x X ♕ X x
Хэсу забегает в кофейню и подходит к стойке, довольный, что очереди нет. Бариста мило улыбается и предлагает ассортимент дня, так что Хэсу долго щурится, пытаясь выбрать что-то новенькое. Он не любил однообразие, даже в выборе напитка, и постоянно пробовал что-то новое – разве иначе можно познать всё? Бариста пробивает чек и спрашивает имя, Хэсу благодарно кивает, отходя к стойке ожидания и чуть приваливается к ней, рассматривая посетителей кафе. Он уже собирается уйти со своим кокосовым латте, когда его взгляд цепляется за нечто у кассы. У нечто рыжие волосы собраны в высокий хвост, спортивная форма для гимнастики очерчивает изгибы тела, неоновые кроссовки и зеленый напульсник на руке со странными иероглифами. Хэсу не замечает, как склоняется, чтобы их прочитать, но девушка копошится в своей сумке, и он не успевает. — Пряный латте для Херан, — возвещает бариста. Девушка, благодаря, забирает стаканчик и возвращается к сумке, убирая провода наушников внутрь. Хэсу не может упустить это. Девушка кажется ему какой-то знакомой. — Неужели все красивые девушки выбирают низкокалорийные напитки ради фигуры или потому что они им действительно нравятся? Выглядит как-то... банально. Спортсменка поднимает взгляд и замирает на секунду. Хэсу как бы невзначай улыбается, наблюдая как та приходит в себя, закидывая сумку на плечо, и делает шаг в сторону от стойки, снисходительно улыбаясь: — Неужели со времен школы не нашлось пары легких фразочек для девушек, чтобы пофлиртовать? Эта звучит как-то... банально. Хэсу смеётся, а девушка, чуть опускает голову, улыбаясь. — Ещё один шанс? Как там рай, когда вы уходили? Херан задумчиво поджимает губы и чуть морщится, качая головой и обходя Хэсу: — Третьего шанса определенно не будет. — Как так, госпожа, я ведь еще не спросил было ли больно падать с небес и не виделись ли мы в девяносто девятом, — Хэсу отстраняется от стойки и идёт за девушкой на улицу, улыбаясь прекрасной погоде за окном. — Вообще виделись, — Хэсу спотыкается, — Но думаю, если ты не запомнил фразочки для пикапа, то такое не вспомнишь точно. — Х-Херан? – Херан останавливается под навесом и поворачивается к Хэсу с улыбкой, немного отпивая из своего стаканчика. — Бинго! Я даже обижена, не ты ли говорил, что я была твоей... школьной любовью? Как ты мог меня не узнать? Или я сильно изменилась? Сейчас, когда Хэсу видит, в горле встаёт ком. — Нисколько не изменилась. — говорит он и Херан улыбается, а её щеки, кажется, розовеют. Что ж, в средней школе Хэсу и правда был немного, совсем немного влюблён в неё, но это было абсолютно банально и Джунсу много смеялся над ним. Херан в те годы была абсолютно непримечательной, носила большой бесформенный школьный пиджак, который в сочетании с очками на её нетипичном для корейцев большом лице с абсолютно прямыми черными волосами выглядел ужасно негармонично. В ней не было ничего запоминающегося, они с Хэсу никак не пересекались и не общались, и в любом другом случае она не выделялась бы для него среди массы одноклассников, если бы не её характер и воля случая. Девочка была бойкой в свои пятнадцать, пусть и самой младшей в классе. Она не давала себя в обиду, могла даже подраться и однажды, в один из таких моментов, когда её подругу обижали, Хэсу был рядом. Он просто проходил с Джунсу мимо, брат навис над ним, дурачась, когда они услышали громкие препирательства. Подойдя ближе, они увидели одну из местных задир, которая готовилась к драке, и там, против неё, коренастой хулиганки, стояла эта худенькая, высокая девочка в очках. Хэсу до сих пор помнит решительность на её лице – не смог бы забыть, – то как она мельком взглянула на него, стоящего с братом рядом, и, спокойно сняв очки, протянула их ему: — Можешь подержать пару минут? Хэсу держал их дольше. Он вернул очки на следующий день, узнал у школьной администрации адрес семьи Шин и направился туда, перед этим долго простояв в аптеке и не зная, что нужно покупать для людей после драки – он вообще-то таким не занимался. Подравшихся девочек