говорит и показывает

— Что за вонючая нора? — Понежнее про мою любимую вонючую нору, мудила. А то выгоню на улицу. Вдвоем в его маленькой квартире было все же тесновато, особенно в коридорчике, что строился явно без предположения о том, что тут будут разуваться два взрослых мужчины, которые еще и потесниться не могут, постоянно гавкая друг на друга. Но когда грязная обувь осталась на коврике при входе, свет в комнате включен вместе с телевизором — потому что шум на фоне был просто физически необходим для создания и поддержания нужной атмосферы расслабленности во время их маленького перемирия — то Кайдзи даже смог вздохнуть с облегчением. Было обидно, конечно, что завтра придется отстирывать его единственную теплую куртку от крови, что значило, что пока что на улице он будет щеголять в чем-то потоньше (можно было попытаться найти кожанку, которую он надевал еще на «Эспуар», но почему-то делать этого абсолютно не хотелось), но, в целом, встреча закончилась чуть более, чем удачно. Не для него даже. Но это лишь детали прошлого, никого сейчас не интересовавшие. Гостей Кайдзи не любил — потому что к нему обыкновенно заваливались только два человека, и оба уже привыкли к вечному бардаку вокруг. Ими, конечно же, были мелкий пакостник Казуя и Микоко, и если первый только иронизировал над кучей пакетов из-под лапши быстрого приготовления на столике, то вторая пыталась даже навести тут порядок. Сейчас в комнатке было тоже чисто — относительно, конечно, потому что приходила она давно, а Кайдзи зря время не терял, но все благодаря одной лишь ей. Чудесная девушка, честное слово, столько противоречивых чувств правда вызывала, но к нынешнему делу это вообще никаким боком не относилось, а потому можно было оставить душевные терзания на потом. В спешке зайдя в комнату первым, Кайдзи сгреб со стола все бумажки и пустые упаковки, после чего швырнул их в мусорное ведро. Он издал нервный смешок и резко покосился в сторону, словно ему и правда было стыдно за беспорядок, хотя здравый смысл подсказывал, что уж перед кем, а перед Ичиджо ему точно не стоило извиняться. — Прости-прости, у меня тут немного бардак. Не ждал гостей. Чуть задержавшись в проходе, Ичиджо медленно вошел внутрь и покачал головой. Он подозрительным и осторожным взглядом осмотрел окружение, словно выискивая в каждом углу опасность, и слегка нахмурился, наткнувшись босой ногой на скомканную упаковку из-под энергетического батончика на полу. — Все нормально. Довольно необычная реакция для человека, который, как Кайдзи был уверен, готов был полить говном всю его жизнь в отместку за случившееся полтора года назад, включая не только личные качества, но и что-то простое, вроде порядка в комнате. Полтора года!.. У Кайдзи слов не хватало, чтобы описать мысли по этому поводу. Год назад завершилась его абсолютно идиотская игра с Казуей, и вот как ровно этот год он жил абсолютно спокойно в тепле и уюте на выигранные денежки, изредка зарабатывая на не шибко опасных играх с подачи уже упомянутого мелкого пакостника — и это пока кто-то существовал в том подземном аду, из которого Кайдзи так успешно сбежал прочь. Ему было странно думать даже о том, что этот холеный — ну, ранее — умник проработал там на целый год дольше, чем сам Кайдзи. Почти поразительно, сейчас он даже поумничать не сможет, что, дескать, он столько всего пережил под землей, потому как был уверен на все сто процентов, что у кое-кого опыт был раз в сто так точно больше. Все же, «Тэйай» там не любили. А еще тех, кто был хитрожопым мудаком, вроде Оцуки. Это какое-то бинго ненависти? — Располагайся, присаживайся... Куртку можешь бросить на пол в коридоре к моей, все равно на стирку. Домашнее... Я что-нибудь сейчас на смену найду, не в этом же спать, да? Ха-ха, гм. Постель потом расстелю. Что-то еще? Ты скажи, если надо. Заметавшись по комнате, Кайдзи вдруг замер, вспомнив, что в крови была не только куртка, и стянул с себя грязную футболку. Гостей он принимать разучился окончательно — видимо, еще с того раза, когда к нему заявился Эндо с объявлением о появившимся долге, спасибо ублюдку Фурухате. Как-то не ладилось у него с этим, вот жить у кого-то — это да, это получалось отлично. В сомнениях поскребя ногтями по голому животу, он швырнул футболку в темный коридор, после чего бесцеремонно раскрыл шкаф и выхватил оттуда первое вывалившееся. Первые два — вторую майку из своих бесконечных запасов с барахолок, на