Паразит

      Одним важным преимуществом небоскрёбов перед обычными зданиями Тони считал отсутствие на запредельных высотах чёртовых насекомых. Будь у него пунктик ещё и на этот счёт, после переезда на Базу он бы отгрохал себе Старк-блок, затянутый мелкой сеткой и обвешанный уничтожителями. Но архитекторы шутку не оценили, и пришлось смириться, начав борьбу с гадами в своём рабочем кабинете, лаундж-зоне, спальне, бассейне, мастерской, лабораториях и других местах посредством отпугивающих мембран и прочих достижений человечества в области борьбы с вредителями.       Но даже великий Тони Старк не мог уйти от неприятных столкновений с ними, добивая вторую бутылку Макаллан на личном балконе под заунывный шотландский фолк-рок.       Паук влез на него, когда отметка середины бутылки была пройдена. Тони стал с тупым замешательством наблюдать за шествием твари, почему-то подавив первый порыв стряхнуть её нахрен, и невольно засмотрелся на длинные сегментарные лапы.       Благодаря работе над дополнительными конечностями, он многое знал об арахнидах, например, специфику строения суставов. И да, его самолюбие тешила мысль, что он подмечает необычные паучьи мелочи в повадках Питера, о которых тот даже не задумывался.       Например, то, что он отдавал предпочтение мясу, часто игнорируя гарниры. Он мог пройти мимо любых вкусностей, шоколада, конфет, тортов, чипсов, булок, но, если на столе оставалось что-то, что триггерило его хищный инстинкт, воровал без зазрения совести. И ко вкусу он не придирался, будь то вечно недосолённые шедевры Вижена или замечательные куриные рулетики Ванды.       Или то, что Питер слышал лучше людей только в конкретном диапазоне, но зато моментально определял источник звука, даже если в комнате было эхо. В молекулярной структуре его волос Тони нашёл хитин. А ещё Питер спал, создавая вокруг себя уютную нору и закупоривая её подушкой, совсем как ктенизид.       Тони подмечал эти вещи с момента его переезда на Базу, оправдывая себя тем, что просто присматривает за чёртовым мутантом. Ради безопасности — можно. Мало ли.       Но стоило обратить внимание и на его человеческие, а не паучьи особенности, потому что самое важное он всё-таки упустил.       Поставив стакан на колено, Тони обмакнул палец в виски и повесил каплю алкоголя на своей коже.       — Для тебя это яд?       Бессовестный паук, кажется, помышлял поселиться на нём.       — А нечего ползать где попало. Либо пей, либо вали. Ты никому тут не нужен.       Нет, Тони никогда не опустился бы до спаивания животных. Даже если бы Пеппер ушла с поста директора «Старк Индастриз», напоследок отдавив ему ногу дверью, а на планету-матушку свалился очередной Армагеддон, которого, по заверениям Фьюри, не миновать, когда явится Адам Уорлок.       Он проводил тесты.       Тони работал. Тони работал, как проклятый, чтобы защитить всех вокруг, находясь в постоянном поиске способов свести на нет опасность столкновения с порождением Суверен. А эти самые «все» решили, что он замкнулся в себе, обозлился, отдалился. Что ему стало плевать.       Впрочем, ничего нового.       — Да уж, Тони. Падать ниже просто некуда.       Он сделал глоток алкоголя и, борясь с отвращением, ссадил паука. Соскользнув с его пальцев, членистоногий двинулся по своим насущным.       Вот что ускользало от внимания: если нет угрозы, пауки передвигаются медленно. Очень плавно. Локомоторным осторожным шагом. Сам того не желая, Тони тут же вспомнил другое движение.       Движение Питера Паркера — ему навстречу.       Как бы между прочим, мистер Старк, пацану семнадцать. Нет, семнадцать — хорошая цифра. Уже не четырнадцать-нет-мне-пятнадцать, возраст согласия, какая-никакая ответственность. Но, господи, в два раза меньше. С хвостиком.       