отстранили от занятий, но Хэсу видел, что Херан не сильно пострадала и выглядела достаточно приемлемо. Поэтому, простояв в аптеке пару минут и так ничего не купив, Хэсу вышел, получив недовольный взгляд продавщицы. Он дошел до дома Шин и постучал, ожидая, пока ему откроют. Это был Донхён, Хэсу знал его как друга Хансоля, тот был его хёном, и он видел, как они вместе пару раз играли на детской площадке. Хэсу неуверенно потоптался и помахал рукой. — Привет, Донхёни. Я к... Херан. Донхён кивнул и пропустил его в дом, однако едва сделав шаг, Хэсу наткнулся на женщину, очевидно госпожу Шин, и тут же замер – ну конечно, с чего он подумал, что шестилетний ребенок сам откроет дверь без разрешения. Хэсу весь подобрался и поклонился. — Здравствуйте, мама Херан. Я Ким Хэсу, одноклассник Херан. Она... — Хэсу, нервничая, достал из кармана футляр, который ему дала мама, — Я принес её очки. Она вчера отдала их мне. Женщина улыбнулась, делая несколько шагов в его сторону и отстраняя Донхёна от двери: — Здравствуй, Хэсу. Ты можешь пройти наверх, Херан в своей комнате. Последняя по коридору. Хэсу снова поклонился, волнуясь, и бросился наверх. Там он нашел Херан с разбитой губой, но в целом выглядящую даже красиво. Без пиджака, в обычной футболке, с собранными волосами в домашней обстановке. В начале она равнодушно смотрела на пришедшего, но увидев футляр оттаяла и даже улыбнулась. Хэсу помнил это. Так что да, с тех пор, вероятно, всё и началось. Он стал разговаривать с ней в школе, сначала нечасто, они перебрасывались колкими фразами, пару раз Хэсу провожал её до дома, а девочка кидала в него свой рюкзак, заставляя тащить и его тоже, а потом они танцевали медленный танец на выпускном из средней школы. Когда Хэсу пришел в старшую школу после каникул, то узнал, что семья Шин переехала в Китай по работе господина Шина. Последний раз Хэсу видел Херан в красивом голубом платье, целующую его в щёку на прощание после их выпускного бала. Новая Херан выглядел другой, но одновременно всё той же. С тем же задиристым взглядом, этой странной искрой в глазах, те же черты лица, но старше, выразительнее, более утончённая фигура. Но на самом деле за девятнадцать лет ничего не изменилось. Она осталась такой же красивой. — Потрясающе выглядишь, — говорит Хэсу внезапно севшим голосом и откашливается. Не зная, что сказать, он делает глоток своего латте и почти давится. Херан выглядит довольной комплиментом. — Спасибо, Хэсу-я. Или... Может лучше «оппа»? – в голосе Херан насмешка и Хэсу закатывает глаза: — Ты не делала этого в школе, когда я просил. Зачем мне это сейчас? — Херан смеётся. — Это был подростковый максимализм, теперь я стала мудрее. Хотя ты прав. Она замолкает и тишина между ними уютная, на улице солнце, да и ветер для весны тёплый. Хэсу пытается решить какой из вопросов задать первым, а Херан, очевидно, ничего спрашивать не планирует. Всё-таки он решается. — Последний раз, когда я тебя видел... После него ты уехала в Китай, — Хэсу смотрит на профиль девушки и то, как она поворачивается к нему, — Как давно ты вернулась? — Мы жили в Пекине около девяти лет, я думаю? Потом мама захотела вернуться домой и мы переехали обратно. — И чем ты занимаешься сейчас? Девушка приподнимает руки, показывая на свой внешний вид: — Я тренер. Преподаю йогу сейчас, — девушка показывает эмблему на своей сумке, а затем пальцем указывает за Хэсу. Там на торговом центре через дорогу он замечает тот же логотип. Ох, он ни на что не обратил внимание. Херан улыбается, — Можешь прийти на пробное занятие, у нас есть много разных программ, подберем тебе с девочками что-нибудь. В твоей жизни наверняка много ненужного стресса, который необходимо выплеснуть. Хэсу отворачивается от торгового центра и натыкается на взгляд своей старой знакомой – пронзительный, твёрдый, прямо в душу, и это возвращает его на девятнадцать лет назад. Она стояла такая прекрасная, впервые, наверное, смущённая перед ним, крутила в руках небольшую бутоньерку из незабудок и постоянно поправляла очки – других