Выбор Темного Принца

Девятнадцатое сентября для Гарольда Блэка был ничем не особенным днём. Правда, накануне Беллатрикс подарила ему метлу, и он взбеленился. — Вы все-таки хотите сделать из меня эльфа! — бушевал он. Белле пришлось его оглушить, но паршивец быстро снял заклятие, и только наколдованные веревки утихомирили его. На пять минут. Но их хватило, чтобы продемонстрировать, как Беллатрикс летает на чертовой метле. Тёмный принц был доволен и стал шустро осваивать кульбиты, финты и повороты. Но это было вчера. Сегодня с утра капал дождик, к обеду показалось солнце, к вечеру похолодало. Совершенно обычный день. Однако для Гермионы Грейнджер день был волнительным. На пробежке с мамой, её преследовала сова, и когда они вернулись домой, на пороге девочку ждало письмо. — Таких писем лет сто уже не пишут, — произнесла мама. — Читай, Гермиона, оно же тебе написано. Завтрак был благополучно забыт, потому что говорили о волшебстве. — Я на три недели опоздала родиться! — стонала девочка. — Я бы уже в этом году пошла бы в Хогвартс. — Не волнуйся, Гермиона, — ответил отец, — мы с тобой пойдём в любой день, когда захочешь, на Косую аллею. Гермиона сделала умильное личико. — Тогда, может быть, сегодня? — спросила она. Мне ужасно хочется посмотреть хоть одним глазком на волшебные книги. — Наши подарки не в счёт? — шутливо спросила мама. — Пожалуйста! — умоляла Гермиона. — Я только сегодняшний день пропущу, всё равно я отличница! — Ладно, — сдался отец. — Возьму бумажник и выходим. К пяти должны вернуться. Ты помнишь, что завтра начинается симпозиум в Кёльне, на котором нам с мамой надо быть? — Конечно! Грейнджеры сразу после завтрака отправились на «додже» искать магическую часть Лондона. Благодаря Гермионе они нашли паб «Дырявый котёл» и прошли на желанную улицу. — Боже! — широко раскрыла глаза Гермиона. — Как здесь всё красиво! — Волшебно, — согласилась мать. — Необычно, — кивнул отец. Какое-то время они ходили и разглядывали всё вокруг. Абсолютно все волшебники ходили в мантиях. Грейнджеры выделялись из общей массы людей — они никуда не торопились, подолгу разглядывая достопримечательности. Наконец к ним подошла группа волшебников в алых мантиях. — Вы — маглы? — спросил старший группы. — А кто это? — полюбопытствовал мистер Грейнджер. — Неволшебники. — Да, — поспешила ответить миссис Грейнджер. - Вы в гости или регистрироваться? — Не знаем, — ответили Грейнджеры. — Мы гуляем. — Полагается регистрироваться. Пройдемте в аврорский участок. Грейнджеры оказались в местной полиции. Они с достоинством отвечали на вопросы, хотя половину их не понимали. Одежда Грейнджеров произвела приятное впечатление на Аластора Моуди, допрашивающего их. Гермиона все это время чинно сидела на стуле ожидающих своего допроса задержанных. Молоденький аврор с русой гривой и золотыми зубами, что Гермионе было странно смотреть на такое зрелище, спросил: — Маглорожденная? — Наверное, — ответила девочка, — а кто это? — Это значит, что ты — волшебница, а твои родители — тупые маглы. — Они не тупые! — взвилась Гермиона. — Они — врачи. — Все равно маглы. Аврор сразу потерял к Гермионе интерес и отвернулся. Через час он ушёл, а Гермиона продолжала ждать. Когда рядом с Гермионой сели ждать задержанные беззубая старуха и мрачный тип в мантии с капюшоном, Гермионе стало неуютно. — Скорее бы родители освободились, — прошептала она. За окном засияло солнце. Старуха из рваной сумки достала яблоко, съела его, и тут же её позвали на допрос. Допросили также мрачного типа в капюшоне. Гермиона снова осталась одна. Сменялись задержанные, Авроры приходили одни, уходили другие. Только Гермиона была постоянной. Когда спустился вечер, девочку охватила