* * *
Верхний город за три года изменился: в королевство вернули церковные кварталы. Купола из золота и серебра красиво блестели на солнце и в тоже время больно жгли глаза. Исторически сложилось, что церковь стояла выше короля и не подчинялась ему, потому когда-то давно от неё в их королевстве избавились. То было настолько тёмное и далёкое время, что не осталось никого из ныне живущих, кто мог бы об этом помнить. Тэхён читал об этом в книгах по истории в пансионате. — Сказки из далекого края, — говорит он, когда садится в сопровождении Хосока в экипаж. — Меня поражает, что наш король будет делить с кем-то своё место. — Он надеется выявить новых заговорщиков. В последнее время из-за упразднения власти аристократ те создают лишние волнения, а с возвращением церковной культуры знать лишилась половины голосов народа, потому что те стали слушать то, что говорит им кто-то свыше, а не те, кто пытается собрать больше драгоценностей. — И чья же была эта идея? Хосок молчит, и по его молчанию Тэхён понимает, что до такой манипуляции мог догадаться лишь Юнги. — Мой брат хочет ввести монархию и осквернить свой светлый образ? Хосок также оставляет это без ответа.* * *
Тэхён заскучал по тихой библиотеке пансионата, когда оказался во дворце. После всех торжеств и формальных встреч, он, наконец, смог стянуть с себя тяжелый из-за различных украшений фрак и предаться заветному отдыху. Он ведь и в покоях своих до сих пор не был. Однако только ушли последние гости, а придворные попрятались в разных уголках, в его части дворца, где никогда и никого не было, устраивают новый «приём». И Тэхён подумал, что это хорошо, но его всё ещё продолжали звать не его именем, и он не знал: бояться ли они того, что кто-то может узнать или Ким Тэхёна просто не существует.* * *
Перед тем как отойти ко сну, он читает книгу, которую уже, по словам Суён, напечатали очень давно. Она стала популярна среди людей среднего класса и неугодна знати. Пытались найти автора, но тот умело прятался. Читая, Тэхён замечает все изменения, которые она внесла в характер своих героев и находит это ещё больше забавной карикатурой, чем пасквили, которые иногда попадали к нему в руки. И за этими мыслями его голову озаряет. Он всё ещё не знает: как жить Ким Тэхёну, что он действительно любит делать и кто он вообще такой. Думает, что он ведь тоже может быть как и Суён. Придумать и написать, каким должен быть человек, с которым он так сильно не хочет расставаться с тех пор, как ему сообщили о встречи.* * *
К числу тех, кто хочет от Хосока сбежать после его рассказах о Чимине, прибавился и Тэхён. Он знает Хосока всю свою жизнь, мог отличить его напускное фиглярство от эксцентричного поведения. Думал, что точно может рассказать о его характере — если не всё, то большую его часть, — и для него было открытием видеть то, в какое раздражение приводил его обычный солдат. — Или ты в него влюблён или же просто видишь в нём себя, — говорит Тэхён. Это было за игрой в шахматы. Тэхён много практиковался в пансионате и думал, что сейчас, сможет хоть раз взять партию в свою пользу, — и угрозу своему месту, Хосок. — Этот наглец в жизни не дослужится до высокого ранга. — Этот наглец нашёл всех заговорщиков Севера и подход, по которому Юг отложил свои намерения о войне. — С каких пор ты читаешь газеты?! — Я не читал, это ты сказал мне об этом пару минут назад, когда, повысив тон, бесился с того, что ни один из твоих людей не сделал того, что сделал он. — Конец партии, — проигнорировав слова Тэхёна, он ставит ему мат. — Это всё стратегия, поэтому тебе до меня далеко. Но есть пара тактик, я разработал их, когда думал над тем, как подобраться к Ким Чунмёну. Знаешь, Сокджин считал, что за год закончит войну против такой сильной империи. Мне пришлось напрячься, чтобы правильно распределить силы и найти верный отвлекающий манёвр. Был некий пат и благодаря ему, я пришел к одному занимательному решению. Так мы и выиграли войну, а мою тактику при игре Юнги и Сокджин раскусили, когда сдали несколько десятков партий. Суён зачем-то лезет туда, куда не нужно. Могу и тебя научить. — Партия по тактике, которую знают лишь те, кто играет в шахматы во дворце с будущим генералом? Какая же честь выпала на мою долю!* * *
