x X ♕ X x
В доме шумно, на день рождения Минджуна съезжаются все, кроме Джунсу, у него служба, и Боншика, тот извиняется, у него важное подписание контракта где-то в Нагое, так что он звонит младшему брату ровно в двенадцать и поздравляет с четырнадцатилетием самым первым. Юбин дарит ему дорогие часы, Юнми с мужем новый макбук, Сомин и Миён сделанные собственными руками браслеты с иероглифами Джуна, а Минхён открытку с кучей нарисованных человечков вокруг одного, которым, как Минджун понял, является он сам. Он благодарно целует племянника в щеку, отчего тот смеётся и, смущаясь, убегает прятаться за папу. Сонмин заламывает ему руки в шутку, говоря, что теперь тот посетит бал дебютантов, как и все — в четырнадцать, а не как он мечтал в тринадцать, раньше всех. Минджун слегка мрачнеет от упоминания бала, но решает, что до него еще почти полгода в этот раз, так что он будет волноваться только когда время придёт. Вся семья собирается вокруг, когда Виктория и Сону приносят торт, и Минджуну внезапно хочется плакать, словно он маленький. Хотя так и было, он самый младший в их семье, младше только дети Юнми-нуны и сейчас, в кругу близких, он чувствовал ощущение дома как никогда раньше. В столовой шумно и все наперебой дают советы для желания, но Минджун поднимает глаза и смотрит на маму с папой прямо напротив, во главе стола, те держатся за руки и улыбаются сыну, а затем находит взглядом Чанхи. Он смеётся и говорит что-то об отдыхе за границей или новом минискутере, не принимая варианты Сонмина, и Минджун опускает глаза на огромный торт перед собой, а затем задувает свечи. Все взрываются радостными криками, а Хэсу, сидящий по левую руку, набрасывается на брата с объятиями и смехом. Тихо в доме не становится даже к вечеру. Мама отправляет его спать, потому что он только недавно выздоровел и ему нужно больше отдыхать. Поэтому с легким ворчанием Минджун, как настоящий предводитель семейного детского сада, отправляется на второй этаж в сопровождении рыцаря Минхёна и прекрасных принцесс Сомин, Миён и Минкён. Сону и Юбин, обняв брата на прощание, вернулись в город на машине Юбин, а Хэсу решил остаться на ночь и задремал прямо на диване в гостиной. Хансоль и Сонмин, пообещав остаться на завтрак с утра, отправились в комнату к Чанхи терроризировать младшего братишку, пока девочки с отцом помогали матери убираться на кухне. Через какое-то время мама поднимается на второй этаж, давая Минджуну витамины, жалуясь, что её выгнали с кухни, едва она пожаловалась на головокружение. Минджун обеспокоенно хмурится, но мама лишь хлопает его по руке перед тем, как выключить свет и выйти. К концу выходных все снова разъезжаются и, хотя их остается не три человека, а семь, но тишина в доме всё же наступает. Юнми с семьей улетают обратно на Чеджу, Хансоль возвращается к работе, Сонмин что-то бормочет о стажировке в школе и уезжает вместе с братом, Хэсу трепет Минджуна по волосам на прощание и загадочно улыбается. Так, к вечеру воскресенья, Виктория апатично слоняется по дому с книгами, Минкён пропадает с подругами, а Дахё закрывается с учебниками в комнате. Отец ведёт маму на свидание и Минджун остается один в компании большого ведёрка мороженого, жевательных мишек и... Чанхи. Он заканчивает очередную серию дорамы, когда Чанхи спускается со второго этажа и улыбается, видя брата на диване. — Хэй, — Чанхи усаживается рядом с ним, почти ложится, прислоняясь к Минджуну, и кладёт голову на его плечо. Минджун останавливается, откладывая ведерко с мороженым на стол и протягивая ему желейных мишек. Брат довольно мычит, загребая сразу несколько, — О, я люблю тебя. Минджун кусает нижнюю губу, уставившись в телевизор, и слегка расслабляется, когда Чанхи ёрзает на его плече, устраиваясь