Абсолютный дуэт

После недели с лишним таких «свиданий», Юнги, наконец-таки, понял свои чувства к Хосоку, который, кстати, как и обещал, давал передышки от прогулок. Мин никогда и ни к кому не испытывал подобных чувств, что испытывает сейчас к Чону. Эти ощущения и описать нельзя, да и кажется, что-то, что он чувствует — болезнь. Болезнь, носящая кодовое название Чон Хосок. Хочется прикасаться к нему и быть дотронутым им, хочется постоянно разговаривать и слушать его, хочется просто быть рядом. И с каждым днем касаний и близкого дыхания казалось недостаточно, катастрофически малым и незаметным. Хотелось больших прикосновений и объятий, но Юнги и сам понимал, что еще рано. Да и имиджа «холодного принца», как его недавно назвал Хосок, нужно придерживаться. Оставалось еще немного до истечения месяца, после которого Юнги и Хосок наконец разберутся в том, в чем уже давно пора. Скоро придет время, когда уже больше не нужно будет оттягивать момент истины. Каждый день Хосок придумывал что-то новое и совершенно нетипичное (как минимум для Юнги): водил в какие-то Богом забытые, но красивые места, на смотровые площадки, в тематические кафе, пытался один раз и на пляж затащить, но Юнги был категорически против. Конечно, Чон придумывал многое, чтобы закадрить своего краша, но вот Мину всегда нравились две вещи, которые он невероятно обожал. Первая из них — поездка на мотоцикле. В основном они ездили на нем только вечером. Тогда, когда виды принимают новые оттенки, а не те серые будничные краски. Город преображается, становится тусовочным, если так можно выразиться. Иногда правда Хосок добавляет разнообразия и везет Юнги к каким-то полям или холмам, откуда открывается вид на горы или город. Вторая же вещь, которая нравится Мину, но которую он так и не испытал по достоинству — домашняя студия Хосока, расположенная в гараже. Там Юнги бывает лишь тогда, когда они приходят за мотоциклом, поскольку Чон еще ни разу не предлагал воспользоваться аппаратурой. Хотя Мин понимает его, ведь он тоже не любит показывать всем свою студию, доверху набитую аппаратурой. Но только есть огромные различия. Юнги — не любит людей в целом, потому и не показывает, так что нет ничего удивительного. Но вот Хосок — солнечный парень, который открыт всем-всем без исключения, также не желает показывать свою маленькую и дешевенькую, но все же студию. Это и заставляет Мина задуматься. И вот сегодня Юнги ждет звонка в дверь или на телефон от Хосока, который в очередной раз позовет его на «свидание». Но только сегодняшний день будет отличаться от череды тех, что были до этого, поскольку Мин твердо решил для себя, что сделает все (в пределах разумного и девственного, естественно) ради того, чтобы попасть в студию Чона и осмотреть каждый инструмент, сантиметр за сантиметром. Как бы это нагло не было, Юнги все равно это сделает, пусть и будет выглядеть в глазах Хосока хуже, чем думается. Ждать звонка долго не пришлось. Примерно к обеду Хосок позвонил в дверь. — Привет. — Сказал Хосок, стоя в дверях в квартиру Мина. — Привет, — слабо улыбнулся Юнги. Вообще-то после появления Хосока в его жизни, Мин стал гораздо чаще улыбаться, чего, конечно, он и не замечает. — Проходи, я соберусь и пойдем. — Ага. Хосок не впервые проходит в дом Юнги, что уже само по себе нонсенс. Мин не впускает тех, кому не доверяет или мало знаком. Вообще-то Чон по обеим пунктам пролетает, поскольку полное доверие он не внушает, а уж про срок знакомства и вовсе стоит помолчать. Ну, и так как Хосок тут не впервые, то проходит в дом Мина — как в свой. Вообще-то он и желает, чтобы потом он стал и его тоже ;) — Эй, Юн-Юн, — кстати, да. Хосок поднялся на уровень выше, поэтому теперь он называет Мина не «Юни», а «Юн-Юн». Это, несомненно, невероятно раздражает Юнги и он неоднократно просил снова называть его «Юни». Ага, дождешься. — Надень сегодня что-нибудь миленькое. — Чего? — остановился Юнги в дверях, ведущих в его комнату. — Миленькое? — Угу. — Коротко подтвердил Хосок, осматривая интерьер вокруг себя. — Например? — Юнги слишком плохо знает Хосока, чтобы понять о значении «миленькое» в лексиконе этого извращенца. — Ну не знаю, какую-нибудь легкую белую рубашку и светлые джинсы? — Хосок обернулся к Юнги, услышав облегченный вздох. — Нет, ну конечно можешь и юбочку с чулками напялить, я не против. — Пожалуй, на сегодня остановимся на рубашке и джинсах. — «На сегодня»? — Хосок хитро улыбнулся, приподнимая одну бровь. Если есть еще более извращенное выражение лица, то Юнги просто не поверит в