Смерть героям!

Полдень. Натсу выбежала бы встречать Кагеяму в любом случае, потому что ни дождь, ни снегопад для неё не помеха. Это она упорно доказывала погоде, которая каждый раз магическим образом ухудшалась стоило Кагеяме только пожелать приехать домой. Вот и сейчас, в пригороде хлестал сильный серый дождь. Натсу стояла в дождевике поверх халата и нервно теребила пояс. У калитки остановилась машина. Кагеяма буквально вылетел из неё, едва успев достать зонт. Он ногой с размаху открыл калитку, и Натсу побежала навстречу, хлюпая ногами по лужам. — Бра-а-ат! Тобио вздрогнул из-за холодного дождевика, намочившего его живот, чуть напрягся под её руками, но вскоре обмяк. — Какой покорный! — умиленно она выдохнула ему в плечо. — А раньше как бесился и толкался! — Заболеешь, пойдем давай. — Холодно ты меня встречаешь! — воскликнула она. — Кто бы говорил, — фыркнул он, опустив взгляд на намокшее худи. — Идем давай. И чего ты вышла в такую погоду? Родители вон терпеливо дома ждут. — Мне кажется, это грустно, когда тебя не встречают. Тобио устало выдохнул, прижался поближе, чтобы оба были под зонтом. Дома как всегда. Отец и мать в гостиной. Отец что-то высматривал в газете и только кивнул приехавшему сыну, а мать печатала в смартфоне. — Дядюшка, тетя, Кагеяма приехал! — радостно хлопнула дверью за ними Натсу, шустро выпрыгивая из дождевика. Как она умудряется говорить, делать несколько дел и улыбаться все ещё загадка для Тобио. Впрочем, брат и сестра — одна Сатана. Родители, как и ожидалось, только кивнули. — Натсу, зачем ты вышла? Ты могла простудиться, — заметил отец. — Да что вы! Я крепкая! — она гордо вытянула голову и чихнула, виновато поднимая ореховые глаза. — Иди, переоденься, — нахмурился Тобио, снимая обувь. — Ну… А вдруг я что-то пропущу? Тобио рассеянно поднял взгляд на неё. — Не начну без тебя. Но такой мокрой и мерзнущей курице я ничего рассказывать не собираюсь. Натсу высунула язык и ускакала в свою комнату. *** — Ну, рассказывай! Ужин проходил в относительной тишине. Деревянные палочки стучали по тарелкам, гудел холодильник, за окном дождь, а в телевизоре пела свой очередной хит Кио. Тобио привыкал к мягким тапочкам на ногах и в очередной раз вспомнил, что обещал себе купить такие же сразу, как вернется от родителей в свою съемную квартиру. Как, впрочем, обещал завязать себе с доставкой еды и научиться готовить самому. — Ты ведь не просто так сюда приехал? — Натсу поджала губы. — Ты никогда просто так не приезжаешь. Родители ели, не поднимая головы и не отрываясь от смартфонов. — Ты ведь уже закончил ЮЭЙ? — неожиданно нарушил молчание отец. — Год уже как. — В каком агентстве работаешь? — У Ночноглаза. В кои-то веки отец мельком посмотрел на него. — Ого. — Это уже все знают! Ты писал об этом! — Натсу сложила руки. — Но ты так и не написал, как ты к нему попал. «Не рассказывать же, что я рассмешил его футболкой», — Тобио насупился, мрачно уставившись в мисо-суп. — Ты уже спасал кого-то? — Кагеяма — сан, его же номинировали на дебют года! — воскликнула Натсу. — Я видела твой репортаж! Ты ещё так быстро поймал ту злодейку, как там её? Что-то с кровью связанное. За скорость тебя тогда даже назвали вторым Старателем! — Глупость какая, — Кагеяма отвернулся от сияющего лица Натсу. Его щеки чуть покраснели. — И правильно не мой репортаж, а репортаж со мной. — Тобио — кун, не нуди! Ты меня понял. На самом деле, я не ожидала, что ты такой умный. — Вредная малявка! — фыркнул Кагеяма. — Дети, не ссорьтесь, — монотонно сказал отец. — Кагеяма, тебе ведь… больше двадцати. Не дразни сестру. Натсу победоносно показала язык. — Надолго ты к нам? — спросила мать поднимая глаза. — На три дня. — Это из-за твоего нового дела? — Да. В этом районе в последний раз видели автомобиль с трупом, который я ищу. — Э?! Трупом! — побледнела Натсу. — Тобио! Осторожно! Тут ребенок! — строго сказал отец. — Э, а… За что убили? — Натсу поддалась вперед. — Он был свидетелем преступления, злодей его убил, а потом увез, — честно ответил Тобио и только потом