Ушедший призраком в лунную ночь

— Эй, Гермиона! Очнись. Ты меня слышишь? Я отмахнулась от ладони, похлопывающей меня по щеке. Левый висок ощутимо саднило. Я попробовала приподняться, но со стоном опять завалилась на спину. Темный силуэт заслонял парящий под потолком магический светильник. Когда человек отклонился в сторону, яркий свет больно резанул по глазам. Меня чуть не стошнило. Я протестующе что-то проблеяла, язык совсем не слушался, в горле стояла желчь. Неуклюже поискала палочку под мантией, но кобура была пуста. — Воды, — прохрипела я. Он тут же трансфигурировал стакан и заклинанием наполнил водой. Магическая вспышка на секунду осветила его лицо. После нескольких глотков в голове начало проясняться, неприятный гул в ушах утих. — Ты что здесь делаешь? — удивлённо выдохнула я. — С памятью все в порядке. Сколько пальцев видишь? — Вижу, все на месте. Что произошло? — На тебя напал эльф. — Что-о-о?! — просипела я и тут же закашлялась. — Ты шутишь?! — Не шучу. Давай-ка сперва выберемся отсюда, потом поговорим. Слава Мерлину, палочка не сломалась и сумка осталась цела. Блэк легко подхватил меня на руки. Я позволила себе обнять его за шею — ноги совсем не слушались, и, похоже, я повредила колено. Всё произошло буквально в десятке шагов от лифта. В мозгах была полная каша. Почему на меня напал эльф? Это точно был эльф? Куда он делся? И вообще, что Блэк делал на моём этаже в такое время? Куда мы идем? Сириус как будто прочитал мои мысли. — Похоже у тебя сотрясение, надо бы в Мунго. Аппарировать или использовать камин я не рискну, а то тебя точно наизнанку вывернет. — Нет, не надо в Мунго. Вызови колдомедэксперта сюда. Нужно зарегистрировать нападение, снять улики и… — я сделала несколько судорожных вдохов. — Давай, в свой отдел меня неси. — Уверена? Ты сейчас цветом лица похожа на министерский коридор. Воспоминание о зеленоватом мраморе в атриуме вызвало очередной желудочный спазм. — Всё нормально, пару глотков зелий и буду как огурчик. — Ты уже, как огурчик. Плохой огурчик. Держись крепче. В штаб-квартире мракоборцев находились два дежурных аврора. При виде нашей пошатывающейся конструкции они сперва заухмылялись, потом, видимо заподозрив неладное, кинулись к нам. Блэк отрывисто раздал им указания и уложил меня на потертый диван для посетителей. Я немного пришла в себя и достала из ридикюля нужные зелья, которые я по привычке всегда носила с собой на всякий случай. Сириус сел рядом, внимательно проследил, как я выпила лекарства и принялся рассматривать меня. Фиолетовые волосы, побочка от противотошнотного зелья, в сочетании с зеленоватым оттенком лица, видимо, произвели впечатление. Я всё никак не могла найти время доработать это зелье. Сириус устало потер переносицу, но всё равно не смог сдержать смех. — Ты похожа на баклажан. Я мрачно посмотрела на него. — То есть, на фиалку конечно же. Ладно-ладно, я всего лишь хочу тебя взбодрить. — Сириус аккуратно взял в ладони моё лицо, наблюдая, как ссадины начинают медленно втягиваться. Прикосновение к скуле заставило меня зашипеть от резкой боли. — Извини. Хорошенько тебя этот эльф приложил. — Что ты видел? — Я шел по коридору, услышал шум драки и кинулся в вашу сторону. Этот мелкий паразит тебя чуть не размазал по полу, как флоббер-червя. — Спасибо за сравнение. Ты сегодня просто король метафор. — Всегда пожалуйста. Я пальнул в него парочкой заклинаний, но он уклонился и сбил меня с ног. Потом повернулся к тебе, но твое «редукто» отразить не успел. Так что от этого говнюка, кроме жалких ошметков, ничего не осталось. В кабинет вошел пухлый пожилой темнокожий мужчина с серьёзным гладковыбритым лицом и совершенно белыми курчавыми волосами, которые топорщились во все стороны, как было модно четверть века назад у хиппующих магглов. Он представился колдомедэкспертом Тритранк и сообщил, что присутствовал на всех предыдущих происшествиях. Несмотря на некоторую грузность фигуры, движения мистера Тритранка были выверенными и четкими. Он сделал несколько снимков моих повреждений, взял мазки и соскобы — колбы и стеклышки плавно порхали вокруг его рабочего саквояжа. Мне ощутимо полегчало, я наконец смогла сесть ровно и попыталась сосредоточиться на деле.  — Знаешь что, Сириус? Давай-ка ты сейчас составишь протокол со своих слов и заодно запишешь всё, что произошло в подробностях на мой диктофон, ладно? Он согласно кивнул. Я достала прибор из сумки и протянула Сириусу. Наши руки соприкоснулись, и я вдруг осознала, что именно произошло: Блэк спас мне жизнь. Я могла умереть. Впервые столкнувшись с враждебной эльфийской магией лицом к лицу, мне чудом удалось выжить. Этот домовик мог расправиться со мной в два счёта — и пикнуть бы не успела. От запоздалой реакции меня затрясло и я обхватила себя руками. Сириус ухватил меня за плечи и прижал к себе. — Всё нормально, слышишь? Всё. Нормально. Я уткнулась ему в плечо, сдерживаясь, чтобы не разреветься. Сейчас не время рефлексировать, Гермиона! Но, несмотря на самоуговоры, истерику удалось побороть далеко не сразу. — Мои помощники сейчас в том коридоре, где на вас напали, — невозмутимо сообщил колдмедэксперт, о чьем присутствии в кабинете я успела забыть. — Фотографируют место преступления и собирают останки эльфа. Их отвезут в морг. Утром вы сможете на них взглянуть и изучить отчет, если пожелаете. Мне стало стыдно перед ним и это помогло окончательно успокоиться. Я отодвинулась от Блэка. — Скажите, мистер Тритранк. Почему материалы по делу мистера Гринкорта были так неаккуратно собраны? Колдмедэксперт оторвался от упаковки оборудования и в замешательстве взглянул на меня. — Нас торопило наше с вами начальство, поскольку министру и отделу по связям с общественностью было необходимо срочно дать объяснение произошедшему. — Вот, значит, как. — Я задумчиво потерла ноющую руку. — Спасибо, мистер Тритранк, завтра обязательно наведаюсь в Мунго. Но отчет жду сразу после осмотра останков, ладно? Колдмедэксперт откланялся. Мы с Сириусом по очереди надиктовали свои показания и дежурные авроры занялись оформлением дела. — Нужно отправить сообщения Гестии и министру. Надеюсь, еще не слишком поздно и дежурный в совятне не спит. Друзьям сама сообщишь? Я рассеянно наблюдала, как Блэк черкает короткие записки, которые сами складывались в самолетики и вылетали из кабинета — Думаешь, стоит? Они меня замучают заботой. — Хуже будет, если не расскажешь. Ну, давай я. — Давай. Сириус? — Что? Блэк сосредоточено палочкой выводил капли чернил с пальцев, явно стараясь не смотреть на меня. — Что ты делал на моем этаже? Сириус шумно выдохнул, спрятал палочку в кобуру, оседлал стул напротив и испытующе уставился на меня. В груди всколыхнулось волнение в наивном ожидании ответа. В следующий момент он протянул мне свиток пергамента. Я аккуратно его развернула и нахмурилась. — Что это? — Сегодня днём я повторно допрашивал Скабиора. — Но зачем?! — Решил проверить кое-что. Мне навесить лапшу на уши не так-то просто. Слово «мне» было выделено жирным акцентом. Я прикрыла глаза и медленно сосчитала до десяти. — Так. Подожди. То есть ты самовольно вмешался в моё расследование, из-за того, что я, по твоему мнению, недостаточно компетентна? — Ты компетентна в чем угодно, только не в том, как расколоть преступника. Скабиор не воспринимает тебя всерьез. — Тебе не кажется, что ты лезешь не в свое дело? — Если не ошибаюсь, буквально вчера кое-кто интересовался моим мнением как более опытного специалиста. И что я слышу? Хоть бы спасибо сказала. — За что? За то, что ты подрываешь мой авторитет? — Какой авторитет? Ты интересуешь его всего лишь как смазливая неопытная девица, которая сможет помочь ему избежать наказания, поэтому он морочит тебе голову. — Ах, вот в чем дело? Так ты хотел помочь или узнать причину его заинтересованности мной? Тебе не кажется, что это тем более не твоё дело? Блэк промолчал, но весьма красноречиво. Наш разговор явно начал принимать личный характер. Повторения вчерашнего скандала в ресторане мне совсем не хотелось. — Я тебя о помощи не просила и в напарники не звала. — Может быть всё же взглянешь что там? — Только потому, что ты меня сегодня спас. В знак благодарности. Сириус лишь сокрушенно покачал головой. И, после недолгой паузы, уже другим тоном, спросил: — Есть догадки, почему этот эльф напал именно на тебя? — Понятия не имею. До сегодняшнего дня домовики нападали только на