которые его таскала с собой Микоко, он швырнул прямо в Ичиджо. В лицо. Туда он не целился, но, когда это все же произошло, Кайдзи не смог сдержать довольной ухмылки. Последовавший за этим практически ледяной взгляд заставил его нервно сглотнуть и резко отвернуться в сторону, словно ничего подобного не предполагалось — о том, что это правда, ему бы все равно не поверили. Но, впрочем, сейчас это не имело значения. Подумав, Кайдзи брякнул и махнул рукой назад: — Душ — там. Ответом ему была леденящая тишина, не нарушая которую Ичиджо скрылся. Без него в комнате стало как-то полегче — и, надеясь, что этого не было слышно за шумом воды и гамом телевизора, Кайдзи облегченно выдохнул. Нет, все же, ему было тяжело. Очень тяжело. Он пытался сделать вид, будто ничего не было, той вражды между ними — ни той игры, ни игл под ногтями, ни-че-го, что могло сделать их если не заклятыми противниками, то людьми, которые точно не могли вынести присутствие друг друга рядом. И это было оправданно — их ненависть друг к другу, начиная от мелкой ругани и заканчивая дракой. Поводов ненавидеть друг друга было более, чем слишком много. Но даже вместе с этим, он все равно делал это. Старался быть дружелюбным, предложил помощь, хотя не хотел этого первоначально, даже попытался мозги вправить. Зачем все это было? К чему? Кайдзи мог проворчать, дескать, он не понимал этого, но он прекрасно знал. Еще тогда, при их встрече в парке, все прекрасно понял. И это было как-то некрасиво даже, и неправильно, но вот, все равно, он делал ту вещь, за которую его никто не поблагодарит. Хотя, это тоже сомнительно. Может, Ичиджо и был мудаком... нет-нет, даже без «может», он им был безо всяких сомнений, но он наверняка понимал, что Кайдзи предлагал ему весьма выгодное предложение для победы. Это не ворованные миллионы Саказаки, это его, Кайдзи, деньги. И ничьи другие. И он давал их без диких процентов, как Эндо тогда в туалетной комнате. В общем, сплошные плюсы, а это еще если не учитывать, что на время вылазки наружу Кайдзи обещал предоставить жилье и спальное место. Абсолютно бесплатно! Черт, да если бы ему тогда сказали о чем-то подобном, дескать, есть возможность, то он бы согласился не раздумывая. А этот еще умничал там, мол, зачем ему это надо. Но ничего-ничего. Согласился. Пока комната была в его распоряжении, Кайдзи порылся в холодильнике и достал все, что посчитал достаточно съедобным на вид. Туда же пошли и запрятанные на черный день банки пива, хотя главным в сегодняшнем ужине Кайдзи считал собственноручно приготовленную утку по-китайски. На самом деле он банально экспериментировал от скуки в перерывах между крупными играми, а подвернувшаяся под руку книга у Микоко этому только поспособствовала. И вот! Результат выглядел достаточно съедобно и аппетитно, и даже в подогретом виде Кайдзи ощущал этот приятный кисловатый аромат соуса, которым залил утку сверху. Хлебные лепешки уже были готовы, а добавка соуса, потому что без добавки никак было нельзя, стояла на столе, дожидаясь, пока ее используют. В самом деле, Кайдзи достал бы еще кучу всего, благо сейчас холодильник был полон — Микоко притаскивала ему новые и новые вещи, которые он в одиночку банально не успевал съедать — но он прекрасно помнил об одном неприятном факте, который выяснил сам после выхода на поверхность. Паек под землей был скудным и не слишком питательным, и обильное количество разнообразной жирной пищи давало такой удар по организму, что словами не описать. Впрочем, его спасло тогда то, что Кайдзи не хотел тратить деньги на еду, желая оставить для игры побольше, и потому особо страшных последствий ему избежать удалось. Но вот если бы он увидел то, что хранилось в его холодильнике сейчас... Нет, он бы не сдержался. И следующий день валялся бы в состоянии, близкому к овощу. А потому утки будет достаточно. Достаточно. Черт, она так вкусно пахла... Попытавшись отвлечься, Кайдзи схватил одну из банок пива со стола и открыл ее. Упав на пол, он тупо уставился на экран, даже не понимая, что именно там происходило — вместо картинок ему в голову шли абсолютно иные вещи. Было ли это правильно? Согласиться на подобное. Он мог предоставить Ичиджо деньги, но все же тот был прав — что будет, если он проиграет? Будет ли он копить собственные сбережения с приплаченных Казуей игр для того, чтобы выкупить его без ущерба для себя? Сумма в почти семьсот миллионов звучала безумно, настолько, что