удобнее. — Как дела в школе? — Как дела в Японии? – вырывается у Минджуна, и он прикусывает язык, чуть морщась. Глупый. Чанхи снова шевелится. — У хёна всё хорошо. Там тепло сейчас. Минджун молчит. — Извини, — выдыхает Чанхи, тяжело вздыхая, и поднимается, чтобы посмотреть брату прямо в глаза. Минджун правда пытается не обижаться. — Ты уехал прямо перед моим днём рождения. Я думал ты... не вернёшься, потому что хён не собирался прилетать тоже, — в голосе Минджуна обида и он смотрит на пакетик с мишками, думая, что не должен быть задет этим. Он не знал всего, что происходило с Чанхи и его это задевало. С какого-то момента родители начали отправлять того в Японию к брату на некоторое время, называя это передышкой. Каждый раз, когда Минджун спрашивал, где брат, мама тяжело вздыхала, выглядя расстроенной и говорила, что тот улетел. Все всё понимали, кроме него. Однажды Минджун случайно услышал разговор матери с Викторией в гостиной. Что-то о том, что Чанхи тяжело сдерживаться от давления. Мама говорила с грустной улыбкой, что Чанхи очень похож на неё и взрывается по любому поводу, не терпит, когда люди вокруг говорят о нём или его семье что-то неприятное. Поэтому он сам попросил мать дать ему немного времени, чтобы справиться со своими чувствами. Минджун помнил, как мать сказала, что Чанхи мучает что-то, но он не говорит об этом. Поэтому поездки в Японию были целиком его идеей и мама его поддержала. Поддержал и отец. — Минджун—а, — Чанхи берет Минджуна за подбородок, тут же убирает руку и замирает на пару секунд, смотря в обиженные глаза брата, а затем подсаживается ближе к нему и обнимает маленькое тело, полностью закрывая собой, — я бы никогда не пропустил твой день рождения, хорошо? Ты ведь мой любимый младший брат. — Я твой единственный младший брат, — бурчит Минджун в толстовку, цепляясь пальцами за чужой рукав, и чувствует, как грудь Чанхи трясется от смеха. — Конечно. Единственный. Я прошу прощения. Я должен был улететь. Минджун отстраняется и осматривает брата: — Что ты там делаешь? — Чанхи молчит, облизывает губы, раздумывая, и пожимает плечами. — Думаю. — О чем? – Минджуну нужно знать. — Ты ведь знаешь мой ужасный характер, — Чанхи как-то вымученно улыбается и слегка толкает Минджуна в плечо, — Думаю, Япония хорошо на меня влияет. Может мне стоит переехать туда к хёну. Учиться и жить там тоже. Минджун замирает. Он совсем не этого ожидал. Чанхи собирался уехать жить в Японию? Как вообще их разговор дошел до этого? Внутри неприятно колет. — Я тоже могу уехать в Японию, — говорит Минджун больше для себя, чем для Чанхи, но тот как-то странно реагирует, хмурится и качает головой, снова устраиваясь на диване и выхватывая из пакета еще мишек. На Джуна он уже не обращает никакого внимания. — Ты остаешься в Корее. — Что, почему? — Тебе лучше быть здесь. Кто-то же должен в конце концов стать владельцем всего этого. Сомневаюсь, что это Виктория, нуна слишком чокнутая для этого. Громкий крик из столовой я всё слышу заставляет их обоих вздрогнуть и с опаской взглянуть на дверь. От этой нуны можно ожидать всего что угодно. Минджун возвращается в своё изначальное положение и Чанхи снова прислоняется к нему плечом, но больше не ложится. Они оба смотрят на экран телевизора, но Минджун больше не слушает, думает о словах брата и о том, что это значит. Он и правда будет видеть его реже в этом случае. Если совсем не перестанет. В последнее время Минджуну казалось, что Чанхи тяготится жизнью здесь, поэтому вероятность, что, уехав в Японию, в Корею он будет возвращаться с огромной неохотой была ужасно велика. И ужасно неприятна для Минджуна. Видеть его рядом без возможности контролировать свои мысли было сложным. Но не видеть его рядом каждый день будет еще