Стану твоим дыханием

Харон спускается по пожарной лестнице на цокольный этаж. Ещё ни разу я не ощущал такого разряда по всем нейронам… Первый пролёт, второй. Харон не знает, будет ли прямой выход на парковку или придётся выходить через первый этаж. Он вообще об этом не думает. Ещё никогда я не чувствовал такой отдачи на подсознательном уровне… Выход на улицу по красной широкой стрелке с надписью «Exit». Харон толкает дверь. Заперто. Возвращается к пролёту первого этажа и проходит через длинные стойки с попкорном, водой, перемежающиеся зрительными залами и местами для кассиров. Где-то идут какие-то фильмы — из-за закрытых дверей кинозалов доносятся отдельные звуки. Где-то люди собираются небольшими группами, ожидая допуска в зал — фильм ещё не начался. Сегодня здесь просто-таки аншлаг — шумно, многолюдно. Перед Хароном мелькают лица, сливаясь в одно разноцветное, мельтешащее пятно. Он никого не замечает, несколько раз сталкивается со спешащими к залам людьми, но даже не реагирует. Несколько человек с удивлением оглядываются на парня в чёрной футболке без надписей и чёрных джинсах — на странного парня с остановившимся взглядом и забранными в хвост светлыми волосами. Тотал блэк — любимый стиль Харона. Чёрные замшевые кроссовки мягко ступают по кафельному полу помещения. Движения быстрые, плавные и чёткие. Он идёт к выходу на парковку. Такому лучше не попадаться на дороге. И толпа обтекает Харона с двух сторон. Ещё никогда меня так не вштыривало с первого же прикосновения… Харон спускается в цокольный этаж и подходит к своей машине. Чёрный «икс» приветливо мигает фарами при приближении хозяина. Ключи в его руках — гарантия допуска к своенравному «бумеру». Харон открывает водительскую дверь. Садится в салон, бросает ключи и, вжав ногу в педаль тормоза, касается большим пальцем кнопки старта. Двигатель радостно урчит — четыреста кобыл застоялись и рвутся на выгул. Харон переводит рычаг трансмиссии в режим движения и выезжает с парковки. Скорость набирается слишком быстро. Харон притормаживает и паркуется в ближайшем «кармане». В таком состоянии ехать — можно нарваться на неприятности. Открывает окно. Закуривает. Тупо смотрит на дорогу и проезжающие мимо авто. Ещё ни с кем мне настолько не отключало голову, чтобы даже… Сигарета как-то очень быстро заканчивается. Харон на автомате прикуривает ещё одну и давит окурок в пепельнице. Глубокая затяжка, дым через ноздри. А мальчик оказался не просто жарким, а даже слишком жарким… Ещё затяжка, и тщетное мысленное взывание к Змею. Друг, соратник и названый брат не спешит в ментальное поле Харона. Видимо, решил, что с этим Харон должен разобраться самостоятельно. Харон разберется. Обязательно. Вот только уймётся дрожь в пальцах и отпустит что-то тянущее в области солнечного сплетения. Вот только… Как хорошо, что на нём плотные джинсы, надёжно удерживающие в узде до сих пор ещё окончательно не спавшую эрекцию. — Лежать! — тихо рычит Харон, посмотрев вниз. — Успокаивайся, блядь. Нам здесь не обломится. Опыта у Харона достаточно, чтобы понимать, что у его наваждения никогда не было никаких интимных отношений с парнями. Не было абсолютно. И с какого хера он должен на ровном месте изменять своей ориентации? Но ведь его тело отреагировало. Ну ещё бы, у тела не было ни единого шанса. Вот только мозги ему не отключишь. Разве что, только на время. А дальше что? Чёрт, ну почему, если зацепит кто-то вот так — навылет, насквозь — то обязательно окажется долбаным натуралом? Хотя, как раз-таки не долбанным. Никем и никогда. Блядь, как же я хочу его. До замыкания… А с учётом того, что Харона