раньше он и не подумал о ней даже. Но сейчас расценки изменились — точнее, его понимание «много» и «мало». Два миллиарда изменили его... Вероятно. Он и сам не был уверен в том, повлияла ли на него хоть как-то эта безумная гора денег. В любом случае, это не отвечало на вопрос о том, сможет ли Ичиджо хоть что-то сделать. Он был опытным и умным в играх человеком, только такие в игровом бизнесе и выживали. Кайдзи прекрасно понимал его логику, она же работала и с семейкой Хедо, включая его сыночка — чтобы обыграть кого-то, ты сам должен думать как игрок. Но Ичиджо не смог одолеть его тогда в пачинко, в конце даже сдался и пошел на уговоры, то, что буквально перед этим выслушал от Кайдзи и взбесился. Не произойдет ли чего-то подобного?.. Тоскливо ухмыльнувшись, Кайдзи крепко сжал банку в руках, почти сминая ее. Сейчас у него уже не было выбора. Он поддался эмоциям и решил помочь. Значит, действовать они будут до победного конца. И не важно, что случится, все они преодолеют. Ведь именно так и выживают. Как же он не любил это слово. Из половины своих игр он вышел не победителем, а простым выжившим. За мрачными мыслями он не заметил, как выпил всю банку, после чего явственно — и очень смущенно — ощутил, что хочет отлить. Мысль об этом так резко ударила в голову, что он даже замер на мгновение, после чего спешно пополз в сторону ванной. Дверь, ожидаемо, была заперта, и немного подергав за ручку, Кайдзи постучался и возмущенно покосился в сторону. — Ты там надолго?! Из-за закрытой двери раздался томный вздох, заставивший Кайдзи покрыться мурашками, после чего размеренный манерный голос, столь нелюбимый им, почти по слогам произнес: — Погоди, дай расслабиться... — плеск воды заглушил следующее слово, — ... давно не отдыхал... В целом, Кайдзи его более чем понимал. Да даже слишком хорошо. Находясь под землей постепенно забываешь о благах поверхности, вроде вкусной и разнообразной еды, развлечений или чего-то совершенно божественного, вроде теплой ванной. У Саказаки, во время подготовки в финальной игре, Кайдзи себе нежиться не позволял — не было времени, но вот потом, когда все завершилось, отправился в общественные бани. И — непередаваемо — это было восхитительно настолько, что первые несколько минут ему казалось, будто бы он умер и попал в рай. В душевых под землей была не холодная, конечно, но и не теплая вода. Едва-едва подогретая, от которой и зубы не сводило, но и понежиться нельзя было. Очень даже комфортно, на самом деле, потому как «Тэйай» мог оставить лишь ледяной душ, дескать, для здоровья полезно и не надо нагревать воду для должников. Но никакая слегка подогретая водица не могла соперничать с горячими банями. И пусть сейчас это была лишь жалкая пародия на настоящую роскошь (у него-то дома), он прекрасно понимал, почему дверь из ванной не торопилась открываться. Да и что там он, полгода против полтора — это ничего. А кто-то еще больше провел. Поджав губы, Кайдзи замер около двери, после чего накинулся на нее и сполз вниз, скребя ногтями по дереву. — Слушай, ну впусти, а? Впусти-впусти-впусти! Я ж сейчас обосс... — Ты что. — Че слышал! Открывай дверь, говорю! Вообще, в такие моменты надо было смутиться — потому что ситуация явно к тому располагала. Кайдзи не был особо скромным парнем, благо на «Эспуаре» и под землей притерпелся к близкому контакту при полном отсутствии одежды, а потому он не увидел в своей просьбе ничего такого. И только после пары попыток поскрестись более жалобно — и это-то в своей квартире! — он подумал, что, в общем-то, надо было судить не только о себе, но и спросить о том, не против ли кое-кто внутри... Впрочем, желание было куда важнее каких-то там моральных границ, а потому он еще раз постучался. — Ичиджо? Когда изнутри никто не ответил, Кайдзи раздраженно цыкнул и оглянулся по сторонам, думая о чем-то своем и нехорошем. Внезапно, абсолютно дурная и идиотская мысль посетила его голову, такая, что он мгновенно посчитал ее самой лучшей. Встав под дверью, он кашлянул в кулак и раздраженно буркнул: — Ну, тогда я иду отливать с окна. Сообщаю тебе для того, чтобы ты знал. Все, чао! Вообще, он и не надеялся, что это подействует — просто решил сыграть в дурачка и спровоцировать Ичиджо, и, когда уже подходил к окну с намерением открыть его, замер ровно в тот самый момент, когда дверь из ванной распахнулась и громко ударилась об косяк. Резко оглянувшись, Кайдзи не обнаружил ни руки (ни даже