Прекрасная луна человека с пятью именами

Побежали дни, похожие один на другой. Тидзуру поселилась в доме доктора Уиллиса и тот, как и обещал, относился к ней весьма хорошо. Он приодел её в европейскую одежду и кое-как обучил английскому и латыни. Порой, Тидзуру даже казалось, что он видит в ней кого-то из своих дочерей, оставленных на другом конце земли — всё норовил сделать ей какой-нибудь милый подарочек, угощал конфетами и не нагружал работой. Хотя Тидзуру всё же предпочитала носить из одежды юкату, ухаживать за больными и не впадать в иллюзию, как будто она обрела новую семью. Обосновался доктор в небольшом госпитале и лечил от ранений, как японцев, так и пострадавших от боевых действий англичан, американцев и французов. Там же в госпитале у него была лаборатория, где он проводил свои исследования. Периодически доктор Уиллис брал у Тидзуру несколько капель крови и раскладывал их по маленьким скляночкам. Что он с ними делал — Тидзуру не знала, но расэцу и правда больше не появлялись, так что доктор свой уговор держал. У доктора Уиллиса было множество загадочных коробочек, трубочек, скляночек и всяких других диковинных вещиц. Некоторые из них она видела до этого, как, например, большой ящик на треноге, из которого потом достают картинки. Один раз перед таким ящиком посидел Хидзиката-сан, а потом откуда-то появился его портрет, точь-в-точь, как живой! Вот бы найти и оставить себе на память этот портрет! Но сегодня доктор Уиллис позвал Тидзуру посмотреть на другой диковинный предмет — это была какая-то труба на подставке, в которую Уиллис то и дело заглядывал. — Ну-ка, Юкимура, посмотри сюда! — пригласил он свою подопечную. Тидзуру привстала на цыпочки, зажмурила один глаз, а вторым заглянула в трубу — там, в световом пятне, были какие-то круглые и продолговатые подушечки разных цветов: красные, бело-голубоватые, тёмно-жёлтые, потемнее и посветлее. Тидзуру с удивлением отошла от трубы и посмотрела на другой её конец — там лежала пластинка с какой-то бурой каплей. — Ого! — сказала Тидзуру, — это похоже на подзорную трубу, я видела такую у Хидзикаты-сана! Но что показывает эта подзорная труба? — Это микроскоп! — торжественно объявил доктор Уиллис. — А видишь ты там каплю своей крови, что я взял у тебя сегодня утром! — Кровь? Это моя кровь? Но там какие-то… бусинки? или семена? — Тидзуру недоумённо заглянула в микроскоп ещё раз. — Так выглядит твоя кровь очень-очень крупно, это то, из чего она состоит. А теперь посмотри сюда, — доктор вытащил из-под микроскопа пластинку и поставил другую. Тидзуру взглянула — там так же были тёмные и светлые подушечки, но менее разнообразные. — Это тоже кровь? — Да, это кровь обычного человека. А теперь дай мне свой пальчик. Тидзуру протянула руку, доктор Уиллис в белых перчатках кольнул её и подставил под ярко-алую свежую каплю крови пластинку, что только что была в микроскопе. Тидзуру ойкнула, а доктор мельком глянул в микроскоп и затем указал ей: — Смотри, смотри сейчас быстренько, пока реакция не закончилась! Тидзуру прильнула к микроскопу, а там была настоящая бойня — подушечки тёмно-жёлтого цвета пожирали другие, светло-красные, пухли, лопались и из них вылезали другие подушечки сизо-фиолетового цвета. Другие светлые продолговатые подушечки накидывались на эти фиолетовые и пожирали их, и эта бойня продолжалась, продолжалась и продолжалась. — Что это?! — воскликнула Тидзуру, смотря на доктора своими огромными глазами. — Сейчас ты наблюдала, как выглядит превращение человека в расэцу изнутри. Если бы у нас тут был настоящий человек и мы бы ему дали сыворотку из твоей крови, он бы обратился в расэцу. Теперь такая кровь предполагает иной обмен веществ, повышенную регенерацию, но ограниченный срок действия. — Доктор, вы же обещали! — возмутилась Тидзуру. — Тише, тише, милая! Я обещал тебе не делать из человека расэцу — я и не делаю. Я просто