Ах, точно, он же сам пишет и переписывает её.
— Потому что тоже притворяется. — Значит ты не был счастлив? — До твоего прихода более, чем был, — иронизирует он и выхватывает свои ладони, когда видит, что Намджун закончил. — Уходи уже. — Это мой дом. — Тогда мне уйти? — Почему ты ещё этого не сделал? — Тэхён сказал… — Тэхён оставил тебя здесь, — его голос твердый, он будто хочет заставить Чонгука задуматься, о том, что Тэхён не имеет никаких прав. Или ничего не сможет сейчас сделать. — Я выучил один важный урок: всегда нужно делать то, что он говорит. А он сказал сидеть в своей комнате. — И ты ведь ослушался, — Намджун говорит так, словно знает, словно был с ним рядом, когда Чонгук впервые из дому вышел. Словно Тэхён ему об этом сказал. «Не выходи. Послушай хёна. Не делай глупостей» — крутится в голове. Тэхён знал.Знал. — Так Чонгуку кажется.
— Я намеренно это сделал. Он сознается себе. Потому что наконец и маски все снял, и принял монстра безобразного и трусливого внутри, но такого красивого снаружи, с этими цветами, прорастающими между трещинами. — Мы с Тэхёном спорили, — Намджун лишь делает вид, что переводит тему. Своим привычным способом нужное пытается узнать, он преуспел в этом больше, чем Тэхён. — Ты перевелся в канцелярию из-за Чимина? — Из-за страха попасть в первый полк. Из-за страха разочаровать Чимина, — Чонгук замолкает ненадолго, думает о чем-то. — Я был так рад думать, что полезен им обоим. — говорит и пытается найти во взгляде напротив понимание. — Я всегда знал, что не нужен им. И это так привычно: делать вдох — не мочь сделать выдоха. Стараться быть замеченным и притворяться спокойным. Поэтому я это сделал? Или всё же не хотел, так просто вышло? — Ты ещё так юн, и столько пережил. — Не больше, чем, к примеру, ты, — разговор меняет свое русло, как и Чонгук тон. — Это ведь Тэхёна вина? — он указывает на руку за мантией, которая скрывала протез. Намджун смотрит на этот проницательный взгляд и знает, Чонгук не о «следствии» говорит, а о «причине». — И ты же следишь за ним, да? Генерал тебе доверяет. — С чего такие выводы? — На твоём мундире ничего нет, он просто черный. Я слышал, советник Чон Хосока в таком ходит. В канцелярии до того было скучно работать, что все развлекались сплетнями, услышанными через три человека, со дворца. Или же дворцовыми байками. Чонгук на перевязанной руке загибает пальцы и с важным тоном произносит: — Черная, синоним слову личная, армия генерала Чон Хосока. Санбрейк, сохраняющий нейтралитет ко всему миру, вернее, выделяющий в этом миру наше королевство. Потому что… — паузу делает, показательную, — Ким Сокджин там главный. Ну, и моя самая любимое: Мин Юнги теневой монарх. Я думал, его не существует, но совсем недавно Тэхён назвался его именем и, более того, обмолвился, что ненавидит его. Это первое доказательство о существовании страшного Мин Юнги. Тэхён боится его — я вижу, а Ким Тэхён не боится даже смерти. Неужели Мин Юнги страшнее смерти? — Ты говоришь много лишнего. — Второе доказательство — это ты, Намджун. Тэхён сказал, ты прислуживаешь теневой монархии. Ещё он учил слушать и складывать детали в ровный пазл. А у меня времени для того, чтобы его сложить, было слишком много. Ты Тэхёну чуть ли не главный враг, — и улыбался, так в упор смотря Намджуну в глаза, демонстрируя свое безразличное отношение. — И что ты сделаешь? Убьешь меня? Я все равно умираю. И поверь, мне уже всё равно, как и когда. Я видел ад, и я жил там. И это близко не Нижний город, — молчит и вновь продолжает. — Тэхён сказал мне не быть второй удачной. Но… ты посмотри, — он окидывает комнату взглядом, — в каких я условиях. И сам офицер черной армии пришел меня проведать. Я боялся умереть там, но теперь я боюсь жить здесь. И хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что ты с ним не до конца честен. Тэхён понимает это, но почему-то продолжает тебе верить. И я завидую этому. Я думаю, это ещё одна причина почему я сделал это. — Знал я одного самоуверенного, — Намджун будто не слушал его совсем. — Тоже болтал много лишнего, веря в то, что смерть спасет его от последствий. — И заметь, он прекрасно живет. — Быть само провозглашенным королем ада — не лучшее из зол. — Он, он несчастен, — голос становится тише. — У него взгляд человека, которому неинтересно жить, но в тоже время он стремиться к чему-то. Так странно — он цепляется за тебя, заранее зная, что ты можешь его погубить и предать.Он доверяет тебе больше, чем себе, а ты можешь в любой момент сдать его Чон Хосоку, Мин Юнги или Ким Сокджину. И ужас состоит в том, что он прекрасно это осознаёт.