Однажды Виён гулял по городу и забрел в одну из мастерских Верхнего города, так получилось, что он стал захаживать туда чаще и помогать мастеру. Тот оплачивал его помощь хорошим обедом. Тогда он впервые собрал корпус дирижабля и помог исправить неточности нескольких чертежей. Показал свои личные наброски и заикнулся, что подумывал о том, что мог бы улучшить паровой двигатель. Рассказывал мастеру обо всём, что узнал из книг, которые читал в пансионате: об опытах, что он проводил, и досуге, которым он был там занят. Все его слова и действия не остались без внимания, и их передали Юнги. В мастерской помимо Виёна, всё время находился ещё один молодой парень, но на него он никогда не обращал внимания. Тот не трогал Тэхёна, и Виён не трогал его. Позже мастер сказал, что пришло письмо о том, что одного из его учеников, если такие есть, по его рекомендации приглашаются на стажировку в Санбрейк. Тэхён не верил в такие совпадения, как и не знал, что в Санбрейке точно делают, поэтому вежливо отказался.* * *
На конец каникул Тэхён забирает с собой несколько фотографий, который были сделаны на время его пребывания во дворце. На одной он был с Сокджином и Суён, на другой с Хосоком и Рюджин. Также была одна и с Юнги, но, в отличие от других фотографий, та была сделана не на приёме в пышных декорациях, а тайно и Хосоком. Юнги и Тэхён сделали вид, что не заметили.* * *
В свой последний год учёбы в пансионате и в последних свободных днях перед зачислением в армию Тэхён находил радость в коллекционировании всяких ярких вещей. У него были конверты разной текстуры и размера, маленькие и большие марки, причудливые броши. У него даже была шкатулка с вырезками из газет или же написанных от руки бумажек с рецептами разной степени сложности. В теории он думал, что мог бы попробовать себя поваром.* * *
Тэхён привык слышать о каком-то Чимине от Хосока и впервые услышал о нём от другого человека — Убина. Он выпустился из школы ещё на втором году обучения Виёна, но часто наносил визиты и обещал всем написать рекомендации о назначении в свой отряд. Убин сказал, что к нему недавно зачислился Пак Чимин и ему наказали за ним приглядывать. Виён сделал вид, что понятия не имеет, кто он такой и почему Убин говорит о нём так, будто он какая-то важная персона. Кто-то из группы пояснил, что это он получил рекомендации от короля будучи обыкновенным рядовым. А ещё то, что стал любимчиком среди дворянок, когда те узнали, что он спас какого-то мальчика. Как спас, где спас, зачем спас — мало, кто мог точно сказать. Просто где-то от кого-то слышали. В столице говорили: «Пак Чимин хороший человек, который достоин представлять их армию».* * *
Весной, перед выпуском, в дом Виёна, где он уже был префектом, поселили несколько учеников с Южного королевства. Обмен опытом или что-то подобное — Виён не очень то и хотел вникать. Но ему сказали быть к ним снисходительным, понимающим и главное полезным. Виён молча кивал в согласии и почтительно улыбался, склоняя голову. Всё должно было быть хорошо. Виён попросил жителей своего дома помочь прибывшим освоиться и закрепил за каждым по человеку. Надеялся, что ему никто не достанется, но достался. Парень ниже его на целую голову, а шума и проблем от него было столько, сколько