Who killed Ion?

      — Доброе утро, класс.       Коренастый пухлый мужчина с редкими тёмными волосами легкой походкой заходит в кабинет истории. Навскидку ему где-то около пятидесяти, судя по пока не слишком заметной, но пробивающейся седине на висках, а весь его вид выдает в нём человека дотошного и цепкого: узенькие и близко посаженные глазки на замасленном лице торопливо бегают по классу, внимательно оценивая обстановку — он едва вошёл, но уже готов демонстрировать свою власть над сидящими перед ним учениками.       Когда учитель умещается на стуле за широким учительским столом, лицо Лиан, сидящей за одноместной партой у окна практически в самом конце класса, остаётся бесстрастным, даже несмотря на то что тот с нескрываемыми удовольствием и наслаждением проводит рукой по столешнице и откидывается на спинку стула.       Всё, что есть в этом классе, принадлежит отцу Лиан: его стол, его стул, заботливо развешенные по стенам портреты видных исторических деятелей, книжная полка с толстыми фолиантами — каждая вещь «пропитана» духом человека, которого здесь нет. Даже в воздухе чувствуется затхлый запах мужского одеколона — Лиан не может утверждать наверняка, но ей кажется, что многие словно бы ждут, когда в дверях покажется высокий мужчина с потёртым портфелем и удивлённо воззрится на странного мужчину, который почему-то занял его место.       Но, конечно, никто не приходит.       Вместо этого коротышка за столом издает какой-то хрюкающий звук, призванный обратить на себя внимание публики.       — Большинство из вас меня знают, но я напоминаю — меня зовут профессор Ким. В этом году, как вы могли заметить, помимо курса права, я буду вести у вас уроки истории, — вещал он. — Кроме того, у вас в классе пополнение — Ли Лиан. Думаю, вы знаете, кто она такая.       Если среди учеников и были люди, которые не знали о появлении в школе дочери убийцы, то теперь всё точно перестало быть тайной. Около пятнадцати человек смотрят на Лиан — девушка даже начинает переживать, как бы большинство, сидящее за партами впереди, не свернуло себе шею в попытке заметить что-то необычное на лице Лиан, что отличало бы её от любого другого семнадцатилетнего подростка. Но Лиан не собирается как-то реагировать на то, что её воспринимают как музейный экспонат — в конце концов, они всего лишь смотрят: кто-то с опаской, кто-то с интересом — но никто с агрессией или злобой. Это удивляет.       Лиан не отворачивается и не пытается прикрыть лицо своими длинными тёмными волосами — она лишь переводит взгляд с одного незапоминающегося лица на другое, такое же незапоминающееся. Она примерно представляет, о чём они думают, а даже если и ошибается, то, если подумать, это не проблема — по крайней мере, пока не проблема.       Вместо этого Лиан сосредоточивает внимание на учителе. Тот якобы специально не смотрит на Лиан, лениво перекладывая и перебирая какие-то листы, которые он достал из своего портфеля. Но та продолжительная пауза, которой он позволяет повиснуть в воздухе после «знакомства» класса с Лиан, выдает его: какие бы мотивы не двигали профессором Кимом, доброжелательностью от него пока не пахнет — заострить акцент на новом ученике, который и без этого уже заранее сыскал себе не самую приятную популярность, не трюк из арсенала «доброго» учителя. Лиан знает этого мужчину чуть меньше пяти минут, но ей уже кажется, что к господину Киму за помощью с усвоением пройденного материала после урока подходить хотя бы лично ей не стоит.       Наконец процессор, удовлетворившись реакцией всех присутствующих, вернулся к уроку.       Лекция профессора Кима была из разряда тех самых лекций, слушать которые становится невыносимо после второго-третьего предложения: совершенно скупое и лишённое какой-либо исключительности монотонное бубнение, на все сто процентов состоящее из дословного цитирования какого-нибудь исторического учебника, написанного таким же монотонным слогом. Вдобавок к посредственному изложению информации ситуацию усугублял голос преподавателя — занудный, местами высокомерный и безумно клонящий в сон.       