«Международный турнир по европейским бальным танцам: 2017»
(Автор статьи: Катарина Лосс) Так и есть, народ. Вот и подходит время нашим финалистам принять участие в двухдневной феерии, которой и будет Международный турнир по европейским бальным танцам 2017 года! От полуфинала, в котором были и любимчики зрителей, и знакомые лица, и темные лошадки – к решающему раунду! А за кого болеете вы? Чтобы помочь вам определиться, вот список. И помните, выбирайте с умом! ЗОЛОТОЙ РАЗРЯД Пара номер 5, Джеймс Карстэйрс и Тэсса Грэй Английские жемчужины танцевального мира, Карстэйрс и Грэй, снова покорили паркет своей грацией. Их чарующие танцы пленяют даже самые холодные сердца. Пара финишировала третьей в прошлогоднем Турнире и на этот раз твердо намерена подняться еще выше. Но борьба предстоит нешуточная, и невозможно предугадать исход. Так или иначе, на Карстэйрс и Грэй всегда приятно посмотреть, и, похоже, они ревностно поддерживают себя в форме. Столь элегантная пара – определенно сильный претендент этого сезона. Пара номер 7, Джонатан Моргенштерн и Амели Вэйд Фамилия Моргенштерн, без сомнения, на слуху. Приверженцы традиций, целеустремленные и трудолюбивые, выходцы из одной из старейших танцевальных школ в мире, на пятки которой извечно наступает школа «Клэйв». Как бы то ни было, после дисквалификации судьба Джонатана Моргенштерна оставалась неясной. До сих пор. Встав в пару с ледяной королевой Вэйд, Моргенштерн вернулся к борьбе с двумя безупречными программами, заняв второе и первое места в четверть– и полуфиналах соответственно. Репутация восстановлена, но сможет ли пара выбиться лидеры? Безукоризненность программ – это хорошо, но выступления в финале требуют изюминки. Есть ли что показать Вэйд и Моргенштерну? Пара номер 26, Магнус Бэйн и Алек Лайтвуд Единственная прошедшая в финал однополая пара, состоит из талантливых и крайне примечательных танцоров. На паркете Бэйн и Лайтвуд продолжают радовать и покорять. Хореография их танцев – свежий взгляд на старые традиции с добавлением нового стиля. Хотя они являются партнерами не так уж долго, пара не устает впечатлять и публику, и судей. Но, как бы там ни было, ничто не вечно под луной. Давление и нервное напряжение сказываются на всех нас, так что многое зависит от того, справятся ли они с волнением во время Турнира. И тем не менее, сложно проигнорировать пару, чьи танцы потрясают воображение. Поживем – увидим… (Продолжение на странице 2!)* * *
Многое может произойти за неделю. Но и многое из этого, как оказалось, может быть хорошим. Став финалистами, они решают взять небольшой перерыв и отпраздновать с семьей и друзьями: все вместе выбираются на ужин, чтобы просто приятно провести время. Даже мама и папа. Алеку до странного приятно их появление, пусть те и уходят довольно рано. Кроме того, к ним присоединяются Джейс, Иззи, Клэри, Саймон, Кэт и Рагнор. Даже Джослин с Люком находят время заскочить, чтобы поздравить. Люк и Магнус отлучаются к бару пропустить пару стаканчиков, а Алек улучает момент, чтобы посидеть с семьей и хоть ненадолго в порядке исключения расслабиться. Это восхитительный вечер: ни споров, ни напряжения, лишь приятное завершение насыщенных выходных, прошедших под давлением соревнований. Они давали интервью и читали статьи – к счастью, все с положительными отзывами. А сейчас настала пора отдохнуть. Алек благодарит Катарину за шикарную заметку. Она с озорной улыбкой предлагает поблагодарить ее, когда победит в финале. На это он только фыркает и смеется, предоставляя Магнусу возможность отбрить чем-то столь же остроумным и очаровательным. И пусть это только один вечер, но Алек собирается отпраздновать и получить удовольствие. Приходит время расходиться, ему нужно обратно к школе, но он все же провожает Магнуса до угла. И на прощание, стоя на обочине, наклоняется и целует своего парня, задушив отголоски неуверенности. Он позволяет себе один вечер побыть беззаботным. Вернувшись, видит Изабель, дрожащую в легкой кофте. Вечером прохладно, несмотря на поздний май, и потому Алек обнимает сестру и смеется, когда она прижимается сильнее. Голова немного кружится, хотя Алек выпил только бокал вина: хмельной от счастья. Он заваливается к себе в комнату, кое-как переодевается, прежде чем рухнуть на кровать, озаряя ленивой улыбкой потолок. «Я собираюсь победить на Турнире, – думает он. – С Магнусом Бейном». Его морит сон, и Алек счастливо поддается. Он не зря так радовался короткому перерыву. Ведь стоит новой неделе наступить, все снова погружаются в работу. В конце