Абсолютный дуэт

— Долбанный ублюдок, — Юнги хлопнул дверью студии, ругая, выплескивая весь его возможный гнев на своего директора. Ну, конечно, Мин и сам виноват, что так сильно задерживает песню, но ведь это все ради того, чтобы его музыка была лучше, чем обычно. "Разве плохо чуточку задержать, но сделать хит?" - Так думает Юнги, но всучить эти мысли своему директору он никак не может уже вот как год с лишним. — Как он не понимает, что в такие короткие сроки я ни черта не успеваю! Небрежно сбрасывая всю верхнюю одежду и кепку Хосока, Юнги быстро садится за рабочее место, включая экраны. Наверно впервые в жизни Мин возненавидел свою черту грязнули. Весь его стол забит грязной посудой, листами, какими-то проводами и еще какой-то хренью, которая вообще непонятно откуда взялась. Экраны загорелись тускло-голубым цветом, а нужные черновики с текстом песни наконец отыскались в куче хлама на столе. Осмотрев проделанную работу, Юнги неожиданно для себя сделал вывод, что до завершения работы, на самом-то деле, осталось совсем немного. Подкорректировать текст, добавить некоторые элементы в звучание мелодии и нанести последние штрихи, улучшающие музыку. Это все займет не больше двух часов, если хорошенько постараться, поэтому Юнги незамедлительно приступил к работе. Юнги очень нравится его работа. Нравится создавать музыку, которая вдохновляет и воодушевляет людей на какие-то поступки, от которых, возможно, зависит их будущее. Нравится сам процесс работы, пусть он и мучительно трудный, но в конце всегда приятно осознавать, что многим нравится проделанный труд. Юнги, конечно, не мазохист, но ему нравится даже тот недосып и те мучения во время трудностей в работе. А осознание того, что его музыка пользуется популярностью, того, что у него есть поклонники, заставляет его не забрасывать это дело даже тогда, когда, казалось, все кончено.