это. — Ты… Ты понял о чем я! — Сказав это, Юнги быстро скрылся за дверью. Хотелось быстрее уйти от взгляда Хосока, чтобы тот не увидел красного, от смущения, лица Мина. Хосок прекрасно понимал, что имеет в виду Юнги, но посмеяться над своим маленьким хеном — слишком большой соблазн. — Зачем так одеваться? — Из своей закрытой комнаты кричал Юнги, пока переодевался. Он не понимал, почему это Хосок решил выбрать одежду, ведь раньше Мин просто надевал все в своем стиле. All black. — Не знаю, просто захотелось. — Пожал плечами Хосок. — Мало ли что ты там захотел. — Продолжал кричать с другой комнаты Юнги в поисках нормальных джинс. — Но ты же все равно оденешься так, как я сказал? — Даже не видя Хосока, можно легко догадаться, что тот искренне улыбается. — Ммм… — Неопределенно согласился Юнги. Не хотелось признавать, что он слушается Хосока и одевается так, как тот говорит. Но так оно и есть, в общем-то. Прошло не так много времени, и из-за дверей появился Юнги в белой рубашке из легкой ткани и в светлых голубых джинсах. Если есть парни, которые в такой легкой одежде выглядят прекраснее, то Хосок ждет доказательств, ведь Мин сейчас просто неотразим. Белая рубашка на бледной коже выглядит так эстетично, что глаза получат моментальный оргазм. Эти джинсы, что сейчас на Юнги, отличаются от тех, что он носил до этого. И вовсе не потому, что он раньше носил только темные или рваные, а разница в том, что эти уже, чем предыдущие. Настолько уже, что джинсы облегают задницу так грамотно, что можно молиться на эту марку. — Тебе очень идет, Юнги. — Сказав это, Хосок только сейчас заметил, что рубашка расстегнута не на одну или две пуговицы, как обычно носят, а на целых три. Без труда можно было разглядеть бледную шею и ключицы. Уж непонятно, что щелкнуло в голове Чона в этот момент, но он неторопливо подошел к Юнги. — Что? Я же говорил, что это все — хрень. Мне не идет. — Всеми своими мышцами лица Юнги пытается не покраснеть от рядом стоящего Хосока, но выходит так себе. — Да нет, тебе очень идет, но... — Хосок неспешно коснулся пальцами пуговицы рубашки, медленно, пытаясь оттянуть каждую секунду, принялся застегивать одну за другой, доходя до самой верхней. — ...так лучше. — Что? Какое еще "лучше"? — подавляя смущение, Юнги включил "холодного принца" и начал возмущаться на ровном месте. — Я же так задохнусь. — Юнги потянулся руками к пуговицам, желая их расстегнуть, как было до этого. Но его останавливают чужие руки, которые определенно против, чтобы Мин хоть что-то сделал с рубашкой. — Ты так меня или прохожих соблазнить хочешь? — Хосок мягко улыбнулся, наклонив голову чуть в бок так, что волосы немного прикрывали его глаза. — Никого, придурок, — Юнги аккуратно смахнул с глаз Чона волосы, заправив их за ухо, невольно вспоминая, как они уже делали это действие, но с большим смущением. — Просто так удобнее. — А так, как сделал я — надежнее. — Надежнее? И чем же? — Ну, если тебя похитят, то рубашку придется расстегивать дольше, так что я постараюсь примчаться до полного твоего оголения, — Юнги приподнял одну бровь и покрутил пальцем у виска. — Ну а если серьезно, то на тебя просто другие заглядывать не будут. — А тебя так заботит, что на меня другие засмотрятся? — Эй, Юнги, я же говорил, что люблю тебя. Как это не может меня заботить? — Хосок устало вздохнул, а Юнги тем временем залился новой порцией красок, украсив свое лицо в красноватый оттенок смущения. — Ладно, хватит уже... — Юнги вырвал свою кисть из ладоней Хосока, опустив ее вдоль своего туловища. — Можно сегодня я решу куда нам идти? — Ох, неужели Юнги-хен просит у меня разрешение? — Хосок делает наигранно-удивленное лицо. — А, ну да, — всплескивает руками Мин, — Сегодня пойдем в твою домашнюю студию. — Что? — улыбка, что недавно сияла на лице Чона, внезапно пропала. — В мою студию? Зачем? — Нельзя? — Юнги настроен серьезно на свой счет, поэтому от простого "нельзя" он не отступит. — Ну, не то, чтобы... — Хосок почесал затылок, отводя взгляд от Юнги куда-нибудь в сторону, главное - не на него. — В глаза мне смотри, — приказным тоном сказал Юнги, требуя взгляда Хосока на своих глазах. Заставив Чона взглянуть на него, Мин продолжил. — Почему нельзя? — Да можно-можно, просто... Я никогда и никому не показывал свою студию... Да никто о том, что я занимаюсь музыкой не знает. — Значит настало время впервые показать студию мне, — улыбнулся Юнги. — А взамен, обещаю, когда ты попросишь, то я покажу тебе свою студию. Договорились? — А можно поцелуй попросить? — Нет. — Ну, попробовать