паника. Симпозиум! Её родители опаздывали! Гермиона подошла к наименее занятому аврору. — Простите, а Грейнджеры освободились? — робко спросила она. — Нет никаких Грейнджеров, — скривился другой аврор, жующий бутерброд. — Иди домой, девочка. — Но мои родители здесь! — возразила она. — Здесь нет ни одного задержанного с такой фамилией. — Мы пришли сюда утром. Нас задержали. Мистер Моуди сказал, что надо зарегистрироваться. Мои родители согласились, и вот я уже жду целый день! — Маглорожденная значит, — смекнул обедающий аврор. — Так иди в Лютный переулок, пообедай в столовой. — А деньги? — спросила девочка. Она действительно проголодалась. — Бесплатно, — с непонятным смешком бросил аврор. — Но мои родители… — Не бойся. Их, скорее всего, отправили в работный лагерь, а тебе нужно поспешить до восьми вечера, тем более, если пришла в первый раз. Гермиона растерялась от слов «работный лагерь», но послушно кивнула: — Да, первый раз. — Поспеши до захода солнца, иначе не успеешь. — Но мои родители… — Иди! Холодный приказной тон разохотил Гермиону спорить. Она бы ещё сидела на стуле, если бы не вошла целая группа авроров, держащая на цепях оборотня, которого узнала по картинкам сказок даже Гермиона, и она поспешила в ту самую столовую. А за родителями она пойдёт завтра, забывая о том, что ночевать ей придётся на улице. Девочке сразу же показали столовую, и она поспешила туда. Овощной суп, пшеничная каша с мясной подливкой, тыквенный пирог, крепкий чай. Всё было просто, сытно и даже вкусно. Гермиона наелась и вернулась в аврорский участок. Она свернулась калачиком на скамейке и уснула, не обращая внимания на людей и существ, появляющихся рядом с ней. Утром Гермиона проснулась и принялась ходить по Косой аллее. А вот и книжная лавка. Девочка осмелела и зашла посмотреть. Она любила читать и нуждалась в информации. — Сэр, можно спросить? Мистер Флориш, сухопарый мужчина пятидесяти лет обернулся. — Да, милая леди… Маглорожденная? — Откуда вы знаете? — Вы, девочка, одеты в джинсы и свитер. Я правильно произношу? В волшебном мире девочки носят мантии. — У меня нет денег. Деньги у папы, а папа… Что такое работный лагерь? — Это место, где трудятся маглы на благо всего волшебного мира, — спокойно ответил книжник. — Как это? Они же врачи! — Уже нет. Скорее всего, они укладывают фасады домов, роют канавы и проводят мосты и дороги… У меня покупатель. Извини. Но ты, девочка, можешь приходить сюда каждый день. Через год ты пойдёшь в Хогвартс, и твои проблемы решатся сами собой. Гермиона вспомнила, зачем она здесь. — Год ждать?! Где я буду жить все это время? — В «Дырявом котле», если есть деньги. Если нет… — продавец пожал плечами. У Гермионы зачесалась тыльная сторона правой ладони. — Простите, я пойду, — в шоке от обилия новой информации девочка вышла из книжного магазинчика и побрела прочь. Она несколько дней бродила по Косой аллее и перед закатом солнца бежала за едой. Пища насыщала, и хватало до следующего вечера. Гермиона не знала, что на еду накладывались чары сытости, иначе не поверила, что растущему организму достаточно было овощной похлёбки и каши раз в день. После полуночничания в аврорском участке к ней подошёл Моуди, задержавший родителей, и потребовал уйти. — Здесь не ночлежка, — сказал он. — Будь ты воровкой или убийцей, я с удовольствием посадил бы тебя за решётку! Гермиона убежала с рыданиями. Так она стала бродяжкой. Она поклялась, что никогда не будет ни воровкой, ни убийцей. Тыльная сторона правой ладони стала чесаться всё чаще. «Это аллергия или от стресса», — мудро рассудила девочка, пряча руку в карман. Прошла неделя, и однажды Гермиона, почти потерявшая надежду, увидела папу с группой людей, одетых