тех, кто их обижал или пытался обидеть. — Серьёзно? — удивился Сириус. — Хорошо, что старый Кикимер умер, иначе смерть того мужика в халате по сравнению с моей показалась бы сверхгуманной. А ведь ты у нас известный эльфолюб. — Вот именно. Ч-ч-черт, как голова болит… Сегодня я уже ни на что не гожусь. Продолжу завтра. Я решительно поднялась, намереваясь попрощаться и идти домой. В вертикальном положении меня слегка качнуло. Сириус, все еще сидя на стуле, подхватил меня под локоть и решительно произнес. — Э, так дело не пойдет. Я проведу тебя. — Не стоит, я справлюсь. — Если ты чувствуешь себя так, как выглядишь, то после аппарации тебя не соберет и полный состав Мунго. Его забота была безумно приятной, но выбивала из колеи. Ну проведет он меня, а дальше что? Пригласить его на кофе? А вдруг он согласится? — Я же сказала, не надо. — А мне плевать, что ты сказала, ясно?! Я вздрогнула и недоуменно уставилась на Сириуса. Он тут же с досадой мотнул головой, подошел ко мне и протянул руку. — Извини. Ты раньше не была такой упрямой ослицей. Я проведу тебя и не спорь. — Раньше у меня не было повода быть ею. Мы аппарировали из телефонной кабины сразу к двери моей квартиры. Сириус снова услужливо держал меня за плечи, пока я мужественно поборола рвотный позыв. Но отпускать не торопился. — Я в порядке. Спасибо. — Тебе нужна помощь. Ты не справишься одна. — Я прекрасно справляюсь, — возмутилась я, понимая, что он имел в виду расследование, но как-то вяло. Все же чувствовала я себя отвратительно. Надо бы выпроводить Блэка поскорей и заняться лечением. — Угу, я вижу. Послушай. Сейчас в Международном Аврорате никаких дел, требующих моего активного участия, не предвидится. Я передал текучку заместителю, взял отпуск, и сейчас свободен, как ветер. Так что могу помочь тебе с расследованием. А после того, что произошло сегодня — оставаться в стороне не по-джентельменски. Я хотела съязвить на этот счет, но Сириус не притворялся, он и правда волновался обо мне. Возможно, совместное расследование сблизит нас хотя бы на время расследования? Даже призрачная тень этой перспективы была безумным искушением. — Зачем тебе это? — устало спросила я. — Жалость? Чувство вины? Сириус коснулся пальцами моего подбородка, заставляя снова смотреть на него. — Обязательно всему давать определение? Ни то, ни другое. Просто дружеская помощь. Ах, все-таки дружеская. Ясненько. — Я подумаю, — вздохнула я, аккуратно высвободилась из его рук и отперла дверь, намереваясь зайти в квартиру. Но неожиданно Блэк схватил меня за руку и потянул на себя. — Постой, — выдохнул он мне в губы. Я зажмурилась. Только не сейчас. О, Мерлин, это выше моих сил! — Сириус, не надо. Пожалуйста. Он нежно дотронулся кончиками пальцев до моей щеки. — Будь осторожна. Непрошеный холод проскользнул по коже там, где только что были его теплые немного шершавые пальцы. Когда я открыла глаза, то успела увидеть, как Сириус быстро спускается по лестнице. В следующий момент послышался негромкий хлопок аппарации и он исчез. Я с досадой саданула ладонью по дверному косяку. Дружеская помощь, мать твою, Блэк?! Это сейчас было по-дружески? Утро вечера оказалось вовсе не мудреней. Я вообще думать не могла от дикой головной боли, какая уж тут мудрость. Так паршиво в последний раз мне было после закрытия рок-фестиваля в Гластонберри в прошлом году. Упилась я тогда в лоскуты с вокалистом одной молодой рок-группы под звуки известного хита о том, что «возможно завтра я найду свой путь» (1). Проснулась я в своей палатке, не иначе как инстинктивно следуя словам песни. Но без белья. Отметив с прискорбием тот факт, что воспоминания о бурной ночи благополучно стёрлись из памяти благодаря большому количеству джина, я всё же порадовалась, что моего пьяного ума хватило не привести нового приятеля в свою с виду одноместную палатку. Вот бы он удивился трёхкомнатным апартаментам с кухней и портативным санузлом внутри. С того времени за его успехами я наблюдала только по телевизору, так как меня срочно вызвали из отпуска — прибыла новая партия яиц окамий, нужно было проследить, чтобы их в сохранности доставили в частную ферму на окраине Дувра. Подобных попыток наладить свою