от роты солдат. Он молча улыбался и по пятам ходил за Виёном. Это раздражало, словно он обзавёлся утёнком, который признал в нём родителя. — Ви-кун, — этого парня звали Шин Юн, у него были ярко-красные волосы, которые были аккуратно собраны в маленький пучок, он странно говорил, и Виён, каждый раз успокаивая себя, повторял: «скоро я уеду». — Когда обед? — Прояви уважение, я всё-таки старше тебя. — Здесь молодые люди зовут тех, кто старше, хён? Мне так тебя звать? Юн улыбался и хлопал глазами. Тэхён думал, что из достоинств в нём было только миловидное лицо. Иллюстрации в книгах, которые Тэхён читал в детстве будто были срисованы с него. И он не знал, покрывает ли это странности Юна или же нет. — Просто Виён. Зови меня по имени.* * *
Тэхён настолько привык быть за закрытыми дверьми, что даже тогда, когда он уже какой год жил самостоятельно, всё равно чувствовал себя безнадежно запертым. Стены окружающие его были слишком прочными для того, чтобы кто-то мог их сломать. Тэхёна это устраивало. Ему было комфортно одному и ему всё ещё никого не хотелось видеть.* * *
Один раз в их учебном корпусе появляется Юнги. Он был сопровождением Хосока, который давал последние напутствия и рекомендации. До выпуска оставалось пара недель. Тэхён не слушал то, что говорит Хосок, смотрел за его спиной на Юнги, чьего лица не было видно за белой маской, и думал, хватит ли ему смелости к нему подойти. Тэхён пришел в комнату, в которой остановились на ночь Юнги и Хосок, в другой дом. Наглым образом выгнал Хосока за дверь и остался наедине с Юнги. Тэхён чувствовал, что ему необходимо с ним поговорить или необходимо спросить, что ему следует делать дальше, но вместо этого, говорит: — У меня есть рекомендательные письма от учителей, — он протягивает небольшую стопку конвертов. Юнги сразу же принимается их раскрывать. — Буду рад ознакомиться с содержимым твоих рекомендаций. Будет хорошо, если хоть одно из них написано Хосоком. Наступает тишина. Юнги ничего не говорил. В комнате был слышен лишь редкий шелест бумаги. Тэхён не думал, что он будет комментировать каждое, но ждал хотя бы чего-нибудь. Он всё ещё хотел его одобрения. Юнги заканчивает просмотр писем и аккуратно складывает их назад. Тэхён понимает, что старший говорить ничего не намерен. — Ты будешь присутствовать? — он говорил о выпуске. Он затеял всё это только ради того, чтобы узнать: придёт ли Юнги к нему на выпуск. Юнги не отвечает долго — так Тэхёну казалось. Тишина наполняется смыслом, в котором Тэхён понимает: та пустота внутри него была вызвана не тем, что он не знал, кем ему теперь быть. Она была вызвана тем, что он, наконец, осознал, что всё то, что Юнги в него вкладывал, было ничем иным, как хрусталём, который разбили за ненадобностью, и оставшиеся осколки больно впивались в мягкие ткани. Прошло четыре года с того момента, как он уехал со дворца, и он всё ещё не нашёл ответа ни на один из терзающих его вопросов. Юнги поднял на него взгляд, и Тэхён мог поклясться, что слышит хруст того, как прогибается его хребет под тяжестью страха. Его плечи поникли. Он стал старше, вырос, ему шёл восемнадцатый год. У него был хороший послужной список и такой же список рекомендаций. Он добился успеха не в одной отрасли его профиля. Его уважали и ставили примером. Но он всё ещё казался себе очень маленьким. Тэхён не смотрит на Юнги, смотрит под ноги и это, должно быть, смешно, потому что Юнги, выглядит меньше, чем он. Тэхён не знает, что сказать. Он знает только то, что на самом деле Ким Тэхён не имеет никаких заслуг. Их имеет Ан Виён. — Прости, есть кое-кто, кто тоже ждёт меня, это часть моей работы. Поэтому, к сожалению, пропущу такое событие. Тэхён не знает, что на это ответить, и он не нашёл бы правильного