Мертвец

Август, 30, 18й лунный день 6:07 a.m. Чистый двухслойный бинт окрасился кровью на пару дюймов правее и ниже левой лопатки. Повязку сменили около двух часов назад, и это был четвертый заход за это долгое утро. Сириус устало кивнул, ловя очередную порцию Кровевосполняющего зелья, которое Тед Тонкс извлек из портативного чемоданчика с кодовым замком из шести цифр и взмахом палочки отправил к нему в руки. Пузырек с характерным глухим звуком проехался по дубовому столу, расчертив его надвое воображаемой линией, и затормозил на расстоянии пары дюймов от кисти руки, которая в свете свечей в настенных канделябрах казалась еще более костлявой и синюшно-белой. Другая рука — Молли отказывалась в это верить, пока факт расщепа не подтвердил все тот же Тед Тонкс — лишилась большого и указательного пальцев при трансгрессии. Повезло, что голову не оторвало, мрачно думал штабной целитель, наблюдая, как раны, оставшиеся после расщепа, быстро заживают под действием экстракта бадьяна. — Меда с ума сойдет, если узнает. — Не надо, — бормотал в ответ Сириус, который, выпив больше зелий за сутки, чем за всю свою жизнь, выглядел примерно так, как пару месяцев назад, когда Тед и его дочь Нимфадора впервые увидели его в штабе Ордена. — Пожалуйста. Сам понимаешь, ее это не касается. Тонкс молчал, сосредоточенно обрабатывая края глубокой раны от когтя длиной дюйма в три. Процесс обратной трансформации длится до трех суток. Любое вмешательство в естественный процесс чревато непредвиденными сбоями. Северус Снейп наверняка предупреждал об этом всех и каждого. Но Сириус Блэк никогда не слушал ничьих советов. Даже теперь его глаза лихорадочно блестели, когда ему напоминали о запрете на любую самодеятельность. Ран было восемь, все глубокие, все располагались так, что даже опытный глаз целителя не сразу определил бы уровень сознательности нападающего. Зато степень повреждения тканей была налицо. Коготь на среднем пальце левой руки-лапы прошел мимо, не повредив желтые связки позвоночника. Таким же чудом, как сам Тонкс оказался в этот день вне госпиталя Святого Мунго. — Ах, ты ж… дракклово дерьмо! Голубые глаза посмотрели из-за прямоугольных стекол очков с характерной твердостью. Взгляд человека, который, помимо Хогвартса, экстерном окончил маггловскую среднюю школу, прошел программу подготовки медиков при Университете Святого Георгия, только затем получил диплом с лицензией целителя и больше пятнадцати лет работал в отделениях магического госпиталя. Когда Эдвард Тонкс говорил о магических недугах, с которыми сталкивался на практике, даже его жена, чистокровная ведьма из рода Блэк, не решалась с ним спорить. — Римус мне однажды, еще в студенческие годы, чуть руку не отхватил. Та еще была ночка. — Ты одно с другим не сравнивай. Сколько, ты говоришь, этот парень по лесам кочевал да людей поедал? Десять лет? На нем, дорогой мой, столько инфекционной дряни, что тут как бы повторная вакцинация от гангрены не понадобилась. Тед поправил очки, съехавшие на нос, и взмахнул палочкой, отчего бинт снова стянул плечи наподобие корсета. Сириус втянул воздух сквозь сжатые зубы. — Послушай, я ведь только зашел справиться, как у него дела, не сдох ли он там. Гриндилоу его знает, может, Нюниус в эту «отраву» еще какой отравы подмешал! Я больше чем уверен, этот шакал нарочно меня цапнул. Он почти человеком выглядел, когда я к нему поднялся. — В это зелье нельзя ничего добавлять. Его даже водой разбавлять не рекомендуется. Мне все еще интересно, чем ты руководствовался, когда применял трансгрессию. — А как еще я мог туда попасть, минуя щиты и замкѝ? Вдруг на эту тварь зелье не так подействовало? Как еще я мог проверить, все ли в порядке? — Начнем с того, что тебе не давали распоряжения что-либо проверять. — Распоряжения, — цедил сквозь зубы Сириус, всем своим видом говоря «слышать не могу это слово». Выбившаяся из наспех собранного на макушке узла светлая прядь упала на лоб. Тед быстро заправил ее за ухо, чтобы не мешала работать. — Если бы в твою голову, полную самоубийственных идей, взбрело наведаться туда днем раньше, я сомневаюсь, что эти щиты удержали бы его в комнате. Сириус поморщился и устало