ноги), которой мог быть совершен столь элегантный хлопок дверью, и, медля, он уже было собирался спросить, в чем же дело, как изнутри раздалось почти звериное рычание. — Либо ты заходишь внутрь в следующие пять секунд, либо морозишься на улице. Произнесено это было с такой угрозой, что Кайдзи мигом понял, что лучше не умничать, и трусцой добежал до двери в ванную. Он аккуратно закрыл за собой дверь и, стараясь не оглядываться, пробрался к унитазу. В процессе он старался не оборачиваться, чтобы не смущать ни себя, ни того, кто наслаждался купанием в его ванной, но в последний момент покосился в висящее над раковиной зеркало. Он так привык к образу Ичиджо из памяти — тому, что так хорошо помнил все эти полтора года — что ему было слишком непривычно видеть его с другим цветом волос и короткой стрижкой. И больше всего его удивила даже не светлая краска, которую этот умник каким-то образом достал под землей, а... Он не мог это описать. Сам Кайдзи ничуть не поменялся, он был не из тех, кто мог бы переключиться с одного образа на другой, но Ичиджо именно это и сделал. Косясь на то, как щепетильно он промывает волосы, Кайдзи едва не промахнулся, когда услышал фразу, сказанную спокойным и противным, тем же, что и при первом их знакомстве, тоном. Но кое-что он успел заметить. Кое-что... — Куда это ты смотришь, Кайдзи-кун? — Я-я-я? — резко отведя взгляд в сторону, он смущенно засопел и ударил по кнопке смыва. — Не-не-не, никуда я не смотрю, тебе показалось. И вообще, смотреть на то, как кто-то ссыт... Это не особо вежливо, знаешь ли. Ой, кто бы говорил. Ичиджо поднял на него ироничный взгляд, и они оба уставились друг на друга. Спустя пару мгновений Кайдзи понял, что делает что-то определенно не то, о чем говорил всего лишь мгновение назад, и задрал голову. — Ты, это, не особо пользуйся моим гостеприимством, — проворчал он. — Мне огромные счета за воду не нужны. Если что, одежку оставлю около двери, ну или могу сюда принести, если только ты опять не запрешься. И вышел. Не слишком заметный, но все же успевший привлечь внимание Кайдзи некрасивый шрам на запястье. Ему абсолютно не хотелось знать о его происхождении, потому что он слишком хорошо помнил нравы подземелья и понимал, каким образом тот появился. И с этими мыслями уверенность в том, что он совершил правильное действие, согласившись помочь, лишь росла. Одежду он, как и обещал, занес внутрь. Разогретая утка дразнила Кайдзи ровно до тех пор, пока дверь в ванную не отворилась и оттуда не вышел Ичиджо, придерживая одной рукой полотенце на мокрых волосах. Второй же он держал за пояс штаны, одолженные Кайдзи, после чего с самым недовольным, на какой был способен, взглядом, буркнул: — Мне твоя одежда велика. И это при том, что он был выше!.. Широко раскрыв рот, Кайдзи с ужасом подумал, что это уже все границы разумного переходило. Он сам-то не особо отличался атлетическим строением тела, тоже был тощим (что особенно убивало его рядом с Казуей, который в свои-то шестнадцать рядом с ним казался каким-то греческим божеством), но чтобы его одежда была велика — это совсем неслыханно. «Он там вообще хоть чем-то питался на этих шахтах?» — раздраженно подумал он, указывая пальцем на свой кулинарный шедевр. — Чтобы, бля, сожрал все полностью. Ичиджо прищурился и хитро уставился на Кайдзи. — Что это ты обо мне заботишься? — Заткнись и жри свою утку, тупица. Они посверлили друг друга недовольными взглядами, явно не пытаясь одержать верх в этом глупом состязании (потому что, очевидно, Кайдзи бы победил), но были прерваны в тот момент, когда что-то отвлекло Ичиджо от такого простого способа действовать Кайдзи на нервы. Он даже утку проигнорировал, что уже было странно. — Что это? Внезапно замерев, Ичиджо резко уставился на подоконник — и за несколько шагов преодолел расстояние до него, наклоняясь к тому, что Кайдзи, в общем-то, не слишком хотел кому-то показывать. Он даже вскинул руку в бесполезной — потому что слишком далеко — попытке защитить свою маленькую драгоценность на окошке, но было слишком поздно. Очень осторожно, словно боясь разбить содержимое руки, Ичиджо поднял на руку одну из статуэток манеки-неко, что стояли на подоконнике в ряд. Забавно, когда-то давно он точно с таким же вопросом тянулся за другим предметом, заставившим Кайдзи едва ли не поседеть на месте — за банкой пива с магнитами, что оставил Саказаки в лотке со стальными шариками. Кайдзи было немого стыдно за