хорошо, допустим, сдать студенческий и зачётку, получить подпись об отсутствии долгов в библиотеке. Но за каким дьяволом ему нужна закорючка коменданта студенческого общежития, если он услугами этого рассадника разврата не пользовался — Харон при всей своей лояльности понять не может. Ещё раз уточняет у секретаря. Но та, поджав губы и демонстрируя чрезвычайную занятость, заявляет, что обходной лист должен иметь подписи всех, кто там в нём указан, вне зависимости от того, пользовались этим или нет. Харон рычит от бессилия. Хватает гадскую бумажку и выходит в коридор, решив напоследок для разнообразия не пытаться бороться с системой. В конце концов, что там его подписывать, этот обходной. Плёвое дело. Ну придётся убить полдня, но уже завтра Харон будет абсолютно свободен. И сможет наконец-то от всего отдохнуть. Но чтобы помочить ноги в океане, нужны документы. И поэтому сначала неприятное дело, а потом уже и в турфирму зарулить можно. Харону очень нужен отдых, просто-таки необходим. Ему кровь из носу надо скинуть с себя то напряжение, которое скопилось внутри за последние, полные натянутых нервов, дни. Быстрее всего — в течение сорока минут — Харон получает подпись в библиотеке. А когда приходит в архив сдавать студенческий и зачётку, то с удивлением наблюдает запертую дверь. Где находятся сотрудники в рабочее время — не знает никто. Ни бабка на входе, ни шастающие туда-сюда студенты, ни лаборантка в соседнем кабинете. Какой-то информации на двери, хотя бы тупого листка с надписью «буду через год» — тоже нет. Просто закрыто. Наглухо. Харон мысленно плюёт и идёт в общежитие искать коменданта. Обходит оба корпуса, но выясняет только, что комендантша уехала на выселение в «высотку». Высоткой называли два четырнадцатиэтажных корпуса, расположенных в другом конце города. Благоразумно решив, что не стоит гоняться по всему городу за призраком — комендантша могла по пути спокойно заняться какими-то своими делами, а то и вовсе свалить домой, прикрывшись необходимостью находиться по работе в другом месте — Харон снова забивает, и едет домой. Продолжать квест будет завтра. А сегодня займётся работой, аккумулирует финансы и посмотрит, в какую точку мира тянет отдохнуть его душу. Душа ведёт себя странно, отметая предложение за предложением. Приевшиеся мейнстримные курорты Харон исключает сразу. Немного подумав, отказывается и от экзотики. Почти на полном серьёзе размышляет над Африкой, но вспомнив неприятные болячки, присущие самому жаркому континенту, и необходимость лишних прививок, отбрасывает и этот вариант. Надолго зависает над Аргентиной, но пока откладывает. Хочется в Штаты, но выгодных рейсов в ближайшее время нет, а за перелёт просят просто-таки баснословные деньги. Но и это не особая проблема, если сильно захотеть. Проблема в необходимости визы, которые посольство Америки в последнее время выдаёт крайне неохотно, а процедура тянется неприлично долго. Это можно на перспективу. Так и не определившись, Харон решительно закрывает ноут и едет в спорткомплекс, где, выложившись в зале и наплававшись в бассейне, наконец-то получает долгожданный релакс и приятную мышечную усталость. Сон должен быть глубоким и спокойным, тем более, за прошедшую ночь Харону выспаться так и не удалось. Предвкушая отдых, он засыпает действительно быстро. И снова… Запутанные коридоры морфокорпуса. Блуждая в лабиринтах полуподвального помещения, Харон выходит на улицу. Оказывается под окнами кабинета профессора и каким-то непонятным образом снова видит перед собой своё наваждение. Парень будто поджидает Харона у того самого окна. Смотрит тем самым ошалевшим взглядом, от которого сносит даже жалкие останки разума. Харон делает к нему шаг — парень стоит неподвижно. Ещё шаг — не сдвигается с места, только быстро облизывает пересохшие губы. Ещё шаг — почти вплотную. Рывок. Царапающие ветки