хуже. Даже если он решит съехать после школы, как сделали Хансоль и Сонмин, это хотя бы будет означать, что он будет рядом, в одном городе, в одной стране. Так же как Сону, Минджун мог бы навещать Чанхи в квартире, или часто видеть дома, но если он уедет в Японию... Прошло несколько месяцев с его полной уверенности в своей глупой неправильной влюблённости, Минджун уже смирился с тем, что он не может делать много вещей, которые хочет. Не может дотрагиваться до Чанхи так как хочет, чтобы рассмотреть поближе, ощутить под своими руками. Не может дотрагиваться даже в обыденной жизни, боясь задержаться слишком надолго, чтобы это смотрелось странным. Его вероятно посчитали бы очень странным, слегка медлительным, словно под коротким замыканием. Не может смотреть на Чанхи долго, рассматривать совершенно определенно нельзя. Конечно, для них всех это нормально, но Минджун боялся, что по его взгляду все вокруг всё поймут. Минджун был готов ко всему этому. Но не видеть Чанхи казалось самой ужасной перспективой из всех. Минджун не мог никому рассказать об этом, не мог и спросить совета. Братья были кто куда – Сону и Хансоль не стали бы спрашивать кто это, но определенно забеспокоились, рассказали бы матери, и она бы начала волноваться тоже. Хэсу и Сонмин, вероятно, начали бы узнавать кто это, попытались дать совет, однако тоже, скорее всего, пошли к матери в итоге, чтобы та поговорила с младшим сама. У Дахё самой были проблемы и она не знала, что делать, Минджун это понимал, а Минкён не думала о чувствах и отношениях совсем – у неё были чётко поставленные цели и ничего не могло в них вмешиваться. Вероятно, совета лучше всего было бы попросить у Юбин, но они с нуной никогда не были особо близки и рассказывать ей о таких смущающих вещах не хотелось, а Юнми жила далеко. Оставались Джунсу, который был в армии, и Боншик в Японии. Список с кем Минджун мог бы поговорить был исчерпан. У него не было друзей, хотя он старался быть приветливым и дипломатичным со своими одноклассниками. Просто он чувствовал себя ужасно неловко среди всех этих людей. Рассказывать кому-то постороннему что-то личное о себе ему тоже совсем не нравилось. Мама часто говорила, что он ужасно похож на своего отца в этом, тот тоже был холодным и отстранённым, никому не позволял приближаться к себе. Всегда искал способы найти взаимовыгодный компромисс, однако держался на расстоянии. Абсолютно точная копия своего отца. Ему четырнадцать, глупый подростковый возраст, когда стоит заводить друзей и рубиться с ними в игрушки, но Минджун раздражается, хочет поскорее вырасти, стать взрослым. Хочет избавиться от этого чувства собственной беспомощности. Отец долго наблюдает за ним, всегда спокойным, собранным, Минджун пытается контролировать бушующие внутри чувства и учится терпению и балансу, начинает ходить на фехтование, много читает и занимается. Ему нравится сидеть вместе с отцом в кабинете, он на софе с книгой, папа в кресле за столом с бумагами, в тишине и спокойствии – единственное место в доме, где почти всегда тишина и он чувствует себя в безопасности. Как-то папа говорит ему об этом тоже. О том, что Минджун очень похож на него. Что холодное спокойствие, которое он выработал у себя совсем не соответствует его возрасту, что подростки обычно не сдерживаются. Минджун лишь пожимает плечами, высказывая свои мысли. Отец тот, кому он доверял, тот, кто мог бы ему помочь. Он рассказывает о том, что не чувствует себя в безопасности с чужими, что его устраивает его нынешнее положение. Отец не возражает. Однако, даже отцу Минджун не мог рассказать всего, решая держать всё внутри себя. Он не может подвести родителей и не будет их беспокоить. Пусть считают его собранным и дальше, о постоянном хаосе в его