Как он вообще…       — Мистер Старк, состояние мистера Паркера ухудшилось, — оповестила Пятница через коммуникатор.       — Боли? — спросил он, отставляя стакан на столик и поднимаясь.       — Нет. Судя по показателям, ему снится кошмар.       Тони остановился на выходе с лоджии, вцепившись пальцами в пластик подоконника. Он пьян. Чертовски пьян. Стоит ли в таком состоянии тащиться к и без того травмированному Питеру — хороший вопрос, но как заставить себя сидеть на жопе ровно — тоже отличный.       Пять раздробленных рёбер, разрыв диафрагмы, сотрясение мозга, множественные переломы костей руки. Просто чудо, а не список: удары были в восемьдесят восхитительных тонн. Восемьдесят тонн. Достижение Тони Старка.       Но Паркер сказал: «Это не ваша вина».       Глупый, глупый мальчишка.       — Разбуди его сама.       Пятница испарилась. Тони вернулся к креслу, но так и не сел, тревожно уставившись на закат, заплывший розовой дымкой.       Прошло не больше минуты, прежде чем Пятница активировалась снова.       — Мистер Паркер проснулся. Показатели приходят в норму.       — И слава дьяволу…       — Не советую продолжать употреблять спиртное. Уровень алкоголя в вашем организме близок к критическому, — словно бы с упрёком, предупредила Пятница.       — В моём организме абсолютно все уровни в дерьме, — отрезал Тони.       Ответом ему была тишина.       Больше Тони не приходил.       Не стоило удивляться: Питер предполагал, что теперь между ними образуется не просто стена, а как минимум пропасть. Тони был не в себе. Сильно не в себе. И Питера не оставляла мысль, что он воспользовался своим печальным состоянием, чтобы расшатать его самообладание, спровоцировав... спровоцировав на безумие.       Он весь покрывался испариной и едва не сгорал заживо от смущения, вспоминая, мысленно перебирая детали: бьющуюся артерию под кожей, лёгкие покалывания щетины, тепло языка, нежность вперемешку с подчиняющей лаской и уютный запах с металлическими нотками. Запах Тони Старка — его потрясающий парфюм Карон-что-то-там, канифоль и металл.       Пометка «катастрофа»? Определённо.       Раньше Питер не думал о нём в таком смысле, как-то не представлялось случая заподозрить себя во влечении к мужчинам. Ему же нравилась Лиз, так? Он дрочил на лесбиянок, групповушки и был нормальным парнем как минимум до встречи с паразитом. Ключевое здесь, видимо, — был.       Всё время, пока у Питера не было возможности сбежать из-под присмотра Энканта, его бросало то в холод, то в жар. Сон приходил, залепляя рассудок нефтью кошмаров, а часы бодрствования тянулись бесконечно.       Хорошо хоть совсем один он оставался ненадолго.       Проведать явились все, кому не лень, даже Тор, стихийно возникающий на Базе раз в полгода, чтобы разузнать обстановку, поделиться достижениями Нового Асгарда и утащить «полезные штуки» из лабораторий Тони. Питеру нравился Тор — хотя бы потому, что тот относился к нему как к воину, а не стеклянной фигурке в лосинах, как все остальные.       — Меня начали тренировать, едва смог сам держать оружие, — раскатисто говорил он. — Я думаю, чем раньше ты начал сражаться, тем лучше. А поражения важны не меньше, чем победы.       Но самый сложный разговор, к огромному удивлению Питера, состоялся с Беннером, хотя он ждал злободневных комментариев совсем от других людей:       — Я знаю, каково это, когда ты теряешь контроль, а после видишь одни руины, — сказал Брюс, робко указав на запечатанную в органический медицинский фиксатив руку Питера. — Отвратительное чувство. Ужасное. Никому не пожелаю. Я удивлен, что Тони до сих пор держится.       — Точно держится? — с надеждой спросил Питер.       — Ну… зная его способность себя накручивать, можно было ожидать худшего.       — Чем он занимается?       — Летает по делам, зависает в мастерской. Пытается разобраться с паразитом, дозвониться Стрэнджу и выследить Дэдпула. Вчера взорвал лазерную установку.       — В этом весь мистер Старк.       — Главное, что не сорвался, — Брюс поднял уголок губ в подобии улыбки. — И не снёс полгорода в своих поисках.       Они разделили вафли и беспокойство за Тони на двоих.       — Как безответственно, — с порога заявил Стив.       — Как ожидаемо, — фыркнул Питер, передразнивая его поучительный тон.       Стив покачал головой и со знанием дела вывалил три тысячи нотаций.       Питер съехал бы с катушек, провалявшись в постельном режиме хотя бы неделю, поэтому, едва кости срослись и боль прекратила давить на грудь, он смылся в свою комнату под полные негодования комментарии Пятницы. Та с приличным упорством завалила его списками последствий неправильно сросшихся костей, возможных осложнений и всего, что могло хоть как-то подействовать. Конечно же, безрезультатно.       Первым делом Питер обзвонил свой небольшой список контактов, уладив несколько вопросов, в частности, пропуск школы и важной лабораторки. Ему очень повезло, что в карманах толстовки сотовый не пострадал, иначе пришлось бы просить помощи с решением личных вопросов у Хэппи. Нэд весело заклеймил его кидалой и прогульщиком, в остальном — ничего страшного.       Во вторую очередь Питер позвонил тёте Мэй и наплёл ей с три короба. Он не врал так много с тех пор, как пытался скрыть свои супергеройские вылазки. Ко всему хорошему, её не на шутку шокировал полёт над Нью-Йорком в руках дрона — пришлось выслушивать целую тираду по поводу наглости некоторых железных супергероев. Зато новая больница была рядом с лесной зоной, это ей понравилось. Питер пообещал, что обязательно примчится, как только разберётся со своими делами.       Третий пункт плана оказался невыполним: Тони на Базе не было, и у Питера появилось время ещё разок подумать о том, что произошло. Он не понимал себя. Хотя, нет, частично понимал, ведь Тони был центром его вселенной слишком долго, чтобы не уяснить очевидное… Хотел боготворить — боготвори на здоровье, кто ж запрещает. Но что дальше? Он хотел признания? Возможности всегда путаться под ногами? Или...       Мысли зашли бы дальше, если бы коммуникатор на тумбе не ожил, выдирая Питера из размышлений.       — Долбанный непослушный клещ, вернись в постель. Немедленно, — прорычал Тони. Слава богу, он не вывел изображение и не мог увидеть, как Питер позеленел до оттенка свежей капусты.       Естественно, Пятница наябедничала. Чувствуя себя придурком высшей пробы, Питер с отчаянием покосился на устройство.       — Мне скучно.       — Если ты сейчас же не ляжешь…       — И плохо спится, — тихо добавил он, присаживаясь на край кровати и укладывая руку в фиксативе на подушку.       Тони замолчал. Питер закрыл глаза, пытаясь справиться с дробью под рёбрами: если его сердце будет продолжать в том же духе, то все свежесросшиеся места пойдут трещинами.       — Мы разберёмся, — уже куда спокойнее сказал Тони. — Только сначала ты полностью восстановишься.       Мы? Он говорил мы — «мы» разберёмся.       Сбросив тапки, Питер закинул ноги поверх одеяла.       — Мистер Старк, а вы скоро вернётесь?       — Твоё дело прохлаждаться, а не меня мониторить. Всё, отдыхай.       — Разговор окончен, — подвела черту Пятница. Паркер был готов поклясться, что услышал в её искусственном голосе ехидство. Ну и пусть, главное, Тони не отмалчивается и не игнорирует, а остальное можно пережить.       — Питер?       Ванда пришла к нему самой последней.       Причина была проста — она старалась ни при каких условиях не пересекаться с доктором Энкантом и не сунулась бы в медпункт даже под страхом смерти. На ножах они были с тех пор, как доктор пытался составить личные карты каждого Мстителя. Что эти двое не поделили — никто так и не понял, но Тони шутил, мол, не только у капитана сосульки проблемы с подписанием договоров.       — Я слышала, ты плохо спишь.       Немного постояв в дверях, Алая Ведьма медленно приблизилась. Даже такая домашняя, растрёпанная, в бриджах и безразмерном свитере, она вызывала у Питера коматозное состояние перепуганного суриката — в основном потому, что паучье чутьё по неведомой причине срабатывало на её энергетические всплески. Если настроение Ванды резко менялось, все тревожные звоночки Питера начинали шкалить.       Она знала об этом и потому старалась в его присутствии держать себя в руках и сохранять спокойствие.       — Привет, — Питер отложил планшет на тумбу. — Интересно, на этой Базе можно хоть что-то скрыть?       Ванда едва заметно улыбнулась.       — Если хочешь, я помогу тебе уснуть. Это временное решение, но хотя бы так.       — А я не буду парить под потолком?       — Только если меня разозлишь, — она слегка потёрла руки.       Питер рассмеялся и пожал плечами.       — Наверное, мне и впрямь хотелось бы выспаться.       Ведьма поднесла руки к его лицу, изящные пальцы выписали в воздухе красивую дугу. В глубине зрачков Ванды зажглись алые искорки.       В ту же секунду волна сонливости подхватила сознание Питера и унесла в тихую, безмятежную тьму.       Туда, где не было электрических змей под кожей, не было синих прорезей маски в темноте, не было грохота стали, запредельного ужаса, смеха паразита, клыкастой пасти, пережёвывающей руку Питера.       И лица Тони Старка, искажённого самой страшной болью на свете.       — Надо кое-что обсудить, — в своей манере начал Тони, объявив общий сбор сразу по возвращении из Бруклина.       У Питера не было возможности переброситься с ним хотя бы парой слов, но он с облегчением подметил, что тот выглядит отлично. В ослепительно красивом серебристом костюме он казался почти прежним — невероятным, недосягаемым и великолепным.       — Ну давай, умник, — с ходу взъелась Наташа. — Раздавай приказы, чтобы их нарушать.       Тони одарил её скептическим взглядом.       — Мне оправдание есть, а тебе сейчас — нет.       — И какое же?       — Я… — Тони поднял взгляд на Питера, во избежание усевшегося на самый дальний стул, и внезапно развернулся на пятках. — Я торопился.       Наташа скрыла довольную улыбку. Нет, ей определённо нравилось видеть его смятение по поводу и без.       — Для начала… — отбросив эмоции, Тони заговорил быстро и самоуверенно, иногда проглатывая окончания слов. — Грабитель-мститель, похоже, был нашим клиентом. Этот нелюдь постоянно переселяется из тела в тело, собирая информацию в памяти захваченных, поэтому он смог найти тётю Питера и теперь, побывав во мне — нет, это не то, о чём ты подумала, Наташа — знает месторасположение Базы. И много чего ещё.       — Знает всё, что знаешь ты? — с сомнением спросил Стив.       — Не уверен, что всё, потому что возможности простого человека, тем более мёртвого, ограничены. А я — гений, — отрезал Тони. — Но кое-что — да. Знает. Теперь его следующий шаг предсказать сложнее.       — Нужно обезопасить всех, кто регулярно покидает Базу, — сказал Питер. — Хэппи и остальных. Он может взять их под контроль, чтобы попасть сюда.       — Молодец, тарантул, — бросил Тони и начал кого-то вызванивать через коммуникатор.       