личную жизнь разными способами я предпринимала за пять лет несколько, и все были провальными. Я всегда находила повод трусливо смыться, боясь очередного разочарования. Я призвала палочкой стакан воды и зелья, возблагодарив Мерлина и его родственников за свои магические способности. И волевым усилием заставила себя сползти с кровати. Колено все ещё ныло, но терпимо. Пройдясь по квартире, я ощутила, что охранные заклинания наложены гораздо мощнее, чем обычно. Я села в рабочее кресло. Свиток с допросом Скабиора лежал на столе. Я так и не прочитала его вчера. Прытко пишущие перья в Аврорате заколдованы фиксировать только факты допроса, поэтому по содержанию было решительно непонятно, насколько правдивы показания. По мере прочтения моё удивление достигло вселенских масштабов. Нахлынувшая злость смыла посттравматическую апатию и я перечитала текст ещё раз. — Чтоб тебя нарглы покусали, чертов егерь! Это же… О, боги, мне срочно нужен Блэк. Заклинание патронуса далось мне тяжелее обычного — висок прострелила острая боль и к горлу снова подкатило, хотя с прошлого дня у меня ни крошки во рту не было. Стоит уже наконец-то завести сову. Вторая порция зелий дала меньший побочный эффект, но все равно мои короткие волосы укладке не поддавались, играя лёгким лавандовым оттенком. Зеленоватый цвет лица сменил нежно-трупный оттенок. Серьгу в нос и вполне сойду за подружку какого-то панка. Образ дополняли потёртые джинсы, яркий свитер и кожаная куртка. Я вспомнила попытку Сириуса поцеловать меня — как ни странно, мой потрёпанный вид и необычная расцветка нисколько его не смутили. При попытке задаться вопросом «что это было?», головная боль с утроенной силой ввинчивалась в виски и я решила пока не думать об этом. Омерзительное самочувствие отличное противоядие против любовных переживаний. Когда каждое движение почти подвиг, тут не до лишних мыслей. Живоглот лениво выполз из шкафа, зевнул и удрученно на меня уставился. — Тоже мне стилист нашелся. Не нравится — не смотри. Бороться с побочкой времени не было, а вопрос с формой одежды можно было решить на месте с помощью чар. Хорошо что на работу нужно было только к обеду. Об аппарации в Сноудонию речи пока не шло — нужно сперва проверить достоверность показаний в свитке. Да и самочувствие временно не позволяло совершать такие мощные перемещения. Стоит подождать хотя бы до завтра. Так что в министерство я отправилась на обычном маггловским такси. Молоденькая секретарша в приемной штаб-квартиры Аврората сперва попыталась меня остановить, не узнав замначальника отдела двумя этажами выше. Заверив ее, что это точно не заразно, я без стука ворвалась в кабинет Сириуса. Слава Мерлину, он был уже на рабочем месте. — Мне срочно нужны твои вчерашние воспоминания, — с порога накинулась я на Сириуса, грозно потрясая свитком с допросом в руке. Блэк проводил планерку. Его подопечные тут же обернулись и недоуменно уставились на мой оригинальный видок. Я извинилась и вернулась в приемную. Впрочем, собрание долго не продлилось, а несколько выходящих из кабинета авроров посмотрели на меня с благодарностью. Похоже Блэк строгий начальник. — Протокола недостаточно? — хмуро поинтересовался Сириус, усаживаясь за рабочий стол. — Твой патронус чуть до инфаркта не довел меня в душе. Я раздраженно мотнула головой, прогоняя образ обнаженного Блэка под тугими струями воды, прозрачными каплями скользящими по его телу. — Я должна была присутствовать, Блэк! Это мое расследование. Я не могу доверять куску пергамента. — Ты не доверяешь мне? — Причем тут это? Важно не только то, что сказал свидетель, но и его поведение, и… — Егерь был в обычном режиме мудака, ничего нового. — Почему ты не хочешь дать мне свои воспоминания? — Потому что… Блядь. Потому что у нас с тобой разный подход к работе. — Ты его бил, что ли? — Нет. Сириус произнес это таким тоном, что мне расхотелось уточнять, что именно он с ним делал, чтобы добыть для меня нужные сведения. Сцепив зубы, я прошипела: — Ты дашь мне свои воспоминания или я напишу на тебя рапорт, что ты незаконно вмешиваешься в ход следствия. — Ты не посмеешь! — Посмотрим. Я непреклонно сложила руки на груди. Сириус глухим рыком вскочил с места, грубо схватил меня за локоть и поволок к шкафу, за резными дверцами которого хранился казённый думосбор. — Только не расплачься от жалости к этому куску дерьма.