голове должен беспокоиться исключительно он. В середине недели они принимают гостей на званном ужине. Минджун поправляет воротник белоснежной рубашки и спускается вниз помочь, мама наготовила много всего. Это какие-то важные партнёры отца, несколько мужчин, которых он уже видел, они приветливо улыбаются Минджуну и тот кланяется и жмёт им руку, стоя чуть позади за папой. Почти все пришли с жёнами, а одна пара даже с детьми – дочь возраста Дахё и сын намного младше Минджуна. Минджун почти весь вечер стоит со стаканом сока у стола рядом с мамой, которая принимала гостей и уделяла внимание каждой женщине. Ему же говорить ни с кем не хотелось. — Дорогая Хёджон-щи, сколько сейчас Чанхи, уже семнадцать? Такой красивый юноша, очень похож на тебя, — Хёджон сияет для всех, принимает комплименты, предлагает угощения. Минджун с тоской смотрит на незнакомых женщин в красивых платьях и отворачивается. — Думаю, Чанхи похож на меня больше всех. Характером. Внешне он, конечно, копия своего отца. — Скоро мальчик закончит школу, — соглашаясь, продолжает другая. Минджун хмурится, переводя взгляд от зевающей Минкён в углу на подруг матери, — Вам стоит подумать о подходящей кандидатуре для него. Минджун видит, как лицо матери даже не дёргается, она спокойно смотрит на свою подругу и слегка склоняет голову: — Мои дети не для продажи, Дживон. Мы не ищем им подходящих кандидатур. Минджун напрягается, отставляет стакан и, сцепив руки в замок, уходит подальше, стискивая зубы от досады. Это всегда происходило. Кто-то рассматривал своих дочерей как подходящих партий для сближения с семьей Ким, кто-то просто думал, что может лезть в дела чужой семьи. В их доме бывали девушки со своими родителями, все они примерно возраста Чанхи, дочери маминых подруг, папиных партнёров. Мама всегда категорично высказывалась о взаимовыгодном браке, однако никто не мог исключить возникновение симпатии. Минджун боялся встретить на таких встречах ту, которая может понравится Чанхи в будущем. Чанхи он находит на веранде. Тот сидел с мальчиком, сыном одного из гостей, держа в руках телефон и объясняя что-то. Минджун подходит ближе, замечая на экране гаджета машинку, а затем вздрагивает от победных вскриков от обоих – кажется они только что победили. Чанхи замечает Минджуна и улыбается, отдает телефон мальчишке рядом и встает. На нём тоже белая рубашка и брюки, волосы убраны назад и Минджун замирает, рассматривая хёна. Тот вопросительно приподнимает брови. — Что-то не так? Ты кажешься странным. Минджун пожимает плечами и снова смотрит на мальчика, сидящего на скамейке. Тот играет очередной раунд, вертя телефон в руках. — Пойдем, — Чанхи берёт брата под локоть и тянет его вниз по лестнице к саду. Они бредут дальше от дома по небольшой дорожке, вниз, мимо кустов с цветами – мама обожала за ними ухаживать. — Скучно в доме? — усмехаясь, спрашивает Чанхи. Минджун согласно мычит, смотря под ноги. Они прогуливаются недолго, пока Чанхи не доходит до скамейки рядом с композицией гномов и не усаживается, раскинув руки и ноги в стороны. Минджун улыбается, присаживаясь рядом. — Многие видят в тебе завидного жениха, — говорит он брату, на что тот фыркает и усмехается. — Скоро перестанут и переключатся на новую жертву. Всем так и хочется свести нас с кем-нибудь. Хёны и нуны уже взрослые и у каждого своя жизнь, а Виктория слишком эксцентричная и холодная, как папа, так что ей даже не хотят предлагать никого. Думаю, начиная с Дахё-нуны, мы все выглядим весьма заманчивым предложением, — взгляд Чанхи меняется, становится серьезным, — Но ты еще слишком мал для этого, тебя не должны трогать. Ты ведь ещё даже не представился официально. Минджуна задевает последнее замечание, но он принимает его. Они молчат, Чанхи