_________________________
Чонгук как раз занимался своими делами спокойно, повторял биологию к экзаменам, как вдруг заметил паркующуюся машину Чимина. Через несколько мгновений он заметил и самого парня, открывающего багажник и достающего тяжёлые сумки с продуктами. Сердце у Чонгука пропустило удар, потому что он как никто другой был осведомлён о неизбежных, но совершенно очаровательных событиях, что всегда следовали за всем этим. 1) Соберёт все сумки за раз, еле удерживая их в руках и медленно плетясь к лестнице (в их доме лифт был сломан уже семь месяцев как). Обязательно забудет запереть машину, как это обычно и происходит. 2) Чимин начнёт взбираться вверх, временами немного теряя баланс и провожая грустным взглядом три или четыре пакета или банки чего-нибудь, вывалившихся с его сумки — продукты, за которыми он обязательно придёт несколькими минутами позже. 3) Чимин наконец доберётся до своего этажа, а на его лице появится глуповатая и нелепая ухмылочка. Та серия событий, к которой успел привыкнуть Чонгук за прошедшие два с копейками месяца. Однако сегодня, решил Чонгук, всё будет совсем по-другому. Сегодняшний день должен был стать днём, когда Чонгук наконец вылез из своей привычной конуры и предложил Чимину помощь. Чонгук глубоко вздохнул, нарезав несколько коротких кругов по своей небольшой квартирке, перешагнув через корзину с грязным бельём и пустые картонные коробки. Сердце стучало как бешеное, а румянец лез вверх по шее горячей волной, из-за чего создалось ощущение, будто всё тело находилось в какой-то лихорадке. Боже, и почему он вёл себя как чёртова школьница?! Почему не мог спокойно перешагнуть через свою социофобию и миленько побеседовать с не менее миленьким соседом? Почему вообще разговоры с людьми так тяжело ему давались? Рука, слегка потная и дрожащая, схватилась за дверную ручку. Чонгук прикрыл глаза и вздохнул очень глубоко, попытавшись успокоить разошедшееся сердцебиение. Ты сможешь, Чонгук. Подойди к нему, предложи помочь донести пакеты. Это в твоих силах. Что вообще может пойти не так? Наконец, Чонгук нажал на ручку и открыл дверь, смело шагнув за порог на площадку. Лестничная клетка была всего в двух дверях; он слышал уже даже, как Чимин полз медленно по лестнице, а у него из пакета вывалилась банка и ударилась с глухим стуком об пол. Чонгук быстро прошёл расстояние до угла и тут же за него завернул, глубоко вздохнув и решительно открыв рот. Чонгуку хватило примерно трёх секунд на то, чтобы понять, что его неожиданное появление до чёртиков напугало Чимина. Ну вот примерно это и пошло не так, прокричал ему мозг, пока парень смотрел, как его сосед начал заваливаться назад с тонким вскриком, готовый проехаться своим задом по лестнице, а все покупки попадали на пол. Инстинктивно Чон ухватился за чужое запястье как раз перед тем, как парень покатился бы вниз. Чонгук метался между восхищением собственными рефлексами и желанием убежать куда-нибудь подальше и убиться, потому что какого, блять, чёрта ситуации нужно было развернуться так хреново… Чимин дёрнулся весь, а Чонгук услышал звук последних покатившихся по лестнице банок. Не успев даже обдумать как следует, Чон прицепился клещом к чужой руке, помогая соседу встать ровно. Чонгук ухватился настолько неожиданно, что ему пришлось проверить, не расцарапал ли он Чимину чего. Боже, и как он мог так облажаться?! — Вот дерьмо, прости, пожалуйста, Чимин. Ты в порядке? Чёрт, всё хорошо? — голос младшего становился всё более обеспокоенным и виноватым. И, боже, как будто он уже делов недостаточно наворотил — у нижнего века тёмных глаз заблестела слегка набежавшая влага. Чёрт. Чёрт. Он тут ещё и до слёз парня довёл. Какой-то вселенский пиздец вырисовывался. Чимин вдруг забормотал быстро и неразборчиво. Чонгук чуть не выбросил собственное бесполезное тело с балкона, услышав чужой отчаянный и расстроенный тон: — Да, я в порядке, только, блин, нужно поднять все покупки… — Хей, притормози, я помогу, — перебил его Чонгук, ощутив в полной мере ударившую по голове вину. — Уверен, что с тобой всё в порядке? Стоило Чимину поднять, наконец, свои большие из-за маленькой неудачи глаза, как Чоново сердце, внезапно атакованное, пропустило удар. Он поклясться был готов, хоть это и смущало слегка, что оно правда сбилось с ровного ритма — прямо как у школьницы с крашем на самого милого парня в классе. Пак Чимин странным образом влиял на людей. Только после неуверенного чиминовского кивка Чон ослабил хватку на его запястьях._________________________