***

В камере я сразу вырубился, едва принял горизонтальное положение на тюремной койке. От этих драккловых магических оков кости вибрировали и ныли, как струны расстроенной скрипки. Сколько пробыл в отключке — с ходу сообразить не удалось, но проснувшись, заставил себя встать и съесть остывшую похлебку. В голове прояснилось, я начал вспоминать подробности допроса и тут же сунул руку за пазуху. Хвала Моргане Сладчайшей, платок был на месте. Я едва успел поднять его с колен скованными руками и спрятать, прежде чем охранники подошли ко мне, чтобы доставить обратно в камеру. Тяжелый мокрый шелк приятно холодил пальцы. Я уткнулся лицом в темно-синюю, мерцающую в тусклом свете ткань и вдохнул безумие. В мозг будто ударило разрывным заклятием, когда аромат распустился и зазвучал. Я даже покачнулся, пьянея, почти ловя приход, как маггловские торчки в лондонских подворотнях. Это было так остро, словно физическое прикосновение к ее коже. Если бы кто-то увидел меня сейчас — наверняка вызвал бы санитаров из Мунго. На лице моем застыла блаженная улыбка идиота, унылой реальности вокруг не существовало. Сейчас мне было достаточно просто пребывать в этой эйфории, всего лишь наслаждаться своим состоянием. Из окошка в двери в камеру вплыл поднос с тушеными овощами, которые обычно давали на ужин, и со стуком приземлился на пол, приводя меня в чувство. Наверное, я достаточно долго пребывал в персональном раю и потерял счёт времени. Я погладил ткань. Если дело не выгорит, ближайшие несколько лет это станет единственным доступным мне развлечением. Потом я лежал, закинув руки за голову и думал о перспективах. В том, что девчонка придет, я не сомневался. Наживку я подкинул ей славную, правда полной уверенности, что эта задумка выгорит, я не чувствовал. Слишком мало я успел прочесть в дневнике предка и не был уверен, что правильно все понял. С девушками у меня часто возникали некоторые трудности: приходилось считаться с капризами обоняния. Особых предпочтений во внешности я не имел, и в обычной ситуации вряд ли обратил внимание на Гермиону Грейнджер. Но именно её, и больше ничей, запах не действовал так сильно. Он превращая меня в нализавшегося валерианы книзла. Прижав к щеке прохладную ткань, в полудреме я перебирал ароматы как четки — яблоневый цвет, жимолость, луговые травы… Прохлада весенних сумерек, сизых от горьковатого древесного дыма — это ветивер. Его не найдешь в Британии, разве что в торговых лавках. Его дымный запах воскрешает в памяти костры Галан-Мая (2)… …По обычаю в них бросают поленья девяти разных деревьев. Подхватываю конец длиннющей зеленой ленты, повязанной на майский березовый шест, подпеваю гимну Богу и Богине, и присоединяюсь к танцующим. Кто-то надевает на меня венок и я уже ничем не отличаюсь от других обычных парней. Впрочем, мы не столько танцуем, сколько пытаемся запутать в лентах понравившихся девушек. Круги вокруг шеста сужаются, сближают нас и вот мне удается набросить петлю: не уйдешь! Шепчу в изогнутые в улыбке губы: — Ты нужна мне этой ночью… — Только этой? — быстро и смущенно. — Каждой ночью. Навсегда, — то, что ей хочется услышать. Волшебные существа тоже веселятся, танцуют вокруг шеста, прыгают через костер вместе с магглами — в рое светлячков кружится хоровод феечек, а среди девушек затесались три вейлы. Но показываться магглам во всей своей поистине волшебной красе они не хотят: кругом развешано множество забавных оберегов от фейри — веники из дубовых листьев, букетики примул. Их увлеченно потрошат на веточки гномы. Вдоволь наплясавшись и отведав угощений, мы встречаемся на опушке леса, чтобы потеряться в нем до рассвета. Хотя для меня это невозможно, в этом лесу мне знакомо каждое дерево, каждый куст. Парочек так много, что свободную поляну нужно еще поискать. На одной из них мы нечаянно потревожили влюбленных троллей. «Медведи», поясняю я своей возлюбленной. Она пытается разглядеть сквозь темноту великанов, похожих на огромные мшистые валуны. Я тяну ее за руку и увожу поскорее дальше. Конечно