Абсолютный дуэт

Идя домой после разговора в кафе с Хосоком, Юнги то и дело, что постоянно краснел, а затем бледнел. И вся смена его красок происходила всего только из-за того, что он там ляпнул Чону. "Два условия. Могу прикасаться к тебе" — прокручивал у себя в голове собственные же слова Мин, — "Думать надо, прежде чем говорить, дубина пустоголовая" — корил себя Юнги, но, безусловно, он совсем не жалеет о сказанном. Уже прибыв домой, когда на улице стояла глубокая ночь (вообще-то он бы пришел и пораньше, но из-за своих же мыслей впадал в прострацию и постоянно терялся), Юнги не нашел в себе силы ни на что большее, кроме как завалиться в кровать. Тело устало, но мозг продолжал думать о случившемся, перебирая всевозможные развития дальнейших действий, начиная с окончательной ссоры, и заканчивая свадьбой и детишками.

***

Сказать, что Юнги не выспался — ничего не сказать. Вот уже в какой раз его будит звонок на телефон. Пора бы уже привыкнуть к этому, да никак не выходит. Юнги уже подумывает об избавлении от телефона, чтобы не будили его с утра пораньше. Пусть и на дворе сейчас перевалило за обед. — Юни! — Послышался громкий голос по ту сторону трубки. — Привет! — Нахера позвонил? — Пробубнил Юнги в подушку, не посмотрев на номер звонившего. Да и не нужно это. Так его только Хосок называет. Другим бы Мин бошку свернул. — Ты спишь что ли? 14:21 время, ало гараж. — Сделал Хосок замечание. Чон никогда не понимал, как люди могут просыпать большую часть своей жизни. Не привык он дрыхнуть по 12 часов сутки, как это делает Мин. — Уже не сплю. — Юнги поднялся с кровати, приняв сидячее положение и протирая слипшиеся от сна глаза. — Вот и отлично. Пойдем гулять? — А поромантичнее позвать ты не придумал? — С улыбкой вздохнул Юнги. — А с каких пор ты в романтики подался? — Рассмеялся Хосок. — Я должен на белом коне приехать? — Ну можно и не на белом, а на черном. И на железном, если можно. — Понравилось на мотоцикле разъезжать? — Да. — Давай так, сейчас мы идем гулять на своих двоих, а вечерком заглянем ко мне домой и захватим байк. Идет? — Хосок, видимо, очень воодушевлен, раз все так распланировал. — Хочешь сказать, что мы сейчас пешкарусом, а потом еще на мотоцикле? Я же так от излишних действий помру, Хосок, — Улыбнулся Юнги. — Ладно, место и время? — Просто соберись уже, дебил, я у тебя под окнами. — Как-то устало-весело сказал Хосок, которому уже надоело болтать по телефону. — Что? — Юнги в ту же секунду ринулся с места к балкону, не веря в услышанное. Хотя, конечно, стоило поверить на слово. Мин увидел под окнами сидящего на скамейке Хосока, который приветливо махал рукой и здоровался, но уже не в трубку, а звонко крича. Юнги устало облокотился о перила, подперев лоб головой. — На что ж ты мне на голову свалился-то? — Не в трубку, не для Хосока, а для себя, сказал Юнги. Сборы не заняли много времени, захватив с собой ключи от дома и пачку сигарет, Юнги выбежал к Хосоку на улицу. Его сразу же встретила пара веселых глаз, предвкушающих события сегодняшнего дня. — А ты быстро, — улыбнулся Хосок, заметив перед собой направляющегося к нему Юнги, но затем его улыбка быстро пропала. — А где?... — Хосок указал пальцем на ни чем не прикрытую мятную макушку Мина. — А? — Юнги потрогал волосы руками, после чего пожал плечами. — Не надел. Хосок долго не раздумывал, а просто снял со своей головы белую кепку и нацепил ее на макушку Юнги, после чего так нежно и по-доброму улыбнулся. Улыбнулся так, как никогда и никому. — Конечно, хотелось бы, чтобы