Странствие Эршани из Ахаши в землях Объединенного Королевства Арнора и Гондора

...Праздник, как и все в Итильене, удался на славу. Вино, песня и хорошая беседа - ну что лучше может целить душу? Успокоившись и расслабившись, я пришел к выводу, что бояться, в сущности, нечего. Что нас потрясло? Песня? Да, всего лишь песня. Чрезвычайно талантливая, даже - гениальная, но - песня. Песня о сне, почему-то тревожащем все Королевство. Почему? А вот это - вопрос. И не праздный. Либо кому-то, шибко озлобленному на все и вся, силою магии хочется лишить Королевство покоя, либо... либо это произошло случайно, по невольной вине того же Братства Памяти - бывает же, что алхимик травится газом, нежданно пошедшим из его реторты: почему бы и нет? Или, быть может, «виноваты» мародеры, таки выволокшие из Мордора нечто действительно опасное - на свою голову и головы всех нас? Или это происки развоплощенного Саурона? Уж не потому ли мне дважды снилось Багровое Око? Нет, вряд ли, он ведь лишился всей мощи... А может, не всей? К тому же есть еще и Саруман, с ним-то - что? Или это таки Мелькор из-за Грани шалит, говорят ведь: тело его сковано, но дух - свободен, и мы, размякнув от долгого мира, стали уязвимы для его злобного шепота? А почему именно здесь? Так ведь более Дунадан он ненавидит разве что Эльфов... м-да, их-то, похоже, сегодня не будет. Жаль... А безымянная дама совершенно не права: об этом не только петь - объявить всему Королевству надо, в каждом городе на каждой из площадей. Объявить, найти причину и устранить ее, иначе народ рискует исчахнуть от головной боли... Обязательно поговорю об этом с Государем. Прямо сегодня, если повезет. А кстати, где Государь? Уже и ночь - за полночь... ...Крик, какой рождается лишь от великого горя, потряс Эмин-Арнен. «Государь отравлен, он умирает!» - голосил гонец. Все оцепенели... Дальнейшее напоминало кошмарный сон. Кричали все разом. Еще немного - и мы ринулись бы в Столицу, но оттуда, из немереной дали, донесся звон клинков и крик: «Измена! Измена!». Судорожный вздох вырвался из всех уст. Но возвысил голос князь Барахир и приказал запереть ворота. Я плохо помню самое начало той страшной ночи. Кажется, прибежал еще один гонец - из Умбара - и сообщил, что отравлен Лорд-Адмирал Мортанг. После сего мы окончательно уверовали в мировую катастрофу. Быть может, летописцы грядущего обвинят нас в маловерии и панике, но поймите вы, потомки - в тот час мы ничего не знали! Ничего - кроме того, что прочный, незыблемый мир в единый миг рухнул на наши головы! Легко судить, листая книгу, сидя в теплой зале дворца тысячелетней империи, легко судить и средь чиста поля - если кругом враги и такое тебе не в диковинку, легко судить и в тишине лекционного зала Обители Премудрости, стоя перед учениками с указкой в руке, а мы были там, мы были совсем-совсем не готовы, застигнуты бедой врасплох средь радости, коей, казалось, не будет конца! Подобно Нолдор в Валиноре, мы пережили Конец Света - поймешь ли ты, праправнук? Потом, когда способность видеть и понимать вновь вернулась ко мне, из тьмы к воротам выбежал еще один человек. «Пока вы здесь, на Тракте убивают наследника!» - прокричал он и вновь исчез во тьме. Князь Барахир призвал итильенцев к оружию. Княгиня ушла с ним. В крепости остались двое - мой ученик Алхор и я. По крайней мере, других мы заметили не сразу, клянясь князю блюсти цитадель в составе сил Света во имя Валар и Единого. И лишь потом - огляделись. "Силы Света" действительно наличествовали - в составе двух мордорских орков, прибившихся к нам накануне. Ну, ещё - мы: двое посланцев чужеземной державы. Жаль, Хасан с приятелем накануне отбыли в Умбар: харадцы бы не помешали. Хотя даже тогда нас было бы вдвое меньше, чем спутников Берена, ушедших с ним Сильмарилл добывать. Эх, жаль, Финрод ныне - в Валиноре, он бы оценил... Самый громкий вопль - тишина средь бури, а самый тяжкий труд - ожидание. Мы остались одни - и умирали от беспокойства за наших. Почему-то страшно не было вовсе - понятное дело, если что - мы крепость не отстоим, но о смерти в тот миг просто не думалось, а вот наши... как они там? Мы обратились в слух, пытаясь уловить малейший отзвук, но все было тихо. А потом, казалось, эпоху спустя, на дороге раздался шорох и из тьмы вышли двое. - Во имя Света - стой, кто идет? - как можно более грозно возгласили мы. - Капитан Дол-Амрота - ниспоследовал ответ. - Впустите нас! Мы крепко призадумались. Никого из дол-амротцев (кроме князя Имлаха, разумеется), в лицо мы не знали. Вдруг эти двое - самозванцы, видевшие наших и знающие - крепость не охраняется? Впускать опасно... Но с другой стороны - оставлять их во тьме и неизвестности, по ту сторону ворот - мерзко. «Входите!» - не сговариваясь, крикнули мы и налегли на ворот. Они действительно оказались теми, кем назвались: оба наших орка признали их, так как однажды видели через дверную щель, когда забрались кражи ради в портовый склад. Рассказ прибывших мало что добавил к ведомому нами: в Умбаре смута, в Столице, как видно, тоже, Государь скорее всего мертв, весьма вероятно, это - переворот во всем Королевстве. Кто зачинщик: Умбар, Харад или служители Темных культов - неведомо. Скорее всего, в самое ближайшее время узурпаторы попытаются взять силой те города, что не удалось захватить предательством. «Если я не доживу до рассвета - передайте это Государю или... тому, кто будет блюсти Скипетр», - закончил свой рассказ Капитан, протягивая мне пакет. Только тогда я воистину уразумел, что произошло: мир рухнул, на нас идет неведомое могучее зло, возможно, мы - Последняя Цитадель... Когда-то, в далекой юности меня потряс роман Шарни Нурн «День Последний». Действие его происходит в некоем неопределенном будущем, где странным образом сосуществуют все герои древних и недавних дней, и даже Мелькор с Сауроном живы и свободны, хоть и весьма «очеловечены». Свет, как водится, воюет с Тьмой, а Тьма - со Светом, но не за счастье и свободу (или наоборот - тиранию и рабство), а за то, «кому, за что и сколько мы должны отомстить». Конец романа ужасен: чудовищное оружие, примененное обеими сторонами, рушит Стены Арды, из бездны выползает Унголиант, и вот бывшие Светлые вместе с бывшими Темными, запершись в Последней Цитадели, видят, как небытие пожирает мир. Зрят - но уже ничего не могут сделать. Поздно... В тот миг я почувствовал себя героем того романа. И мне стало по-настоящему страшно... Но вместе со страхом пришла и решимость: даже если это так - что с того? Я буду здесь несмотря ни на что и не отступлю, и - будь что будет! Лучше погибнуть, чем оскверниться! Мои невольные спутники, похоже, думают так же... Мы лихорадочно готовимся к обороне. Крепость устроена по-Следопытски хитрО, так, что бы малый отряд мог оборонять её до подхода основных сил. Здесь есть и потайные бойницы, и рычаги для сброса штурмовых лестниц, и желоба для кипятка, и станковые луки, и камнемёты, и баллисты для каменного крошева, что оглушает, как удар дубиною... вот только всё это как можно скорее следует привести в действие. Мы одержимо взводим боевые машины, таскаем камни, греем воду: возможно, это позволит нам дождаться князя или хотя бы дорого продать свою жизнь. Вместе с Дол-Амротцами нас - девятеро. Как назгулов... Впрочем, сейчас я бы не отказался и от моргульского клинка: дабы дожить до рассвета, всё сойдёт. Спрашиваю у орка: нет ли чего "такого" из Мордора, дабы хоть напугать злого ворога? Увы, нет - орк сообщает, что всё конфискованное у мародёров отпрпвляется в Столицу. Зато отыскался сам мародёр: о нём в спешке забыли, а он как ни в чём ни быаало дрыхнет в темнице. Будим его развесёлой вестью о том, что нам, весьма вероятно, не дожить до рассвета, выпускаем из заточения - и он, вполголоса неучтиво поминая Манвэ с Вардой, с жаром берётся за дело, сообщив