говорит и показывает

Хироюки удивился, когда Тэн позвонил ему на мобильный — он не помнил, чтобы они обменивались номерами, но тот опустил эту странную и определенно забавную историю о получении номера от Харады (единственного, с кем Хиро отчего-то все еще пересекался) и сказал, что сейчас важным было явно не это. Голос его звучал настолько торжественно, что Хиро мог лишь гадать о том, почему этот прохиндей решил позвонить ему. Помимо того, что он был знатным жуликом, Тэн был тем еще засранцем. В хорошем смысле, конечно, любил просто побесить, и сейчас он делал именно это — плясал на нервах у Хироюки, так и не отвечая на поставленный вопрос и ходя вокруг да около. И, наконец, когда Хиро искренне пообещал повесить трубку, приехать к Тэну домой — тот все еще жил в старой однокомнатной квартирке со своими двумя женушками — и оставить на память на лице еще один шрам за свинское поведение, тот наконец раскололся. Он явно ухмылялся — Хиро не видел его лица, но интонации выдавали с головой. За последнее время он успел сыграть со столькими людьми, что запросто читал характеры, пусть слышал даже лишь голос. — Я удивился, когда узнал, что Харада тебе ничего не сказал, — Тэн продолжал тянуть время, и Хиро закатил глаза, чувствуя, как постепенно вскипает. — Именно он мне об этом чуде и поведал. Ты бы видел!.. Хотя ты, конечно, не видел. Но, думаю, увидишь. — Прекрати тянуть резину, — тихо фыркнул Хиро. Он щелкнул зажигалкой и закурил. Дурная привычка, появившаяся из-за слишком частых контактов с Харадой — тот дымил как паровоз, и Хиро ненароком причастился тоже. Можно было бы расписать сотни спасительных действий никотина на душевное спокойствие, но единственное, что вызывали они у Хиро — это пустоту в кошельке. Ныне один блок стоил не слишком-то дешево, а бегать за пачками отдельно ему надоедало. Тэн на том конце провода засуетился. — Ага! Куришь?! Это ублюдок Харада подсадил?! — Почему сразу он? Кто из вас, придурков, не курит, — буркнул Хиро. — И вообще, ты мне не мамочка. Заботливый какой нашелся. Думаешь, я не помню, как ты продал все мои вещи? Ага? Молчишь? Ну и молчи! Умник, тоже мне. В ответ в трубке раздалось лишь виноватое бормотание. Под «придурками» он, конечно же, подразумевал всю ту банду мошенников, которые звали себя игроками в маджонг, а в девяносто первом — группой Востока. Да и часть от Западной группировки там тоже была, в том числе и их глава — собственно, Харада. Сколько не жалуйся о том, что они значительно повлияли на жизнь Хиро, и, пожалуй, даже положительно, единственное, что он ощущал из-за них сейчас — лишь усталость и желание отчитать. И это при том, что он был самым младшим!.. Из этих придурков. Кто бы мог подумать. Наконец, Тэн осознал, что отвлекаться от темы больше не может — или, возможно, ему дала по шее одна из женушек. Стушевавшись на секунду, он наконец произнес серьезным тоном то, ради чего и выманил телефонный номер у Харады. Во всяком случае, так показалось Хиро. — Недавно появился новый именитый игрок в маджонг... Хиро лишь вскинул бровь — он иногда играл по найму Харады, но ни разу не слышал ни о каком новичке, который вмиг приобрел какой-никакой статус. Даже ему самому потребовалось несколько лет и рекомендации от двух якудза, спасибо Саваде и Хараде, да и то он был скорее одним из профи, но никак не легендой. Так странно было слышать дрожь в голосе Тэна, который не испугался даже Харады. В ту пору, конечно же, когда этот самый Харада вел себя как вызывающий придурок и угрожал ножом каждому встречному. Ах, были же времена!.. — Говорят, она так лихо разделала парочку парней твоего уровня, что ее ненароком сравнили с Акаги. Харада даже видел эту игру... Явно остался под впечатлением... Мягко сказано, конечно, я его таким ошарашенным давно не видел. — Она? Теперь настало время для Хиро «остаться под впечатлением». Он резко нахмурился. Конечно, за свою жизнь он встречал женщин-игроков, не то что просто хороших, даже отменных — маджонг был полем для всех. Но подполье тяготило к старым взглядам, женщин тут не любили по глупым и уже не актуальным причинам, и пусть общество постепенно менялось, идиотский старый уклад не желал подчиняться течению и находился в стагнации годами. Многие жаловались на засилье стариков в группе тех, кто управлял теневым миром их страны, на неактуальные взгляды, и если даже эта кучка старых маразматиков поразилась игре некой девушки и признала ее ровней Акаги... Это точно должен был быть феномен. Хиро почувствовал — он хотел с ней встретиться. С девушкой, поразившей все подполье. Резко он