провел ладонью по лбу. — Куда ни плюнь, сплошные тонкости, — произнес он хрипло и негромко после довольно долгого молчания. — Римусу щитов на Визжащей хижине всегда хватало и не было никаких проблем. — Ты знаешь, что там были за щиты? — Понятия не имею. — А надо было поинтересоваться, — произнес Тед, после чего вытянул свободную руку, и из чемодана послушно вылетела кожаная книжица, напоминающая какой-нибудь карманный справочник целителя. Тед поймал ее своей небольшой пухлой рукой на лету. — Полистать литературу хотя бы, если уж вы с Джимом в Аврорат не собирались. Там, насколько я знаю, такие вещи хочешь не хочешь в голову вколотят. Сириус повернул голову в сторону выхода, откуда раздался трансгрессионный хлопок. — Нам было не до экзаменов в академии, — мрачно произнес он. — Волдеморт со своими шавками на пятки наступал. Он отвернулся. Кислотно-розовая шевелюра племянницы, появившейся на пороге и сонно пробормотавшей «Доброе утро», казалась ему раздражающе яркой. Или же дело было в ноющей головной боли, отдающей в затылок. Боли, от которой хотелось выть. — В ноябре семьдесят восьмого Скримджер объявил военное положение, если ты забыл. Большинству было не до таких формальностей как нашивки на куртках и мантиях. — В том-то и дело, — отозвался Тед. Его взгляд был поглощен изучением книжицы, брови нахмурены, а поросшее светлой щетиной лицо выражало сосредоточенность, контрастирующую с мягкостью голоса. — Военное положение требует военной подготовки. Представь, что было бы, если бы все армии мира состояли из ополченцев. — Большинству первого состава Ордена аврорские нашивки жизнь не спасли. — Аластор бы тебя прибил за такие намеки, — отозвался усталый и сонный девичий голос. — У него Пруэтты с Лонгботтомами больная тема. До сих пор, чуть что, тычет носом в их портреты. Как будто не знает, что большинству наших до их уровня как до Луны на метле. Па-ап… Тед вполне дружелюбно промычал в ответ, явно не желая, чтобы его отвлекали. — Мама сказала, ты здесь со вчерашнего дня. Интересуется, когда появится возможность лицезреть тебя дома, — произнес ее голос несколько более озадаченно, совсем близко за спиной. На несколько секунд в гостиной штаба повисло молчание, за время которого младший лейтенант Аврората оценивала масштаб нанесенного Сириусу ущерба. — Ни тролля себе… Урхарт? — Кто же еще, — бросил Сириус и глянул через плечо. — Что ты там все вычитываешь? — Потерпи еще минуту, — отозвался Тед. — Составлю цепь, пошаманю над тобой и пойдешь спать. — Он тебя укусил? — в голосе Тонкс чувствовалась смесь тревоги и замешательства. — Не успел. Только зацепил слегка. — Слегка, — эхом отозвалась Тонкс, присаживаясь на соседний стул и не сводя глаз с перебинтованной кисти. — Детка, успокойся, — Сириус попытался улыбнуться. — На твоем дядюшке все как на дворняге заживает. Голова вот только раскалывается. — Голова у него раскалывается, — донеслось эхом из кухни. — Было бы из-за чего! — Ты же со мной не разговариваешь, — отозвался Сириус, вытягивая шею и слегка повышая голос. В ответ раздался нарочитый грохот кухонной посуды. — Мой тебе совет, — произнес Тед, бросая на него беглый взгляд. — Не кури хотя бы пару дней. И от коньяка по возможности лучше воздержаться. Для твоего же блага. Ты сам виноват, — Тед развел руками в ответ на его фырканье. — Твое счастье, что у меня выходной случился. С работы бы не отпустили. — Это же надо было додуматься! — появившаяся в дверях Молли сердито фыркнула. Поверх ее халата был надет фартук, а на плече висело полотенце. Лицо в полумраке гостиной казалось загорелым, лоб блестел от капель пота. Карие глаза сверкали от праведного гнева. — Называется, взрослый человек, член Ордена Феникса. Что ты скажешь детям, когда они спустятся? «Все в порядке, от драки с оборотнем еще никто не умирал»?! — Да не было никакой драки, — морщась, процедил Сириус. Он чувствовал, как область раны словно окатили холодной водой. Тед что-то бормотал за его спиной почти одними губами. Сириус не видел этого, но знал, что это так. — Прекрати, Молли, ради Мерлина. Это всего лишь царапина. — Действительно, — Молли тряхнула головой и, вытерев лоб ладонью, уперлась ею в косяк. — Надо