А глаза у тебя красивые

      Закончив с водными процедурами, и замотав себя в полотенце, я направилась прямиком на кухню. С волос на кожу, ну и на пол, конечно же, капала прохладная вода. Открыв холодильник, я слегка поежилась от холода, но сразу же забыла о нем, завидев манящий шоколадный торт. Мать моя женщина строгая, конечно, но на торт она расщедрилась: он был в два этажа, и по размерам вообще занимал чуть ли не целую полку, украшен он был молочным шоколадом, сгущенкой и карамелью… Господи, спасибо всем тем, кто придумал такую вкуснятину в нашем бренном мире.       Решив, что сначала в желудок, который уже больше часа протестует, должны отправиться бутерброды, а уж затем наивкуснейший десерт, я открыла хлебницу. Достав пару кусочков батона, я так же прихватила тарелку, чтобы не сорить на стол. Вновь открыв холодильник, и еле оторвав взгляд от сладости, я взяла докторскую, огурцы и майонезик. Сделав из всего этого добра бутеры ( и при этом успев вскипятить чайник), я налила чай и принялась конкретно так жрать. Не рассчитав норму, я наелась бутербродами и места для тортика, для моей радости, для света моей жизни просто напросто не осталось. Взглянув на него еще раз, и состроив грустную гримасу, я с твердой уверенностью в том, что через час я обязательно его попробую, ушла к себе в комнату.       Сделав макияж, который выглядел не ярким, но который занял у меня больше часа (спасибо стрелкам), я принялась укладывать волосы. Они у меня не длинные, до плеч. Я обстригла их после окончания школы и весь честной народ негодовал: «На кой черт ты их обстригла? Зачеееем???». Одной маме моя новая прическа пришлась по вкусу. Она любит не красоту, а функциональность. Так моя волосня перестала быть везде, а так же перестала мешать мне в делах.       Покончив и с этим не простым делом, я включила ноут, и сразу же мне открылась ссылка с призраком оперы 2004 года. Что нужно еще для счастья, кроме Джерарда Батлера и тортика? Тортик! Вскочив как ошпаренная, я как Флэш домчалась до хранилища моего счастья и, переводя дух, перетащила его на стол. Тяжелый бляха! Ну мама меня сегодня порадовала, оооочень сильно порадовала. Прям охренеть как я рада, ведь обычно она не такая заботливая и любящая мать. Нет, я знаю, что я ее единственная дочь, и что она растит меня без отца и ей нужно быть сильной и стойкой в наше то время. Но, как по мне, она уже достаточно поднялась по карьерной лестнице и могла бы хоть чуточку ослабить хватку. Видимо сегодня ее отдушина как матери. Билеты на ПО! Вспомнив о представлении, я невольно заулыбалась.       За время моих раздумий я уже отрезала неплохой кусочек торта, и положила его на тарелку, так удачно оказавшуюся на столе. Забрав свое добро к себе в комнату, я включила фильм и начала наслаждаться всеми клеточками своего тела. Ух, эти глаза, этот волевой подбородок… А эти скулы? У кого-нибудь еще есть такие скулы? Неееет, моя любовь к Джерарду превыше всего. А вы видели его тело в «300 спартанцев»? Если нет, то вы и не жили никогда.       Время за фильмом (и за пересматриванием любимых моментов) неуклонно приближало меня к выходу. Так, нужно выбрать платье. Их у меня не так уж и много, конечно, но не пойду же я в шортах, я ж не с луны свалилась. Вытащив половину своего гардероба на постель, которую я, кстати, все-таки заправила, я остановила свой выбор на легком платье нежно розового оттенка с бирюзовыми горошинками и такого же цвета поясом. Убедившись, что оно сидит как влитое, я улыбнулась своему отражению самой милой улыбкой, что могла из себя выдать и, взяв светло-бежевую сумочку со всем необходимым, направилась к двери. Не успев надеть и первую туфлю, как звонок домофона оглушил меня. Открыв Ксюше, я надела и вторую туфельку и поправила платье. - Ну чего, ты готова? – Поднимая глаза на меня, сказала девушка в темно-синем платье на бретельках и с золотой цепочкой с инициалом (единственное украшение, которое она носит) – О, ты очешуительно выглядишь дорогуша! А, кстати, вот, держи, – она протянула мне праздничный пакет, – только посмотришь потом, когда мы к тебе придем с шампунем после ПО. – Она хитро улыбнулась, и посмотрела на экран телефона. – И нам вообще-то пора, двигай давай. – С этими словами она шире открыла дверь, и отошла в сторону. Я, оглядев все вокруг себя и решив, что я ничего не забыла, вышла на лестничную площадку и закрыла дверь.       Мы неспешно прогуливались по набережной, которая как раз вела нас к театру. Настроение мне сегодня не портило даже надоедливое солнце, которое все никак не хотело уходить с глаз моих долой. Ксюша рассказывала, как снова поссорилась с Тимой и как он красиво, с цветами перед ней извинился. А потом рухнул к ее ногам. В прямом смысле. И захрапел. Оказалось, что он был бухой в стельку. Я не сдержала смех, а я и не пыталась, и, как истинная леди, заржала на всю Ивановскую. Ксюша тоже смеялась от души, хотя вся эта история и происходила с ней. Остановились мы только тогда, когда глаза начали слезиться. А макияж губить как-то не хотелось.       За всей этой девчачьей болтовней мы уже пришли к театру. Времени было 18:42, и у нас было несколько минут, чтобы оглядеть театр. Да, мы уже бывали в нем, но сейчас везде были вывески и бюллетени с «Призраком Оперы». Это не могло не радовать глаз. Решив, что данное великолепие от нас никуда не убежит, мы прошли на свои места в ложе. Представление не заставило себя ждать, и мы погрузились в 19 век.