же я знаю место, где нам никто не помешает. Опасные волшебные существа туда не сунутся, побоятся моих охранных чар. А мелкие да безобидные разбегутся сами. Я не выдерживаю и ловлю ее в объятья, чтобы поцеловать мягкие податливые губы, зарыться лицом в пушистые волосы. Подхватываю на руки, со смехом кружу, а потом несу сквозь лес по коротким, невидимым магглам тропам, отвлекая её внимание веселой болтовней. Небольшую поляну надежно охраняют заросли терновника. Вернее стерегут они волшебную рябину, в ветвях которой быстро прячутся лукотрусы. Но вскоре я замечаю нескольких любопытных храбрецов, глазеющих на мою спутницу. — Нравится? — я самодовольно улыбаюсь. Волшебное дерево мягко светится в темноте: изумрудные листья, белые сияющие цветы. Ничего подобного она никогда не видела и не увидит. — Сон, прекрасный сон, — шепчет она. Так и есть, merch (3), так и есть. Ставлю ее на землю и тут же прижимаю к стволу дерева. На этот раз я не спешу. Я ловлю пальцами ее подбородок, мне хочется рассмотреть свою «добычу». Там, у шеста, были девушки красивее и опытнее. Что же такого в этой, что мой выбор пал на нее? Каштановые волосы, теплые карие глаза, яркие полные губы, которые так приятно целовать. Мы смотрим друг на друга, и она краснеет, смущается, отводит взгляд. Нет сомнений, сегодня я буду первым. Мы здесь одни, никто не сможет мне помешать в моих желаниях. Молчание усиливает ее смятение, но она не делает даже попытки к сопротивлению. Девочка сделает все, что я ей скажу. Ей повезло, что в мои планы не входит причинить ей боль. Страх пахнет приятно, но в делах любви я предпочитаю иное. На этот раз мне нужна смесь желания и стыда. Когда желания становится так много, что оно становится откровенным, бесстыдным. Я снова целую ее, пока она не перестает быть напряженной, словно тетива, в моих руках. Прижимаюсь губами к шее, распускаю шнурки на платье и с нетерпением сдергиваю его прочь. Так же быстро расправляюсь со своей одеждой. Она зябко передергивает плечами и я спешу обнять ее, почувствовать всей кожей. Мой плащ становится нашей постелью, толстый наст сухой травы защищает нас от холода не прогретой земли. Ласкаю ее грудь, твердые соски приятно упираются в мои ладони и я с удовольствием ловлю зубами каждый, срывая тихие стоны. Её пальцы мягко зарываются в мои волосы. Спускаюсь ниже, пальцами и губами не спеша прикасаюсь там, где ей приятнее всего. Проникаю в горячую, податливую, ещё не оскверненную плоть. Девочка послушно двигает своими бедрами в такт движениям моих пальцев. Мой язык легкими касаниями между девственных складок заставляет её бесстыдно раскрыться, вскрикивать и почти умолять в нетерпении. Но нет, я беру ее руку и заставляю прикоснуться к себе. Девочка забавно смущается почти до слез и отворачивается. Снова целую ее, поглаживая между ног, снова довожу до умоляющих стонов, а потом закидываю ее ноги себе на бедра. Ну же, merch hardd (4), ты уже поняла, чего я хочу. Я направляю свой член в нее и замираю в ожидании. Она закусывает полную нижнюю губу и стискивает тонкими пальцами мои предплечья. Я едва сдерживаюсь, так хочется вставить до конца. Но больно делать ей я не хочу. Я сжимаю ее бедра и начинаю медленно насаживать на себя. Узко, жарко, влажно. Она начинает двигаться уже сама, забыв стеснение, боль и стыд. Теперь могу отпустить себя и я. Мы лежим лицом к лицу, ловим дыхание друг друга. Я все еще в ней, хотя уже кончил, но добираю удовольствие. Она все еще смущенно отводит счастливый взгляд. Эту ночь ты не забудешь, станешь расспрашивать односельчан о поляне с волшебным деревом, много дней искать тропу, но конечно же ничего не найдешь. Любопытно, насколько хватит твоей тоски? Скорей всего на следующий Галан-Май ты сбежишь в лес с новым возлюбленным. И на этот раз поостережешься выбирать красивых незнакомцев… Я целую, а потом прикусываю кожу на ее шее. Мне хочется оставить свой след на ней, хотя бы ненадолго. Замечательная сегодня добыча. Но в уши врывается знакомый требовательный гул. Мои зубы сжимаются сильнее, прокусывают горло… Твою мать, в жизни так не радовался появлению авроров! Они бесцеремонно растолкали меня и выдернули из камеры. После подобных снов я