концов, они должны готовиться к Турниру. Нужно сделать множество вещей: поставить танцы, выбрать музыку, ублажить руководство. В четверг у Алека и Магнуса обсуждение концепций финальных танцев с мамой и Виктором. Настроенный на борьбу и готовый одержать верх, Магнус входит в кабинет. Со свойственной ему грацией он плавно опускается в кресло рядом с Алеком. Сжимает пальцы на подлокотниках – темно-бордовый маникюр удачно контрастирует с серебром колец. На пару секунд Алек задерживает взгляд, улыбается и поворачивается, чтобы начать. Вчетвером они берутся за обсуждение. Конечно, их идеи и предпочтения не совпадают: у каждого свои предложения и все достойны быть услышанными. Первым танцем будет обязательный для пар Золотого разряда квикстеп, тогда как второй они могут выбрать сами. Вот тут-то и начинаются трудности. Виктор рекомендует классический фокстрот, но Алек и Магнус склоняются к венскому вальсу, допускающему больше свободы и возможностей включить поддержки и связки. Произвольный танец призван показать сильные стороны пары. И пусть фокстрот сложный в исполнении, напряженный, и доказывал бы их талантливость, но ему недостает простора. Имея в распоряжении шесть недель на все про все, стоит выбрать музыку и программу как можно скорее. К счастью, Виктор предлагает взять неделю на поиск музыки. Мама не спорит, но Алек чувствует, как ее осторожность борется с ее же лояльностью. Ей хочется назначить и песню, но Виктор предоставляет время. «Мы используем его, чтобы что-то найти», – думает Алек. – Прекрасно, – вступает в разговор Магнус. – Через неделю у нас будет две полноценных программы, с которыми можно работать. Сарказм это или искренность – сейчас не имеет значения. Уверенности Магнуса достаточно, чтобы встреча прошла как надо. Тот вздергивает подбородок. Алек прослеживает движение напряженных мышц его шеи и беспокойно ерзает в кресле, ощутив смущающий жар в штанах. Это впечатляет – как Магнус держится, такой собранный и холодный. Соображает быстро, говорит вдумчиво, не оставляя оппонентам и шанса. Его парень – гармония острых взглядов, очарования, и, Господи, Алек вроде как готов впечатать его в ближайшую стену и поцеловать со всем чувством. Он не делает этого. Есть же у него хоть какой-то самоконтроль? На самом деле Алек терпит не только до конца встречи, но даже пока они минуют целых два поворота. Возле классной комнаты Магнус улавливает настроение и бросает короткий взгляд на Алека. Коридор пуст, но тот все равно осматривается, прежде чем сократить расстояние между ними. У Алека сжимается горло, и соблазнительность самого желания толкает к действию. Он оттесняет Магнуса к стене, впивается пальцами в бедра и впечатывается поцелуем в губы. Магнус одобрительно мычит, тут же обхватывая Алека за шею и удерживая на месте. Когда они отрываются друг от друга, не желая быть пойманными, трущимися друг о друга посреди коридора как несдержанные подростки, Магнус ухмыляется: – Я и не думал, что ты был так заведен, Александр, – подначивает он, задевая губами губы Алека на каждом слове. Тот закатывает глаза и прихватывает его нижнюю губу, удовлетворенный тем, как ухмылка Магнуса превращается в стон, а руки шарят по его спине, тщетно пытаясь найти опору. – Мне тут пришло в голову, что стоит начать наше возвращение к тренировкам... эффектным па, – говорит Алек, сопровождая слова подмигиванием. Он чувствует себя глупо, борется с желанием почесать шею или посмотреть в сторону, но Магнус смеется – и беспокойство как рукой снимает. Алек решает что небольшая неловкость стоит того, чтобы услышать счастливый смех Мануса, ласковый и полный теплоты. – Всеми руками за, – говорит Магнус. Он берет в руки ладони Алека, коротко их сжимая. – Готов? Алек улыбается. – Да. Да, готов.* * *
По дороге в класс им удается держать руки при себе. Магнус не может разобрать, радует его это или наоборот, и решает просто обратить бабочек в груди во что-нибудь продуктивное. На ту же подготовку. Первый заход они посвящают тому, чтобы собрать квикстеп-программу. Определяются с шагами и подбирают способы переходов, эффектные и забавные связки. Отвечая названию, квикстеп – танец бешеного темпа. Он требует от исполнителей и энергии, и выносливости, и самообладания. Этот танец совсем не из легких, но Магнуса будоражит, до какой степени он им подходит. Статность Алека не позволяет Магнусу потеряться в замысловатых шагах, а взамен он привносит беглость, превращая хорошие фигуры в отличные. Паркет под их ногами искрит: Алек запросто позволяет Магнусу вести, и