заметил, что сестра побледнела ещё больше. — Просто… остерегайтесь черных тойот. Натсу нервно сжалась. Родители переглянулись. Кагеяма мысленно перебрал все подробности, которая могла бы их успокоить. Важнейшая деталь — свидетель был убит почти мгновенно с расстояния десяти метров. То есть, у обычных людей шансов убежать вообще никаких. Если они будут целью, конечно. В голове сразу же всплыл образ Суги-сана. Они часто встречались и разговаривали в кофейне напротив их офиса. Запах булочек и латте, пастельные тона стен подходили Суге больше, чем стерильно белый офис и ярко-холодная синяя форма героя. По личному мнению Тобио. Но он молчал. Без способности Сугавары на работе было бы куда сложнее. Поэтому Тобио трупом ляжет, но не даст Коуши уйти из геройства. Кагеяма помнил как забавно дергалась прядь у Сугавары каждый раз, когда он пытался научить Тобио ободряющей улыбке. Никогда этого не получалось, но, по крайней мере, Коуши смеялся. Трюк этот Кагеяма повторять не хотел, но кое-что он выучил хорошо. От этой фразы уже мозоль на языке, но она хотя бы отдаленно работала. — Всё будет хорошо. *** Кагами зло рыкнул. Он уже изрисовал рожей Старателя всё стекло дверцы автомобиля. Он на полном серьезе думал отказаться от дела чисто ради того, чтобы не ехать на место преступления в машине три часа. Водитель попался нервный. Он стучал по рулю и ругался, что со смертью Старателя наступит анархия. Кагами посмотрел на него, чуть сузив глаза. — Слушай, не ори, а? Я чую, что ты так не думаешь. Ты просто хочешь поорать на меня из-за своего дерьмового характера. Так вот что я тебе скажу — у меня день ещё хуже. Так что, не беси. Водитель побрыкался для вида, но когда Тайга пару раз рыкнул, отрастив клыки, то замолчал. Зато счетчик накрутил, так что пришлось доплатить лишние сто йен. Кагами вышел из машины и какое-то время зло смотрел желтой точке вслед. — Эй, расступитесь! Место смерти Старателя — испытательный центр. Когда-то его использовали в ЮЭЙ для проходного экзамена, но потом построили другой. Это же местечко вполне могло стать новыми трущобами для бомжей, да вот только бездомных тут, как ни странно, не было. То ли их попросили убраться, то ли они сами убрались, когда почуяли проблему. Естественно, целый кусок мертвого героя. Старатель распластался по углу. Затылок вбит в стену переулка между двумя домами. Лицо залито кровью, тело, раскинув руки и ноги, скрывалось в темном углу. Кое-какие любопытствующие стояли у ограды и пытались через смартфон увидеть больше, да вот только полуденная тень и две стены хорошо скрывали самое красное. — Мы уже почти заканчиваем, — престарелый фотограф щелкнул камерой. Кагами нахмурился. — Что тут делают полицейские? — А что, кто-то из благородных героев будет улики собирать, таблички ставить? — фыркнул судмедэксперт. — Это не только ваше дело. — Знаю, — рыкнул Кагами. — Без ссор, — фыркнул Пожарный, оцепивший место преступления. — Мы здесь ради безопасности людей. Тайга благодарно ему кивнул. — Что там?! — Герой спорит с полицейским! Беспокойство толпы, заметившей их перебранку, волной прошлось по спине. Тайга поморщился. Не хватало ещё с гражданскими проблем. Он прислушался и закрыл глаза. Много запахов намешано в воздухе. Мало газов. Сюда давно не заезжали на транспорте. И запахов людей мало. Сюда редко заходят. Но, если возвращаться к делу, Старатель тоже пришел сюда своими ногами. Зачем? От Старателя несло кровью и горелым. Запах забивал ноздри. Ни одного постороннего запаха. Он прошелся по оцепленной зоне. Битва была недолгой — парочку зданий покосилось, как раз те, между которыми Старатель и был вбит. Кагами нахмурился, сложив руки. Атака была неожиданной для Старателя? — Ой-ей! Кто-то настолько силен, что убил Старателя почти сразу. Тайга вздрогнул. Один из полицейских весело ему подмигнул. — И этот кто-то — злодей. Эх, не завидую вам. Даже если его найдете — такой драгоценный алмаз и не среди героев. Такой алмаз! Полицейский ещё повздыхал, странно улыбаясь. — Занимайся своим делом, отстань. Полицейский весело