ответа. В следующую минуту в комнату вломился Юн. Он с грохотом открыл дверь и, всё так же глупо улыбаясь, слишком громко заявил: — Ви-кун, уже обед, почему ты здесь? Я искал тебя по всей территории. — Закрой дверь с той стороны, — строго говорит он. Ему некогда нянчиться с ним. — Сейчас же. — Не в настроении? — говорит юноша хмуря брови, и смотрит на Юнги. — Эй, ты, неужели обидел моего хёна? — Выйди, — еще раз более грубо говорит Тэхён. Юн показательно громко выдыхает, дарит Юнги недовольный взгляд и, развернувшись на месте, уходит, бросив на прощание: «я буду ждать тебя в столовой, но не обещаю, что не съем твою порцию, если ты задержишься». — Завёл себе друга? — голос Юнги звучал заинтересованно. — Я надеюсь, ты помнишь, что… Виён не даёт ему договорить. — Люди не заслуживают внимания, если не представляют из себя потенциальную выгоду. Он часто говорил голосом безразличия, что это давалось так же легко, как дыхание, но сейчас понимал: Юнги ему не верит.* * *
Из «родных», по понятным причинам, на выпуске Виёна и при присвоении ему армейского звания присутствовал только Хосок. И это не было значимым событием, это не было большим делом — Виён просто через некоторое время будет в армейском корпусе, а не в пансионате. Ничего не изменится, за исключением вещей в его расписании. Юн находил радости в выпуске Виёна больше, чем кто-либо. Он подарил ему несколько букетов из разных цветов, повторял слова восхищения и, нарушая все допустимые границы личного пространства, кидался ему на шею. Юн улыбался, демонстрируя зубы, и на каждое возмущение Виёна радостно восклицал, как горд тем, что его наставником на чужой земле был такой человек, как Ан Виён. И эти слова благодарности, адресованные Виёну, почему-то расстроили Тэхёна.* * *
— Четыре короля, — Виён кидает на стол свои карты. — Я выиграл. Виёну некуда было идти, поэтому он до начала службы в армии всё ещё оставался в пансионате. Он находил эту школу комфортным местом. Юн раскидывает над собой свои карты, те падают вниз, коснувшись его головы и плеч. Тянется вперёд, упирается раскрытыми ладонями в столешницу и нагибается максимально низко к картам на столе. Разочарованно вскрикивает и резко садится на свое место с прямой спиной. — Ты жульничаешь! Ви-кун, ты обманщик, ты не мог выиграть у меня в игре, о которой узнал час назад. Ты не мог, не мог, не мог! — Все неудачники так говорят, — самодовольно заявляет Тэхён. — Ещё партию? — Нет! — кричит Юн. Одна прядь его волос выбилась и спала на лицо. Он пытался её сдуть и всё ещё выглядел по-детски обиженно. — Я не буду с тобой играть ни в одну игру! — говорит он. — В шахматы — выигрываешь, в карты — выигрываешь, в стрельбе ты тоже первый, даже в Санбрейк тебя звали! Да ты… — Юн резко замолкает, когда Виён оказывается слишком близко и убирает его выбившуюся прядь за ухо. Юн, оттолкнув руку Виёна, тут же вжимается в кресло. — Как ты… ты… ты смеешь прикасаться ко мне, когда я на тебя злюсь?! — Да ты смутился, — за усмешкой Тэхёна последовала добрая улыбка. — Просто не хочу, чтобы у тебя развилось косоглазие, — говорит он и мягко хлопает по голове. — А так, можешь продолжить список того, в чём я лучший.* * *
— Сладкая парочка. Может, для разнообразия, хоть час своей жизни проведёте вдали друг от друга? — Убин отобрал у Виёна книгу, которую тот читал и бросил на стол. Рядом сидящий Юн посмотрел на него с вызовом и фыркнул. — Подраться хочешь? — Хочу! Ты не видишь, что Ви-кун был занят? Зачем ты ему мешаешь? — Мешаешь тут только ты, насколько мне известно. Виён любит читать в одиночестве. — Не завидуй тому, что он позволяет мне сидеть вместе с ним! — Каков наглец, — говорит Убин — Тебе сколько? Десять? — У меня от вас болит голова, — на выдохе говорит Виён, поднимаясь с кресла. Идёт к выходу из библиотеки и в дверях обернулся к оставшимся. — Юн, ты идешь? Юн подрывается на месте, бежит за Виёном и на выходе показывает Убину язык.* * *