у неё не было, а эти были с толстой оправой и не очень подходили к платью, но без них Херан почти ничего не видела. Когда она пыталась их снять, подойдя к школе, Хэсу остановил её, сказав, что не надо этого делать, она красивая в любом случае. Херан была в них весь вечер. Она долго сомневалась, но в конце концов наклонилась, поцеловала его в щёку и, нацепив на лицо привычную улыбку, поблагодарила, быстро исчезнув в доме. А через три месяца, прибежав к тому самому порогу, он обнаружил в дверях беременную женщину, которая командовала мужем, где повесить картины в их новом доме. — Как-нибудь может и зайду, — обворожительно улыбается Хэсу, рассматривая повзрослевшую знакомую. Херан кивает в согласии, а затем смотрит на наручные часы: — Ох, извини, у меня скоро занятие, нужно еще подготовиться. Была рада увидеть тебя. Может как-нибудь еще увидимся? Моё предложение про занятия в силе, — девушка кивает на прощание и обходит его, быстрым шагом направляясь к пешеходному переходу. Стаканчик в руках тяжелеет, Хэсу смотрит на него каким-то отстранённым взглядом, думая, что допивать совершенно расхотелось, а затем переводит взгляд на спину уходящей девушки, понимая, что кажется теперь он запишется на курсы по йоге. Это то, чего ему определенно не хватало, конечно же. У него ведь в жизни много стресса.x X ♕ X x
Дахё считает до десяти, чтобы успокоиться. И так каждый раз. Это даже слегка оскорбляло – её младший брат был популярнее её. И это ведь не в первый раз. Ей было четырнадцать, когда из школы выпускался Хансоль, а через два года история повторилась с Сонмином, её братья были достаточно популярным у женского пола и видимо, все были с настолько узким кругозором, что думали будто подружиться с младшей сестрой их оппы будет лучшей тактикой к завоеванию мужского сердца. Когда они выпустились и Дахё перешла в выпускной класс, то она наконец выдохнула спокойно, пока не поняла, что свой первый год в старшей школе начинает Чанхи. И это снова начинает оборачиваться катастрофой. Чанхи отличался от братьев. Хансоль был хрупким внешне, очень нежным молодым человеком и маленьким, спокойным, хотя с непробиваемой аурой, заставляющей людей замолкать и слушать. У брата был внутренний стержень, которым он умело пользовался. Все вокруг млели, называли его оппа с придыханием и восторгались тем, каким мягким и заботливым он был по отношению ко всем вокруг. Сонмин напротив, был слегка угловатым, ужасно энергичным, но таким же общительным и открытым ко всем, настоящим лидером и душой компании. Он обожал Хансоля и защищал своего старшего брата, будучи на полторы головы его выше. Такой тип тоже привлекал девушек, к тому же Дахё знала, что брат флиртует при любой возможности, потому что это помогало ему комфортнее общаться с людьми. У Чанхи в отличие от братьев в школе была репутация бунтаря. И как в любой популярной за последние года полтора дораме все девушки решили, что за пламенной харизмой и бушующей энергией, из-за которой появляются неприятности, скрывается ранимый и романтичный юноша, и только она, одна единственная сможет разбудить в нём рыцаря. Из таких единственных очередь и выстроилась. Кто-то предлагал ему дополнительные курсы под своим руководством, кто-то подсаживался рядом или пытался заполучить проектные работы в одной команде. Кто-то использовал все свои связи, находил общих знакомых и надо же, вон у той с французской косой донсен одноклассник Минкён, а та, что зашла за угол секундой назад, оказалась хорошей знакомой Дахё. Дахё её видела первый раз в жизни. Это было обидно с одной стороны. Её младшая сестра Минкён была достаточно популярна и ставила на место всех, кто пытался показать двусмысленные намерения своих действий по отношению к ней и как-то намекнуть на семью. У Минкён не было с этим проблем, она слишком напоминала их мать в этом плане. Дахё, в отличие от сестры, не знала, как иметь с этим дело. Ей нужна была защита и поддержка, она так часто сомневалась в своих действиях и решениях, всё ли она делает правильно, чтобы быть