так же, как и он, — джинсы, свитер, пальто, зонтик. — Папа! — закричала она и бросилась на шею. Мужчина явно не знал, обнимать ли незнакомую девочку. Руки безвольно повисли вдоль тела. — Простите, юная леди, мы знакомы? — спросил с младенчества знакомый голос папы Гермионы. Взгляд был чужим. Он словно не узнавал Гермиону. — Папа, это я! Гермиона! Пойдём домой! — и она оттеснила его прочь. Аврор, сопровождавший группу маглов, бросил Секо и руку обожгло болью. Пошла кровь. — Меня зовут Роберт. Детей нет. Дома нет. Еду работать в Лидс, — как кукла, произнёс мужчина. — Тебя и вправду зовут Роберт, — надрывалась девочка. — У тебя есть мама, то есть жена Джейн, и я, дочка, Гермиона! И ты врач-дантист! — Кыш, грязнокровка, — перешёл дорогу опять тот же Моуди, — не мешай доставке товара, -и отшвырнул девочку, как помеху, на обочину. Гермиона упала, ударившись о камень. Она только на секунду закрыла глаза, а папа исчез. Как и исчезла надежда на счастливое детство. Девочка так и осталась заложницей волшебного мира. Она желала найти мать и отца и всех подряд спрашивала о них. Родители жили обособленно. Среди родственников была глухая бабушка и кузен отца, но их Гермиона не знала. И возвращаться ей не хотелось. Она надеялась прожить этот год, как сумеет, но все-таки попасть в Хогвартс и стать лучшей ученицей школы. А деньги… Деньги — дело наживное, — подумала девочка, найдя между камнями серебряную монету и прибавляя ее к таким же монеткам в кармане. Приближалась зима, и эта мысль совершенно не грела Гермиону. Рука чесалась с каждым днём все больше. Девочке даже казалось, что она потемнела от постоянного чеса. «Инфекция попала», — думала Гермиона, поднимая перчатку, которую уронил хмурый молодой мужчина с характерным носом. — Сэр, вы перчатку уронили! — крикнула она. Но волшебник быстро шёл, он не заметил и не услышал Гермиону. Девочка вздохнула, надела перчатку на заражённую руку и вскрикнула от удивления. Перчатка уменьшилась на глазах и стала впору на девчоночьей руке. — Класс! — восхитилась Гермиона. — Пора идти во «Флориш и Блоттс». Погреюсь и новую книжку найду почитать. Приближалось Рождество. Бездомное Рождество, но Гермиона радовалась. Во-первых, она купила на собранные деньги простую чёрную мантию. Когда она представила тёплый-претеплый камин, ей и вправду стало тепло. Она уже понимала, как и что работает и решила побольше распросить о беспалочковой магии. Сегодня в столовой давали пирог со сливовым джемом, и Гермиона смаковала каждый кусочек до последнего посетителя столовой. Затем она шла и нашла чудесную перчатку. Когда стало слишком поздно для прогулки, и не осталось ни одного гуляющего по магазинам, Гермиона представила тёплую и красивую комнату и аппарировала в старый пыльный дом в Литл-Хэнглтоне на горе. Она уже немного разбиралась и чувствовала Темную магию. Никакого отторжения у неё не было. Она приняла душ и легла на кровать, застеленной обычной простыней, очищенной Эванеско. Гермиона не имела понятия, ни кто такой Риддл, что невозможно аппарировать без волшебной палочки, что многие используемые ею заклинания, не будут работать без направленной силы. Она твёрдо знала только одно — она добьётся успеха, выйдет замуж за самого лучшего человека и изменит существующие законы. Ну, а просьба у Госпожи Магии за родителей стала у Гермионы за молитву. Утром на Рождество Гермиона почувствовала, что рука перестала болеть абсолютно. Когда же она открыла глаза и посмотрела на руку, то ахнула. На тыльной стороне ладони расцвёл василиск с распростертыми крыльями, собиравшийся атаковать. Гермиона полюбовалась на красоту и надела перчатку снова. Теперь не от боли, а от слишком любопытного взгляда.