позволяет приятной тишине быть между ними, дать Минджуну время подумать и младший понимает это. Никто лучше Чанхи не делает этого для него. — Не хочу, чтобы кто-то искал тебе пассию, — наконец говорит Минджун и не отрывает взгляд от линии деревьев на горизонте, чуть хмурясь. Он не замечает, как Чанхи смотрит на него, как-то отстранённо улыбаясь. — Не волнуйся на этот счёт, — Минджун поворачивается, выпрямляясь, и натыкается на Чанхи, тот сидел уже прямо и слишком близко, Минджун сглатывает, бегает взглядом в разные стороны, пока не решается. — Как ты дебютировал? Чанхи отводит взгляд, задумчиво смотрит вдаль на деревья, а затем пожимает плечами. — Обычно. Бывает по-другому? — Мне страшно, — признается Минджун и тут же замолкает, кусая нижнюю губу. Он не говорил об этом даже отцу. Почему эти слова вырвались сейчас, он не знал. Но это был Чанхи. Чанхи смотрит на него, чуть склонив голову, несколько прядей спадают на лицо, выбиваясь из прически, и Минджун отворачивается, чтобы не смотреть. Играясь пальцами, он смотрит на свои лакированные туфли. В конце концов, Чанхи говорит: — Я облажался, знаешь? Мог бы взять и получить всё это, думаю. Отец был бы не против. Но мама сказала, что я не могу. Не потому, что это её воля или их с отцом решение, а потому что я не буду к этому готов? Морально, я имею в виду. Твой хён очень вспыльчивый, Минджун-а, — Чанхи усмехается, скрещивая руки на груди, и украдкой поглядывает на брата. Минджун не спорит, но думает, что ему нравится это. Чанхи может бунтовать и был резким в силу своего характера, Минджуна это не волнует. Каким-то неведомым ему способом, он знает, что может контролировать Чанхи, старший брат всегда его слушается и никогда не перечит. Со своим единственным младшим братом Чанхи мягок. — Со мной нет, — говорит он и поворачивается к брату, слегка улыбаясь и чувствуя, как внутри что-то сворачивается. Чанхи ласково улыбается и слегка толкает его плечом. — Ты особенный. Минджун хочет верить. — Но, если всё же говорить о дебюте в этом светском мире, то думаю, что всё идет по стандартному плану. Ты ходишь, киваешь и улыбаешься всем, папа представляет тебя своим самым близким партнёрам и держателям контрольных пакетов, потом показываешь, что ты настоящий джентльмен и умеешь танцевать со своей парой, — на этом Чанхи морщится и непонятно отчего – вероятно вспоминает свой печальный опыт, — А потом каждая мамочка в радиусе пяти метров мечтает, чтобы ты стал будущим женихом её драгоценной дочки и плевать сколько тебе лет и что ты ещё совсем подросток. Минджун недовольно стреляет взглядом в Чанхи. Упоминания о своём возрасте из его уст ему определенно не нравились. Он хочет спросить у Чанхи ещё, но тот уже встает со скамейки: — Пойдем обратно. Я должен забрать свой телефон у этого мелкого, он же мне все уровни пройдёт, чем мне заниматься на занятиях тогда. Минджун идёт следом, раздумывает всего пару секунд, а затем переходит на бег и прыгает на спину брата с победным кличем. Чанхи кряхтит жалобно, но руки автоматически хватают Минджуна под бедра, он подкидывает младшего в воздух и несёт его до дома на себе, жалуясь какой тот тяжелый. Минджун кладет подбородок на его плечо, прислоняясь к чужой щеке и позволяя себе остаться так ненадолго. Чанхи сразу же затыкается.x X ♕ X x