они танцуют непринужденно. И каким бы выматывающим ни вышло занятие, большую его часть Магнус просто пытается дать понять Алеку, что танец будет лучшим у них на данный момент. Они словно порхают, прекрасно соблюдают баланс и не делают ошибок. Мариз и Виктор предлагают музыку, а Магнусу, к собственному удивлению, нравится трек. Мелодия на свинговый мотив наполнена жизнелюбием и окунает в танец, которым пара может в полной мере насладиться. Они быстро приходят к согласию, что лучше всего вести кому-то одному, ведь в квикстепе нет места сменам ведущего партнера. И Магнус приятно удивлен, когда Алек предлагает его на ведущую роль. – Уверен? – Тебе больше к лицу. Танец, я имею ввиду. Он красочный. – Спасибо, – улыбается Магнус. – Рад побыть ведомым? – Да. Думаю, да. – Ну что ж. Поехали. Закончив прорабатывать квикстеп – его еще нужно отточить, но они довольны, – Алек и Магнус возвращаются к следующей задаче – произвольной программе. Вопрос не без подвоха, ведь перед ними почти бесконечное количество возможностей. Произвольная программа должна быть наполнена смыслом, являться выжимкой лучших сторон партнеров, должна стать подтверждением, что именно эта пара достойна победы. Она может содержать элементы любого бального танца, но в основе обязан лежать конкретный стиль. Им нужно выбрать песню, хореографию и определиться, под каким углом преподнести зрителям. Романтика? Напряжение? То и другое? Вариантов - бесчисленное множество, и мозг Магнуса переполнен идеями. Которые не имеют никакого значения, пока они не найдут музыку. Как только им удается перевести дыхание после очередного захода, Алек падает на скамейку. Его грудь, плотно обтянутая черной майкой, тяжело вздымается на каждом вдохе. И Магнус уделяет некоторое время тому, чтобы полюбоваться всклокоченным и вымотанным Алеком Лайтвудом. Магнус сглатывает, радуясь, что нет никакой необходимости говорить что-то прямо сейчас. Он подходит к скамейке и тянется через Алека за своей бутылкой воды. Отпив немного, слышит, как Алек делает большой глоток, и черт побери, даже то, как сокращаются мышцы его горла – привлекательно. – Хочешь выбрать музыку для нашего второго танца? В попытке не подавиться водой, Магнус опускает бутылку. Осторожно. Он крутит в пальцах крышку, пока думает. И, после недолгой паузы, спрашивает: – А ты нет? – он старается, чтобы тон вышел ровным, немного дразнящим, с долей вызова, внимательно наблюдая за реакцией. Магнус не уверен: тот просто уходит от ответственности с выбором песни или проявляет вежливость. Магнус бы и рад сам выбрать песню, но если они выберут вместе, если трек будет важным для обоих, это проявится на паркете и отразится в шагах. Алек пожимает плечами: – Я не против, – теперь это он теребит пальцами горлышко бутылки и в конце концов опускает ее позади, уставившись на собственные руки. – Просто... Она должна сработать для нас. Должна быть особенной, и я не... Не знаю, как выбирать что-то такое. – Хм, – Магнус кивает и присаживается рядом. Всматривается в своего парня и улыбается: – Хорошо, у нас есть неделя разобраться с этим. Времени достаточно, Александр. Не нужно торопиться с выбором. Он кладет руку Алеку на колено, и тот заметно расслабляется: напряжение в плечах частично сходит на нет. – Да, ты прав. – Что касается танца, опирайся на венский вальс. Для начала, – предлагает Магнус. – Танец, в который мы можем включить поддержки. Или нет, – быстро добавляет он, – но предоставляющий такую возможность. Если захотим. – Речь начинает набирать обороты и уверенность: – Мы можем привнести элементы фокстрота или американского смуса, в зависимости от песни. Мда. Вообще-то, поддержки лучше сочетаются с американским смусом. С удовольствием наблюдая, как сосредоточенность и решимость возвращаются к Алеку, Магнус кивает: – Согласен. Имеет смысл. – И, после паузы: – Жаль только это не решает нашей проблемы с музыкой. – Верно. Какое-то время они сидят молча. Магнус переводит взгляд с их переплетенных рук на стереосистему, и внезапно его посещает идея. – Хм, – начинает он, – возможно, мы могли бы соединить наши музыкальные коллекции и послушать вместе? Не хочу пока ограничивать тебя в идеях. Просто переслушаем, вдруг что-то зацепит. Пару секунд Алек не издает ни звука, изучает его в молчании, плотно сжав губы. Магнус дает время подумать, и Алек кивает, когда готов. – Да, – уголки его губ приподнимаются, и робость на лице сменяется решимостью. – Звучит хорошо, – соглашается он. – Я, м, займусь этим как только смогу. Когда у тебя следующее