ты мои вещи посерьезнее кепки носил. — Засмеялся Хосок, удобнее поправляя головной убор. — Например? — Выглядывая из-под козырька, спросил Юнги. — Рубашки, футболки... — Чон говорил это как-то смущенно, будто представил, почему это Юнги носит его одежду, которая велика ему почти в два раза. На голое тело. После бурной ночи. — "Забудь, блять, забудь" — проговаривал про себя Чон. — А ты у нас извращенец, оказывается, — засмеялся Юнги. — Ну что? Куда потащишь меня кадрить? Учти, я капризный и мне мало что нравится. — Ну уж я тебе точно понравлюсь. — Хосок запустил пятерню в свои рыжие волосы, оттягивая их назад. В короткий момент этого действия раскрываются и без того прекрасные черты его лица, делаясь лучше в разы. Хосок хотел взять Юнги за руку, потянуть за собой, показать, куда хочет повести. Но опомнился за сантиметром от их соприкосновения, одергивая руку назад и грустно улыбаясь. Сейчас Мин готов настучать себе по голове чем-нибудь тяжелым, он даже как-то желал, чтобы Хосок дотронулся до него. Но Чон не будет нарушать условия, заданные Юнги вчера вечером. И этот факт расстраивал и радовал Мина одновременно. Радовало то, что Хосок не пускает слова на ветер и держит обещания, а расстраивало то, что он не может просто взять и дотронуться вопреки запрету. Юнги нравятся плохие парни ;) Хосок повел Юнги по парку ближе к центру Сеула. Конечно, он прекрасно знал, что Мин не любит толпу и вообще людей, но Чон просто сам себя не удержит, если они останутся наедине. Со стороны эти двое выглядят как настоящая парочка: весело о чем-то болтают, едят мороженое, купленное в том же самом парке, улыбаются друг другу. Видел бы сейчас себя Юнги со стороны, то точно бы блеванул. Но пока он не видит себя, он готов так и дальше проводить время с Чоном. Гуляя по магазинам, расположенным в центре Сеула, Юнги и Хосок болтали обо всем, чем только можно. У одной из витрин магазина игрушек Мин неожиданно остановился и прямо-таки прилип к стеклу, чуть ли слюни на нее не пуская. Завидев это, Хосок остановился и склонился рядом с Мином, направляя взгляд туда же, куда направляет Юнги. И направил. И засмеялся тоже. — Что смешного? — Надулся Юнги, грозно смотря на Хосока, который не может остановить свое верещание. — Тебе этот чудик понравился? — Хосок пальцем указал на плюшевую игрушку, стоявшую на витрине. — Сам ты чудик, а это - Кумамон! — Заявил Юнги и даже слегка притопнул ногой, думая, что он выглядит устрашающе. Но это выглядело настолько мило, что Хосоку показалось, будто у него сейчас харя от лыбы треснет. Страшно, прям утютю. — В плюшевых мишек играть любишь? — Улыбается Хосок, всеми силами подавляя очередную порцию громкого смеха. — А тебя что-то не устраивает? — Юнги, конечно, не любит навязывать свое мнение кому-либо, но ради Кумамона и не на то пойдет. — Да нет, — Хосок открывает дверь в тот самый магазин игрушек, направляясь к той самой игрушке. — Он тебе прям уж нравится? Юнги еле заметно кивнул в ответ и тоже зашел в магазин. Хосок долго не церемонился: взял плюшевую игрушку с Кумамоном и направился на кассу расплачиваться за покупку. Рассчитавшись с продавцом, Чон вернулся к мирно сидящему в сторонке Мину, показывая ему игрушку. Счастье, видневшееся на лице Юнги, нельзя передать словами. Такую искреннюю и чистую улыбку Хосок еще не видел. — А если я в Кумамона переоденусь, то ты тоже мне так улыбаться будешь? — Протягивая руку с игрушкой в сторону Юнги, спросил Хосок. — Ага, разбежался. Как Кумамона я не буду любить никого. — Протягивая