Уджин присылает всего лишь сто баллов и Дахё не может сдержать глупой улыбки. Несколько дней они почти не общались нормально, Дахё его и не видела зачастую совсем. От парней, с которыми Бан подружился в их параллели, Дахё услышала, что тот как-то слишком серьёзно относится к этому дополнительному тесту, словно решил потом на историка пойти – и не может не покраснеть. Кто-то очень сильно хотел в кино. Когда она получает новое сообщение от недавно сохранённого контакта, то сразу чувствует радостное возбуждение. Она обещала и должна сдержать своё слово. Уджин встречает её у входа в школу, радостно улыбается и машет рукой, завидев Дахё издалека. Та неловко поправляет волосы и отвечает тем же, а затем подходит ближе и останавливается перед парнем, который кажется взволнованным. — Могу тебя поздравить? — девушка отворачивается, чувствуя смущение, и начинает идти в сторону нужного класса, пока Уджин вороша свои волосы, следует за ней. — С тем, что мы идём в кино? — С хорошей сдачей, конечно, — Дахё закатывает глаза, пытаясь скрыть тот факт, что ей определённо это всё нравится. Уджин неловко улыбается. — Да. Спасибо. Я старался. — Итак, — тянет девушка, слегка нервничая, — я готова услышать твоё предложение ещё раз. Уджин кивает, огибает прошедшего между ними школьника и тут же делает шаг ближе в ее сторону. Дахё кусает губы, но смотрит вперёд. — Ты не хочешь сходить в кино со мной? В эту субботу. Дахё останавливается, не сдерживая улыбки, и кивает. — Хочу, — на лице Уджина радость. — Отлично, я тоже. В смысле, — он на секунду замирает, теряясь, — Я имел в виду, что рад. Я не знаю, что сейчас идёт, но может мы можем выбрать на месте? Я видел в двух кварталах отсюда кинотеатр. — Тот, что на повороте? – Дахё раздумывает пару секунд, открывая дверь в их классную комнату, — Хорошо. Думаешь в три часа будет нормально? — Можем ли мы встретиться в четыре? – Уджин пожимает плечами, — Моя мама прилетает с утра и хочу успеть вернуться с аэропорта и подготовиться. Дахё чувствует себя смущенной – подготовиться – но кивает. — Конечно. Ты поедешь её встречать? — Да, вместе с госпожой Ким. Это моя домоправительница, — Уджин строит кислую мину, явно не в восторге от своего обязательного сожителя и Дахё смеётся. — Что ж, напиши мне, если что-то изменится. Уджин пишет, что он уже в аэропорту и шлет свое селфи, Дахё краснеет, слишком долго рассматривая смешную рожицу парня в чате, а затем с писком падает на свою кровать, зарываясь в подушку. Она ищет упавший телефон, рукой похлопывая по кровати, а найдя, быстро вылезает из-под одеяла и набирает удачной встречи, а чуть подумав, отправляет стикер зайчика с чемоданом, который недавно ей установила Минкён. Времени остается немного, так что Дахё спешит в душ, затем очень тщательно выбирает наряд – останавливается на красивом чёрном цветочном платье, укладывает волосы, а затем останавливается и поворачивается, уставившись на входную дверь. Немного подумав, она выходит в коридор, идёт мимо комнаты Чанхи и поворачивает, следующей комнатой за спальней Минджуна была спальня Минкён. Дахё стучится и заглядывает внутрь – сестры нет, вероятно ушла, пока Дахё принимала душ. Она тихо возвращается к себе и звонит младшей, а когда та отвечает, то Дахё слышит и посторонние звуки – девочки спорят о каком-то новом шоу. Минкён была на девичнике. — Могу ли я попросить тебя кое о чем? – Дахё стоит перед зеркалом, слегка вертится, высматривая недостатки, и замирает, когда сестра спрашивает, что случилось, — не могла бы ты сказать родителям, что я с тобой? Минкён молчит на другой стороне, а затем осторожно спрашивает: — Должна ли я знать, что ты собираешься сделать, онни? — Всё хорошо, — сразу уверяет Дахё, не зная, как сказать об этом сейчас, — Я расскажу тебе об этом завтра. Просто ещё не знаю, как всё пройдет на самом деле, и собираюсь выключить звук, чтобы не отвлекаться. Минкён молчит, а затем внезапно издает писк: — Онни? — У меня свидание. Вроде как, — Дахё облизывает губы, — И я забрала твою черную сумочку. Сделай это для меня, малышка. Минкён охает. — Я хочу знать кто покорил сердце моей хрупкой онни. Будь осторожна и звони, если что-то непредвиденное случится. И не забудь взять