вообще очень трудно чем-то удивить, то внезапное землетрясение оказалось слишком неожиданным, чтобы он мог мыслить адекватно. Или хотя бы объяснить свои действия там, в лифте. Зачем он это сделал? Намеренно ведь. Понять? Понял. Полегчало? Нихуя. Как же я его… Пальцы Харона машинально гладят перфорированную кожу руля, оглаживают каждую выпуклость. Материал нагрелся от солнца и теперь передаёт коже пальцев приятное тепло. Харон прикрывает глаза. И сразу же накатывают те тактильные ощущения. Гладкая бархатистость кожи на спине и шее. Твёрдая упругость мышц. Гибкость. Дыхание… сорванное, загнанное. Так дышит пойманная добыча. Так дышит внезапно захлебнувшийся в своих эмоциях человек. Кажется, Харон даже слышал тихое протяжное «да-а», но, скорее всего, это согласие звучало в его голове под впечатлением снов. Как же… Эрекция вновь крепнет. Внутренности скручивает в тугой узел. По позвоночнику пробивает судорожными прострелами, отдаваясь в затылок. Желание нарастает вибрирующей субстанцией, грозя стать неконтролируемым. Харон решительно раздавливает дотлевшую до фильтра сигарету и заводит машину. Хватит хернёй страдать. Ему срочно нужен кто-то, с кем можно сбросить напряжение. Сейчас же. Немедленно. Иначе его просто разорвёт. «Блэкстар»? «Порок»? Чёртов «Андеграунд»? В последнем проще всего. Харон решительно сворачивает на объездную. Переступив порог заведения, кивает администратору. Та уже знает его вкусы, предпочтения и, кажется, даже чувствует настроение. Быстрый выбор — только не постоянные-примелькавшиеся, расчёт по прайсу, — и Харон входит в апартаменты, где уже пристёгнутым к «Андреевскому кресту», ждёт его сегодняшняя собственность. Парень молод, строен и в меру мускулист. На его лице застывшее профессиональное ожидание. Харон кривится, но желание сильнее. Остановившись в нескольких метрах от «жертвы», он листает его «личную карту» с табу и предпочтениями. Основные параметры сходятся — администратор хорошо знает свою работу. — Ни слова, — обращается Харон к сабмиссиву. — Разрешаю произнести только стоп-слово, если понадобится. Стоны, крики, прочие выражения эмоций — приветствуются. Начнём. Парень смотрит на Харона, а в его взгляде читается пренебрежительная ухмылка. Он будто молча говорит: «И что с того, что я стою перед тобой полностью обнажённым и зафиксированным? Ты хоть знаешь, что со мной делать? У тебя хватит на это сил и выдержки? Или ты один из этих, кто прибегает сюда сорваться, задолбавшись от семьи, работы и постоянной необходимости соответствовать общепринятой «нормальности»? А ты оставишь мне дополнительный «подарок», если я постараюсь доставить тебе удовольствие?» Наглый такой взгляд, оценивающий. Харон удерживает себя от желания вмазать прямо по самодовольной физиономии, вовремя вспоминая, что в «табу» у парня удары по лицу. Хорошо хоть секс допускается и приветствуется. Приближается вплотную и, приподняв лицо своего саба за подбородок, смотрит ему в глаза своим особым, «сгибающим» взглядом. Что-то неуловимо меняется и в выражении лица парня, и в его глазах. Он отводит взгляд в сторону и вниз. Харон удовлетворённо улыбается и с силой проводит ладонью по обнажённому телу сверху вниз. Парень судорожно выдыхает и замирает под руками Харона… Харон понимает, что нужно какое-то время, чтобы настроиться друг на друга. Сразу плотный контакт редко получается, почти никогда. «А вот с тем — мгновенно», — вспыхивает в сознании, и Харон тут же гасит ненужные сейчас мысли волевым усилием. Харон знает, что нужно время. Он начинает с мягкого флоггера, разогревая и партнера, и себя. Сессия идёт уже минут