равной своей семье. Достаточно ли она старается. У неё были друзья, но по-настоящему понимающими её в этом она считала лишь сестёр: Минкён и Виктория были рядом, а онни, пусть у каждой уже своя жизнь и даже семья, но с самого детства были для неё лучшими. С тех пор как Юнми вышла замуж и улетела на Чеджу, Дахё испытывала острое одиночество от нехватки старшей сестры и стала еще более осторожной, следя за каждым своим действием. Поэтому каждая юная девушка из их школы, пытающаяся с ней заговорить, заставляла Дахё отшатываться. У неё было много своих проблем, она не хотела иметь дело еще и со всеми этими людьми. Так что когда к ней подходит очередная её старая знакомая, Дахё тут же напрягается, ищет предлог исчезнуть и когда та скрывается за углом, Дахё спешит развернуться и помчаться в класс, но натыкается на учителя Кана прямо рядом с собой: — ...Дахё-щи. Не переживай, она тебе поможет, да, юная леди? Дахё растеряно моргает, смотрит на седоволосого улыбающегося мужчину в очках, а затем переводит взгляд на ученика рядом с ним. Уджин смотрел на неё слегка нерешительно, увидев, что на него посмотрели в ответ, он неловко улыбнулся и махнул рукой, на что Дахё быстро отвела взгляд обратно на учителя. Новый ученик к ним перевелся месяц назад. Бан Уджин был младше одноклассников на год, потому что по системе образования в Америке уже был в выпускном классе и учебную программу давно прошел. Дахё помнила с какой гордостью директор школы, госпожа Мин, представляла его классу в первый день. У Уджина были лишь небольшие проблемы с пониманием корейского, так что Дахё попросили тогда помочь ему, с тех пор как она была наиболее свободно говорящей на английском – дополнительные курсы и каникулы с дядей Джинёном в штатах не прошли даром. Дахё пыталась дружелюбно улыбаться, показывала разные направления и провожала до следующего класса, а Уджин лишь молчаливо на всё кивал, хотя, когда начинал говорить на корейском, то казалось, что языкового барьера у него нет. И это просто застенчивость. В любом случае, Дахё решила именно так с тех пор, как весь следующий месяц Уджин подходил к ней радостный, но говорил лишь короткими фразами, иногда запинаясь или совсем не зная, что сказать. — Простите, учитель Кан, с чем помогу? — Дахё поправляет волосы. Она совсем не слышала разговора, хотя и стояла рядом. Учитель Кан, улыбаясь, поворачивается к Уджину и рукой предлагает ответить. Он похлопывает юношу по спине и оставляет их наедине. Дахё прикусывает нижнюю губу, провожая педагога взглядом, а затем всё же смотрит на парня. Тот выглядит смущённым. — Мне нужно сдать историю Кореи как академическую разницу. Учитель Кан предоставил мне список книг, которые могут мне помочь, и сказал также воспользоваться литературой из курса. Сказал спросить одноклассников. Я пытался найти эти книги в библиотеке, но я слегка путаюсь в датах добавления книг в реестр. Я... Ты не могла бы мне помочь? Уджин слегка трясет своими русыми волосами, ими он сильно отличался от всех учеников в школе, кроме, наверное, Чанхи. Тот в силу своих внутренних протестов красил волосы во что ему вздумается. Отец до сих пор качал головой, вспоминая ужасный зелёный оттенок плесени на его волосах полгода назад. Дахё кивает, думая, что вообще-то за месяц это самая длинная реплика, которую она услышала от Уджина. — Конечно. Подходи к библиотеке после уроков, я помогу, — они медленно идут в сторону своего следующего класса, когда Уджин на секунду замирает и расцветает в улыбке: — Спасибо. Ты всегда меня выручаешь, Ким Дахё-щи. Дахё неуверенно приоткрывает рот, не зная стоит ли, но затем всё же говорит. — Ты... можешь обращаться ко мне неформально. Мы ведь друзья. — Ох, — глаза Уджина расширяются, он топчется у двери в класс, качает головой и дергает полы рубашки, — Я не могу, я знаю правила. Я ведь на год младше, так что не могу быть другом. Но... Могу я называть тебя нуна? Дахё быстро моргает и кивает: — Хорошо. — Хорошо. Спасибо. Нуна. Они неловко молчат, стоя друг напротив друга, когда Уджин наконец