перцовый баллончик. Убедись, что у тебя есть зарядка на телефоне и постарайся вернуться домой до двенадцати. Ты помнишь до скольки ходят автобусы? Дахё утвердительно мычит на все наставления сестры, словно старшая здесь вовсе не она, а затем прощается и идёт к туалетному столику поправить макияж. Она собирается, выбирает балетки под цвет и выходит из дома никем незамеченной, идёт мимо озера, а затем садится на автобус до центра. Уджин стоит у здания кинотеатра, уставившись в телефон. Дахё останавливается, заправляя волосы за ухо, и глубоко вздохнув, идёт прямо к нему. Уджин, кажется, чувствует чужой взгляд, поднимает голову и чуть не роняет телефон. Дахё, довольная реакцией, тоже рассматривает Уджина – тот наконец избавился от своей завивки, волосы аккуратно уложены, поверх рубашки бежевый пуловер. Дахё останавливается в двух шагах от него, поправляет лямку сумки на плече и чуть склоняет голову. Уджин почти не реагирует. Он слегка качает головой, словно приходит в себя и неопределенно машет рукой: — Нуна, ты... Выглядишь прекрасно. Дахё кивает, а затем чуть морщится. — Давай договоримся. — О чем? — Уджин моргает, теряясь. — Не зови меня нуной. Иначе я тебя поколочу, — Дахё неловко улыбается, а Уджин краснеет, — Зови меня по имени. Мы можем быть друзьями, даже если есть разница в возрасте, можешь не переживать об этом. Я же за. — Хорошо... Дахё. — Вот, — довольно улыбается Дахё, как-то энергично хлопает Уджина по плечу и поворачивается к дверям кинотеатра, направляясь внутрь и снова заставляя Уджина идти за ней, — Уже лучше. Намного лучше. Уджин кажется взволнованным. — А что будет ещё лучше? Дахё решает ответить на этот вопрос как-нибудь потом, они долго стоят в холле, рассматривая разные плакаты, пока не останавливаются на какой-то романтичной комедии. Дахё хочет предложить её исходя из глупой надежды, что они же не ради фильма сюда пришли, но Уджин предлагает это первым и девушка радостно соглашается. В зале не так много людей, они устраиваются с поп—корном на местах и тихо разговаривают. Уджин рассказывает, как встречал мать в аэропорту, а на мосте по дороге обратно была большая пробка, как с радостью попрощался с домоправительницей, которая съехала в отдельную квартиру теперь, когда его мать здесь. Дахё рассказывает, как праздновала день рождения брата и собралась вся семья, что в доме царил настоящий непрекращающийся гомон. Уджин говорит, как мать сразу закрылась в комнате, оставив его в тишине, потому что устала после перелета и ей необходимо было отдохнуть. Фильм оказывается смешным, они пару раз шепчутся, обсуждая сюжет, и почти в самом конце, когда Дахё уже знает, чем всё закончится, говорит, что ей необходимо отойти в уборную. Она возвращается через три минуты, усаживается на своё место, мельком смотря на людей, сидящих на первых пяти рядах перед ними, и чуть не теряет равновесие, когда ниже по диагонали замечает знакомый профиль. Дахё с внезапно участившимся сердцебиением садится на своё место, замерев, а затем слегка косит взгляд налево – профиль Хансоля никуда не исчезает. Её старший брат сидит прямо там. В кино на романтической комедии, вечером в выходной. Дахё как-то неловко, но она решает, что это не страшно, если брат её не заметит. Она снова отвлекается на фильм и забывает об этом до самых титров, тем более один раз они с Уджином касаются друг друга пальцами, когда тянутся за водой, и Дахё чувствует как её щеки горят, когда парень нервно кладёт свои руки на колени и опускает взгляд вниз. Когда всплывают первые титры и свет начинают медленно включать, Дахё под действительно стоящим предлогом хватает Уджина за руку так, что тот замирает и вопросительно смотрит на девушку. — Можем ли мы посидеть немного? Я всё объясню позже. Не