было, чтобы всего лишь голову оторвали. Подумаешь, там все равно ничего нет! Сириус открыл рот, чтобы ответить, но дверь на кухню в этот самый момент захлопнулась за спиной Молли с такой силой, что он зажмурился. И чем тебе в этой жизни не угодили двери? Тед Тонкс заканчивал читать рунный текст, и Сириус чувствовал, как боль в спине медленно, но верно отступает. Прежде чем отправить все необходимое в чемодан, Тед обошел дочь со спины и, глянув на нее поверх очков, произнес: — Ты прости старого дурака, я только сейчас вспомнил. Как твои пробы? Та неохотно подняла голову, лежащую на сложенных поверх стола руках и выдохнула через сжатые губы. — Они были неделю назад. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Виноват, малыш. Отделение и так под завязку, а еще Смит со Стивенсоном в отпуске. Мы там втроем, как проклятые, зашиваемся. Тонкс поджала губы. — Никак. И метаморфизм у меня плохо развит, и реакции ноль, и аврор я средней паршивости, — она тряхнула волосами, которые мгновенно вытянулись на несколько дюймов и из ярко-розовых сделались цвета мякоти апельсина. — Задолбал этот хрен кошачий. «Солнце, пока ты будешь решать, какого размера когти отращивать, тебя порвут на цветные лоскуты для подушек»! — протянула она нарочито манерным голосом и закатила глаза. — Сам на второй год в Хогвартсе оставался, половину СОВ провалил. Если бы его отец и дед в Министерстве главные посты не занимали, он бы не то, что в Аврорат не прошел, Хогвартс бы не закончил. — Это ты про кого? — не понял Сириус. — Джаспард Булстроуд из ОГОН*, — быстро ответил Эдвард, сочувственно потрепав дочь по плечу, скрытому коротким рукавом темно-синей фанатской футболки группы «Ведуньи». — Не принимай близко к сердцу. Ты знаешь, мы с твоей мамой против того, чтобы ты подвергала свою жизнь заведомой смертельной опасности. Ребята, скорее всего, не видят смысла в том, чтобы ты погибла в первом же задании. И правильно делают. — Я почти все свободное время посвящаю медитации и тренировкам, — процедила Тонкс, глядя прямо перед собой. — У меня с каждым разом выходит все лучше! Это даже Магнус заметил, а всем известно, как он на экзаменах валит. Так нет же, его чертов племянник по любому поводу выскажется! Я уверена, если бы в «ударники» приняли женщину, он счел бы это личным оскорблением. — Не понял? Тонкс посмотрела на отца так, словно он спросил нечто совершенно очевидное. — Ты газет не читаешь. Он года два назад объявил, мол, я голубой как кровь Гигантского кальмара, спать с мужиками — это мое все. Скитер, естественно, раздула из этого сенсацию, а он рад стараться. Как ему майора присвоили, вконец охренел… — Скорее всего, он считает, как и все остальные, что твоих навыков пока недостаточно, — резюмировал Тед Тонкс, подтягивая к себе чемодан. — А может, он тебя раззадоривает, чтобы ты старалась. В любом случае, ты знаешь — я против того, чтобы ты вступала в ОГОН. И уж тем более не вижу связи между сексуальной ориентацией майора Булстроуда и его нежеланием зачислить тебя в штат. Тонкс уселась на стол и сложила на груди руки. — Он завидует, вот и все. Наверняка он видит, на что я способна. — Ну, тогда я тем более не понимаю его мотивов, — Тед снисходительно улыбнулся. — Ему ли к тридцати годам не знать, что обычно делают с потенциальными конкурентами. — Ой, пап… Я не сдамся, блестели, переливались упрямые искры в глазах, потемневших до черноты. Пусть не думает, что меня легко опрокинуть. Сириус покряхтел, чувствуя, как боль в спине и отсутствующей левой кисти отступает, а ей на смену приходит дикая слабость, от которой едва ворочается язык. — Пока мракоборцами заправляет кошачья мафия, там все будут решать связи. Уверен, и нас с Джимом хорошенько помотали бы прежде, чем принять в крутые ребята. Только нам было некогда бороться за нашивки да жетончики. Мы боролись за свободу. Тед защелкнул замок на чемодане. — Я провожу тебя в комнату, — произнес он миролюбиво, подходя к Блэку и, наклоняясь над ним, добавил с твердостью во взгляде мальчишеских небесно-голубых глаз, означающей: «Это я с виду такой безобидный. Будешь артачиться — вырублю заклятием и отнесу наверх». — Без разговоров, Сириус.