Кажется, в душе Тэхёна настал мир. Он не знал точно, но внезапно остановился и понял, что не чувствует себя пусто. Оглядывается по сторонам и понимает, что стены, окружавшие его всё это время, на самом деле, не прочнее листьев. Он вспоминает Юнги и мысли о нём совсем не вызывают тоску. Тэхён осознал, что жить без Юнги не так уж и страшно. И в то же время он понял, что то, чего он боялся больше всего, случилось самым незаметным, а потому не таким болезненным для него способом. Тэхён смотрел на Юнги столько, сколько себя помнил, но никак не мог припомнить момент, когда он перестал быть для него особенным.* * *
В столице проходили учения для отрядов семьи Кан. Люди были заранее предупреждены, чтобы не ходили вблизи мест учения. Многие торговые кварталы были перекрыты. Виёна пригласили принять участие. Может быть, ему повезёт и его позовут охранять семью Кан. Он от предложения в участии отказался, но наблюдателем быть захотел. Его предупредили, что если зацепят, то это будет полностью его вина. Он лишь коротко посмеялся в кулак и ушёл. Укрывшись между домами, Виён наблюдал за тем, как на площади идёт перестрелка, и заметил знакомую фигуру. Его ноги были быстрее разума, поэтому он понимает, что произошло уже тогда, когда выбежал на «поле сражения», схватил Юна за руку и побежал прочь к домам. Он слышит, как раздаются за спиной выстрелы, и пихает Юна на землю. Тот падает спиной на кирпичные тропы, выдаваемые за дороги, его шляпа спадает и волосы, что не были собраны, а лишь запиханы под неё, рассыпаются. Тэхён валится на него сверху, прикрывая своим телом, жмурится и, когда шум прекращается, немного приподнимается упираясь ладонями в пыльную землю, оборачивается через плечо назад, оглядываясь, а затем поворачивается назад к Юну. — Ты в своём уме? — шипит Тэхён. В глазах напротив застыл страх. Тэхён мог бы этот страх разделить, но тут же отвлекается на то, что никогда не обращал на Юна должного внимания и что он впервые видит его настолько близко, несмотря на то, что Юн вечно вис у него на шее или буквально вырывал последний кусок изо рта. Тэхён никогда его не рассматривал и сейчас, бессовестно пользуясь положением, смотрит слишком пристально. Юну становится не по себе и по взгляду напротив он понимает, к чему должно быть пришел Виён, потому отталкивает его от себя. — Ты не… — говорит Тэхён, когда смотрит на Юна уже дальше и не понимает, как не замечал этого раньше. Он же знает анатомию, он же всегда подчеркивает любые детали, его же учили этому всю жизнь. Тэхён медленно моргает и никак не может понять, почему не заметил этого раньше. Подкладки на плечах были не совсем удачно подобраны, слишком большое количество одежды так же выглядели нелепо. И в конце концов, Юну не пятнадцать лет, чтобы не заметить то, что его лицо было неправильно женственным. Юн тут же меняется в лице хватает Виёна за лацканы фрака и, как можно тверже, притягивая ближе говорит: — Если хоть одна душа узнает об этом, хён. Его взгляд был твёрдым, не терпящим отказа. Тэхён мог бы удивиться тому, что этот беззаботный парень может быть таким, но остался бесстрастен. — Что? Что тогда? Взгляд напротив меняется на жалостливый. Юн отпускает Виёна. — Пожалуйста, у меня есть свои причины. Тэхён встаёт на ноги, отряхивая себя от грязи. Думает, что то странное поведение теперь вполне объяснимо. Он всё ещё пытается привести свой вид в порядочный и, не смотря на девушку внизу, интересуется: — И как же тебя на самом деле звать? Девушка тянется за своей шляпой, неаккуратно собирает и запихивает под неё волосы. — Шин Юна.