кустов, в которых Харон зажимает парня, притиснув его спиной к шершавым кирпичам «анатомички». И снова хрипло-протяжное «Да-а-а», снова невыносимое удовольствие в размеренном ритме толчков. Харон задыхается, захлёбываясь, упиваясь экстазом и боковым зрением замечает Белкина, наблюдающего за всем процессом из окна. Из сна моментально вышвыривает в реальность. Харон просыпается. Медленно, нехотя поднимается с постели. Варит кофе. Мышцы немного ноют после вчерашней нагрузки, но это приятная боль. Потянувшись и немного размявшись, Харон плетётся в душ. Интересно, он ему теперь каждую ночь сниться будет? Какого хера вообще? Что в нём такого, кроме внешности, на которую Харон обычно западает? Да таких десятками, сотнями по клубам тусуется. Да хоть сейчас… Но Харон понимает, что именно таких он в тех самых клубах, о которых вспомнил, вряд ли найдёт. «Что ж ты запаялся-то так у меня в башке? — спрашивает Харон невидимого собеседника. — Чего ты хочешь от меня? Какого топчешься в каждом сне? Стонешь так тягуче? Откуда ты вообще взялся? Я ж тебя найду, если не отцепишься. Найду и отымею. Так, что ходить не сможешь. Лучше держись от меня подальше». Какое-то время Харон, зависнув над очередной чашкой кофе, размышляет откуда действительно мог появиться этот парень в вечернее время на территории медакадемии. Логика подсказывала, что он там либо тоже учится, либо приходил к кому-то в гости. Третьего не дано. Среди студентов Харон его ни разу не видел. Да и его удивление при виде Атласа Синельникова говорит, скорее, о том, что парень от мира медицины далёк, как монах от порностудии. А приходить он туда мог к кому-то из расположенных неподалёку общежитий, и найти его в таком случае почти нереально. Хотя, тогда бы он не попал на внутреннюю территорию. Ворота к тому времени уже закрыли, войти или выйти можно только через здание деканата, а там на входе свирепый цербер в виде бабы Марфы, которая посторонних хер пустит. А, значит, её должны были либо предупредить, что он придёт, либо она должна знать его самого. Хм… Не успев определиться, что это ему даёт, что с этим делать дальше и нужно ли вообще что-то делать, Харон отвлекается на телефонный звонок. Звонит какая-то из студенток, которую он просил сообщить, когда комендантша появится в общежитии. Девчонка докладывает, что мегера на месте, и Харон быстро собирается и едет заканчивать свои дела. Получив подпись комендантши, он возвращается в архив — осталось добыть только их драгоценный росчерк — и снова натыкается на запертую дверь. Похоже, тёток из архива украли инопланетяне. Время идёт, медным тазом накрывается случайно нарытый горящий тур в испанский Ситжес, и Харон медленно начинает закипать. Чёртов архив, ебучая бюрократия, долбанные порядки. Хочется кого-нибудь убить или, как минимум, что-нибудь разнести. Несколько раз пнув ногой ни в чём не повинную дверь архива, Харон в крайней степени раздражения выходит на улицу. Закуривает, глубоко дышит, постепенно берёт себя в руки и с философским «ну что ж, суки, вернусь завтра» едет домой. Дома занимается рутинными делами, прикидывает варианты на вечер, уже почти решает пойти в «Андеграунд», но взвинченное состояние — не лучший помощник в подобном досуге. И Харон предпочитает остаться дома. Медитирует, практически полностью успокаивается и собирается лечь спать. Ложится, закрывает глаза, настраивается на приятные, лёгкие сновидения. Через минуту поднимается и, решив не рисковать, идёт на кухню за водой, чтобы запить таблетку транквилизатора. Хватит с него этих ночных игр разума. Сегодня он будет спать без сновидений. И точка. Вопреки обычному эффекту таблетки, сны всё-таки снились. Правда, на этот раз без привычного раздражителя. Но уж лучше бы с ним, чем тот мутняк, который всю ночь грезился Харону. От тех снов с наваждением хотя бы удовольствие какое-то, а здесь