дёргается и спешит зайти в класс, оставляя Дахё в дверях одну. Она неловко прижимает учебники ближе к себе и всё-таки заходит в класс, торопясь на своё место. Уджин ждёт её у дверей библиотеки. Когда он видит её, спускающуюся по лестнице, то тут же весь подбирается и выпрямляется, Дахё мило улыбается и приветственно, Уджин открывает перед ней дверь и они проходят внутрь. Оставив вещи за одним из столов, Дахё ведёт одноклассника к стеллажам, тихо рассказывает Уджину как лучше искать книги и где найти электронный каталог, чтобы проверить их наличие. Она вообще-то не должна, но даже найдя нужные книги, Дахё остаётся, рассказывает Уджину некоторые детали его будущего дополнительного экзамена, заставляет записать, что нужно учить в первую очередь и даже объясняет некоторые вещи. У неё нет дополнительных курсов, так что будильник не звенит, и она совсем забывает о времени. Уджин поначалу молчит, больше записывает и слушает, а затем начинает вставлять предложение, второе, иногда запинается, говорит на английском, а затем переводит на корейский и Дахё не может сдержать улыбки, наблюдая как сильно парень старается вспомнить нужный оборот и выстроить правильный порядок слов. Для неё это впервые и почти через три часа они всё-таки покидают школу, Дахё хочет попрощаться на крыльце, но Уджин внезапно нервничает и почти роняет книги в руках. — Могу я проводить тебя до дома? — Дахё уже открывает рот, чтобы согласиться, когда Уджин переходит на английский, — Ты задержалась из-за меня, я извиняюсь и— ой. Уджин замолкает, а Дахё смеётся, но затем умолкает, осознавая, что с ней такое не впервые. Её уже провожали дважды. Она помнила всё слишком отчетливо и не могла больше смотреть на тех юношей без раздражения и разочарования. Кто-то думал, что она отличная партия для их большого будущего, а наконец увидев её дом и начиная заискивать перед доброжелательной матерью, Дахё понимала, что её используют. Кто-то просто хотел добавить её в список своих достижений. Дахё напрягается, щурясь и рассматривая парня перед ней. Его волосы словно под химической завивкой торчали в разные стороны и кудрявились — это была мода в Нью—Йорке, мои друзья очень жестокие люди и я собираюсь от этого избавиться, — в руках куча книг по корейской истории, глаза нервно бегают. Дахё спрашивает: — Ты знаком с моим оппой? Уджин кажется растерянным от резкой смены темы и снова начинает на английском. — Ч-что? Оппа? В смысле друг или... Старший брат? У тебя уже есть друг? Дахё теряется. — Уже? — Я... — Уджин замолкает, прикладывает одну руку к своей щеке и неловко отворачивается, уставившись на землю. Дахё пытается осмыслить сказанное. — Мой старший брат. У меня их... несколько, на самом деле. Я просто подумала, может ты их знаешь, — Дахё неловко, она чувствует, как щёки начинает жечь. Ох, кажется, она облажалась. Уджин тут же поднимает взгляд. — То есть у тебя нет друга? В смысле, нет, не так. Могу ли я всё-таки проводить тебя до дома сначала? Дахё кивает, прикусывая губу и не решаясь что-либо говорить, чувствуя себя крайне глупо. Уджин напротив вздыхает с облегчением и открыто улыбается. — Расскажи мне о своих братьях. И Дахё рассказывает. Они медленно идут по дороге в сторону выезда, Уджин не знает, что Дахё нужно на остановку, а Дахё невзначай игнорирует нужный автобус с открытыми дверями и они проходят мимо. Дорога до их особняка была не близкой. В обычные дни в школу их отвозил водитель отца, а обратно добирался кто как, в зависимости от своего расписания. В этом году Дахё была загружена дополнительными курсами, поэтому Минкён чаще возвращалась с подругами или одна, иногда вместе с Чанхи. Тот же в основном предпочитал возвращаться домой один, либо с Минджуном. Младший посещал фехтование и внеклассные занятия, так что если не получалась со старшими, то ездил один, либо их с Дахё после занятий забирала мама. Сейчас, пока он болел, мама был с ним и Дахё приходилось возвращаться домой в одиночестве. Чтобы добраться самим им приходилось ехать на автобусе до конечной