Чонгук помешивал свой чай, наблюдая зачарованно, как мёд медленно растворялся в горячем напитке, полупрозрачные ниточки пара которого легко вились над краешком чашки. Ещё буквально пять минут назад день был отвратительно солнечным, птички чирикали, и дул лёгкий ветерок. На улице было поразительно идеально, и Чонгук уже хотел воспользоваться потрясающей возможностью, чтобы выйти на пробежку (опять же, чтобы убедить самого себя, что Чимин за ним не наблюдал — не в этой жизни точно). Вдруг всё небо заволокло свинцовыми тучами, давление резко упало, и день стал идеальным для чашечки тёплого чая с ромашкой, а не пробежки. Лениво шатаясь по своему балкону (Чонгуку очень повезло иметь у себя в квартире один из немногих застеклённых балконов, так что он иногда позволял себе посидеть и понаслаждаться дождём, уткнувшись в книгу и не переживая совсем, ведь крыша надёжно защищала его от беснующихся потоков воды), он услышал слабый крик. Голова машинально повернулась в сторону Чиминовой квартиры. У Чонгука чуть сердечный приступ не случился. В жалких сантиметрах от него в дверном проёме на балконе своей квартиры стоял Чимин. Бедный парень, промокший с ног до головы, отчаянно налегал всем весом своего тела на раздвижную дверь. У него, естественно, балкон крытым не был, так что дождь спокойно себе заливался через дверь в квартиру. Чонгук пару секунд потупил, соображая, но всё же понял, что дверь его соседа просто-напросто заело. Буквально со скоростью света Чон вылетел из собственных апартаментов, совсем позабыв о дымящейся чашечке чая. Через несколько секунд он уже нарисовался на пороге чужой квартиры, начав безумно колотить кулаком по окну. Боже, хоть бы услышал, бедный парень… Дверь внезапно распахнулась, а Чонгук оказался нос к носу с очень маленьким, очень напуганным и очень мокрым Чимином. Чон едва справлялся с замешательством, вот-вот грозящимся выползти на его лицо каким-нибудь странным и выдающим его с потрохами выражением, отчаянно пытаясь игнорировать то, как промокшая футболка идеально обнимала каждую впадинку, каждый изгиб торса старшего. (Ладно, на самом деле, он просто не ожидал, что Чимин мог похвастаться таким прекрасным телосложением.) Кое-как собравшись, Чонгук выдавил: — Прости, что беспокою тебя, просто я видел, как ты пытался закрыть дверь на балконе. И я подумал, что тебе, ну, нужна помощь… Его бессмысленный поток слов прервал отчаянный голосок: — Пожалуйста. Пожалуйста. О, святые угодники. Чимин был таким чертовски очаровательным, встревоженный, глядящий широкими, испуганными глазами, пропитанный дождевой водой с головы до пят. Один его вид сам по себе вызывал у Чонгука желание подхватить его на руки и заобнимать до потери сознания. Впрочем, не говоря больше ни слова, он промчался как паровоз на полной скорости мимо старшего и поспешил к раздвижной балконной двери. Момент истины. Он мог сделать это, если дело касалось помощи Чимину. Чонгук всё ещё ощущал горький осадок вины из-за случая с продуктами на прошлой неделе, и был уверен, что Чимин от него до сих пор в ужасе пребывал. Однако, если бы ему удалось закрыть эту чёртову дверь, то может? Может, Чимин решил бы, что не такой уж он упущенный случай? Чонгук ухватился за ручку и толкнул на пробу. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр, однако дождевые капли уже вовсю пропитали домашнюю футболку. Медленно и с затратой куда больших усилий, чем Чонгук поначалу рассчитывал, он медленно, сантиметр за сантиметром всё же закрыл дверь. На самом деле, ему стольких сил это стоило, даже руки тряслись от напряжения слегка. К тому же сам он промок весь точно так же, как и стоящий рядом с ним сосед. — Спасибо огромное! Могу я сделать что-нибудь для тебя? Стакан воды, может, — тактично поинтересовался Чимин, скользя взглядом по Чоновому телу (и Чонгук молился всем богам, что ему не показалась та мелькнувшая в его глазах искорка желания). — Ох, ты… промок… Чонгук немилосердно краснел от каждого слова, отвернув голову от соседа и отступив на шаг назад. — Буду признателен, если одолжишь мне полотенце… Не думая, Чонгук ухватился за свою промокшую футболку на спине и стянул через голову, бросая её в чужую раковину. До него слишком поздно дошло, что он вот просто взял и разделся в квартире Чимина без его на то согласия. Иисус Христос, именно поэтому у Чонгука и не было нормальных друзей. — Полотенце! У меня есть, да, сейчас принесу полотенце! — Чимин рванул со всех ног в ванную, а Чонгук смог, наконец, сделать выдох, который, как оказалось, застрял у него прежде где-то в глотке. Он был в такой заднице._________________________
Драгоценная возможность снова поговорить со своим соседом у Чонгука выдалась только спустя две долгие, морально изнурительные недели. Оба они всё ходили вокруг да около, ограничиваясь короткими приветствиями, быстрыми «с добрым утром» и ещё тоннами прочей, ничего не значащей чепухи. Ну или, во всяком случае, в Чиминовых глазах то была чепуха. Для Чонгука даже самые незначительные вещи имели смущающе глубокий смысл. Ему никогда в принципе не удавались успешно все эти людские отношения. Именно поэтому, когда на пороге его квартиры обнаружилась поразительно огромная коробка с подписью «Пак Чимин», он едва не свалился на колени и не принёс себя в жертву силам, что подкинули ему такой золотой шанс. Чисто гипотетически, он мог подкинуть молча эту коробку на порог чиминовской квартиры, но в таком случае у Чонгука просто бы не осталось повода, чтобы в очередной раз перекинуться парой бесценных фраз с Чимином. Медленно и аккуратно он поднял коробку с пола (чёрт, вещица была не из лёгких. Неужели, Паку таким образом подкинули мёртвое тело?). Он сделал пару шагов и подпёр коробку собственным лицом, освобождая одну руку, чтобы постучаться пару раз в дверь. — Иду! — послышался приглушённый, высокий голосок из квартиры. Чонгук уловил следом глухой стук и последовавшие за ним проклятия, и не смог сдержать прилипшей к губам улыбки из-за неуклюжести своего соседа. Через некоторое время дверь открылась, а в её проёме появилась аккуратная фигура Пак Чимина. Чонгук невольно заметил, что Чимин был одет в тот же потрясающий, серый свитер, что был на нём, когда они впервые встретились. Высовывая слегка голову из-за огромной коробки, Чонгук пробормотал застенчиво: — Это твоё, но принесли, почему-то, ко мне. — Моя лампа! — воскликнул Чимин, ослепляя Чонгука своей ярчайшей улыбкой и нанося похоронный удар по его сердцу своей очаровательностью. Чёрт возьми, я так влип. — О боже, тебе тяжело наверняка, заходи скорее, — тут же спохватился Чимин, слегка покраснев и отступив назад, чтобы позволить своему соседу войти в квартиру. — Тебе помочь? Честно, Чонгуку нужна была помощь. Несмотря на то, что он считал себя довольно спортивным человеком, чёртова коробка весила как тот самый адский котёл, в котором Чону предстояло однажды вариться. Однако гордость его взяла верх, поэтому он вежливо отказался, стараясь скрыть своё очевидное напряжение. Наконец, Чонгук поставил посылку на кухонную тумбу и почувствовал прилившую обратно к онемевшим рукам кровь. Он понял, что, очевидно, скорчился из-за неприятных ощущений, когда Чимин вдруг стал выглядеть слишком обеспокоенно. — Что-то не так? Мышцу потянул? Да, Чонгук был точно уверен, что потянул какую-то из мышц на спине, но так не хотелось, чтобы старший беспокоился из-за него. — Да нет, просто перезанимался в качалке вчера, — ответил Чон, — со спиной перестарался немного, — во всяком случае, он не совсем врал. Буквально вчера он действительно решил увеличить нагрузку для себя, поэтому сегодня всё тело ныло и болело. После следующих Чиминовых слов Чонгук застыл шокировано. — Я могу помочь. Чёрт возьми, неужели Чимин предлагал… — Говорят, у меня неплохой массаж выходит. На долю секунды душа младшего покинула тело от осознания, что возможно, вполне себе вероятно, у него ещё была надежда. Улыбнувшись неосознанно и едва заметно, Чонгук проговорил: — Да, пожалуйста, — он надеялся, что старший не заметил, как лихорадочный румянец