Лиан вскоре устает слушать профессора — вместо этого она начинает бегло изучать глазами других учеников, потому что никакой заинтересованности в учебной части урока найти не удается. Большинство ребят сидят к ней спиной, так что девушка видит лишь их затылки, но зато два последних ряда находятся в поле её зрения. Большая часть «соседей» мирно посапывает, подперев головы руками — судя по всему, они давно привыкли к лекциям в стиле профессора Кима и уже успели к ним своеобразно «подготовиться», чтобы без всякого труда уснуть сидя. Лиан ненавязчиво присматривается к ним, пока её взгляд не останавливается на светловолосом парне, сидящим на последней парте в противоположном углу класса. Он так же, как и все остальные, не слушает профессора — на самом деле в его уши вставлены наушники, так что он ещё более далёк от происходящего, чем другие. Парень со спутанными волосами откидывается на спинку стула — он запрокидывает голову и закрывает глаза; для полноты картины ему бы ещё закинуть ноги на стол и широко зевнуть.       Это был тот самый парень, с которым она ехала на автобусе — тот, вокруг которого кишели буквы и который этими буквами словно бы даже упивался. После смерти Ион Лиан научилась интуитивно чувствовать буквы, которые были практически у всех, — разница заключалась лишь в том, что некоторые игнорировали свои буквы, которые из-за этого постепенно выцветали и исчезали, а вот другие позволяли им окружить себя со всех сторон, чтобы утонуть в них и чтобы то, что они значат, поглотило их целиком.       Парень с последней парты относится ко второй категории людей — он, подобно матери Лиан, наслаждается буквами. Лиан смотрит на парня, на его профиль — лицо юноши бледное, точёное и, надо заметить, красивое. Парень лохматый, одежда измята — всем своим видом он даёт понять, какую чертову услугу оказывает всем присутствующим, находясь сейчас здесь.       Неожиданно парень, будто бы почувствовав взгляд Лиан, резко поворачивается к ней. Глаза у парня с последней парты очень тёмные, даже чёрные — со своего места Лиан не может разглядеть границу между зрачком и радужкой, и кажется, будто её даже нет; а взгляд его какой-то пустой и стеклянный, и при этом пристальный и внимательный — это выглядит одновременно пугающе и притягательно. Пару секунд Лиан смотрит в ответ — ей чудится, что в этот краткий миг между ней и парнем ведётся какой-то молчаливый диалог.       Но наваждение быстро спадает, и Лиан встряхивает головой и отворачивается. В этом парне чувствуется что-то враждебное — он кажется опасным. Лиан слегка заинтересована, но собирается быть осторожной.       Лиан пытается сконцентрироваться на голосе господина Кима — возможно, если она постарается, ей ещё удастся законспектировать хоть что-то до звонка.

***

      Школьный день пролетает быстро. На самом деле, это так чудно — возвращаться в школу. Снова ходить на уроки, сидеть за партой, делая вид, что тебе интересны тригонометрические уравнения, — всё это так… странно. Странно вдруг возвращаться к нормальной жизни и делать вещи, которые делают все подростки, когда последние месяцы месяцы твоей жизни напоминают скорее криминальную хронику. Всё кажется таким ненастоящим: другие учащиеся словно актёры дешевого спектакля — они все играют в школу, играют в детство, которое пока у них есть. Они счастливы — они живут в своём комфортном мире, не особенно понимая, что за стенами школы есть вещи намного более серьезные и страшные, чем неуд по биологии.       Но может ли Лиан упрекать их за это? Они счастливы — возможно, только сегодня, только сейчас и только в эту конкретную секунду. Но какой смысл? Лиан может считать себя хоть в сто раз умнее и взрослее их — возможно, она на самом деле в сто раз умнее и взрослее, — но у них есть то, чего нет у Лиан. Они счастливы — а Лиан нет. И уже давно.       Со звоном последнего звонка Лиан вместе с остальными выходит из класса. Немногочисленные одноклассники, с которыми Лиан ходит на биологию, держатся от неё на расстоянии пары метров — они буквально окружили её кругом, пока шли по коридору. На улице Лиан становится чуть легче — она начинает дышать свободнее, когда сворачивает в сторону у школьных ворот, а всё остальные движутся в противоположном направлении. Вместо привычного курса на автобусную остановку, Лиан решает идти пешком, хотя и знает, что на это уйдёт много времени; но, во-первых, это поможет ей вернуться домой как можно позже, что, в свою очередь, даст надежду, что она не пересечётся с матерью, которая к тому времени запрётся в своей комнате; а во-вторых, прогулка помогает рассредоточить внимание и снять напряжение, вызванное не самыми приятными мыслями.       