Питер едва не вспыхнул под полными любопытства взглядами членов команды Мстителей.       — «Тарантул»? — прошептала Наташа, весело хмурясь.       — В любом случае, — отдав распоряжения, Тони вернулся к столу. — Эта тварь построила клетку, чтобы удержать Питера. Она не глупа. Нам всем придётся заняться поисками Дэдпула, потому что до хренова колдуна не дозвониться. Всем, кроме тебя, Паркер, ты сидишь дома и жрёшь печеньки.       — Я уже в норме, — Питер для наглядности пошевелил пальцами руки, которая пострадала сильнее всего. Мизинец немного ныл, но в целом выглядело неплохо.       Тони потребовался весь наработанный годами опыт общения с тупицами, чтобы не бросить в Питера первый попавшийся предмет. Ту же вазу, например.       — Да чёрта с два!       — Стоп-стоп, ребятки, — встряла Наташа, почувствовав, как накалилось пространство между ними. — Если паразит каким-то образом проникнет сюда, то Питер окажется в опасности. Никому нельзя оставаться в одиночестве.       Тони отвернулся. Питер уставился куда-то в пустоту. То, что эта драма вертится вокруг его несчастной персоны, начинало не на шутку раздражать.       — Интересно всё-таки, где он прячется... — пробубнил Брюс. — Он должен куда-то возвращаться, если носитель непригоден, так? Тони, ты ведь убил его?       — Убил.       Всего одно слово заставило сердце Питера сжаться в пылающий болезненный ком.       Короткое и ёмкое «убил» вобрало в себя персональный ад Тони Старка. Вернее было бы сказать «уничтожил, разорвав его на кусочки».       — Почему ты считаешь, что он жив?       — Наверняка были пути отступления. А ещё — он нелюдь.       — Ладно, давайте так: разделяемся, просим помощи свободных агентов, ищем Дэдпула. Кто-то остаётся на базе с Питером, потому что он — цель, — спокойно предложил Роджерс.       — Вам всем следует закрыть лица, — напомнил Питер. — Ему нужен прямой взгляд, чтобы завладеть разумом.       — Я могу остаться, — сказал Брюс. — Хотел, конечно, кое-куда выбраться, но это подождёт, тем более…       — Вали, куда ты там собирался. Я останусь, — тихо перебил Тони, стоя ко всем спиной.       — Отлично, значит, за работу, — подытожила Наташа.       Пока все разбредались, обмениваясь впечатлениями по поводу услышанного, Тони вглядывался в огромное окно. Рассеянный дневной свет вливался в лаундж-зону, обрисовывая его точёный силуэт.       Питер тоже остался: у него накопились вопросы. Но, едва они оказались наедине, мысли улетучились вместе с решимостью и желанием заполучить внимание Тони здесь и сейчас.       — Не думай, что тебе всё сошло с рук, Паркер, — сказал Тони, лёгким движением сбросив пиджак на первый попавшийся стул. Он остался в белой рубашке, и Питеру показалось, что цвета прекраснее в мире не существует.       Наверное, он мог бы оторвать эти пуговицы? Да. Намотать атласный галстук на кулак? Вполне. Укусить Тони Старка за шею, незаметно своровать его дорогущие часы в качестве сувенира?       Мог бы. Питер мог бы сделать очень многое, если бы не цепенел от волнения и не считал свои идеи чистой воды безумием.       — Я не…       — Дай угадаю, ты вообще ни о чём не думаешь. Никогда. И твой уровень в тестах — это ошибки программы и невероятные случайности, я прав?       Питер промолчал, дав себе время выстроить линию защиты, хотя совсем не хотелось. Ни бороться, ни спорить, ни ругаться, ни перебрасываться остротами. Да и вряд ли кто-то мог победить Тони Старка в словесном поединке.       Просто он… устал. Ванда помогла ему выспаться, кости срослись, гематомы давно сошли, а боль осталась и пустила глубокие корни. И подкармливать её очередной склокой не было никакого желания.       