опустил взгляд вниз и постучал пальцами по трубке. — Ага, совсем еще девочка, — зевнул в трубку Тэн. — Харада говорил, что ей лет шестнадцать или около того. — Такая юная... Акаги тоже начинал свой путь в юном возрасте. И уже тогда сумел поразить всех. И размышляя об услышанном все больше, Хиро казалось, будто бы невидимая рука судьбы коснулась его плеча и нежно прошептала на ухо — надо было увидеть ее, поговорить с ней, узнать... ... была ли она... ... нет. Это глупо. Хироюки не верил в реинкарнацию — это было что-то за гранью невозможного. Нереально, глупо, в такое верили лишь идиоты, неспособные мыслить рационально. Но отчего-то где-то глубоко в душе ему хотелось верить, что дух Акаги обрел себе новое воплощение, такое, чтобы вновь взбудоражить весь подпольный мир. Когда-то давно мальчишка, с которым никто не стал бы считаться, ворвался в чужой матч и победил... и теперь юная девушка. — Ее зовут Мамия, — на мгновение Тэн задумался и вдруг расхохотался. — О-о-о! Погоди-погоди! Я знаю, что ты сейчас захочешь сделать. Встретиться с ней, да? Все вы хотите. Только сам ты ее вряд ли найдешь, она хорошо заметает следы. Но если ты все еще работаешь с Харадой, то, думаю, тебе надо лишь подождать. И ты ее увидишь. Тэн был безалаберным идиотом, но он тоже умел читать людей, как раскрытые книги. И Хиро вяло улыбнулся, чувствуя себя точно так же, как и при их первой встрече когда-то давно. Растерянным глупым мальчишкой, который не понимал уже ничего. Мамия. Ему надо было лишь... — Подождать?.. Он когда-то давно тоже ждал. Пока полюбит нормальную жизнь, начнет то, что называли этой самой «жизнью», а не блеклым существованием, которое он вел. Тогда, на своих похоронах, Акаги сказал ему жить как хочется, не дожидаясь нежеланного — и Хиро послушал. Теперь ему вновь надо было ждать. Нежеланного? Хотел ли он и правда встретится с Мамией? Или знал, что разочаруется, не увидев в ней Акаги? Но выбора у Хиро не было. — Надеюсь, у Харады получится... — Ну, кто знает, — Тэн вновь рассмеялся в трубку. — С такими демонами, как Акаги и Мамия, говорить о чем-то сложно. И Хиро вторил ему, рассмеявшись в ответ. Ох, как же Тэн был прав. Они встретились в самом странном месте для начала знакомства. Сначала, услышав о нем, Хиро посчитал это плохой шуткой, но оповестивший его Харада лишь приспустил очки и посмотрел настолько усталым взглядом, что стало ясно — как бы абсурдно это не звучало, это было самой настоящей правдой. И, не веря в то, что их встреча произойдет в подобном месте, Хиро на дрожащих ногах отправился прямиком туда. На кладбище. К могиле Акаги. Мамия ждала его там, стоя спиной, и первым, что Хиро увидел, был большой черный кот у нее на футболке. Кто-то полагал, что черные кошки несли неудачу, и, видимо, весь старый костяк подполья видел в Мамии именно ее — черную чумную кошку, несшую перемены в старый уклад. И, если честно, Хиро был даже рад. Однако его не покидало смутное ощущение, что он банально не знал, как начать с Мамией разговор. С Акаги было как-то проще — тогда он был молодой бестолочью, которая нагрянула на встречу стариков где-то на Гавайях и напросилась в команду, теперь же он был тем самым старым матерым игроком, а Мамия — молодой восходящей звездой. Как к ней обратиться? По-дружески? Вежливо? Ему так хотелось наладить с ней контакт и показать, что не все в подполье были убюдками. Хотелось увидеть в ней Акаги. Хироюки протянул к ней руку, желая коснуться — все мысли в голове стихли, и перед глазами стоял лишь образ Акаги, тот, который он должен был давно отпустить. Но Хиро упорно держался за прошлое, жил в надежде на невозможное — вновь встретить усопшего, это травило ему душу. И даже понимая, насколько такая одержимость была ненормальна, он продолжал искать чего-то. Найдет ли он это сейчас? И вдруг, Мамия обернулась. Ее взгляд на секунду показался Хиро точно таким же, как и у Акаги — демоническим, пустым, но через мгновение наваждение исчезло, а Мамия предстала перед ним простой девушкой. Развернувшись полностью, она с интересом посмотрела на него, после чего склонила голову набок. Не Акаги. Просто девочка. Это немного разочаровала Хиро, но он не озвучил собственных мыслей. — Ты и есть Игава? О котором говорил парень в темных очках. Странно было думать, что кто-то мог позволить себе назвать Хараду таким образом, но Хиро кивнул, не понимая, к чему она клонит. — О-о-о, я слышала о тебе. Не так много, но кто-то говорил, что ты был другом того самого Акаги. И, присев на корточки рядом с разбитой могилой — куски от нее отдирали до сих пор, Хиро мог