окно? – Во вторник после обеда, надеюсь. – Круто. Круто, – с энтузиазмом повторяет Алек, теперь уже широко улыбаясь. Магнус прячет возмущенный стон, ничего не желая прямо сейчас так сильно, как отхватить от него кусочек. В хорошем смысле, конечно. Они подхватывают сумки, куртки и оба направляются к выходу, хотя Алек и останется помогать ученикам с подготовкой к экзаменам. Он придерживает Магнусу дверь и всматривается в его глаза, соскальзывает взглядом на губы в поисках разрешения. Подавив улыбку, Магнус все же решает быть милосердным и приподнимает подбородок для поцелуя. Он медленно обнимает Алека, бесцельно дергает за полы куртки, тянет ближе. Они стоят в дверном проеме, и Алек льнет вперед, а Магнус встает на мыски. И, как и всегда, от напряжения между ними, того, как они тянутся друг к другу, у Магнуса заходится сердце. Он отстраняется. В груди разливается тепло, когда он видит ленивую усмешку на лице Алека, и на мгновение на щеках у того мелькают ямочки. – До свидания, Алек, – произносит Магнус, едва удерживаясь в вертикальном положении. Это всего лишь поцелуй, но в то же время – отражение неприкрытого счастья Алека. А еще так лопается броня Магнуса и с радостью рушатся воздвигнутые им стены. – Увидимся, – говорит Алек. Магнус выходит из школы, окунается в яркий светлый день и не перестает думать о мягкой улыбке, которую Алек подарил ему на прощание. Он сразу же начинает составлять в голове список треков, в равной степени увлеченный выбором и заинтригованный тем, что принесет Алек.* * *
Покончив с делами на день, Алек отправляется на поиски Изабель. И находит ее расслабляющейся в комнате отдыха персонала. Там есть стулья и столы, и даже небольшая кухня, и почти безлюдно в послеобеденной тишине. Иззи устроилась с ногами на кушетку, откинув голову на подлокотник, с телефоном в руках. Она настолько по уши в переписке, что Алеку приходится прочистить горло. – Из, – говорит он. – Помоги. Сестра едва ли не подпрыгивает, вскидывает взгляд и подозрительно хмурится: – Ты снова сунул кожаную куртку Джейса в стиралку? Я не буду опять с этим разбираться, большой брат. Ручная стирка, помнишь? Ручная. Стирка. – Что? Нет, в порядке его куртка, – мямлит Алек. – Знаешь, что не в порядке? Это, – он протягивает собственный телефон и, прежде чем успевает передумать, садится на кушетку, перекладывая ноги Иззи к себе на колени. Он ждет, уставившись на свой бесполезный телефон, с бесполезной музыкой, и бесполезными... – Эй, Алек. Что происходит? С виду ты на грани. И не в хорошем смысле. – Ха. Изабель прищуривается и наклоняется вперед. Она пялится без всякого смущения, и Алек закатывает глаза. А потом вспоминает, что это он здесь пришел за помощью и стоило бы прекратить мудачиться. – Чем я могу помочь? – спрашивает Изабель. На этот раз она откладывает телефон на столик и обеспокоенно наклоняется ближе. – Это насчет... Магнуса. Блин. Н-не Магнуса в смысле нас с Магнусом. Но Магнуса в этом самом, – Алек снова демонстрирует телефон, улыбаясь Иззи извинительно. Ну он надеется, что в его улыбке заметны извинения. Больше похоже, что выглядит это именно так, как он себя сейчас чувствует: бестолково. – Ладно, – медленно произносит Иззи. – Твой телефон – причина твоих не отношенческих проблем? – Песня, Иззи. Мы ищем песню. Для финального танца. Произвольного танца. И я хочу, чтобы это была хорошая песня, хороший танец, и он ведь последний, который будет у нас вместе, в этом сезоне – и я не знаю, захочет ли он продолжить – и не знаю, что предложить, и ты можешь... Ну, знаешь, да блин, – Алек обрывает сам себя с разочарованным вздохом. Сколько он ни мусолил свой плейлист, ничего не выстрелило. «Да, потому что ты думаешь как старый ты». Изабель, кажется, улавливает. Она придвигается и смотрит прямо на него. Выражение ее глаз смягчается. – Алек, это нормально, – говорит она. – Ты что-нибудь придумаешь. Ты справишься, я уверена. Какого рода песню вы, парни, ищете? У Алека сжимается горло. Медленно, он прокручивает в голове ее вопрос, стараясь не нервничать. – Так, выступление будет основываться на венском вальсе, так что что-то классическое, – начинает он нерешительно, – но нет. Нужно подобрать песню близкую нам обоим или как минимум что-то приемлемое. Не слишком индивидуально, но в то же время характерно. Выражение лица сестры становится задумчивым. Она пристально смотрит на него, потом переводит взгляд на проклятый телефон у Алека в руках. Наклоняется, выдергивая тот из его хватки, поднимает вверх и объясняет с подбадривающей улыбкой: – Хм, есть идея. Дай мне вечер, чтобы кое-что тебе собрать. Я подключу Клэри и Саймона, мы пробежимся по твоему плейлисту. Соединим выборку. А ты прекратишь накручивать себя, – вздергивает бровь она, прищурившись. Не поспоришь. Пару секунд он молчит, обдумывая. Но на самом-то деле вреда не будет. Если поступить так, Иззи просто посмотрит свежим взглядом и добавит что-то от себя. – Да, звучит отлично, – улыбается Алек, груз на его плечах становится немного легче. Он похлопывает ее по ногам, все еще покоящимся на его собственных. – Спасиб, Иззи. Телефон на столике привлекает внимание, вибрируя. Теперь очередь Алека одаривать сестру знающим взглядом: – Итак... что происходит с тобой? – Что? А. Майя, – поясняет Изабель, сверкая взглядом в сторону телефона. Алек не знает, чем на это ответить: стоит поддразнить или предостеречь сестру насчет вздорной подруги Магнуса? Но все же с трудом гасит улыбку. Он в курсе, что девушки проводят много времени вместе и быстро сблизились. И надеется, что сестра не вляпается в слишком уж большие проблемы. Саймон и Клэри все чаще заглядывают в школу, и Алеку вроде как начинает нравиться их общество. Из них выходит странная компания: танцоры, друзья и члены семьи, что служит очередным напоминанием, как быстро может измениться привычный порядок. Как мало времени может понадобиться людям, чтобы стать частью твоей жизни и изменить ее, к лучшему или нет. – Супер, – в итоге говорит он, не желая давить. Если Иззи захочет поделиться, то так и сделает. Они знают друг друга слишком хорошо, чтобы хранить секреты, и Алек не сомневается, что ничего дурного не происходит. Не желая звучать как надоедливый старший брат, даже несмотря на то, что имеет на это полное право, он спрашивает: – Как продвигается твоя подготовка? К финалу? И спросив, со стыдом понимает, как же долго разглагольствовал о собственной программе. В конце концов, он тут не единственный, кто сталкивается сейчас с ужасным давлением. Иззи не выглядит особенно задетой. Вообще-то она улыбается и кивает: – Отлично. На произвольный танец мы взяли фокстрот. Безопасный вариант, да, но мы собираемся показать совершенство. Алек даже не сомневается. – Круто, – с нескрываемой гордостью в голосе произносит он. – Музыка? – «Ты у меня под кожей». В исполнении Синатры, конечно, – Иззи забрасывает в рот батончик, и Алек похлопывает ее по колену. Момент полон умиротворяющего уединения, и Алек рад возможности разделить немного времени вместе и развеяться. Дождавшись, пока она дожует, Алек вздыхает. – Хороший выбор, – нехотя признает он. Это не должно его задевать, но да, он в каком-то смысле задет. На лице Изабель появляется самодовольство, но она заверяет: – Эй, мы и тебе подберем хорошую композицию. Вы, парни, станете победителями в золотом разряде. В словах сестры нет ничего такого, но внезапно к Алеку возвращаются все его страхи. Всего на мгновение. Что, если давление будет слишком сильным? Что, если они найдут песню, выйдут на паркет и облажаются на финальном этапе? – О чем бы ты ни думал, прекрати, – голос Изабель звучит ласково, но твердо. Она садится ровнее и проницательно смотрит на него. – Ты победишь. Не потому, что все ожидают этого от тебя или еще что, но потому, что заслуживаешь. Ты безумно талантлив, большой брат. Вы оба. Алек перестает бороться с собой и улыбается. Окидывает сестру взглядом, успокоенный ее словами. – Ты правда так думаешь? – негромко спрашивает он. Изабель кивает: – От и до. Я годами танцевала с тобой, но никогда не видела, чтобы ты так светился. На паркете или за его пределами, – ухмыляется она. И прежде, чем он успевает фыркнуть на подначку, добавляет: – Вы восхитительны вместе, и ты достоин счастья. Ну и как ему с этим спорить? – Как и ты, Иззи. – Очевидно, – отбивает она, но мягкая уверенность в ее глазах вызывает у Алека гордость, и он улыбается в ответ. Они еще пару минут сидят вместе, пока кто-то из преподавателей не приходит перехватить кофе. Алек откланивается, желая переслушать еще пару песен для подборки. Прежде чем уйти, он целует Изабель в лоб на прощание. – Спасибо. И он даже справляется с тем, чтобы не закатить глаза, когда она шлет ему воздушный поцелуй. – Миссия «спокуха, Алек» завершена успешно? – невинно интересуется она. Тот кивает. – Полностью. – Хорошо, – внезапно прищуривается она, указывая одной рукой на дверь, пока другой тянется к телефону, и инструктирует: – Тогда возвращайся к поиску идеальной песни. Я скоро займусь тем же. У Алека вырывается смешок: – Я и собирался, – он машет ей, поворачиваясь к двери. – Занимайся своими делами.* * *