то, что их кто-то увидел. Одну он купил сам, по глупости, решив, что она и правда приманит ему удачи на будущее. Вторую подарила Микоко, которой понравилась сама идея подобного — она еще и отцу подарила, за которым теперь следила зорче ястреба. Третья пришла от Казуи в качестве насмешки, а четвертую опять же купил сам Кайдзи. И пятую. И все остальные. В целом их было восемь — число удачи — все были разного размера, цвета и отличались поднятыми лапами. Может, это было слишком наивно верить в подобную приманку для удачи, но иногда Кайдзи сомневался в том, что все его победы были результатом одного лишь его упорства и логики. А потому, когда Ичиджо начал вертеть в руках одну из кошек, Кайдзи смущенно засопел, чувствуя, как краснеют его уши. — С-слушай. Столько всего было, даже во всякую чепуху верю. На самом деле он даже не знал, как отмазаться. Ну, да. Манеки-неко. Ему нравились кошки, ему нравилась идея возможности приманить удачу, почему бы не совместить все это вместе? — Ты только не разбей вот эту, пожалуйста, это подарок. Вопреки всем его ожиданиям, Ичиджо лишь весело фыркнул, и, повертев кошку в руках, аккуратно поставил ее на то же место, выровняв в одну полосу с остальными. — Миленько. Он перевел игривый взгляд на Кайдзи, отчего у того мурашки по коже поползли, но ничего не сказал. Просто потому, что в этот момент его взгляд наткнулся на стоящую на столе утку, и... О боже. Кайдзи знал этот взгляд слишком хорошо, он сам переживал подобное, а потому распознал это непередаваемое ощущение смеси голода и страстного желания вцепиться зубами во что-то отличающееся от риса с рыбой. И утка в ароматном соусе сейчас была словно одна большая мишень для изголодавшегося по чему-то иному организму. Смотря на то, как у этой скотины едва ли слюни изо рта не капали при разглядывании утки, Кайдзи подвинул ее пальцем ближе к нему и проворчал: — Я же сказал, она вся твоя. Только не подавись. Наверное еще никогда в своей жизни он не видел, чтобы утку уничтожали так медленно, словно вкушая каждый ее кусочек. Впрочем, он прекрасно помнил свой первый день на поверхности, когда почти так же пробовал мясцо. После пары месяцев экономии даже рыба с рисом в столовой казались восхитительным чудесным деликатесом, а что уж говорить о блюдах с настоящим вкусом. Это было очень забавное, но в тот же момент достаточно грустное зрелище — и оно не вызывало у Кайдзи улыбки. Просто лишнее напоминание о том, что он сделал. Не желая зла, но все же. Иногда его настигала волна тоски из-за подобного, с одной стороны, он был жутко рад, что те, кто пытался его убить или отправить под землю, были наказаны, но с другой... Из памяти все не шел образ Тонегавы, и вместе с остальными это давало весьма значимый эффект. Кайдзи не хотелось жалеть своих противников, но он был не злым человеком и все равно им сочувствовал. Прямо, как сейчас. — Погоди минуту. Я сейчас вернусь. Поднявшись из-за стола, Кайдзи направился к шкафчикам. Пока они шли до дома, кровь успела подсохнуть и перестала течь, но следы недавней драки все равно остались. Стоило бы подлатать, хотя бы в целях банальной безопасности. Хотя сомнительно, что их организм не выдержал бы подобного, в конце концов, они оба побывали в шахтах, где удар по здоровью был огромным. После такого никакая простуда не брала. Вернувшись на место, Кайдзи по пути схватил лежащее на подоконнике зеркало и сначала заклеил себе нос и содранную до мяса рану на скуле и подбородке. После этого он грубо схватил Ичиджо за руку, бормоча при этом: — Дай сюда. Костяшки были сбиты. Болезненное зрелище и не менее болезненное ощущение — уж сам-то Кайдзи прекрасно помнил, как в старшей школе доводил себя до подобного состояния. Все дело было в технике удара и его постановке, те, кто драться особо не умел, получали такие увечья в первую очередь, что оставляло им на память не самые красивые шрамы на костяшках. Сам-то он впоследствии научился драться правильно, что сильно пригодилось ему хотя бы сегодня, но он сомневался, что Ичиджо был того же поля цветком. Неумело бинтуя пальцы, Кайдзи чувствовал, как краснеют его уши. Но Ичиджо не вырывался, и было в этом что-то очень странное. Заклеив все ссадины на пальцах пластырями, и на лице тоже, Кайдзи с довольным видом уставился на свое творение, после чего получил босой пяткой прямо в живот. Ичиджо смотрел на него сверху вниз с ехидной усмешкой. — А дальше что? В лобик поцелуешь, как