сверкнул серыми глазами и ушел. Кагами вышел из оцепленной зоны. Очевидно, там больше не было ничего, что он мог бы дать. В общем-то, весь центр выглядел заброшено. Недоумение крепло с каждым шагом. Это место было никем не занято и оставалось пустынным и ненужным. До того дня, когда Старатель и его убийца сюда пришли. Зачем им это понадобилось? Большее глубокий транс позволит ему услышать больше. Он прикрыл глаза, прислушиваясь. — А потом они забили! Представляешь? — Интересно, кто бы мог это сделать? — Всё готово? — Да! — Тело загрузили. Можно ехать. Фразы, фразы, фразы. Ничего толкового. Одна паника и мелочи. — Я голосую за Пятно! — Да… Тут много крови. — Думаешь, он убьет Всемогущего? — Нет-нет! — Интересно, что будет с агентством? — Я уволюсь… — А вдруг это конец света?! — Пора отжигать! По острому нюху ударил странный запах. А потом загрохотало. Здание, где когда-то лежало тело Старателя, рухнуло как подкошенное. Воздух сотрясли крики. Шума было так много, что Тайга едва успел сбросить оцепенение. Кагами мгновенно рванул к зданию, чертыхаясь. Зачем он так далеко ушел?! Пожарный водой отметал толпу как можно дальше. Кагами схватил трех полицейских за шиворот, что оставались рядом и откинул их со всей силой вперед. Место преступления вмиг оказалось под завалами. Поднялась пыль. Крики. — Все целы?! — рыкнул он. — Т-там Пожарный и ещё… другие, — с трудом сказал одна из женщин. — Черт! — Кагами рванул к завалам. Из-под камней торчали чьи-то окровавленные руки. Чужая паника схватила за горло до потемнения перед глазами. Кагами покачнулся. Был только один способ стряхнуть эту панику. Он принялся оттаскивать камни, выкрикивая не своим голосом: — Успокойтесь! Все! Успокойтесь! Чужая паника разгорелась в желудке как адское пламя. Чьи-то пальцы сжимались под камнем. Он слышал их сердца. Они тарабанили по перепонке, они царапали его изнутри до самого мяса. Как же было больно. — Выходи! — он оттащил камень так, что ломался его ноготь, но боли он не чувствовал. Страх девушки под камнем сжимал легкие до сипа, до крови, до кровавого кашля, который он сдерживал одной волей. Её облегчение секундным анальгетиком прошлось по телу. — Кира! — а потом материнская паника захлестнула его с головой. Перед глазами потемнело, но он удержался. «Хватит меня мучить! Уберите свои эмоции!» Он оттаскивал следующий блок. Падая, цементный угол проехался по руке, отодрав кожу до самого мяса. Чужое отвращение проехалось когтями по горлу изнутри, будто он съел мелкое стекло. Кагами сухо закашлял. Под завалом почти мертвый. — Ши-шин?.. — тихий голос, но от чужой потери перед глазами всё побелело. Горе сдавливает глаза до слез, сжимает плечи железной хваткой, так что трудно пошевелиться. — Хватит! Ты ещё можешь помочь! Дышать ненадолго становится легче. Паникер из толпы бежит к некому Шину с отчаянной надеждой в сердце. Становится легче. Пока Кагами не понимает, что одно из сердец под завалами таки остановилось. Это будет страшно переживать. Чужую потерю ему всегда переживать сложнее, чем свою. «Перестаньте! Просто перестаньте чувствовать!» — он откапывал и вытаскивал. Его руки едва шевелились, а ноги наливались свинцом и кровью, но если он останавливался хоть на секунду, то страх толпы крепко сжимал его органы когтистыми лапами. Чужая паника жгла адским огнем. Ему не столько хотелось помочь, сколько прекратить эти страдания. Спасение кого-либо облегчало боль ненадолго. У людей появлялась надежда. Но было бы куда проще избавиться от страданий. если бы просто не было этих людей, о, они умываются моей кровью сейчас, почему обратить когти не против завалов, а против… — Кагами, — чья-то рука легла на его напряженное плечо. От человека веяло профессиональным спокойствием. Огонь паники убавили до малого. Кагами с трудом нашел в себе силу повернуть голову. Стиратель смотрел спокойно и уверенно. За его спиной ещё несколько фигур. Его глаза добирались до самой сути измученной души. — Спасибо. Дальше мы сами. Кагами ничего не ответил. Перед глазами потемнело и он рухнул.