***

Спустя два часа с лишним, Юнги все же закончил работу. Перед отправкой на почту директору, он проверил все еще раз, прослушал несколько вариантов и остановился на том, что четвертый вариант самый хороший, но отправит он все равно все, что сделал. Нажимая на заветную кнопочку "отправить", Мин чувствует облегчение. Откинувшись на спинку кресла, Юнги думает, чем ему заняться дальше, пока ему не позвонит директор. Песня, скорее всего, выйдет через несколько дней. Тогда, когда пройдет последние штрихи и устранения ошибок в специальном кабинете с аппаратурой гораздо круче, чем у Мина. Немного пораскинув мозгами, Юнги все же решает пойти домой через парк, чтобы придя в квартиру нормально выспаться. Одевшись в свою вечно черную одежду, Мин обводит взглядом комнату, все же решая когда-нибудь навести порядок в студии. Когда-нибудь не в этой жизни. Покинув студию, Юнги неожиданно для себя вспоминает, что он не курил с прошлого вечера. С того момента, как болтал с Хосоком. Прошло относительно очень много времени, если сравнивать с прошлыми днями. Видимо, он совсем забылся, работая над песней, поэтому сейчас его руки тянутся в карман за сигаретами. Проделав пару движений руками, Мин уже втягивает в себя такой сладкий и приятный для него дым сигарет, но такой ненавистный для Хосока. Все тот же парк, в котором он увидел Чона, но теперь уже нет тех луж и запаха сырости, придававших особую атмосферу этому месту. Теперь, воспользовавшись моментом, парочки и одиночки гуляют, наслаждаясь приятной погодой. Музыка. Вновь, как и тогда, Юнги услышал музыку где-то совсем недалеко от него. Все те же восторженные крики. Но теперь Мин уже не лениво плетется к знакомой музыке, а быстрым шагом направляется к совсем незнакомой песне, попутно выбрасывая окурок сигареты. Толпа тесно прижималась друг к другу, не давая и маленькой щелочки для того, чтобы разглядеть танцора. Конечно, если бы Мин был повыше, то он смог бы рассмотреть хоть что-нибудь, хоть малейший кусочек движения, но этого бы уже хватило понять, тот ли там, ради кого он так бежал. Мама Юнги уже давно ему сказала, что он растет куда-то вниз, пока его сверстники на голову выше него. Вставая на носочки, прыгая на одном месте, вытягивая шею, пробуя любой знакомый Мину метод, он пытался увидеть хоть что-нибудь, но все его старания не приносят никаких успехов. Все тщетно. — Юни-коротыш не дотягивается? Обжигающий шепот прямо в ухо заставляет Мина вздрогнуть и резко обернуться на голос. Увидев вечно улыбающееся лицо Хосока, у Юнги будто от сердца отлегло. Стиль одежды Чона не так уж сильно и отличается от стиля Мина: такой же черный, но с добавлением небольших ярких аксессуаров, например браслет, ремень или еще какая-нибудь безделушка. — Я не...Я не коротыш... — по румяным щечкам Юнги нетрудно догадаться, что он смутился такому поведению Хосока. Мин, вообще-то, очень часто краснеет, но почему-то сам иногда этого не замечает. Даже Чонгук уже успел подколоть своего хена в том, что когда Юнги злится, он скорее похож не на злого демона, а на пусю-хомячка. Ну что поделать, если миленькое личико при любых эмоциях остается милым? Даже у сурового рэпера Agust D. — Но ты Юни, да? — нескрываемое удовольствие Хосока, получаемое от милых эмоций Юнги, делало лицо Чона еще счастливее, чем обычно. — И не Юни! — Тебя поднять? — Хосок начал закатывать рукава своего черного бомбера, тем самым показывая, что он серьезен в своем намерении. — Что, прости? — Юнги не совсем понял, что Хосок имеет в виду, поэтому удивился всем своим видом. — Ты так старательно пытаешься дотянуться... — Хосок всеми своими мышцами лица пытается не заржать, но у него, если честно, плохо получается. — Ну, ты наверное так хочешь посмотреть... Пффф... Ну типа... И я предлагаю поднять... — Очень смешно, ага, — Юнги показал свою сердитую мордашку, но все же решил воздержаться от оскорблений и продолжил. — Я думал, что там ты танцуешь, вот посмотреть захотел. Но, как видишь, там не ты... — А ты хотел посмотреть на то, как я танцую, Юни? — Хосок наклонился ближе к лицу Юнги, снял с него свою же кепку, после чего потрепал его по голове. Во время этих незамысловатых действий рукой Чона, Мин выглядел как маленький ребенок или как крохотный котенок, получивший ласку, но остался недовольным, но милым. — Забей...— Юнги отобрал кепку и снова надел ее на растрепавшуюся мятную макушку. Все же решил воздержаться от нелепой шутки про приватный танец. — Пойдем присядем и поболтаем? — Хосок указал рукой на скамейку, стоявшую недалеко от все еще визжащей толпы. Сев на скамейку, последовало молчание, длившееся в несколько секунд. Напряженная тишина, в какой-то степени, даже пугала. Кто первый позвал поболтать, тот разговор и начинает. Хосок приломил гнетущее молчание: — Ты опять курил? — взгляд Чона выглядел не столько упрекающим, сколько волнующимся. — Тебя это не касается. Не провоняешь. — Юнги не знал, как ответить, поэтому сделал это как всегда. Грубо и кратко. Пусть даже это и вечно улыбающийся Хосок, но Мин просто не знал о том, как нужно действовать в таких ситуациях. — Ладно...Как дела с работой? — Хосок откинулся на спинку скамейки, давая понять, что разговор будет не такой уж короткий, как того, возможно, хотел Юнги. — Сегодня только закончил, — Юнги выдержал паузу, думая, стоит ли продолжить то, что он хочет. И он продолжил. — Хочешь... Послушать? — Что!? — Хосок подорвался с места, выпрямился и всем корпусом тела повернулся к лицу Юнги. — Ты серьезно? Мне можно прослушать, хотя она еще не вышла? Не шутишь? — Только с условием, что ты никому об этом ни слова не скажешь, — Юнги потянулся в карман за наушниками. Проведя небольшие махинации, те уже были готовы к работе. — Держи. — Юнги протянул одну часть наушника Хосоку, вновь соприкоснувшись с горячими руками. И вновь смутившись. Когда Юнги включил телефон, Хосок заметил обои, стоявшие на экране блокировки и на главном экране. Это было небо. Удивительно, что у такого мрачного на вид парня на заставке стоит совсем не то, что ассоциируется, глядя на Мина. Чон думал, да, он действительно думал, что у Юнги на заставке должно стоять что-то мрачное или устрашающее. А все вышло наоборот. Но эта небольшая странность понравилась Хосоку. Это мило. Следя за движениями Юнги, Хосок рассматривал и то, что происходило в это время в телефоне. У Мина очень много различных песен, поэтому он долго искал нужную музыку, но, сдавшись, он решил просто вбить в поисковике. — Нашел. Хосок закрыл глаза, вслушиваясь в каждую мелодию, в каждое слово. Ведь, как говорят, когда одно чувство притупляется, то другое становится лишь острее? Именно так. Закрыв глаза и отдав все свои ощущения полностью на слух, Хосок смог в полной мере сосредоточиться на льющейся по телу музыке. Он удивился. Удивился тому, что музыка немного отличается от той, что обычно пишет Юнги. Эта музыка более энергичная, взрывная, если можно так выразиться. Такая, какая Хосоку нравится даже больше, чем обычный стиль Мина. Юнги боковым зрением следил за Чоном, который с головой погрузился в мир музыки. Его эмоции менялись чуть ли не с каждой новой строчкой. Лицо Хосока находится невероятно близко. На таком расстоянии, на которое Мин никогда бы не позволил приблизиться другим людям. Наверное, со стороны они могут быть похожи на парочку. Два близко прижатых друг к другу человека, делящие на двоих одни наушники. А как это еще можно назвать, если не парочкой влюбленных? От таких мыслей Юнги залился краской и даже не заметил, как музыка в наушниках закончилась и началась другая. — А! — Юнги опомнился, когда музыка в наушниках сменилась. — Прости, сейчас выключу. Я задумался. — Подожди. — Хосок остановил Юнги, положив свою горячую руку на его холодную. — Мне интересно о том, что тебе нравится слушать. Можем еще немного так посидеть? — Хосок сжал руку Юнги, давая этим понять, что так просто он не сдастся и будет требовать музыку Мина до последнего. — ... — Несколько секундное молчание, после чего Мин продолжил. — Ладно, я никуда не тороплюсь. «Видимо, мой сладкий сон откладывается» — подумал Юнги, выключая экран телефона и пуская порядок песен на самотек. — «А может, оно и к лучшему».