До сих пор Алек считал школу огромной. В конце концов, всегда довольно сложно отследить преподавателей вне их расписания или пересечься с одним и тем же человеком дважды за день. Здесь есть множество классов, столовых, конференц-залов. Здесь больше восьми сотен учеников. И хотя это в целом очень оживленное место, но в ней всегда – обычно – есть свободная комната. Так что раздражение Алека набирает обороты, когда их продолжают отвлекать всю неделю, выделенную на выбор песни. Сначала Иззи застенчиво просит уступить им с Мелиорном класс, даже с учетом того, что Алек знает, что бронировал дополнительные полчаса. Тем не менее он кивает, потому что, конечно, они могут сдвинуть расписание. В следующий раз Джейс заходит похвастаться, что заставил Саймона провести на беговой дорожке целых двадцать минут без перерыва. И поначалу эти мелочи вызывают у Алека улыбку. Но потом начинают накапливаться. Внезапные визиты не прекращаются. Словно вселенная проклинает их. И Алек себя не накручивает. Нисколько. Даже мама оказывается вовлечена. Та приходит проверить их прогресс к концу недели, и то же самое проделывает Виктор. Алека с Магнусом хватает по крайней мере на то, чтобы вести себя вежливо в их присутствии. Но когда Рагнор и Катарина решают заглянуть, Алек ловит себя на мысли, что никто не рад даже их счастливым лицам. Он все понимает и ему приятна их поддержка, но в самом деле, время на исходе, и Алек уже всерьез задумывается снова порепетировать на улице. – Надеяться, что у вас есть секретный этаж, не стоит? – ворчит Магнус, когда к полудню четверга у них все еще никаких успехов. Последние несколько дней парни выматываются почти до предела, чтобы успеть в срок: старательно подыскивают песню и оттачивают программу квикстепа. Они отрабатывают базовые элементы венского вальса для произвольного танца, но выбирать историю или настроение, не определившись с песней – ужасная идея. Под угрюмым взглядом Магнуса Алек смеется и качает головой: – Его нет. Прости, – он улавливает мысль. Тревога нарастает, пока их дорогие друзья продолжают мешаться. С улыбкой он указывает взглядом на потолок и поясняет: – В смысле, мы могли бы переместиться на крышу. Чтобы сбежать. Ему даже удается высказать предложение не фыркнув. Магнус разворачивается к нему с такой скоростью, что Алек аж взвизгивает. – Александр, – вкрадчиво начинает он, его глаза сверкают ликованием и озорством, – хочешь ли ты сказать, что все это время, – а это месяцы, я попрошу заметить, – не считал нужным упомянуть, что в школе доступно пространство на крыше? Алека веселит, как Магнус загорелся идеей. – Ну не для танцев же, – отклоняет предположение он, качая головой, с трясущимися от смеха плечами. – Просто крыша. Без ограждения, – быстро добавляет Алек, внезапно обеспокоенный тем, что ухмылка Магнуса становится только шире, а глаза наполняются тем самым, обещающим скорые проблемы блеском, и неловко заканчивает: – Так что да, всего лишь это. – Хм. Прости мое любопытство. Она большая? – Что... Нет, – поспешно говорит Алек, спохватившись. – Нет. Мы не... Магнус, нет. Брось, – он игнорирует близость Магнуса, соскользнувшего в его личное пространство и такого сияющего. И чтобы настоять на своем, Алеку требуется весь имеющийся самоконтроль. «Разве что... никто не станет искать нас там. Мы можем репетировать, не ожидая, что кто-то войдет...» Алек пытается вытрясти саму мысль из головы и снова изучающе смотрит на партнера, борясь с улыбкой, когда чувствует, что готов уступить. – Слушай, может... Его обрывает звук открывающейся двери. Словно в ответ на его мысли, дверь распахивается, и показывается светловолосая голова. «Офигеть. Просто офигеть». Лидия встречает их извиняющейся улыбкой: – О, привет, Алек, Магнус, – говорит она, взмахнув рукой. Она застывает в дверном проеме, и Алек видит Раджа за ее спиной. Пара неловко ждет снаружи. – Ох, я думала эта комната свободна. Вы не против...? «Да пошло оно». Подняв руку, Алек прерывает ее, жестом предлагая им обоим войти. – Свободна, – говорит он. – Мы как раз уходим. Он поворачивается лицом к Магнусу и успевает заметить, как улыбка исчезает с его лица. Опустошенный, слабый вздох срывается с его губ, и Алек старается не допустить виноватой улыбки. Магнус может и очарователен и кажется таким искушенным, но дуется совершенно как маленький. Алек держится стойко. Он сохраняет непроницаемое выражение лица и вздергивает бровь. – Ну? – спрашивает он деловым тоном. – Ты хочешь пойти на крышу или нет? Мгновение – и улыбка заново вспыхивает на лице Магнуса, как только он понимает, что победил. – Полагаю, я не стану возражать, – чинно отвечает он. Но Алек видит: ему приятно, и да, не меньше, чем ему самому. Потому что есть что-то клевое в том, чтобы протащить своего парня на крышу спокойно поработать. Лидия окидывает их довольным взглядом, и Алек просто пожимает плечами, следуя за сияющим Магнусом прочь из комнаты. Он накрывает его руку своей, глядя по сторонам, а потом тянет в сторону лифта...* * *