С этой задумкой Лиан понемногу отдаляется от здания школы.       — Привет.       Лиан вздрагивает, когда тихий голос раздается над её ухом.       — Ты следишь за мной? — Она разворачивается.       Пак Чимин невесело улыбается.       — На самом деле нет, — отвечает он, растерянным жестом запуская одну руку в волосы, а в другой сжимая какую-то толстую папку. — Я всего лишь хотел передать тебе кое-какие документы, связанные с поступлением. Тут список литературы, кое-что из необходимых вещей для некоторых уроков… — Чимин начинает бегло просматривать листы из папки, не открывая её. — …И список дополнительных занятий на выбор.       — Список дополнительных занятий? — переспрашивает Лиан.       — Факультативы, — поясняет Чимин. — Каждый ученик должен что-то выбрать — есть научный клуб, спортивная секция, некое подобие театра, — но лучше туда не соваться, просто поверь мне; — еще есть небольшой кружок рукоделия, столярная мастерская…       — А это обязательно? — перебивает его Лиан. — Мне вполне хватает школьной программы.       Чимин снова сочувствующее и даже как-то извиняющее улыбается.       — Боюсь, это обязательно, — говорит он. — Тебе придётся что-то выбрать — прости.       Лиан достает из папки список с факультативами и с лёгким недовольством проглядывает его.       — Хм… А где… где меньше всего людей? — спрашивает после небольшой заминки Лиан.       Чимин никак не комментирует просьбу девушки и лишь услужливо отвечает:       — Меньше всего в столярной мастерской, — говорит он. — Там занимаются двенадцать парней — та еще компания.       «Двенадцать — это много», — цокает Лиан.       Наблюдательный Чимин задумчиво качает головой.       — Есть ещё… есть еще школьная газета, — наконец немного неловко замечает он. — Это не считается полноценным факультативом, но я мог бы договориться кое с кем в администрации…       Лиан старается не искать «подводных камней» в словах Чимина.       — А сколько людей в редакции? — спрашивает она.       — Один, — стеснительно отвечает Чимин.       В этот раз на чаше весов оказались трезвое желание Лиан держаться подальше от людей и встречи тет-а-тет с Чимином, явно заинтересованным в смерти её лучшей подруги. Раздумья длились недолго.       — Редакция — звучит неплохо, — осторожно говорит Лиан.       Чимин едва заметно сияет.       — Тогда мне нужно поговорить кое с кем в администрации, — деловито размышляет вслух он. — Думаю, мы с тобой… ну… поладим. — Он снова улыбается, но в этот раз чуть более раскованно.       — Если ты, конечно, не боишься оказаться наедине с дочерью убийцы, — слабо пытается пошутить Лиан. Трудно сказать, насколько подобная реплика уместна, но Лиан предпочитает сразу таким образом расставить все точки над «i».       — Я говорил тебе, что считаю, что твой отец не убийца, — припоминает Чимин. — Это значит, что ты не дочь убийцы.       В эту секунду Лиан думает, насколько странно всё происходящее: Чимин с его пугающей откровенностью, но при этом действующий деликатно. Давала ли ему Лиан повод думать, что она хочет выяснять подробности смерти Ион? Судя по действиям и поступкам Чимина, он уверен, что Лиан волнует только заключение отца — иначе он бы не был таким смелым. Но ведь Ион была лучшей подругой Лиан — разве Чимин это не знает? Или он считает это не столь важным?       События развиваются слишком быстро: Чимин хотел задействовать Лиан для своего «расследования» — ему удалось затащить её в газету под его началом.       Будь Лиан чуть более разумной, она тут же пресекла всякое знакомство с парнем — теперь он, даже несмотря на своё радушие, кажется ей ещё более подозрительным, чем «парень с последней парты». Но любопытство — нездоровое любопытство — не даёт ей это сделать.       Поэтому она решает остаться, чтобы проследить за парнем.       — «Не дочь убийцы» — лучший комплимент за последние пару месяцев, — отвечает Лиан через какое-то время.       Чимин улыбается уже открыто.       — Тогда до завтра! — Он разворачивается и убегает в другую сторону.       Лиан следует его примеру и направляется домой.       Пак Чимин. Что ему нужно?