Тони явно не ожидал, что его будут смиренно слушать. Потоптавшись на месте, он сунул руки в карманы брюк и неторопливо обошёл стол. Если бы Питер знал раньше, что молчание в общении с ним может быть полезнее слов, давно прекратил бы ёршиться.       — Как себя чувствуешь?       — Немного вымотался, — признался Питер, слегка отодвигая стул. — Мне не нравится быть в центре событий. Все волнуются, будто меня надо защищать.       — Скажешь, нет?       — Это и моя работа тоже. Защищать людей.       — Всем нам иногда приходится полагаться на других.       — Я не хочу казаться неблагодарным. Просто это… сложно, — Питер поднял голову.       Внезапно Тони протянул руку и растрепал его волосы. Но совсем не так, как делал это обычно, Питер хорошо помнил подобные знаки внимания — беглые, жёсткие, немного унизительные. Сейчас Тони прикоснулся ласково. С нежностью. Питер хлопал глазами, не понимая, чем заслужил это внезапное проявление чувств. Пряди упали ему на лоб, по позвоночнику побежали мурашки.       — Пойдём, жук. Нам надо поговорить.       Вглядываясь в тёмный затылок, Питер шёл по пятам, словно слепец за собакой-поводырём, — по обходному коридору, по лестнице, сквозь первый тренировочный зал, забитый всевозможным снаряжением, тренажёрами и станками, и второй, отведённый для спаррингов. Тони привёл его к закрытой на кодовый замок двери, которая Питера никогда не интересовала.       — Пятница, подготовь программу.       — Принято.       Помещение оказалось пустым. Полностью белый куб из панелей был выстроен настолько качественно, что не разглядеть ни стыка. Возле входа располагалась небольшая выемка, в которой лежали комплекты очков. Тони взял пару и вышел в центр комнаты.       — Мы будем драться? — не выдержав тишины, ляпнул Питер.       — А что, понравилось? — невесело усмехнулся Тони. — Нет. Держи.       Он протянул Питеру очки с затемнёнными синими стёклами.       — Это ментально-органическая ретрограмма. Версия два. Она создана для лечения психотравм.       — Но у меня нет психотравм.       — Именно поэтому ты хреново спишь, да. Травм нет, — торопливо сказал Тони, облизав губы.       — Но…       — Просто попробуем. Здесь нет ничего хитрого, эта коробка моделирует то, что ты хочешь увидеть. Например, можно исправить воспоминание.       — Обмануть самого себя?       — Именно, — Тони неспешно двинулся по кругу. — Давай. Вспомни, что тебя напугало, попробуй всё изменить.       Питер осторожно нацепил очки. Перед глазами забегали строчки каких-то предупреждений о воздействии на гипоталамус. Затем комнату заволокли размытые пиксели, окружение начало выстраивать деталь за деталью: плесневелый потолок, стены с подтёками и грязный пол. Тёмный подвал аварийного здания.       Последним появился Железный человек, и Паркер резко снял очки.       — Ну конечно, — вздохнул Тони. — Конечно.       — Я не… не боюсь вас.       — Питер, всё нормально.       — Нет. Я не боюсь, это просто…       — Я напал на тебя и едва не убил, поэтому страх нормален. Надо просто понять, как избавиться от него.       Внезапно он тоже нацепил очки и комната смоделировала последнее, что запомнила: подвал и Железного человека. Питер сглотнул.       — Давай вместе. Я помогу.       Напряжённо поджав губы, он замер в ожидании. Железный человек сделал три медленных, механических шага, занося руку для удара. Программа моделировала всё до последнего блика — гладкие пластины золотисто-алой брони, боевые царапины на забрале, низкое гудение костюма и мерцающий свет реактора.       