мамочка? У Кайдзи аж лицо свело от такого. — Заткни варежку, а иначе я надеру тебе задницу и вышвырну на мороз. И утку сам съем! Ого, а вот это уже угроза! Закатив глаза, Ичиджо развернулся к утке и продолжил ее стремительное голодное уничтожение, и все это под внимательным взглядом Кайдзи. Так странно было думать о том, что сейчас происходило, если бы ему кто-то назвался предсказателем будущего и описал сегодняшную сцену, он бы этому провидцу трусы на голову натянул за полнейшую глупость. Но нет, смотрите. Они и правда почти мирно сидели рядом. — Расскажи. Ичиджо замер. — Как ты выбрался. В общем, все-все рассказывай. Он ожидал долго страшного рассказа о случившемся, потому что был уверен в том, что Ичиджо перевидал там всякого. И когда тот замер, словно вспоминая все пережитое, Кайдзи почувствовал странное напряжение в воздухе. Он сам не мог сказать, что был рад вспоминать все то, что было — шахты оставили не самые приятные воспоминания, но он не мог сказать, что жил там очень плохо. Кроме травли Оцуки не было ничего страшного или плохого, он и ее-то без особых потерь пережил, хотя один раз едва не погиб. Но что об Ичиджо? Был ли этот шрам подтверждением тому, что эти полтора года были похожи для него на сущий ад? С кем он вообще общался все это время? У Кайдзи были Сорок Пятые, а сумел ли завести полезное знакомство этот кретин? Столько вопросов. И ответы на них Кайдзи получать не спешил. Знал, что если поторопит, то все может пойти не так. Он и так силой уломал Ичиджо прийти сюда, дальнейшее давление сделает ситуацию только хуже. Кайдзи не понимал, почему так рьяно хочет помочь, но допустить провала не хотел. Ведь это сделает все только хуже. — Просто повторил твой глупый опрометчивый поступок, — с трудом выдавил из себя он. Прищурившись, Кайдзи наклонился вперед. — Сыграл в кости на огромную сумму? — Обманул Оцуки, — помолчав, Ичиджо кивнул. — И сыграл в кости на огромную сумму. — Ого, что это за клуб обиженных на меня? Кружок ненависти к Кайдзи-куну? Недоуменно вскинув бровь, Ичиджо почти озадаченно уставился на Кайдзи, который ритмично постукивал пальцем по столу. Он захмыкал, нагло ухмыльнувшись во весь рот, после чего схватил со стола одну из салфеток и начал складывать из нее что-то невразумительное вроде журавлика. — Вам еще Мураоки не хватает, для полного-то собрания. — Ах, да. Ты же и его обыграл почти на пятьсот миллионов. Ичиджо прищурился и закинул кусочек утки в рот. На мгновение он зажмурился, словно это было самое вкусное, что он когда-либо пробовал, но, просидев так едва ли не минуту, явно наслаждаясь каждым мгновением вкуса приготовленной Кайдзи утки, он все же приоткрыл один глаз и уставился на Кайдзи, после переведя взгляд ниже, на кривого журавлика. — Ты знаешь о Мураоке? О моей победе над ним? — Кайдзи недоуменно вскинул бровь. В ответ ему раздался озлобленный смешок, и, проглотив наконец, Ичиджо с ироничной усмешкой посмотрел Кайдзи прямо в глаза. — Должников выпускают утром. Я успел сходить на разведку и выяснить интересующуюся меня информацию о местах, где я мог бы достать денег, — он беспечно закинул в рот еще один кусочек утки и вздохнул. — Никогда бы не поверил, что знание о ближайших конкурентах, не подчиняющихся Хедо напрямую поможет мне в таком плане. Я отметил Мураоку как одного из возможных претендентов на... назовем его тактическим разорением, но после того, как я узнал о том, что этот бездарь решил бросить тебе вызов и проиграть — и это после моего-то поражения, совсем мозгов нет, да? — я пока в сомнениях. Если честно, не знаю. С одной стороны, можно использовать его как площадку для попытки заработать, он весьма нервозный тип, и если ему как следует пригрозить, то можно и выманить на игру, но ты сам с ним играл и знаешь, что этот тип жульничает еще похуже меня. Кайдзи было так необычно слышать все это от уст точно такого же жулика — и то, каким будничным тоном Ичиджо рассказывал ему о своем плане, заставило его отметить, что к выходу на поверхность он подготовился намного лучше, чем сам Кайдзи в свое время. Он не знал о местонахождении подпольных казино вообще, а этот ублюдок мало того, что знал всех менеджеров по именам, так еще и мог предположить, как какого обыграть и обмануть. Оставалось только удивляться, почему он не заработал кучу денег за те же полгода, что и Кайдзи, но, возможно, он строил более долгосрочные и крепкие планы, не полагаясь на удачу. Обманул