сплошная головная боль. Но привычный утренний ритуал: кофе — сигареты — душ — кофе, разгоняет очередной морок, и Харон снова едет в чёртов архив с однозначным намерением закончить всю эту тягомотину именно сегодня. По пути, на случай повторяющейся ситуации, решает пойти другим путём и заезжает в супермаркет. Прикупив коробку конфет, доезжает до места и входит в здание, мысленно настраиваясь на положительное решение. Но, видимо, настрой не удался, так как дверь архива, как и ожидалось, оказывается всё так же запертой. Харон саркастически тянет злую ухмылку и, бормотнув «пойдём в обход», возвращается в деканат. Находит молодую секретаршу, ювелирно избежав контакта со старой грымзой, с которой общался в прошлое посещение, Харон улыбается девушке и делает приглашающий «на побеседовать» жест рукой. Недолго поговорив, изложив вкратце суть проблемы и отвесив парочку комплиментов, Харон облегчённо выдыхает. Секретарша кивает, глядя на Харона почти влюблёнными глазами, и расплывается в улыбке, когда он протягивает ей вместе со своим обходным коробку конфет. Заверив, что максимум через два часа дурацкую бумажку можно будет забрать с нужной подписью, девушка уносится. Харон выходит на улицу и не спеша идёт к машине. Давно нужно было так сделать. Совсем мозги разжижились — два дня убил впустую. Теперь где-то переждать пару часов, и дело в шляпе. Недалеко от медакадемии находится новый торговый центр. Трёхэтажное здание с подземной парковкой, кинотеатрами, магазинами и всевозможными кафешками на любой вкус построили несколько лет назад. Но за это недолгое время, ТЦ успел полюбиться горожанам. Харону и самому нравилось бывать там. Помещение огромное — ни толкотни, ни суматохи, и еда в кафняках приличная. И совсем рядом находится — всего несколько кварталов. Харон едет туда, намереваясь пообедать, а заодно и переждать необходимое время. Паркуется и идёт ко входу с другой стороны ТЦ, проигнорировав лифт. Поднимается не спеша, рассматривая афиши, рекламу и витрины. Но на первом этаже с кинозалами Харона ждёт сюрприз — основную лестницу заменили эскалатором, оставив только пожарную. Теперь наверх можно было добраться либо на движущейся ленте ступеней, либо лифтом. Но сейчас эскалатор временно не функционировал — велось техническое обслуживание. Чертыхнувшись, Харон поднимается лифтом и выходит на третьем этаже с разнообразными ресторанчиками. Выбрав итальянскую кухню, он делает заказ и не спеша, с удовольствием обедает. Запив обед чашкой отличного кофе, рассчитывается и покидает заведение, оставшись полностью довольным, умиротворённым и расслабленным. Как раз прошло чуть больше часа. Оставалось время на перекур и неспешное возвращение. Спустившись на парковку и хлопая себя по карманам, обнаруживает, что забыл в кафе ключи от машины. Вынимал бумажник, и чтобы не выпали из кармана, машинально положил на стол. А забрать забыл. Нужно возвращаться. Осмотревшись, Харон видит и здесь шахту лифта и направляется к ней. Удобно, что прямо из цокольного этажа парковки можно подняться, куда нужно. Харон входит в лифт. Кабина пуста, что ещё один плюс — толкотни он никогда не любил. Рассматривая панель с кнопками, поднимается наверх. На дисплее цифра «ноль» меняется на единицу, и лифт, немного дернувшись, останавливается. Видимо, понадобился ещё кому-то на первом этаже. — Вы на какой? — звучит странно знакомый голос, и в лифт заходит ожившее наваждение Харона. Харон удивлен, Харон обескуражен, если не сказать, что в полном ахуе. Но он быстро берёт себя в руки, когда видит, что парень тоже узнал его, подняв свой взгляд. — Ты? — произносит наваждение с непонятной интонацией и делает шаг назад. Но двери за его спиной закрываются — Харон вовремя успевает нажать клавишу с «тройкой» — и парень прижимается лопатками к соединившимся между собой лифтовым створкам. — Я, — улыбается Харон, неотрывно