научно доказал, как происходит процесс превращения. Это очень важно вот почему. Смотри, сейчас мы капнем в эту смесь какой-нибудь дряни… а, вот это подойдёт! Доктор Уиллис взял со стола какую-то склянку из тёмного стекла, откупорил её, достал пипеткой из неё каплю и добавил к смеси. Затем плотно закрыл склянку и предложил Тидзуру взглянуть в микроскоп ещё раз. На поле боя под микроскопом появились какие-то лохматые зеленоватые палочки, которые начали перемешиваться с другими участниками бойни. Зелёные палочки кинулись пожирать подушечки, на них стали набрасываться ещё живые фиолетовые, но всех их рано или поздно догоняли светлые продолговатые и пожирали. — Я добавил бактерий к нашей смеси и смотри что происходит, — комментировал доктор. — Бактерии заражают кровь обычного человека, их пожирают демонические клетки твоей крови, а их все вместе — разрушает защитный механизм. Поэтому отимидзу не способна излечить человека от бактериологических заболеваний, она только может заставить клетки быстрее регенерироваться. — Вот оно что! — изумленная Тидзуру продолжала наблюдать бойню под микроскопом, но подушечки уже почти все стали одинаковыми буро-коричневыми и среди них плавали зелёные палочки. — Значит, лечить болезни не получится? — Это ещё не всё! — доктор загадочно улыбался. — Сейчас мы их обработаем особым способом и ты увидишь что произойдёт. Уиллис достал две склянки. — Смотри, это твоя кровь, а это кровь бедолаги Танаки, который у нас в третьей палате лежит с переломами. Теперь мы к твоей крови кое-что добавим… Доктор вылил кровь Тидзуру в небольшую колбу, достал третью склянку, набрал из неё пипеткой прозрачную жидкость и добавил туда же. Смесь зашипела и запенилась. Доктор аккуратно разболтал смесь, потом нагрел и добавил что-то ещё. Жидкость в колбе перестала шипеть и расслоилась. Перевернув смесь через какое-то хитрое приспособление, доктор стал собирать янтарно-жёлтые капли в чистую склянку, и когда капли прекратились, торжественно показал склянку Тидзуру. — Вот оно, смотри, Юкимура!!! Свеженькая! — Что это?! — Сейчас увидишь! Итак, мы повторяем эксперимент: берём, как и в прошлый раз, кровь Танаки, заражаем её бактериями, а теперь вместо твоей крови добавляем вот это… Доктор проделал проговоренные манипуляции, глянул в микроскоп и пригласил Тидзуру сделать то же самое. Рекогносцировка на поле клеточного боя слегка поменялась. — Видишь? — торжествовал доктор. — Клетки расэцу, как я их называю, не появились. Золотые демонические клетки уничтожают клетки бактерий, а собственный защитный механизм их не трогает! Не трогает, Тидзуру! Ты понимаешь, что это значит?! — Что? — Это значит, что мы победили бактерии! — срывающимся голосом заявил доктор Уиллис. — Мы вылечили человека?! — обрадовалась Тидзуру. — Ну, пока нет, но мы получили научно подтверждённый механизм, позволяющий нам побеждать вредоносные клетки и оставлять те, которые нужны! Теперь, конечно, нужно проверить есть ли какие побочные эффекты у такого метода, как участвуют золотые клетки в дальнейшей жизни, но это уже мелочи! Это уже детали, самое основное мы с тобой уже сделали! — Это здорово! — засмеялась Тидзуру. — А можно таким способом лечить туберкулёз? — Я думаю, да! Сейчас я пока не знаю, какова должна быть доза, я должен всё ещё проверить, но в теории — да, конечно! — Это так хорошо, доктор! Я так рада, что мы, наконец, сможем помочь всем, кто страдает! — Тидзуру радостно захлопала в ладоши, но вдруг неожиданно стала очень серьёзной. — Это значит, я выполнила свою часть договора? Теперь я могу похоронить Хидзикату-сана с почестями? Доктор вернулся с небес эйфории на землю. Посмотрел на серьёзную Тидзуру и вздохнул. — Ну… получается, что частично выполнила, да. Но это пока только первый шаг, мне нужно продолжить исследования. Так что по поводу похорон твоего дорогого Хидзикаты Тосидзо пока не знаю. Я отправил