тридцать, и Харон начинает раздражаться. Не получается войти в синхрон. Не выходит уловить обратку. Да и нет никакой обратки. Парень — не сказать, что деревянный: он исправно стонет, выгибается и вскрикивает даже тогда, когда воздействие недостаточно сильное для подобной эмоции. Но все его движения и звуки ощущаются какими-то заученными, неискренними. Харон чувствует эту искусственность и не может настроиться. Сменив девайс, он отстёгивает своего партнёра от креста и фиксирует его в положении на четвереньках со скованными вместе лодыжками и запястьями. Обходит сзади. Наносит смазку на анальное отверстие, слегка разминая пальцами мышцы сфинктера. Податливый вход сразу же пропускает в себя два пальца. Харон усмехается — опытный мальчик. Парень слегка дёргается, когда Харон добавляет третий палец, но быстро расслабляется и даже немного подмахивает, насколько позволяет его положение. — Сучка похотливая, — Харон вынимает пальцы и шлёпает по ягодицам стеком, зажатым во второй руке. А вот теперь стоны искренние. Стек оставляет заметные полосы, а это довольно чувствительно. Харон оглаживает кожу шлёпалкой стека после каждого удара. Прицельно кладёт следующий, соблюдая некую симметрию в оставляемых следах. Проводит стеком по промежности и трет шлёпалкой яйца и член раскрытого перед ним парня. Тот снова стонет, выпячивая ягодицы. Харон наносит несколько несильных шлепков по промежности. Партнёр часто дышит, изредка срываясь на стоны. Харон отходит и возвращается с фаллоимитатором стандартного размера. Вводит его в задний проход партнёра. Двигает внутри, имитируя фрикции и периодически наносит удары стеком по ягодицам. Меняет искусственный член на более толстый. Вгоняет его до половины и, приказав удерживать в себе, размеренно трахает партнёра в рот. Увлёкшись, парень роняет фаллоимитатор, и Харон, прервав свои действия, наказывает саба за оплошность. Вгоняет член почти на всю длину и полностью вынимает, наблюдая, как постепенно сжимается сфинктер. Снова вгоняет. Шлёпает стеком по приоткрытой дырке, вырывая у партнёра тонкий скулёж и попытку уйти от удара. Уверенным движением руки возвращает парня в исходное положение и снова вгоняет фаллоимитатор. Наигравшись, вставляет в раздроченную горячую дырку шарик анального крюка и пристёгивает цепь от него к ошейнику. Натянув за цепь и заставив саба максимально прогнуться, толкается своим членом в его задний проход. Ощущает уже нагретый металл шарика, который с каждой фрикцией обеспечивает дополнительную стимуляцию, и срывается в хаотичные движения, стремясь быстрее достигнуть разрядки. Кончает, вынимает член и стаскивает презерватив. Просовывает руку между ног партнёра и обхватывает его член. Размазывает по головке выступившую секреторку. Парень стонет и толкается в ладонь Харона. Тот убирает свою руку и, услышав разочарованный выдох, улыбается. Отстёгивает карабин анального крюка от ошейника, расстёгивает фиксаторы. Ставит парня на колени и зажимает его шею между своими ногами. Направляет в рот свой ещё не опавший полностью член. — Вылижи его, — парень, зыркнув исподлобья на Харона, всасывает в рот головку и принимается вылизывать. — Глубже, — Харон запускает пальцы в волосы парня и отводит назад его голову. — Прогнись. Ещё глубже, — толкается в глубину рта. Партнёр слегка давится, но Харон настойчив и неподвижно удерживает его голову в нужном положении. — Подрочи себя. Рукой в манжете с позвякивающим карабином, парень надрачивает свой член, начиная сосать интенсивнее. — Вот так, сучоныш, — Харон пристально всматривается в лицо парня. — Соси старательнее, разрешу кончить. Глаза