был, как пришибленный, и очень туго соображал, так что авроры без помех отволокли меня в допросную. В голове шумело, я всё ещё чувствовал отголоски чужой воли. Во рту не пропадало ощущение лопающейся под натиском клыков плоти и стекающей в горло горячей густой жидкости. Я чуть не блеванул. Но почему? Ведь я не хотел смерти девчонки. Ни во сне, ни наяву. Ещё я вдруг понял, что в моих штанах липко и влажно. О, Великий Король дня и леса! Этого ещё не хватало. На этот раз приковывать меня не стали, появившийся на пороге Блэк выпроводил конвой. Следом в кабинет влетел длинный пергамент с нетерпеливо порхающим вокруг него самопишущим пером. Блэк был не в настроении. Некоторое время он размышлял о чем-то, хмуро поглядывая на меня, затем начал допрос с какой-то мрачной решимостью. Я думал, речь пойдет о моем слушании и сроке, но ошибся. В прошлый раз я хорошенько постарался стереть злорадную улыбку с его самодовольной рожи и даже ссадина на виске не портила моего настроения. Его внешнее спокойствие не внушало доверия. Я нюхом чуял его раздражение и злость, которую он пытался скрыть за скучающим тоном. Мне вроде как полагался защитник, но по новым правилам я должен был ему заплатить. Мой последний сикль «сделал ноги» за день до ареста, так что отмахиваться от нападок министерской псины предстояло самому. — Я изучил отчет о нападении твоего домового. Мне нужен подробный рассказ: зачем ты на самом деле вернулся и что тебе известно об эльфах. Я удивился: — С чего вдруг ты заинтересовался эльфами? Этим вроде бы занимается другой отдел. — Вообще-то вопросы здесь задаю я. Но так и быть, отвечу, — с толикой злорадства произнес аврор. — Следственная группа нашла в твоем доме труп домовика и еще один сейчас выкапывают во дворе твоего приятеля Суонзи, которого посадили под домашний арест. Он укрывал тебя, так что автоматически считается причастным к твоим преступлениям. Еще два «подвига» в копилку, мистер Скабиор. — Твоя подружка настучала, да? — зло прорычал я. Мне не хотелось подставлять старину Суонзи. Не настолько я был сволочью. — Ладно, ладно… Я застукал его за употреблением маггловских зелий и пригрозил, что если он мне не поможет, то всё расскажу его девушке. Той же ночью его домовик внезапно взбесился и чуть не задушил меня. На самом деле я сперва заклял Суонзи «империо», слишком уж он истерил при нашей встрече, а после использовал несколько десятков простых и бытовых заклинаний. Оставалась надежда, что настолько «глубоко» мою палочку проверять не станут. — По закону за убийство чужого домового тебе также светит срок. Бюро по распределению эльфов проследит, уж поверь. — Ох, да ладно! — не выдержал я. — Ещё пять минут с тобой в этой комнате, и ты придумаешь за что на меня пожизненное повесить! Иди на хер, Блэк. Я ничего не скажу. — Не говори, — согласился аврор. — Тебя засунут в самый дальний угол Азкабана и забудут на пять лет. Плевать, что дементоров там уже нет. За несколько веков стены крепости успели насквозь пропитаться эманациями их сущностей. Добавь к этому экспериментальные заклятия невыразимцев. Первую неделю в одиночке ты еще протянешь, затем появятся голоса, а вскоре ты начнешь им отвечать. К тому времени, когда ты выйдешь из тюрьмы, нормальным тебя уже никто не назовет. И скажи-ка мне, егерь, есть ли хоть кто-то в этом мире, кому ты будешь такой нужен? — Судишь по личному опыту, да? Глупо было так нарываться, но мне доставляло какое-то извращенное удовольствие дразнить Блэка. В следующий момент аврор сграбастал меня за ворот рубахи: — Ты прав, тварь, — прошипел Блэк, стискивая тканью мою шею и не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. — И совсем скоро ты сам получишь возможность познакомиться с этим всем очень близко. Он опасно ухмыльнулся и с силой отшвырнул меня обратно на стул так, что я чуть не свалился на пол. — Ты не первый на кого напали эльфы. Блэк снял плащ, повесил его на спинку стула. Затем закатал рукава рубашки маггловского покроя. Все эти приготовления заставили меня нервно подобраться в ожидании очередного выпада. Что у него на уме? — Домовики и раньше пакостили магам, по мелочи, — продолжил аврор. — Но ни разу не проявляли подобной