взмутиться, только вот сам таскал с собой кусок на удачу — коснулась каменной плиты пальцем. Она медленно провела им вниз, по позолоченному имени Акаги Шигеру, после чего замерла на последней букве и резко подняла на Хиро взгляд. Уже вновь серьезный. — Ты его знал? Это правда? — Ну так, немного, — неловко улыбнулся Хиро. Он присел рядом с Мамией, и они вдвоем уставились на могилу. Солнце медленно заходило за горизонт, небо приобретало рыжие и розовые краски. Пели цикады; а они все продолжали смотреть на чуть облупившуюся золотую надпись, словно вот-вот призрак Акаги мог появиться тут и сказать им что-то. Или просто посмеяться. — И я правда так похожа на него? — вдруг поинтересовалась Мамия. Она смотрела в одну точку, даже не поворачиваясь. И Хиро на секунду задумался, не зная, что и ответить. — Ну, я тебя не видел в игре, — пробормотал он, после чего покачал головой. — Но Харада вряд ли стал бы врать. Если ты так легко прошла по головам одних из самых опытных людей подполья, то, думаю, вполне себе похожа. Чуть подумав, он добавил: — Теперь дело Акаги продолжают двое. Ты и я. Нехорошо было так говорить. Как гордо это звучало — продолжать дело Акаги... Все, что делал Хиро — играл и играл, вырывая победу за победой. Он продолжал свой кровавый марш, не зная страха поражения, понимал, что становится где-то на один уровень с настоящими легендами подполья... Только вот Акаги был выше их все. И его уровня ему никогда не достичь. Хиро раздражала эта мысль, но больше этого его кровь вскипала лишь от мысли о том, что Мамия вполне могла себе претендовать на титул нового чудовища теневого мира. Могла превзойти Хиро... Он понимал бессмысленность собственного гнева, в конце концов, не Мамия была виновата в том, то у нее был талант, какого не было у Хиро, но... Все равно... — Продолжаем? Вдвоем? Голос Мамии внезапно изменился. Из странной девочки она превратилась в ту самую чумную кошку. Не поворачивая головы, она смотрела на Хироюки таким хищным взглядом, что он замер, не в силах отвести от нее глаз. Что-то в этой энергии показалось ему смутно знакомым, словно и правда Мамия была лишь осколком души Акаги, разбившейся после смерти. Ему тоже досталась частичка, только крохотная в сравнении с. Мамия же была настоящей наследницей. Чудовищем. — Ты называешь себя «наследником» Акаги, но вместе с тем ты постоянно думаешь о том, что будет в будущем. Ищешь себе тех противников, которые не убьют тебя сразу же, танцуешь на грани, но никогда не переступаешь черту. Она знала о нем так много, словно ждала разговора. Хиро был старше ее больше, чем на десять лет, но почему-то именно он сейчас ощущал себя совсем юным и неопытным игроком рядом с настоящим профи. Взгляд Мамии был равнодушен, но в нем сверкала страшная неясная искра, заставлявшая сердце биться чаще в ужасе. Да, все же, она была не Акаги. Но кем-то сродни — определенно. — Ты талантлив... Но ты — не Акаги. Не следуешь его пути. Вздохнув, Мамия вдруг поднялась. Она отвернулась, и, когда Хиро было ринулся было за ней, чтобы узнать, о чем именно она говорила, ее голос вновь прорвал тишину: — Следуешь своему. Новому, неизведанному. Путь Акаги же завершился с его смертью. Прекрати слепо прикрываться чужим именем, твое ничуть не хуже. И, более не разворачиваясь, она побрела с кладбища прочь. И лишь черная кошка на ее кофте смотрела на Хиро, словно издеваясь. Он же не мог вымолвить ни слова. Подобное ощущение возникало у него лишь раз, очень и очень давно. В тот день, когда он, несчастный от собственной серой жизни, пришел на похороны Акаги и поведал ему свою историю. Старик тогда лишь посмеялся над ним, после чего сказал не следовать чужим ожиданиям, жить своей жизнью. Так, как хочется самому. Без чужого влияния. А Хиро, вместо того, чтобы последовать этому совету правильно, исказил смысл и продолжил плясать под дудку уже других ожиданий, не чужих, своих же, но выставленных неправильно. Ему не надо было идти по пути Акаги, надо было жить так, как хотелось самому. Мамия была права. И он, Хиро, тоже. В ней определенно было что-то от Акаги. И была ли это реинкарнация, была ли это частичка души — он не знал. Но это было и не важно, впрочем. Ведь в будущем, если они и встретятся вновь, то скорее всего как противники. Хиро надо было начать новую жизнь, без оглядки на Акаги. И, стало быть, на Мамию тоже. С этими мыслями он поднялся и в последний раз взглянул на могилу. Золотая надпись сверкала под солнцем так ослепительно, что в этом Хиро увидел лисью улыбку Акаги. Словно тот одобрял. И соглашался. Пора было пожить для себя.