Они поднимаются на лифте до последнего этажа и проходят небольшой лестничный пролет, ведущий прямо на крышу. Они используют Алекову ключ-карту от здания, чтобы вырваться на воздух, и аккуратно закрывают за собой дверь. И первое, что говорит Магнус: – Видишь? Безопасно. Периметр крыши ограждает бетонный парапет высотой по пояс. Кругом нет ни сетей, ни строительных лесов или другого хлама: лишь бетонное покрытие и легкий ветерок. Послеобеденная погода благоволит им не меньше: сегодня тепло, но не душно, а солнце миновало зенит. Сбрасывая куртку с плеч, Алек улыбается: – Никаких вторжений и заминок. Никаких коршунами кружащих наставников. – Он нехотя признает поражение: – Ладно. Идея была хорошая. Он устраивает куртку на парапете, оставаясь в черной футболке с коротким рукавом и V-образным вырезом. Магнус стоит на коленях в паре шагов от него и подключает телефон к небольшим колонкам, которые они принесли. – А я тебе что говорил? – отвечает Магнус, и Алеку не нужно видеть его лицо, чтобы знать, что тот самодовольно ухмыляется. – Знал, что ты отыщешь свою приключенческую жилку, дорогой. Закончив с колонками, Магнус медленно поднимается, разминая шею. На нем черная рубашка с узором в виде белых бриллиантов, и вырез у нее достаточно глубокий, чтобы Алек мог полностью разглядеть ожерелья. Свет выхватывает теплый оттенок его кожи под подвесками, и Алек немного залипает на него, пока тот подходит. В том, как Магнус двигается, есть что-то особенное. И речь не только о нем как о танцоре, но о самой его сути. Алек не знает, с чем сильнее хочет сравнить его: с хищной пантерой или изящной в своей текучести водой. Он всегда в движении, но ничего угрожающего в этом нет. По крайней мере не для Алека. Пластика Магнуса наполнена уверенностью, гордостью, и Алек восхищается ей от и до, восхищается мужчиной, который так красиво подходит к нему и улыбается. – Ты готов? – мягко уточняет Магнус. Его голос звучит игриво, но тепло в глазах вселяет надежду. – Да, – кивает Алек. – Давай уже найдем эту чертову песню. Согласно хмыкнув, Магнус присаживается на корточки у колонок. Нажимает несколько кнопок, запуская остаток плейлиста. Скорее всего, они закончат сегодня оба плейлиста. Алек старается не беспокоиться о том, что же будет, если даже после этого они не найдут песню. Следующие двадцать минут они проводят легко и непринужденно, но все еще ничего не подходит. Они то пробуют станцевать, то просто сидят и слушают, переговариваясь в процессе и делясь идеями. У них на выбор изрядное количество приемлемых треков, но и только. Ничего выдающегося. Вдохновляющего. Ни один не звучит как победная песня или как их песня, что на самом деле имеет значение. И пусть поиски пока безуспешны, Алек заинтригован подборкой. У Магнуса тонкий вкус, он любит разные жанры и стили, которые служат для него нескончаемым источником вдохновения. Тут есть и несколько классических номеров, и современных, и ремиксов, но как бы они ни нравились Алеку, они оба соглашаются, что ни один не подходит для их танца. До сих пор у танца не было истории. Они сошлись на том, что наилучшим вариантом будет сделать произвольный танец настолько сложным в технической части, насколько только возможно. Но сейчас Алека одолевают сомнения, не стоило ли им меньше думать о технической стороне, но куда больше об эмоциональной? Мало-помалу они переключаются с подборки Магнуса на ту, что принес Алек. Он запускает ее почти без колебаний. В конце концов, Магнус принимал его реакцию весьма достойно. Безусловно, и Алек способен на подобное в отношении своих музыкальных вкусов. В основном это классические или широко-известные в мире бальных танцев композиции: Синатра, Элвис, Фрэнки Валли. «Нет». «Нет». «Нет»... Пятнадцать минут спустя Алек вздыхает и поднимает руку в просьбе о перерыве. Ударяет по кнопке паузы, обрывая протяжное пение Эрика Клэптона в акустической версии. Вздыхает снова, тяжело приваливаясь к стене. Он тянется стереть со лба пот, и Магнус подходит и встает перед ним, уперев руки в