письмо с твоей просьбой сэру Гарри Паркесу, нашему британскому дипломату при дворе императора. Как только что-то будет известно — я тут же тебе сообщу, — стал оправдываться Уиллис. Увидев, что его оправдания не сильно спасают положения, добавил. — Но кое-что я уже могу для тебя сделать! Прямо сейчас я могу тебе вернуть его мундир, я просил Марту почистить его и сложить в коробку. — Надеюсь, вам не пришла в голову мысль отстирать его кровь? — буркнула Тидзуру. — Нет. Боюсь, эту кровь отстирать уже нельзя, — махнул рукой Уиллис и позвонил в колокольчик. Спустя пару минут, в комнату зашёл мальчик на побегушках, конопатый Джонни. Тидзуру поёжилась — Уиллис старался подбирать ближнее окружение из европейцев и, в основном, это были достаточно милые люди, кроме конопатого Джонни. Конопатый Джонни был грубоват и не отличался манерами. Пару раз он пытался поймать Тидзуру за волосы и зажать в углу, что-то бормоча и хватая её за всё, куда достанет. Из-за этого Тидзуру обрезала волосы покороче, ей пришлось вспомнить кое-какие приёмы из дзю-дзюцу, которым её когда-то научил Харада, а доктору Уиллису пришлось сделать Джонни серьёзное внушение — для него Тидзуру была важным участником эксперимента и портить её гормональный фон было совсем уже недопустимо. Однако, в чём-то конопатый Джонни был хорош — быстро бегал и беспрекословно выполнял приказы Доктора. — Джонни, сбегай-ка к нам домой и попроси Марту сложить и принести мундир Хидзикаты в комнату Тидзуру. — Понял! А мечи тоже? — уточнил Джонни. Уиллис злобно зыркнул на него. — Откуда ты знаешь где мечи? — прошипел он. — Только тронь их, получишь у меня. — Да. все знают про мечи, — почесал затылок Джонни. — Их не трогай. Только мундир. Я буду попозже. — Мечи я тоже хочу получить, — ввязалась в разговор Тидзуру. Доктор тяжело вздохнул. — Я понимаю, милая. Не могу сейчас. Это всё-таки оружие, если я тебе их передам сейчас без разрешения, потом нам обоим не поздоровится! Лучше — знаешь что? Лучше я тебе покажу одну штуку. Марта нашла тут кое-что когда чистила костюм твоего Хидзикаты, — Уиллис полез куда-то в стол, открыл пухлую книжицу, исписанную от руки и достал оттуда пожелтевший листок, свёрнутый вчетверо. У Тидзуру ёкнуло в груди и она потянулась к доктору. — Тут какая-то бессмыслица, но наверное, ты поймёшь. Доброе дело и тело… берег острова Эдзо… на, почитай! — Уиллис отдал ей листок. — Не истлеет плоть моя в почве острова Эдзо и бессмертный дух на восточных берегах защитит тебя, — прочитала Тидзуру и слёзы навернулись у неё на глазах. «Миленький Хидзиката-сан! Тоси!.. Дорогой! Не истлеет твоя плоть нигде, она рассыпалась прахом у меня в руках, но твой дух, как и прежде, продолжает нас беречь!» — Романтик твой Хидзиката Тосидзо, — усмехнулся Уиллис. — что это за слова? — Это стихи! — Тидзуру удивилась, что доктор не распознал предсмертную танка. — Стихи? Впервые слышу, чтобы стихи были без рифмы! — Уиллис изобразил гримасу удивления, но тут же исправился, увидев гневное лицо Тидзуру — Но… красиво, да. Звучит очень красиво! Да, твой Хидзиката написал прекрасные стихи! Слушай, а почему бы нам не отметить удачный эксперимент? Давай выедем в город? Где-нибудь перекусим, потом можем купить тебе что-нибудь, а вечером сходим в театр! Нужно узнать, что идёт там сейчас. Мне хвалили какого-то смешного рассказчика. Говорят, это называется ракуго, и этот жанр тут очень популярен. Ты давно была в театре? — В театре? — Тидзуру стала вспоминать как давно она была в театре. Военные действия — помнит. Кочевую жизнь, перевязку раненных, борьбу за жизнь Хидзикаты помнит. Но театр? Это было так давно, будто из прошлой жизни. Наверное, последнее театральное представление, которое она помнит было то, на котором она была вместе с Нагакурой и Харадой. — Очень давно. — Так пошли! — доктор Уиллис протянул ей руку. «Ну, почему бы и нет?», — подумала Тидзуру.