— Но сделал это именно ты. — говорит Намджун, Чонгук пропускает это мимо ушей. — Я много думал, в эти дни. Наш мир так велик, а всё, что нам нужно — такая мелочь. С этим и поразительно, как далеко заглядывает Тэхён. Богатства? Статус? Любовь? Семья? Признание? Ему ничего из этого не нужно. И мне бы хотелось узнать, какую цель преследует такой человек как он. Знаешь, вон та клетка, — Чонгук указывает в дальний угол комнаты, — которую Тэхён заставил тащить с Нижнего. Я считаю, ответ на их спор. Пока Чимин пытается просто быть на верхнем ярусе, Тэхён старается открыть дверцу. Ведь за ее пределами столько возможностей и взлететь можно выше. Этим они и отличаются. Чимин, как и все мы, довольствуется мелочами. Ким Тэхён правда удивительный. Вот к чему я пришел. — Эта клетку подарил ему Юнги. И Тэхён до сих пор не понял почему дверца не заперта. — И поэтому он и сбежал? Санбрейк был его клеткой? Когда Чонгук засыпает, Намджун проверяет двери как Тэхён и просил, а затем уходит, на прощание сказав лишь одну фразу, которую Чонгук вряд ли услышал: — Ты очень сильно ошибаешься.* * *
Утром он просыпается один, в привычной тишине. Стягивает с себя запятнанную кровью ночную рубашку и надевает на себя ту, что первая попалась в комоде под руку. Отодвигает шторы со своего окна, совсем не помня, что вообще прикасался к ним с тех пор, как Чимин впервые покинул город. А за шторами окно было обрамлёно ледяными узорами. Чонгук выходит наружу, оставив железную дверь нараспашку. В белой шелковой рубашке, великой в плечах и рукавах, которые скрывали его перебинтованные пальцы и ладони. Поднимает голову к небу и стоит под падающим снегом, вглядываясь в серое небо. Он приходит в себя, когда ему на плечи накидывают пальто. Это был Шуга. — Давно тебя не было видно. — Зима пришла, — «Не выходи. Послушай хёна. Не делай глупостей» — крутится в голове. Тэхён знал. Но о чем? Чонгук уже не понимает. Тэхён за себя или за него боялся? — В этом году поздно. Меня экипаж ждет. Не соизволишь составить компанию? Я направляюсь к центру. Быть может даже покажу тебе нечто интересное. Только прошу, оденься. Чонгук прослеживает за взглядом Шуги и натыкается на свои босые ноги на земле, покрытой снегом.* * *
— Позволь узнать, что привело тебя в такое состояние? — Сыльги старалась сохранять равнодушие, Тэхён всегда вызывал у нее только раздражение. — Приятно видеть, как ты теряешь лицо, но обозначь причины. Он ворвался в её дом посреди ночи — девушка не спала, но и гостей, а уж в тем более его, не ждала. Тэхён, угрожая револьвером, требовал объяснений. А затем, не опуская оружия и отвернувшись к столу, свободной рукой шарил у нее в документах. — Ты такой же как Хосок, — Сыльги зевала. — Не смей меня с ним сравнивать. — Я могу попросить Вас, господин Ким Тэхён, покинуть мой дом? Намджун скоро вернется и я бы не хотела, чтоб он Вас застал. — Неужто слухов боитесь? Тэхён бросает все бумажки, подходит к Сыльги ближе и приставляет дуло к её правому виску, а другая рука фиксирует голову держа сзади за шею. — Не делай того о чем пожалеешь. Я последний человек, с кем ты должен воевать. — А не ты ли раскрыла все мои планы Юнги? Не ты ли ему обо всем докладывала? Не с твоей ли подачи я сейчас могу действовать опрометчиво и мне приходиться… Он не договаривает потому что Сыльги переводит свой взгляд ему за спину, Тэхён оборачивается, а там Намджун. — Я не закончил, — почти кричит Тэхён, вновь обратив взгляд к Сыльги.* * *