открыл. На меня смотри. Парень послушно открывает глаза. На Харона направлен взгляд светло-карих глаз со слипшимися ресницами. Но Харон видит перед собой совсем другие глаза — более тёмные с дрожащими зрачками во всю радужку. Буквально через полминуты партнёр дёргается, что-то мычит через член во рту. Взгляд становится умоляющим. Переключившись, Харон вынимает свой член и кивает, снисходя разрешением. Парень кончает с длинным стоном, приоткрыв слегка перекошенный рот. — Сессия закончена, — Харон застёгивает джинсы и прислушивается к себе. Неплохо, но не то. Всё равно не то. Всё не то и не так. — «Спасибо», Мастер, — сквозь зубы цедит парень, а тон его голоса саркастически-издевательский. — Мог бы и понежнее быть. — Схерали? — Харон не ожидает от бляди разборок и крайне удивлён. — У тебя нет ограничений в интенсивности воздействий. — А само собой не ясно? — снова бросает тот. — Мне ещё работать, между прочим, а у меня вся жопа в месиво. Харон разворачивается и делает стремительный шаг к поднявшемуся на ноги парню, который уже снимает с себя фиксаторы. — На колени, — приказывает Харон, рванув за ошейник. — Так Сессия же закончена, — ухмыляется парень. — Продлевать будешь? Я против. — На колени стал, живо, — Харон сильнее дергает за ошейник, и что-то в его взгляде и голосе заставляет парня опуститься на пол. — Это не мои проблемы, что тебе приходится так много работать. На дозу не хватает? — кивает на следы от иглы на локтевых сгибах парня, тот пытается хамить, но Харон с лёгкостью прерывает его. — Выбирая подобный вид деятельности, ты должен был просчитать все возможные риски, внести ограничения и позаботиться о своём комфорте. Если ты этого не сделал, то это, опять же, не мои проблемы. Я ясно выражаюсь? — парень кивает. — А теперь благодари Мастера, тварь. Как положено. Парень склоняет голову, прижимается губами к пальцам руки Харона и цедит из себя почти учтивое: «Спасибо, Мастер». — Пожалуйста, — Харон выдергивает свою руку, разворачивается и идёт к выходу. — Чтоб ты сдох, — несется ему в спину. — Все там будем, — Харон задерживается у открытой двери. — И, думаю, что ты со своим образом жизни — намного раньше меня. Успехов в работе. Харон закрывает за собой дверь и спускается по лестнице. Выходит из клуба, закуривает и идёт к машине. Физическое напряжение спало, но легче если и стало, то ненамного. «Не то, не то, не то», — рвёт пульсом виски. Харон пытается игнорировать это. Заводит двигатель, выезжает с парковки. Нога вжимает педаль газа. Обороты двигателя растут вместе со скоростью. Харону срочно нужен отдых. Расслабиться, потупить, поваляться на песке у берега моря. Релакс, загорелые тела — то, что нужно. На море чем хорошо, что сразу видно, кто из себя что представляет. За одеждой могут быть не самые приятные сюрпризы, поэтому Харон редко знакомится по сети, это если уж совсем прижмет. Эстетика для него имеет немаловажное значение. Однозначно к морю. Любой тур, похрен куда, хоть в Турцию. Только побыстрее, желательно прямо завтра, крайний срок — послезавтра. Всегда есть какая-нибудь горящая, завалящая путёвка. Подальше отсюда. Побольше новых впечатлений, знакомств. Морской воздух и сама атмосфера курортов очень располагает к таким вещам. Харон с лёгкостью лавирует в потоке, обгоняя попутные машины. На спидометре около сотни — скорость, недопустимая в городе, но Харону сейчас необходим этот драйв. Да и по объездной меньше восьмидесяти не ездят. Сто десять. Через несколько километров выезд на оживлённую улицу со светофорами, нужно притормозить. На перекрестке — у него главная — Харон сворачивает по направлению