торопись. Уджин, уже было повернувшийся встать, медленно возвращается обратно, облокачиваясь на кресло, а Дахё осторожно поворачивает голову в сторону своего брата, всё также крепко сжимая чужую руку. Хансоль встает, отряхивая свои колени, а затем поворачивается к выходу. Дахё щурится, а затем широко распахивает глаза, когда понимает, что он улыбается и говорит что-то человеку перед ним. Тот оборачивается к Хансолю, и Дахё видит молодого парня, в обычных джинсах и рубашке поверх футболки. Он первым выходит на лестницу и пропускает Хансоля вперед, Дахё приоткрывает рот, замечая, как рука незнакомца аккуратно придерживает её старшего брата за спину. И это неожиданно. Дахё вспоминает слова Минкён про то, что ей следует позвонить, если случится что-то непредвиденное и думает подходит ли этот случай под критерии сестры. — Итак... Что это было? — Уджин слегка улыбается, когда они выходят из зала самыми последними. Дахё поправляет волосы и мило улыбается. — Там сбоку от нас. Сидела пара, — Уджин кивает, подтверждая. — Я видел, что ты смотрела на кого-то. Это был... твой бывший парень? Дахё на секунду замолкает. — Нет, я... Это был мой старший брат. И у него вроде как было свидание, — Уджин приоткрывает рот в понимании и Дахё решает сказать, так, на всякий случай, — У меня никогда не было парня. — Вы что, настолько близки с братом, что даже на свидания ходите в один день? — Уджин смеётся, пытаясь скрыть неловкость, но делает только хуже и Дахё краснеет. Ох мамочки. Он сказал это, у них по—настоящему свидание. Дахё что-то уклончиво мычит и выскальзывает через приоткрытую парнем дверь. Они гуляют по улицам, доходят до парка, Уджин на секунду тормозит её у клумб с цветами и, немного колеблясь, спрашивает может ли он сфотографировать её. — Твоё платье, — объясняет он, доставая свой телефон, — Будешь очень красиво смотреться здесь. Дахё слегка отворачивается под лучами солнца, чтобы не были заметны её розовые щёки. Уджин покупает мороженое, и они долго сидят на скамейке, парень рассказывает о жизни за океаном, а Дахё о том, что была там пару раз, но не в Нью-Йорке, а в Лос-Анджелесе, на что Уджин присвистывает. Дахё объясняет это бизнесом брата её мамы, который любит ездить за границу со своими детьми и даже живёт там с некоторыми из них временами. — Как же его жена, разве так разрываться не тяжело? Дахё усмехается: — Дядя в разводе... Несколько раз, — Уджин хмыкает, ковыряясь ложечкой в рожке. Дахё смеётся и трясет волосами, — У него шестеро детей и они все от разных... браков. Думаю, на его день рождения собираются все его жены и это действительно стоящее зрелище. Но мы избегаем этот праздник уже второй год вместе с дедушкой, так что не могу быть уверена. Уджин доедает своё мороженое и смотрит на Дахё с улыбкой: — Спасибо. — За что? – девушка удивлённо смотрит в ответ, приглаживает волосы, развеянные порывом ветра, и быстро моргает, когда Уджин тянется к ней и берет её свободную руку в свою, при этом выглядя так, словно ничего не произошло. — Мне нравится слушать о твой семье. Столько родственников. Звучит весело. Дахё ласково улыбается. — Да, но иногда это сумасшедший дом. — У меня всегда была только мама, так что я не могу знать как это. Но думаю, я и правда хотел бы когда-нибудь познакомиться с кем-то из членов твоей семьи, — Уджин говорит искренне, хотя жутко смущается собственных слов, Дахё видит это и слегка сжимает его пальцы в своей руке, чувствуя, как становится тепло – с ней такое впервые. Для неё всё это впервые. Она делает вид, что задумалась, а затем кивает головой и с напускным безразличием бормочет, слегка косясь на Уджина: — Думаю я могу это устроить. Как-нибудь, после пары свиданий. Уджин кажется более чем воодушевлен этим.x X ♕ X x