***

7:16 a.m Тонкс проглотила крик. Казалось, он просто ухнул вниз и полетел в темноту, в бездонный колодец мыслей, очнувшихся ото сна, пока Ллойд Урхарт беспрепятственно шел вглубь гостиной, опираясь руками в стол, словно желая подчеркнуть кошмарную неестественную длину своих жилистых пальцев. Мертвецки-серая кожа, жуткая сутулая спина, приоткрытый рот с длинными, и острыми, как кинжалы, зубами, доказывали — физическая трансформация в человека еще не завершилась. Едва в ее пальцах оказалось оружие, он пронесся мимо, стуча босыми лапами по деревянному полу. «Бей…» Пронесся мимо, близко, еще пара дюймов и волна темных волос хлестнет по лицу. Запах чужого тела и чужого мыла. Она подалась назад и задела чей-то стакан с тыквенным соком. Звон стекла и мутно-желтая лужа на столе. Еще двое — снова мимо, та же траектория движения, а цель уже верхом на столе. — Стой, СУКА! — Мистер Урхарт, прекратите сейчас же! Слезьте со стола! Минус десять очков с Гриффиндора! Бретт, Холлоуэй, Уизли — еще двадцать!.. Худой, как щепка, похожий на девицу, с каждым годом все больше. Длиннее волосы, сильнее разбиты руки, громче скандалы, больше драк. Надпись возле мужского туалета большими черными буквами, потекшими, как тушь с зареванных глаз. «УРХАРТ — БЛЯДЬ» Крик ударился о дно колодца, холодное и каменное, ударился, растекаясь по нему лужей боли, ненависти, страха, ненависти, боли, страха… — когда, добравшись до одного из ящиков в дальнем углу, он с треском взломал одну из досок. «Чего ты ждешь?» Серые глаза, холодные и наглые, глядящие куда-то мимо. Разомкнутые губы и хищная зубастая улыбка. Ноги на столе, синяки на скулах и из года в год уменьшающийся столб из факультетских рубинов. Тонкс видела холодное темное стекло в жадных пальцах. По груди тянулся вниз и уходил вбок глубокий старый рваный след. Там, на боку, была дыра таких размеров, что сквозь нее, казалось вот-вот, с нужным углом поворота, выглянет… (бей пока ты будешь решать тебя порвут) …вот-вот польется то, что лилось в его рот из треснувшего под давлением зубов стеклянного горла. Пробка от сливочного пива лежала в его ногах — длинные серые ступни, в кровоподтеках и грязные, как пейзаж после битвы — а рядом осколки. Оба глаза — невидящий, затянутый прозрачно-белой пеленой, похожий на покрытое мыльной пеной окно, беспросветный, безжалостный, и мутно-серый, человеческий, но нет, Господи, нет, чернота!… — захватили ее внимание, приковали взгляд, как только жуткая лысая голова с оторванным ухом и наполовину лишенная кожи, повернулась и он уставился на нее сквозь ту, другую пелену, силу которой она не могла ощутить. Сотни. Тысячи. Армия наводнит улицы, армия будет рвать глотки всем, кто попадется на их пути. Женщины. Дети. Мракоборцы. Волшебники. Магглы. Личный «ударный отряд» Того-Кого-Нельзя-Называть. Тьма в зрачках. В мыслях — тьма… Тонкс открыла рот, чтобы ударить, и крик вновь полетел вниз, в бездну ощущений, от которых хотелось скрыться, которые следовало прогнать, но выходило до жути фальшиво. Очень плохо, детка. Открыв глаза, Тонкс снова прикрыла их, чувствуя, как застревает где-то на грани. Глаза открывались и закрывались, и чем тоньше становилась грань, тем отчетливее до ушей долетали звуки знакомого голоса откуда-то с кухни.