к проспекту, постепенно сбрасывая скорость. Держится крайней полосы. Боковым зрением замечает метнувшуюся сбоку от машины тень. Ещё не успев осознать произошедшего, Харон изо всех сил вжимает педаль тормоза. Дисплей мигает всевозможными пиктограммами — «Икс» переходит в режим экстренного торможения. Даже через обесшумку, из салона машины Харон слышит тонкий визг тормозных колодок — вес у тачки приличный. Но и тормозная система не из лоховских. Повезло. Машина останавливается в нескольких сантиметрах от замершего практически перед капотом молодого парня. На секунду Харону кажется, что это… Он несколько раз промаргивается и трясёт головой, а после с облегчением выдыхает — ошибся, просто похожий типаж. — Тебе что, блядь, жить надоело? — Харон врубает «аварийку» и выскакивает из салона. Парень, до сих пор торчащий застывшим изваянием перед капотом, вдруг оседает прямо на проезжую часть. — Блядь, пиздец, — бесится Харон, бросаясь к упавшему. — Убили-и-и-и, — орёт какая-то перепуганная тётка. — Сбили. Насмерть. Люди, кто-нибудь, скорую. — Сукаблядь, — рычит Харон, тормоша парня. — Что с тобой? Я же тебя не сбивал, мать твою. Ты ж стоял целый и невредимый. Ляпнулся, когда я вышел уже. Слышится сирена подъехавшей дорожной полиции. Эти быстрее скорой всегда прибывают. Толстый инспектор вальяжно выбирается из салона бело-синего «гибрида» с мигалками. Вокруг собирается толпа зевак. Несутся обрывки предположений из области фантастики. Кто-то «сам видел», как «бумер» летел под двести. Кто-то заметил, как «пацана подкинуло на капоте и протащило». Кто-то «сам чуть не попал под колёса этого придурка». А помимо слышны и обычные для таких случаев эпитеты — «мажоры зажравшиеся, носятся как угорелые», «наркоман, скорее всего, или бухой», «стопудово под чем-то». Харон этого всего почти не слышит. Сейчас его заботит неподвижно лежащий на дороге парень. Пульс; зрачки, приподняв веко; беглый осмотр. Харон выдыхает и поднимается на ноги. — Аптечка в машине, — устало говорит он подошедшему инспектору. — Нашатырь нужен. Он в обмороке. От страха. Стресс у него. Я его не сбивал. Да и машина целая, сами же видите. — Разберемся, — инспектор никуда не спешит. Подъезжает скорая. Парень к тому времени уже приходит в себя и подтверждает слова Харона. Отказывается от госпитализации и быстро ушивается с места происшествия. Состава вроде бы нет, как и потерпевшего, но инспектор гнёт свою линию. Единственное, в чём с ним согласен Харон, то это в превышении. Но не более того. Да и то, по тормозному следу можно и экспертизу. Но Харон не хочет тягомотины, понимает и то, как делаются такие дела. Предлагает инспектору решить вопрос спокойно и на месте. Тот вроде бы соглашается и приглашает Харона в свою машину. В салоне сидит ещё один товарищ при исполнении, который даже не вышел из машины за всё время. Запрошенная ими сумма не сделала бы для Харона особой погоды, но здесь уже было дело принципа. По пятьсот баксов на нос — это было слишком. — Да вы зажрались, ребята, — Харон сдерживает себя из последних сил. — Здесь максимум по сотке. Ну ладно, я докину ещё по сотне из-за нестандартности ситуации. Но на этом всё. — Будем писать протокол, — второй инспектор смотрит на Харона рыбьими глазами, медленно перекатывая во рту жевательную резинку. — Что ты, блядь, писать будешь, ты же даже не видел ничего, — злится Харон. — Из машины хотя бы вышел, представился по форме. — Ещё и оскорбление при исполнении, — подключается первый инспектор. — Совсем всё плохо. Харон медленно выдыхает: — Ребят, последний шанс. Давайте по-человечески. Вам же меньше проблем. — Нам-то? — полицейские