Оцуки, значит? Кайдзи зло ухмыльнулся, желая увидеть, что именно произошло тогда под землей. Вздохнув, Ичиджо потянулся рукой к пачке сигарет на столике и аккуратно вынул одну. Щелкнув зажигалкой, он раздраженно махнул рукой и продолжил: — Конечно, можно не пытаться выкурить Мураоку и попытать счастья с другими кретинами. Есть Чиба на севере Токио, но он будет поумнее и поосторожней, чем даже Мураока, и играть он будет только в определенный набор игр, которые я не шибко-то жалую. Хм-м-м... Есть еще Такигава... Но он тоже своеобразная личность, я слышал, что у него и денег-то толком нет, и живет он сегодняшним днем. Требовать от него налички в случае чего будет бесполезно, а продать его на органы явно не хватит, хотя это, конечно, зависит от того, сколько мне удастся выиграть. Хотя сейчас мои данные устарели почти на полтора года, это тоже не помогает делу. Выдохнув в воздух облако дыма, Ичиджо устало посмотрел на Кайдзи. — В Синдзюку тоже полно владельцев подпольных казино, которые платят деньги «Тэйай» за покровительство, но с ними будет сложнее хотя бы потому, что они ближе всего к центральному офису и фактически являются прямыми подчиненными компании. В такие заведения меня не пустят, потому что они знают о том, что, ха, я знаю о том, как все у них устроено. Моя единственная возможность достать денег — сыграть на таких свободных кретинах, как Мураока или Чиба. Все не слишком радостно, да? — А что насчет связаться с Казуей? Это был козырь, который Кайдзи придерживал до последнего. Облизнув высохшие губы, он внимательно уставился на замершего Ичиджо, гадая, что же творилось у того на уме. Связываться с младшим сыном Хедо было себе дороже, Кайдзи знал это на личном опыте, но в случае чего он мог сработать отличной страховкой. Хорошие отношения между ним и Кайдзи давали отличный плацдарм для разнообразных действий, и сейчас это могло пригодиться. Казуя определенно знал куда больше людей, у которых можно было сыграть, нежели Ичиджо — и это при том, что тот тоже явно знал немало — и это могло им помочь. Но ответ оказался вовсе не таким, каким Кайдзи ожидал. Резко поджав губы, Ичиджо отрицательно покачал головой, после чего стряхнул пепел над блюдцем. — Молодой господин? Во-первых, я с ним якшаться не стану, и даже не смотри на меня, если ты его знаешь лично — то понимаешь, почему. Во-вторых, он не согласится. — Я могу уговорить его, — почти прошелестел Кайдзи, но Ичиджо вновь мотнул головой. — Нет. Дело не в этом. Вспомни, чей он сын, — он вяло улыбнулся. — Скажи мне одну вещь. Когда меня забирали, как думаешь, за что именно меня отправили под землю? Что ж, это был действительно хороший вопрос. Но Кайдзи он казался слишком очевидным, и потому, почти не задумываясь, он выпалил: — За проигрыш огромной кучи денег. — Ага! Неверный ответ! — выхватив сигарету изо рта, Ичиджо с победным взглядом указал ею на Кайдзи. — Меня отправили в шахты не за проигрыш такой суммы денег, а за проигрыш конкретно тебе. Я не знаю, что именно Хедо о тебе думает, но он явно был просто пиздец как зол от того, что выиграл именно ты. Думаю, будь это тот же Эндо, все было бы куда проще и я отделался бы огромным штрафом и понижением по должности. Ну или отрезанными пальцами. А так как проиграл я конкретно тебе, то вся ненависть к тебе перешла на меня. Вновь крепко затянувшись, Ичиджо резко откинулся назад и упал спиной на пол. Он уставился в потолок, и в этом взгляде Кайдзи прочитал что-то такое, что заставило его нервно вздрогнуть. Что бы там не случилось после того, как этого мудака оттащили к Хедо, то это явно не было чем-то хорошим. Ему было достаточно наказания Тонегавы для того, чтобы понять, каким человеком был председатель, и он помнил наказание за проигрыш двадцати миллионов. Но суммы большей практически в сотни раз? — Как же он был зол... Ичиджо неотрывно сверлил взглядом потолок. Сигарета у него во рту тлела. — Выберусь, и ноги моей больше в игровом бизнесе не будет... Надоело, столько лет просрал ради банального ничего... — проведя рукой по лицу, он тяжело выдохнул. — В общем, поэтому молодой господин и не согласится. Ему незачем навлекать на себя гнев своего ебанутого папаши... Наверное, я должен был спросить, откуда ты его вообще знаешь, но я чувствую, это очень мутная история. Глупо ухмыльнувшись, Кайдзи резко наклонился вперед и вырвал сигарету изо рта Ичиджо, после чего швырнул ее в блюдце, служившее им пепельницей. И пока на