агрессии, и только за последние полгода зафиксировано пять нападений, без учета тех домовиков, которых ты прикончил. А сколько ещё таких, о которых мы не знаем? Мисс Грейнджер, как и ты, считает, что кто-то или что-то разрывает магический контракт между волшебниками и эльфами. В тот день, когда я тебя поймал, у нас официально появился первый труп. Сам понимаешь, соблюдать протоколы времени нет. И никто не запретит мне выбить из тебя информацию любым способом. Я проигнорировал его угрозу. — Ну, и причем тут я? И, кстати, поймал — громко сказано. Считай, я тебе дал хорошую такую фору. — Если к происходящему причастны пожиратели, а ты будешь отказывать в содействии следствию, я могу посчитать подозрительным совпадением твое возвращение, трупы эльфов и смерть бедного старичка. Я скрипнул зубами от злости: — Я вчера рассказал твоей подружке всё, что знал. Если вам не нравятся мои ответы — это ваши проблемы. Мне нет резона врать о том, что легко проверить. — Да, мне передали. Полная туфта, — сквозь зубы прорычал аврор. — Может, действительно проще влить в тебя сыворотку правды? — Что ж ты её сразу с собой не принес? — Выплюнул я ему в лицо. Блэк склонился надо мной, и я инстинктивно отпрянул назад. Его взгляд прожег меня насквозь, но заклинание легиллименции я не почувствовал. Тьма его знает, на что способен этот аврор. — Лучше признайся, что ты нихрена не знаешь. Или перестань валять дурака и рассказывай, что тебе известно. Конечно, можешь попробовать навешать мне ту же лапшу, что и мисс Грейнджер. Но учти: я, в отличии от неё, одними резкими словами и сывороткой правды не ограничусь, поверь. Запах Блэка затопил всё пространство вокруг меня так, что я не мог толком сделать вдох. Какое-то жуткое ощущение подавления воли буквально держало меня за горло. Какое-то заклятие? Судя по всему невербальное — палочка была в руках аврора, но он совершенно точно ею не пользовался. — Ты пришел в свой дом, — прошипел он, — чтобы найти способ избавиться от родового проклятия, верно? В чем же оно заключается? В том, что ты наследственный неудачник? — Не знаю, возможно тебе видней, что значит быть неудачником, Блэк? — выдохнул я. Его верхняя губа нервно дернулась вверх и глаза аврора сделались совсем черными. Я даже сморгнул, не показалось ли. Наверное, освещение. — Говори. Что. Ты. Знаешь. — Слова падали с тяжестью медленно набирающего скорость селя, в совершенно не свойственной Блэку манере, обычно громкой и отрывистой. Казалось, он вцепится зубами мне в глотку. Но хрен я признаюсь, что на прошлом допросе откровенно блефовал! Я задыхался, перед глазами замерцали круги. Бешеный напор Блэка обрушился на мое сознание гранитной плитой, но я не сдавался. Моё молчание держалось на чистом упрямстве. Чужая сила давила, требовала подчинения, приказывала упасть на брюхо перед хозяином покорным псом. Я резко тряхнул головой, дернулся всем телом, прогоняя наваждение. Одновременно Блэк резко выпрямился и отошел к столу. Он выглядел озадаченным. Несколько глубоких вдохов привели меня в чувство. Если я не дам этому ублюдку что-то стоящее, он выбьет из меня всё дерьмо. Напоит зельем и навесит сверх пяти лет ещё столько же. К тому же я не был уверен, что смогу выбраться из допросной невредимым. Хотя какая нафиг разница: сдохну я сейчас или от лихорадки в сырых стенах тюрьмы? Я мог бы попытаться противостоять зелью, намолоть ничего не значащей чуши, но уверенности в успехе не было. Выдавать все свои секреты я точно не планировал. К тому же было кое-что ещё, снедавшее меня уже достаточно долгое время. Я был уверен, что смогу разобраться с этим сам. До тех пор, пока не загремел за решетку. Я решил пойти на риск. Была не была. — Твоя подружка толковая ведьма, да? — Она самая умная и сильная ведьма своего поколения в Британии. Я нервно облизал губы и хрипло откашлялся. Горло все еще саднило. Блэк ждал с видимым равнодушием, опираясь бедром об угол стола и сложив руки на груди. Я не знал, что он выкинет в следующее мгновение. Это ужасно бесило и мешало обдумать, что можно озвучить, не выболтав лишнего. — Кое-что ещё произошло, когда я был у тетушки Сибиллы. — Что же? — Пророчество. Она сделала гребаное предсказание.