— Её светлость Чон Суён, — рассказывал Шуга, — недавно распорядилась построить в Новом городе место, где каждый сможет отдохнуть от городской суеты, как тебе? Странно было, но Чонгук и место это особо рассмотреть не успел, как и людей вокруг. Да и мыслей не возникло, откуда такой как Шуга, человек обычный, знает о таких местах. Потому что сердце останавливается для того, чтобы забиться сильнее, потому что Шуга положил перед ним на стол розыскные листовки. На одной Чимин, фотографией, не такой как на прошлой. На другой была фотография Тэхёна. И ему бы в Нижний бежать, Чимина найти, что с ним всё в порядке убедиться. Ударить себя за то, что считал, что причиной их ухода была его слабость. Он даже обрадоваться своему заблуждению не успел, потому что знание о том, что они не могут вернуться, им пришлось бежать, у Тэхёна возможно даже плана на этот случай не было, бьет точно паровым молотом. Чонгук не успевает встать, как Шуга перехватывает его руку, держит не крепко. Он его просто задержал. И смотрит так, будто понимает всё и этим взглядом успокаивает. За руку мягко тянет, прося назад опуститься и всё ещё не отпускает, будто хочет передать свое спокойствие Чонгуку. — Я могу помочь Пак Чимину, его не тронут, если… Чонгук слушает, внимательно, но до конца поступающую информацию не осознает.* * *
— Это не она, — просто говорит Намджун. Тэхён собирается его послать. Но ровный голос Намджуна и скучающий вид Сыльги толкают на новое размышление. И Тэхён внезапно понимает. Рука отпускает шею девушки, а револьвер снова прячется в кобуре. Это не Сыльги, и никогда она не была.* * *
— …ты познакомишь меня с Ким Тэхёном. Мягкая улыбка, выдаваемая за дружелюбную, взгляд полный понимания, которое скрыло мелькнувший блеск. Толика сострадания — на деле же полное безразличие. Чонгук мог бы заметить всё — он столь долго наблюдал за Тэхёном, выучил все мастерски скрываемые эмоции и мог даже читать мотивы поступков. Тэхён позволял себя читать меж строк, поддавался по большей части, в качестве обучения. Но сейчас всё забывается. Всё уходит куда-то в ненужную глубь, потому что в голове бьется лишь одна мысль:Он поможет Чимину
* * *
— Почему он всегда меня обходит? — кричит Тэхён. Юнги снова оставил его в дураках, снова сделал это самым изящным способом, незаметным — Что он о себе думает? — Как обычно побежишь жаловаться Хосоку? — Сыльги всё равно на то, что Тэхён разворошил ей дом и собирался «убить», но терпеть его сетавство она не собирается. Морщит брови и передразнивает. — «Юнги нечестно играет», «Юнги меня обижает», «Юнги сделал то, чего я не ожидал». Намджун, не вступивший в диалог ранее, мог бы посмеяться с этого. Потому что Мин Юнги удавалось то, чего не удавалось никому: выводить Тэхёна на эмоции, которые он так умело держал под контролем. Это всегда отдавало какой-то детской обидой, чем злостью. И сейчас всё повторяется. — Я обыграю его, — говорит Тэхён. Он точно не знает выйдет ли, не знает сможет ли в принципе, потому что никогда не мог. Но он попытается. — А ты мне в этом поможешь. — Назови хоть одну причину, почему я должна. Ты меня только что подозревал ему в пособничестве. — Отомстишь за то, что он не пришел с этим к тебе. Неужели твоя гордость не задета? — Он не пришел ко мне потому что знал, что бесполезно. Ещё он знал, что на Чонгука ты не подумаешь. Тэхён ещё ничего не сказал, но Сыльги по глазам видела и поняла то, что он собирается делать и какую помощь он запрашивает. Тэхён с каждой прошедшей секундой, всё больше укореняется в том, что в этот раз он точно его обойдет и извлечет из этого двойную выгоду. — Я ещё тогда оставил у тебя ампулы с прозрачной жидкостью. Принесешь? — Если Хосок узнает, что я поднялась в Новый город, Тэхён… — Если Намджун ему не сообщит, то не узнает. О Юнги я позабочусь.