него смотрели с откровенным шоком и возмущением, он рассмеялся. — О, ты не поверишь. История банальна до невозможности. Ичиджо недоуменно вскинул бровь. — Я обыграл его на, внимание, два миллиарда. В комнате повисла тишина. Чем дольше она длилась, тем напряженней становилась улыбка Кайдзи, понимавшего, что он явно ляпнул лишнего. Не стоило говорить Ичиджо о том, что его парад сокрушительных побед на сотни миллионов не завершился на Мураоке, а продолжился и на сыне председателя. Это еще тогда вызвало кучу проблем, разрешить которые удалось с огромным трудом, а сейчас, при организации игры, это могло стать еще большей проблемой, потому, как и сказал Ичиджо, Хедо будет злиться не сколько на него, сколько на Кайдзи, и может вообще запретить ему приближаться к любым казино, принадлежащим партнерам «Тэйай». Пока лицо Ичиджо стремительно меняло цвета на самые разнообразные, Кайдзи надсадно кашлянул в кулачок и отвел взгляд в сторону. — Скажем, он теперь передо мной в долгу. Не в денежном смысле, но он мог сдохнуть, потому что играли мы на смерть, а я спас его задницу. Но, не дав начать ему рассказ о игре годовой давности, Ичиджо рассмеялся, и отнюдь не весельем сквозило в его голосе. Закрыв лицо рукой, он продолжал заливисто хохотать, лежа на спине, и Кайдзи не отрывал от него глаз — и видел он лишь горькое разочарование, словно этот факт настолько расстроил его, что не хватало слов, чтобы описать как именно. — Боже мой, Кайдзи. Ты стольких людей разорил. У тебя столько денег, сколько мне никогда и не снилось видеть, и это при том, что я тоже работал с огромными суммами. Ты настоящий демон. Никогда бы не подумал, что такие существуют. Слышал о том легендарном игроке в маджонг, да не особо верил, что это все правда. А теперь смотрю на тебя и думаю, что был такой. Следующий звук был похож на всхлип. — Господин Куросаки был прав. Мы с тобой абсолютно разные, и мне никогда не достичь твоего уровня. Надо было послушать его еще тогда и не пускать тебя к автомату, тогда моя жизнь не покатилась бы к чертям, тогда я, быть может, уже и не работал в казино и подчинялся непосредственно ему самому. Кайдзи разочаровано отвел взгляд в сторону, увидев катившиеся из-под руки слезы. — Представь, насколько я неудачник, если ты пришел именно ко мне. Ты мог заявиться к Чибе, к Такигаве, к тому же Мураоке — но ты пришел именно ко мне, к моему автомату. Разрушил жизнь одним щелчком. Когда в тоне начали проскакивать истерические нотки, Кайдзи обернулся и обеспокоенно покосился на Ичиджо. — Я просто не успею собрать всю эту сумму, опять вернусь под землю, опять в это адское место, он меня придушит, боже, как же не хочу, только не опять.. — Эй! В комнате повисла тишина, и Кайдзи стушевался. Он хотел отвлечься от больной темы, потому как знал, что ни к чему хорошему она не приведет. Еще в парке он верно подметил — сумма в семьсот миллионов была огромной, так просто ее было не достать, и долг Кайдзи всего в десять казался смехотворным на фоне этой кучи денег. Он бы и сам отчаялся, если бы ему потребовалось достать именно столько, но. Но! Не время канючить. Страшно — да, но стоило сначала сделать хоть что-то, а потом уже отчаиваться. В крайнем случае, всегда можно было поступить по-свински и обратиться к Казуе. Тот-то наверняка придумал бы что-то изощренное. Тяжело задышав, Кайдзи ткнул пальцем в утку. — Жри ужин, собака, я для кого старался? Сейчас остынет. Бегло пробежав по комнате взглядом, он вновь обернулся к Ичиджо. — И... Ну... Мысль материальна! Хватит думать о плохом! Если будешь так ныть, то я, в общем, сделаю что-нибудь мерзкое! Нехорошее! Ты сам догадываешься! — мимолетный полный ненависти взгляд был хорошим подтверждением. — Вот это уже получше! И вообще, ладно. Закругляйся. Доешь и пойдем спать, а завтра с утра, как цивилизованные люди, начнем обсуждать план... Что-нибудь да придумаем. Сколько у тебя в запасе дней? — Еще неделя. Поджав губы, Кайдзи задумчиво провел пальцем по губам. Неделя, значит. Это было меньше месяца, который сумел выкупить он, и это сильно ограничивало в действиях. Значит, надо было действовать решительно и рисковать всем сразу. Не самая лучшая тактика, но действенная. Тем более, что этот прохвост наверняка согласится. Раз уж он так сильно не хочет под землю, то выбора и не будет. — Ну, что ж. Думаю, нам хватит. Криво улыбнувшись, он щелкнул пальцами. — Завтра я позвоню Казуе. И тогда начнем действовать.