остановки в их спальном районе, затем сворачивать к озеру и идти мимо него по проселочной дороге около трех километров, так что у девочек всегда были запасные балетки в портфелях. Примерно рассчитав, что пару остановок можно пройти без автобуса, Дахё повела Уджина вниз по улице, без какой-либо конкретики рассказывая о своей большой семье. Уджин не знал их, решила она. Они учились в школе с детьми многих политиков и известных личностей, не было удивительным, что все дети семьи Ким получили образование тут же, быть к своим ближе – лучшая тактика. Так что, вероятно, никто и не подумал рассказывать Уджину, что та самая девочка, к которой он обращался с помощью, является дочерью председателя Кима. Может быть её родители были и немного влиятельнее, чем другие, но в общей куче богатеньких деток ничем не выделялись. Уджин ничего не знал и искренне удивлялся, говоря, что тринадцать детей это очень много, а для Кореи, как он знает, совсем большая редкость. Дахё уклончиво говорила, что мама просто очень любит детей. — Думаю, мне не понять, — улыбается Уджин, шаркая ногами, и Дахё поворачивается к нему с вопросом в выражении лица. Тот объясняет, — Я единственный ребёнок у матери. Они с отцом усыновили меня, когда мне было девять. Мама говорила, что не хочет рожать и возиться с маленькими детьми, поэтому решилась на уже осознанного ребёнка, а я ей понравился. Был корейцем по происхождению и вроде как, похож на неё. Не знаю, — Уджин смеётся, — Мне кажется мы совершенно разные внешне. Она маленькая и хрупкая, а я коренастый, и щёки как у хомяка. — А твой отец? — они останавливаются на светофоре и Уджин тяжело вздыхает. — Он особо не был в восторге от идеи о ребёнке, так что внимания мне не уделял. Это всегда были мы с мамой, либо я с дедушкой, потому что мама очень занята работой. К тому же у отца стали появляться другие женщины, так что мама развелась и по брачному договору взыскала с него крупные алименты на меня. Но дедушка недавно умер. — Почему ты вернулся в Корею? – Дахё стало жаль, она так много рассказывала о том, что родители буквально спорили, когда у них появится следующий ребёнок, так сильно любили их всех, а у Уджина была лишь мать. Вероятно, ей вообще не стоило говорить ничего из этого. — У мамы какие-то дела. Она не посвящает меня в свои планы, лишь говорит иногда, что я наследник семейного дела, что мне нужно вести себя примерно, быть готовым к тому, что она скажет. Она сейчас в штатах, — Уджин замолкает и морщится, подбирая правильные слова, — Заканчивает дела или как-то так. Из-за учёбы я сказал, что мне нужно начать семестр в новой школе, так что меня отправили вместе с моей гувернанткой сюда. Так вообще говорят в Корее? — Я всё равно поняла, — Дахё улыбается, чувствуя смущение. Уджин был хорошим. Он ей понравился. Она останавливается у остановки, понимая, что они прошли уже достаточно и Уджину будет трудно возвращаться домой обратно. — Думаю, тебе стоит идти домой, иначе ты потеряешься. Я сяду на автобус. Уджин хочет возразить, прижимая учебники к себе ближе, но Дахё качает головой, слегка посмеиваясь: — Правда, всё хорошо. Я живу очень далеко, а ты ещё, наверное, не знаешь город хорошо. Мы шли по прямой, так что ты легко вернёшься в нужном направлении обратно. Как-нибудь в... – Дахё запинается и неловко пожимает плечами, – другой раз. Уджин смотрит на неё молча, моргает, ещё раз, и поджимает губы, чтобы не начать широко улыбаться. — Хорошо, — не возражает он и Дахё кивает, отводя взгляд. — Иди. Я буду ждать автобус. Но Уджин стоит на месте. — Могу я... Если ты не против... Не хочешь сходить со мной в кино? В следующую субботу. Дахё кусает губы, а затем улыбается, замечая подъезжающий автобус, и уверенно, слегка игриво смотрит Уджину прямо в глаза: — Только если ты сдашь историю на отлично, — а затем кивает на прощание и спешит войти в автобус, доставая проездной. — Ты обещала, — говорит Уджин, широко улыбаясь и наблюдая, как девушка проходит внутрь автобуса, а затем кричит, — До завтра, нуна. Дахё краснеет.x X ♕ X x