руки в ответ, заявил Мин. В тот же момент Хосок словно передумал и одернул руку с игрушкой назад, а затем поднял ее над головой Юнги. Мин злобно посмотрел сначала на Чона, а затем на игрушку, после чего сложил руки на груди. — Деньги ты уже отдал, так будь добр, отдай и игрушку. — Потихоньку закипая, сказал Юнги. — Но-но, — Хосок помотал указательным пальцем перед Мином, показывая протест. — Ты меня обидел, поэтому игрушки не дождешься. — Эй, Хосок, ты серьезно? Тебе сколько лет вообще? Ведешь себя как ребенок. — И это мне говорит человек, который любит Кумамона. — Хосок потряс мягкой игрушкой над головой Юнги. — Ну отдай уже... — Юнги не любит вымаливать чисто из принципов. Он не собирается в ноги бросаться из-за какой-то игрушки, но и совсем без нее остаться он тоже не хочет. — Поцелуй меня, тогда я, так уж и быть, отдам. — Хитро улыбнулся Хосок. — Ты больной? — Юнги покрутил пальцем у виска. — Отдай игрушку, кому сказал! — Юнги подпрыгнул, пытаясь дотянуться до желанной игрушки, в надежде все-таки достать. Но ростом его, как и мозгами, природа обделила. — Оп, неудача. Попробуй еще разок. — Открыто наслаждаясь попытками маленького хена дотянуться до мягкой игрушки, сказал Хосок. — Я же тебе эту игрушку в задницу засуну, мудак. — Все так же прыгая и тщетно пытаясь дотянуться до Кумамона, ругался Мин. — А ты хорошенько пососи попроси, тогда и отдам. — Юнги еще пару раз пытался дотянуться до игрушки, но в итоге все же сдался, просто вытягивая обе руки в сторону Хосока. — Что? Хочешь на ручки? — ИГРУШКУ ХОЧУ! — Чуть ли не на весь магазин заорал Юнги. Да так, что на них покосились все посетители магазина, а некоторые мамаши закрывали ушки свои детям, чтобы те ненароком не услышали отборный мат. — Ладно-ладно, не ори только. — Озираясь по сторонам и стыдливо улыбаясь, сказал Хосок, после чего, наконец, отдал желанную игрушку. — Сразу бы так. — Юнги обнял игрушку, прижимая ее к себе настолько близко, насколько это было возможно. — А меня? — Хосок состроил грустную мордашку, желая быть заключенным в объятия крохотными ручками своего хена. — А ты пошел нахрен, — Юнги в очередной раз показал фак и направился на выход из магазина. — Но за игрушку, все-таки, спасибо. — Напоследок сказал Мин. Какого-то особого плана на прогулку у Хосока не было (не считая прокатиться вечером на мотоцикле), поскольку он знал, что с его любимым маленьким хеном всем планам может настать кабзда, так что лучше не планировать ничего заранее, а просто наслаждаться каждым моментом, проведенным с ним. Пока Хосок что-то рассказывал о случаях из жизни, Юнги то и дело обнимал Кумамона, не желая с ним расставаться ни на минуту. Вообще, в основном разговаривал только Чон, а Мин просто коротко отвечал, кивал или хамил, особо не делясь какими-то сведениями. Вообще, Юнги и любовь к Кумамону сохранить хотел, но, как нетрудно догадаться, этого ему не удалось. — Эй, Юнги, тебе хоть весело? — Как-то грустно спросил Хосок, закончив очередной монолог. — Да. — Чет не похоже. — А как мне показать, что мне интересно? — спросил Юнги, но едва ли завидев в глазах Хосока задоринку, добавил. — Кроме поцелуев, Хосок, кроме поцелуев. — Задоринка исчезла. — Ну о себе хоть что-нибудь расскажи. — Почти умолял Хосок. — Это я тебя кадрить собрался или ты меня? — Сильнее прижимая к себе игрушку, спросил Юнги. — Ну а как мне тебя кадрить, если я о тебе ничего не знаю? — Едва ли плача, спросил Хосок, облокотившись о спинку скамейки. — Ну попытайся. — Пожал плечами Юнги. — Ладно, — вздохнул