Питер почувствовал, что Тони встал позади — чересчур близко, интимно, почти касаясь грудью. Он мягко взял его за руку и поднял раскрытую ладонь, позволяя остановить кулак Железного человека. Питер медленно сжал пальцы. Конечно же, он ничего не чувствовал: это была всего лишь голограмма, но Железный человек начал опускаться на колени, словно человеческая хватка могла ему навредить. Смехотворная иллюзия. Сюрреализм.       — Ты хотел бы победить меня? — полушепотом поинтересовался Тони. Горячее дыхание коснулось уха.       Питер передёрнул плечами, сбрасывая мелкую трусливую дрожь. Фальшивый Железный человек стоял перед ним на коленях, глядя снизу вверх, будто бы на самом деле побеждён и бессилен.       Настоящий стоял позади, вдруг сжав его руку так крепко, что пальцы начали неметь.       — Нет, я... хотел бы сражаться с вами бок о бок.       Тони отпустил его, отодвинулся. Модуляция пропала, сбрасывая мираж, и комната вновь превратилась в небольшой белый зал.       — У тебя есть какое-нибудь подходящее воспоминание?       Питер задумался и молчал довольно долго. Затем так же, не говоря ни слова, надел очки. Куб вздрогнул и постепенно отрисовал подёрнутую ночной синевой улицу, ползучий туман и огромного робота Джастина Хаммера.       — Вы, наверное, уже и не помните.       Надрывный звук залпа репульсора ударил по ушам. Робот, едва успев агрессивно выставить пушки, разлетелся опалёнными осколками.       — «Старк Эк­спо», — поражённо выговорил Тони. — Тогда… там. Мальчик… это был ты?       — Угу. Понимаете… — Питер вновь отрубил модуляцию, чтобы не отвлекаться от попытки сказать кое-что важное. — Мистер Старк, что бы вы ни задумали, всегда, в любом деле, я буду на вашей стороне. Но это не попытка отдать долг за то, что вы спасли меня. В конце концов, вы спасли всех людей на Земле и не раз. Я так решил, потому что вы дали мне шанс сделать этот выбор.       Он тяжело выдохнул, выпрямляясь в полный рост.       — Я не доставлю вам проблем, — выпалил Питер, прямолинейно заглядывая Тони в глаза. Тот, кажется, находился в редком замешательстве, крутя очки в руках. — И сам разберусь со своими страхами, незачем тратить на это время.       — Стоп-стоп, Питер… ты считаешь, мне в тягость?       — Я считаю, что вам нужно меньше волноваться и больше отдыхать, — Питер позволил себе застенчивую улыбку.       — Отлично, теперь даже ребёнок взялся меня поучать.       — Я не ребёнок, — осторожно осадил Питер. — Вы сами это знаете.       Стало тихо. Настолько, что во всеобъемлющей, вакуумно-пустой тишине не было слышно даже дыхания. Тони снова принял расслабленную позу и невозмутимый вид, нахмурился, наклонил голову. Лёгкая дёрганность — признак готовности начать очередную словесную баталию. Но несмотря на воинственные жесты, сказать ему было нечего.       — Вы поцеловали меня, — Питер решил идти ва-банк, пока шаткое преимущество было на его стороне.       — Не думаю, что хочу обсуждать это сейчас.       — Я ничего не спрашиваю, — Питер покачал головой. — Лишь констатирую факт. Я поцеловал вас, когда думал, что умру, а вы...       — Я тоже, — рубанул Тони, недобро прищурившись.       Это был настолько неожиданный ответ, что Питер растерялся, тут же вылетев из ментального седла. Тони опустил глаза.       — Можешь пользоваться М.О.Р.Г. сколько потребуется. Никто ничего не узнает, но Пятница проследит, чтобы ты себе не навредил, — сказал он.       И быстрым шагом ушёл прочь. Питер точно знал, что не обидел и не задел его, а может даже наоборот, сыграл на гордости, но на грудь от такого поворота будто рухнул многотонный валун. Выходит, не он один двинулся башкой и заплутал в лабиринтах собственного сознания.       Иной причины говорить такое у Тони не было.       Но какие причины были — не знал, похоже, даже он сам.