стоило. Решив, что сегодня они пойдут в домашнюю студию Хосока после прогулки по городу, они выдвинулись в путь. Все то время, пока Хосок что-то рассказывал по дороге в какой-то магазин, Юнги не мог успокоится. Он слишком ждал сегодняшнего вечера, поэтому ему казалось, что время тянется невероятно скучно (что таковым не являлось, потому что Хосок шутил, не переставая) и до невозможности долго. Хотелось забить на эту прогулку и скорее пойти в студию, осмотреть все и потрогать. Это уже какая-то мания. Одержимость. Аппаратурофил. — Эй, Юн-Юн, ты чего такой нервный? — Сказал Хосок, шагая вместе с Юнги по одной из многих улиц Сеула. — Я всегда такой. — Коротко отвечает Юнги. Он и не думал, что по его постоянному кирпичному лицу что-то можно понять. Вообще-то нельзя. Мин абсолютно уверен, что сейчас на его лице ни одна мышцы не дергается, так откуда же Хосок знает о чувствах Юнги? — Нет, обычно ты просто камень, а сейчас ты нервный камень. — Хосок сказал эту глупость с таким серьезным лицом, что Юнги был не в силах сдержать смех. — Просто не могу дождаться вечера, чтобы пойти в студию. Не бери в голову. — Все еще немного посмеиваясь, сказал Юнги. — Зачем ждать вечера? — Хосок вновь хотел потянуться к руке Юнги, но вовремя опомнился, так и не дотянувшись до заветной цели. — Да возьми ты меня уже за руку, задолбал. — Вздохнув, сказал Юнги, придвинув руку ближе к руке Хосока, после чего отвернулся куда-то в сторону, намереваясь скрыть свое смущение. — Пойдем сейчас? — Хосок наконец взял Юнги за руку, после чего улыбнулся так мягко и нежно, что Мин готов был прямо на месте растаять. — Но ты же говорил, что после прогулки. — Можно подумать, ты всегда меня слушаешься. — И то правда.

***

Дело было ближе к пяти вечера, но Юнги и Хосок уже прибыли к дому Чона, намереваясь посетить его домашнюю студию, расположенную в гараже. Вообще, Хосок не прочь еще погулять по городу, но он рад любому месту, чтобы просто быть рядом с Юнги. Мин весь день так сильно хотел попасть сюда, но сейчас почему-то он так волнуется. Сколько раз он выступал на сценах, знакомился с известными личностями, бывал на закрытых вечеринках, но отчего-то именно сейчас на него нахлынула волна волнения. Просто из-за того, что за дверью гаража находится домашняя студия. Его любимого. — Прошу. — Хосок учтиво пропустил Мина в гараж первым, показывая жестом на все пространство. — Можно? Можно же посмотреть, да? — обычно безжизненные глаза Юнги загорелись яркими огоньками. Словно у ребенка, что увидел заветную игрушку. — Да иди смотреть уже, ты слишком долго ждал. Только-только Хосок это сказал, как Мин ринулся к аппаратуре, стоящей в углу гаража. Обычно такой медленный и неподвижный, а сейчас такой быстрый. Чон не перестает удивляться разнообразным сторонами Юнги, которые открываются для него с каждым днем все больше и больше. — Ты пока осмотрись тут, а я за закусками схожу. Проголодался, наверно. — Сказал Хосок направляясь к выходу из гаража. — Спасибо. — В спешке сказал Юнги, принимаясь осматривать весь музыкальный инвентарь, что имеется у Хосока. Юнги с нескрываемым удовольствием осматривал каждую мелочь, расположенную в музыкальном уголке гаража. Каждый инструмент выглядел потертым и относительно старым. Вся аппаратура не такая, как у Юнги в студии. Ну конечно, у Мина она профессиональная и дорогая, а Чона потрепанная и довольно старенькая. Сравнивать их — глупо. На некоторых инструментах Мин заметил выцарапанные слова, но чаще всего замечал слово "Hope". Да, он прекрасно помнит, что у Хосока есть псевдоним J-Hope, но он не понимает, зачем калечить аппаратуру, выцарапывая на ней свою символику. Досконально изучив каждый инструмент, Юнги продвинулся немного дальше, к танцевальному пространству. В отведенном прямоугольном участке заметны потертые следы от кроссовок. Этих следов настолько много, что создается впечатление, будто Хосок проводит тут чуть ли не большую часть своей жизни, помногу часов танцуя под разнообразную музыку. Осмотрев и "танцпол", Юнги продвигается чуть дальше, заметив большое полотно на стене, у него невероятно сильно зачесались руки сорвать его, посмотреть, что за ним скрывается. И Мин Юнги не был бы Мином Юнги, если бы не сделал то, чего хочет. Он потянул руку к плотной ткани, намереваясь ее сдернуть. И сделал это под крик со стороны двери. — Не трогай! — Если бы Хосок оказался на минуту раньше, то наверняка бы успел остановить Мина, но он примчался слишком поздно. Полотно уже содрано. Юнги уже все увидел. — Что за?...