Хосок. — Пойдем, нам нужно еще домой ко мне заскочить. Ты же хочешь прокатиться с ветерком? — Юнги радостно и резво закивал, кажется, даже забыв о Кумамоне на долю секунды. Домой к Хосоку они добирались на такси. Прибыв к дому, Хосок повел Мина не ко входной двери, а обогнул здание, ведя за собой к гаражу, в котором находился байк. Участок, на котором проживает Чон, огромный, так что за время, пока они дошли до гаража, Юнги уже успел устать. Двери гаража со скрипом открылись, но помимо мотоцикла там была еще куча хлама, состоящая из музыкальной аппаратуры и отдельный участок, видимо, предназначенный для танцев. — Ты здесь музыку записываешь что ли? — Удивленно спросил Юнги, и, не получив разрешения, ринулся к осмотру аппаратуры, желая разглядеть все до малейших деталей. — Можно и так сказать... — Пока Хосок был занят осмотром своего транспорта, Юнги не без интереса рассматривал "студию" Чона. — Этой аппаратуре лет 100 уже. Как ты вообще умудрился ту песню чисто записать? — Не без удивления спросил Юнги, оборачиваясь к Хосоку. — Да так... Есть там парочка секретов, — Хосок поднялся из сидячего положения и подошел к Юнги со спины, протягивая одну руку через пустое пространство между талией и рукой Мина, после чего принялся объяснять, — Если тут прибавить, — указывая пальцем на одну из кнопок, сказал Хосок, невесомо прикасаясь подбородком к волосам Юнги. — А вот тут слегка убавить, поработать немного на компе, то получится вполне такое чистое звучание. Юнги незаметно (как он думал) смутился, но Хосока от себя не отстранил, а продолжал слушать, что он объясняет, следя за тем, что показывает. От этих невесомых, почти незаметных касаний, Мин ощущает себя влюбленной школьницей, готовой потечь от одного лишь взгляда на своего краша. Вообще, по договору Хосоку запрещено касаться Юнги без согласия. Но и касаниями эти детские игры не назовешь. Они, вообще, даже не дотрагиваются друг до друга, ограничиваясь невероятно маленьким расстоянием между телами. И не поспоришь. — Ладно, о музыке я еще рассказать успею, — сказал Хосок, отстраняясь от Юнги. — Ты же хотел на мотоцикле прокатиться? Пойдем? — Ага, пойдем. — Юнги последовал за Хосоком, подходя к байку. — Можешь кепку где-нибудь тут бросить, я потом занесу. — Сказал Хосок, сидя на мотоцикле и уже протягивая шлем Мину. — Не-а. — помотав у себя в руке кепку, Юнги забрался на мотоцикл и уместил головной убор между своим животом и спиной Хосока. Так, как они уже делали до этого. — А без кепки слабо? — Улыбнулся Хосок, поворачиваясь через плечо к Мину, который уже выбрасывает кепку куда-то в сторону. — Второе условие: могу прикасаться к тебе столько, сколько захочу. — улыбнулся Юнги через шлем. У Мина появилось какое-то неопределенное желание прикоснуться, хотя он итак уже вплотную прижимается к Хосоку. Но этого кажется невероятно мало. С этими мыслями Юнги кладет подбородок на плечо Хосока. Если бы не было шлемов, было бы гораздо удобнее. — А ты смелости набрался, как я погляжу. — Заводя мотоцикл, сказал Хосок, который явно не против прикосновений Юнги. Раз сам не может, так пусть тот сам действует. Сам же захотел. — А тебя что-то смущает? — Ни капли. С этими словами они выехали из гаража, а затем за пределы двора. Чувства, испытанные за весь день, затмеваются за теми ощущениями, что испытываются во время обыкновенной поездки на мотоцикле по ночному Сеулу. Хосок и Юнги отдадут все лишь за то, чтобы этот момент не заканчивался. Но сказать они этого друг другу не могут, просто не имеют права.