между прочим, что в юности брал призы за стрельбу из лука. Превосходно! Лучшего мы не могли и пожелать. - Что ж, теперь нас - десять, как спутников Финрода! - деланно-весело говорит кто-то из Дол-Амродцев. - Надеюсь, это меняет дело! Мне бы его надежды! Но я - поддакиваю: поедаваться отчпянию мы не имеем права. Топот на дороге. Вернулся Князь и все наши. Наконец-то! Рассказ их странен: наследника они не нашли, Стражей Цитадели, что обязаны быть при нём - тоже, зато во множестве видели какие-то мелкие невнятные отряды, снующие по Тракту. При появлении итильенцев таковые обращались в бегство, и захватить никого не удалось. Слышали, и не раз, что в Умбаре переворот. Государь мертв. В том, что мятежники будут штурмовать Эмин-Арнен, как только вспомнят о его существовании, ни у кого не остается сомнений. Мы продолжаем подготовку к бою. Это нетрудно - крепость всегда готова осаде, традиции здесь блюдутся свято. Вот только то, что это будет бой с очень неравными силами и против вчерашних своих - до сих пор не надевается на голову. Ведь я ж совсем недавно гостил в Умбаре, пил с тамошними матросами в кабачке «Черный Лотос», а теперь... Но предаваться печали некогда - никто не знает, что будет миг спустя. Опять топот - и у ворот появляются ряженые люди. Менестрели. Поздравляют Князя и Княгиню с годовщиной свадьбы. Сулят подарок... Мы не впустили их. В нынешней обстановке такое - безумно, так как по их словам, в Минас-Аноре никакой смуты нет. Да и вообще: появление таких людей в эту роковую ночь: на тёмной дороге да с успокоительными речами выглядит неимоверно зловеще: даже Унголиант, явись она под наши стены - выглядела бы более уместно. Я замечаю, что дрожь бьёт не одного меня. Князь Барахир объявляет свою волю: он и несколько Следопытов отправляются в столицу - на разведку. Княгиня отговаривает его. Князь непреклонен. Мы снова остаемся ждать. Снова нет вестей, и нервы - на пределе. Невозможность помочь - худшая из пыток. И... я не могу объяснить, почему мы вновь, не сговариваясь, принимаем одно и то же решение: Алхор, северный следопыт Эриэнар и я. Мы присягаем княгине, клянемся защищать Итильен, пока в Королевстве не прекратится смута и пока княгиня не разрешит наш обет. Эриэнар, впрочем, клянется навечно. Если б не моя миссия - я бы поступил так же. У нас снова - незваные, но вовремя пожаловавшие гости: дон Мамуда с донною Эрной - наместник и законник Умбара. Они успели бежать... Увы, сверх ведомого: в Умбаре - переворот и в Столице, похоже, также, нами они ничего не добавили. К княгине подходят двое бьернингов и просят благословить их брак. Свадьба оборотней... наверно, год назад я бы отдал полжизни за присутствие на таком действе, но сейчас у меня, как и у всех, на уме иное: эти двое спешат соединиться сегодня, потому что завтра может и не наступить... В разгар обряда свершилось чудо: едва мы призвали в свидетели Манвэ и Варду - небо, еще недавно темное и бурное, стремительно очистилось от облаков и расцвело мириадами звезд. «Валар с нами! Валар с нами!» - закричали мы. А потом, увидев, что звездами расцвела и земля (повсюду засияло великое множество светляков), и вовсе потеряли голову от ликования. Вновь, как из ниоткуда, явилась давешняя эльфийская дева. У нее - удивительная весть: король жив! Она доподлинно не знает, что с ним, но чувствует - жизнь не покинула его. Вернулся князь со странными вестями: он был в столице, где его уверяли - все, мол, в порядке, вот только в Умбаре небольшая заварушка, да Государь впал в беспамятство, ибо его дух отлетел сражаться с Тенью. Мы не верим... ...И правильно делаете! Знай вы хоть половину того, что благодаря Палантирам ведаю я - вы бы не оставили от Минас-Анора камня на камне (во славу и на благо мне, сами того не ведая), и были бы, по вашему разумению, правы. Завтра, когда страсти улягутся, вы отправитесь в Столицу - и я буду незримо и вполне искренне с вами.