перекинулся с его шеи на щёки. Стоило Чимину указать на чистое место на полу, как Чонгук не мешкая расстегнул свою рубашку, стягивая её с ноющих плеч. Слегка смущённо он понял, что вот уже во второй раз находился полуголым в чужой квартире. Боже, Чонгук явно действовал слишком откровенно, верно? Чимин, вероятней всего, даже не гей, повторял он сам себе, всё это ничего для него не значило. Постепенно он опустился на пол лицом вниз и сложил голову на сложенные руки. Огромных усилий ему стоило сохранить дыхание ровным, когда тёплой спины неуверенно коснулась небольшая, аккуратная ладошка. Отстранённо Чонгук подумал, что не было такой вещи, как дружеский массаж спины. Во всём этом было что-то интимное. Почувствовав пальцы старшего, надавливающие легко, но в то же время очень уверенно между лопатками, Чонгук буквально проглотил едва не сорвавшийся с языка стон. Ему не хотелось делать ситуацию ещё более неловкой, чем она уже была. Однако, стоило только Чиминовым пальцам коснуться особенно напряжённых точек, как боль в бешеном миксе с облегчением прошибла всё тело младшего. Он невольно застонал, глубоко и хрипло. Ну, замечательно, вот уж теперь-то между ними ничего нормального точно быть не могло. Чонгук почувствовал чужие застывшие на полпути руки и захныкал приглушённо. — Пожалуйста, не останавливайся, Чимин. Всё как-то слишком быстро летело под откос. Пак если и был в ужасе, то мастерски скрывал это, продолжая творить магию своими ладонями с Чоновой спиной и напряжёнными мышцами. Постепенно Чонгук почувствовал, что совсем расслабился, небольшие пальцы старшего буквально усыпляли. Ещё через какое-то время младший даже перестал сдерживать тихие стоны, что так и рвались из него, и позволил себе раствориться в чужих прикосновениях; а парень не врал, оказалось, что был в этом действительно хорош. (Очень маленькая, но очень извращённая часть Чонгука сгорала от любопытства, так ли потрясающе ощущались эти самые прикосновения и в других, более откровенных местах.) Не гей, продолжал мысленно настаивать Чонгук, Чимин определённо не гей. Издав особенно громкий стон, Чонгук осознал, что уже слишком глубоко влип._________________________
Тиканье настенных часов с каждым ударом становилось всё более раздражающим. Почти половина четвёртого утра, а он валялся в своей постели и пялился бездумно в потолок. Одеяло чуть съехало с кровати. Несколько мятых футболок нашли своё место на полу, подсвеченные слабым, зелёным светом с экрана ноутбука, стоявшего на рабочем столе. Слишком жарко было и одновременно слишком холодно. Чонгук не мог уснуть. Прошлой ночью ему пришлось торчать допоздна за беспрерывной зубрёжкой материала к тесту, который оказался издевательски простым. Был ли он рад тому, что с лёгкостью смог его сдать? Конечно, но это не отменяло того факта, что теперь он сбил к чёртовой бабушке свой режим сна из-за того, что сразу по приходе домой задремал. И вот он вам, сидел в тёмной, пульсирующей тишине и старался ни о чём не думать. Читай, старался не думать о Пак Чимине. Последние несколько месяцев были какой-то пыткой. Чонгук вообще был не из тех, у кого появлялся краш на каждого мимо проходящего; он, на самом деле, плоховато сочетался с отношениями. Друзья не один раз уже подчёркивали, насколько Чон привлекательный, насколько загадочный. Сам он себя, естественно, никаким «загадочным» не чувствовал — лишь мучительно стеснительным. Ему было достаточно сложно заводить новые знакомства, что уж тут говорить о романтических отношениях. Однако Чимин был слишком милым для того, чтобы заставлять Чонгука краснеть всем лицом и терять голову. Это странное чувство оказалось незнакомым и не совсем долгожданным. Чонгук напрягся, услышав едва-едва различимый звук по ту сторону стены рядом с изголовьем его собственной кровати. Определённо, слух его подводил. Ни за что, блять, на свете, не могло… И вот снова, правда чуть громче в этот раз — отчётливый стон, короткий, высокий и такой сладкий. Совсем застыв, Чонгук лишь прислушался внимательнее. Очередное поскуливание, чуть более глубокое. У Чона вся кровь вмиг прилила к щекам, разогревая мягкую плоть, стоило ему осознать, что именно то были за звуки. Он был