почти синхронно смеются. — Нам за это ещё и премии выпишут. — Я ж в протоколе тоже свои пометки напишу, — всё еще пытается «полюбовно» решить вопрос Харон. — Задумайтесь. — Да пиши, писатель, — пожимает плечами второй инспектор. — Ну ок, — Харон скрипит зубами. — Сами нарвались. Взяв на подпись протокол, Харон подчеркнул «С фактом нарушения ПДД полностью не согласен» и ниже расписал, почему. Закончив, с улыбкой протянул бумажку полицейским. — А чего это ты радостный такой? — спрашивает второй инспектор. — Думаешь, написал чего важного? Так на это никто не смотрит. Ну что ты там мог написать? — нехотя перечитывает. — Ну всё как обычно. Не согласен, не представились, бла бла бла… Что? Что? Глаза полицейского чуть ли на лоб не лезут, он передаёт протокол второму. Тот читает вполголоса: — Не представились, нарушили правила парковки, создали аварийную ситуацию, не поставили фишки… ага, угу, так… тааак… вымогали взятку в валюте в особо крупных размерах. Хм-м. Угрожали. Инспектор Семёнов совершал в отношении меня насильственные действия сексуального характера… что? Что, блядь? Что я в отношении тебя совершал? — Ты дальше читай, Семёнов, дальше, — Харон улыбается, скрестив на груди руки. — Премии получите, говоришь? — Насильно удерживали в своём автомобиле, склоняя к групповому сексу в особо извращённой форме… Ах ты, сука, — протокол дрожит в руках инспектора. Оба полицейских крайне растеряны и ошарашены. Харон спокоен. Почти. — Вали нахер отсюда, — Семёнов разрывает протокол. — Вань, хуйни сюда кофе на эту писульку, напишем, что случайно в негодность пришло. Вот же ж урод. И где вы такие только берётесь? — Удачной службы, — улыбается Харон и идёт к своей машине. Дома принимает душ и решительно открывает ноут. Но здесь его ждёт ещё один сюрприз. Ни единой подходящей путёвки на ближайшие дни. Все как с ума посходили. Мало того, бронь в отелях тоже раскуплена на две недели вперёд. Харон снова злится, но от намерения своего отказываться не собирается. Мониторит всё, что есть в ближайшей доступности. В конце концов, океан и «средиземка» никуда от него не денутся. Потом можно. А сейчас хотя бы по месту куда-то. Тоже море есть, нормальное, сойдёт. И машиной можно добраться, вообще кайф… А-а-а, бля, машиной не получится. Ещё по дороге домой после неприятной дорожной ситуации «Икс» запросил сервисное обслуживание — масла, фильтра и колодки. Пришло время. Рисковать и ехать как есть на дальнее расстояние, Харон не хочет. Рычит, психует, курит несколько сигарет подряд и открывает вкладку с железнодорожным расписанием. «Поездом поеду, не помру». Но и здесь сюрприз. СВ раскуплен, даже по купе и плацкарту ничего нет. Кажется, город просто не хочет отпускать Харона. Но если сам Харон что-то решил, то это произойдёт. С горем пополам нарыв купейный билет на какой-то дополнительный поезд повышенной комфортности, Харон заказывает с возможностью выкупа всех мест. Ехать хочется без идиотских соседей. Но увы. Купе, хотя и двухместное, даже некое такое подобие полу-СВ, было забронировано каким-то предприятием. И билет оказался свободным только потому, что от одной брони отказались. Но деваться некуда, и Харон оставляет билет за собой. «Может, то предприятие взорвётся к ебене фене, — думает Харон, располагаясь в довольно комфортном двухместном купе с широкими спальными местами. — Вместе с сотрудниками. И никто никуда не поедет. Пять минут до отправления. Никого. Четыре минуты. Три. Красота. Еду сам. Две. Минута. Всё, точно никого не будет». Поезд трогается, Харон улыбается, и одновременно с его улыбкой открывается дверь купе.