глядя на ошарашенного парня. — Попался? — Что? — вызов в голосе, ну надо же. — Ты меня что, преследуешь? — Харон срочно меняет тактику. — Я? Вот ещё… — ершится, но реакция «переть буром» удачно переключена. — Сдался ты мне. — Давно в клубе состоишь? — Харон снова обескураживает внезапным вопросом. — В каком клубе? — как и следовало ожидать, парень вновь сбит с толку. — Вуайеристов, — хмыкает Харон и с удовольствием наблюдает, как лицо напротив заливается краской. — Понравилось наблюдать? — парень не находится с ответом, и Харон дожимает. — Так и будешь всегда подглядывать? Или всё-таки подумаешь насчёт практики? — Ты… — парень резко выдыхает, а Харон, предвидя всё, что угодно, вплоть до резкого броска с ярким намерением набить морду, ударяет ребром ладони по кнопке аварийной остановки. Лифт дёргается, резко останавливаясь. Свет, мигнув несколько раз, тухнет. По инерции и от неожиданности внезапной остановки, парень не удерживает равновесия, и его бросает прямо на Харона. Тот ловит его в свои объятия и притягивает к себе, плотно прижимая за поясницу. Футболка на его теле задирается, пальцы Харона ощущают бархатное тепло обнажённой кожи на спине. То ли от неожиданности, то ли по другим причинам, но парень замирает, не предпринимая никаких действий, слышно только его тяжёлое и прерывистое дыхание. Продолжая удерживать его крепко прижатым к своему телу, свободной рукой Харон ведёт вдоль позвоночника к шее, перебирает пальцами, проводит вдоль кромки волос. Поднимается выше. С лёгким нажимом, круговыми движениями массирует затылок. Приближает лицо вплотную и, мазнув губами по губам, наклоняется и проводит языком по боковой поверхности шеи снизу вверх и за ухо. Парень то ли вздыхает, то ли всхлипывает еле слышно, судорожно сглатывает, пытаясь что-то сказать, но тут же оставляет эту попытку. Ладонь с поясницы сползает чуть вниз. Харон вжимает её плотнее, тем самым притискивая парня к себе ещё крепче. И чувствует своим телом многозначительную твёрдость в области ширинки. Ухмыляется в темноте и тихо, протяжно шепчет в самое ухо тяжело дышащему, заключённому в его объятия пленнику: — Хочешь меня… У парня будто останавливается дыхание. Он пытается хватать ртом воздух, задыхается. Харон не может в темноте оценить происходящего, начинает немного нервничать из-за этого и отжимает кнопку остановки. Лифт вибрирует, гудит и продолжает движение. Свет снова вспыхивает, и Харон видит прямо возле себя ошалевшие глаза с расширенными почти во всю радужку зрачками. Парень учащённо дышит, его виски влажные, а на лице проступают красные пятна. — Всё в порядке? — насмешливо спрашивает Харон, наклоняясь ближе. — Может, водички? — Да пошёл ты, — парень ещё сильнее краснеет и решительно отталкивает от себя Харона, но лифт, доехав до заданного программе третьего этажа, снова дёргается, останавливаясь. Теперь уже Харона кидает на его соседа. Стараясь удержать равновесие, Харон цепляется за его плечи и очень долго, неприлично долго ищет точку опоры. Парень медлит, словно не решаясь снова оттолкнуть. Харон понимает, что сейчас до пока ещё не соображающего несчастного пацана дойдёт окончательно что к чему, но пока тот ещё ничего не успел осознать, целует его коротким, но стремительным и напористым поцелуем. Прямо в крепко сжатые губы. Тот снова задыхается и замирает, не говоря ни слова. Хочется продлить это мгновение, но ситуация в любой момент может выйти из-под контроля, и Харон, ещё раз прижав уже знакомого незнакомца к себе, тут же отстраняется и выходит из лифта, сворачивая в сторону итальянского кафе — сразу за угол и направо. Официантка уже ждёт его, улыбается и отдаёт Харону забытые ключи. Решив не рисковать, на парковку Харон спускается по пожарной лестнице, чтобы не встретиться снова со своим ночным наваждением, которое уже по-любому пришло в себя и жаждет отмщения.