обездвижен удивлением и смущением (а ещё немного любопытством). Резкая вспышка шока прошибла тело, когда он понял, что подозрения его были верны: у Чимина была девушка, и прямо сейчас, прямо за вот этой тонкой стенкой они занимались любовью. Он не мог сопротивляться грустной ревности, что обрушилась ревущей лавиной прямо на его бедную голо… Погодите-ка. Чимин же пришёл сегодня домой один — Чон собственными глазами видел, как он заходил в дом. Но, если Пак был один, значит… Оу. Ох, чёрт. Картинка шарахнула по бедному Чонгуку грёбаной кувалдой. Чимин, сжимающий себя под спортивными штанами, слегка задыхающийся. Его очаровательные, полные губы были распахнуты и блестели от щедрого слоя вязкой слюны; во взгляде кляксами расползалось желание, ресницы мелко дрожали. Чонгук распахнул собственные глаза, почувствовав знакомую тесноту в боксерах, как только Чимин издал особо громкий, чувственный стон. Стены в их квартирном комплексе были такими чертовски тонкими. Чонгук уже просто не мог этого выносить, не мог игнорировать жар, расплескавшийся по низу живота, и горячую тяжесть, что давила на его бедро. К чёрту. Чоновская рука быстро потянулась вниз, сжав член крепко через боксеры. Внезапная вспышка наслаждения коротнула все системы молодого тела, и Чонгуку нечеловеческих усилий стоило сдержать давно родивший в горле рык. К настоящему моменту он уже был смущающе твёрдым и чувствовал, как плоть его сильнее дёргалась, стоило послышаться очередному стону с противоположной стороны стены. Пальцы забрались под ткань белья, поглаживая, наконец, ничем не скрытый больше член, тяжёлый, горячий и восхитительно чувствительный. Неосознанно все мысли младшего снова вернулись к чиминовским рукам, таким маленьким и чертовски умелым. Чонгука дрожь прошибла от одного только представления этих самых рук на его собственном члене (боже, чиминовские ладошки были такими маленькими, что, вероятно, не смогли бы даже в один раз полностью обхватить Чонгука, потому что тот был толстоват, ну и в принципе одной этой мысли уже было достаточно для того, чтобы кончить). Чон всё пытался оставаться тихим, надрачивая себе, резко водя по стволу рукой и останавливаясь периодически у головки, чтобы потереть большим пальцем чувствительную дырочку уретры или уздечку. Каждый звук, что издавал Чимин, посылал целые реки удовольствия по позвоночнику младшего; ему хотелось, чтобы Чимин стонал так для него, на его члене, чтобы губы старшего блестели от предэякулята, а широко раскрытые глаза умоляли трахать сильнее. Теперь Чонгук был так близок к краю, что буквально чувствовал острый привкус приближающегося оргазма на кончике прикушенного языка. Пальцы на ногах поджимались от удовольствия, глаза закатывались, и рука всё ускорялась и ускорялась, подводя, толкая ближе к невозврату с каждым новым толчком. Всё, что потребовалось, — это Чимин, выкрикнувший Чоново имя, очевидно, на волне своего оргазма по ту сторону стены, и младший увидел звёзды. Его собственный оргазм разнёс тело в щепки без предупреждения; Чонгук закинул голову назад в безмолвном крике, зрение на мгновение пропало, а по пальцам руки разлилось тёплое, вязкое семя. Почти болезненный жар потёк по венам, вздувшимся над задеревеневшими мышцами. Задыхаясь и отчаянно стараясь не позволить имени соседа сорваться с пересохших губ, Чонгук рвано додрачивал себе через и без того болезненный оргазм. Его бёдра дрожали неконтролируемо, а вой и похныкивания уже дрожали на корешке языка. Стоя коленями на кровати и поглаживая себя чувственно между ног, Чонгук опрокинул в очередной раз голову назад, позволяя последней волне удовольствия омыть всё его тело с кончиков волос до пят. Сперма запачкала постельное бельё, расползаясь по простыням неровными кляксами (неужели он действительно так сильно кончил? Господь всемогущий), однако Чонгуку прямо сейчас было так всё равно. Он завалился спиной на кровать, не двигаясь и стараясь привести дыхание в норму. Обдумывание сложившейся ситуации оказалось той ещё задачкой, потому что около двадцати секунд назад по ту сторону стены очень громко и отчётливо Чимин выкрикнул имя Чонгука во время оргазма. Это только усложняло нынешнее положение вещей.