бедра. – Закругляемся? – осторожно выдерживая нейтральное выражение, интересуется Магнус. И он ведь часто так делает, понимает вдруг Алек: прячется за щитами, частично скрывающими правду. В этой его привычке нет ничего дурного, всего лишь инстинкт самосохранения естественный для человека, которого часто предавали и подставляли. На волне осознания Алек говорит: – Чего хочешь ты, Магнус? – он выдерживает пытливый взгляд партнера. – Скажи мне. От произвольного танца, каким хотел бы видеть его? Потому что, мне кажется, мы застряли, и еще кажется... ты боишься что-то предложить. Так что, пожалуйста, скажи мне. На долгое мгновение Алек застывает в ужасе, что слишком давит, что сказал что-то не то. Нечитаемое выражение, до дрожи похожее на страх, мелькает на лице Магнуса, но тут же сменяется мягкой признательностью. И все же Магнусу нужно еще несколько секунд на ответ. Он пробегает ладонью по подвескам, поигрывая цепочкой в пальцах. И в конце концов говорит: – Мне хотелось бы найти песню, которая расскажет нашу историю, Алек. Без бутафории. Без наигранности. Просто мы, Александр, – Магнус улыбается, и его неуверенность растворяется в тихом полдне. – Я хотел бы, чтобы мы выступили... в качестве самих себя. Хочу поставить хореографию, вдохновляясь тобой и мной. Вот чего я хочу. Вот что ищу. Искренность слов Магнуса поражает в самое сердце. Алек внезапно взбудоражен и полон решимость пойти уже и найти эту песню. Победить. И еще он наблюдает за Магнусом в застывшей тишине, пытаясь подобрать слова, способные передать чувство осмысленности, которое он ощущает, передать всю глубину его эмоций, его привязанности. – О, – Алек несколько раз моргает. У него пересыхает во рту, и из горла вырывается только слабый хрип. Но он ошеломлен тем, как мягко Магнус произнес вышесказанное, признавая уязвимость, которую хочет отобразить в танце. Это больше, чем отвага или желание победить. Алек знает. Он чувствует то же самое. Они пересекаются взглядами и Алек всецело осознает, что они готовы. Они найдут песню и станцуют самих себя. – Да, – тихо произносит Алек. Он повторяет еще раз, и еще, пока Магнус улыбается и становится еще ближе, понимая, что Алек тоже готов ступить на паркет без брони и внутренних стен. Без утайки. – Давай попробуем последнюю на сегодня песню и вернемся к этому завтра, – предлагает Магнус, проводя руками по груди Алека. Он отступает к колонкам. – Думаю, одного прорыва в день вполне достаточно, м? Прежде чем Алек успевает согласиться или поспорить, начинается следующая песня. Понадобилось всего пять нот знакомого струнного интро Ван Моррисона, чтобы Алек округлил глаза. Это не та песня, которую они ищут. Но она бодрая и веселая, и он чувствует, как тяжесть соскальзывает с его плеч. Магнус бросает на него взгляд через плечо. – Из этого не выйдет венский вальс, – озвучивает он, но тут же широко улыбается и спрашивает: – Ха, это ведь?.. – Иззи? Ага, – смеется Алек ее попытке пошутить. Ему стоило ожидать пару сюрпризов. А может, эта песня и должна была оказаться умно замаскированным приятным перерывом. Он ждет, пока Магнус встанет, и пожимает плечами. – Она действует из благих побуждений. Чаще всего. Медленная рок-композиция набирает обороты, и Алек прикрывает глаза. Просто наслаждается пару секунд. Он слышит смешок Магнуса. – Не уверен, подколка это или комплимент, – размышляет он вслух. Когда Алек снова открывает глаза, Магнус стоит рядом, медленно покачиваясь под песню. – Зная Иззи, и то и другое, – ворчит Алек. Как бы там ни было, бодрящий ритм песни начинает разогревать его, и он против воли покачивает головой в такт гитарной партии. Магнус постукивает ногой по парапету и покачивает плечами на каждом движении. – Итак, мой кареглазый парень, – ухмыляется Магнус, – потанцуй со мной. – Он протягивает руку, поманив Алека пальцем. – Ты тоже кареглазый, – отмечает Алек, – даже более кареглазый! Тем не менее, когда Магнус утягивает его на их импровизированную танцевальную площадку, Алек со смехом наклоняется, позволяя увлечь себя в серию вращений. Они не заморачиваются никакими конкретными шагами, не всерьез. Алек закрывает глаза и улыбается. Вместе с прохладным воздухом он вдыхает это новое ощущение принятия: временами нет ничего плохого в осознании, что нельзя решить все вопросы за единственный вечер и даже за неделю. Временами можно себе позволить остановиться и потанцевать со своим парнем под легкий рок на пустой крыше. И это настоящая победа. Они танцуют, пока не сходят на нет последние ноты, меняясь местами и по очереди кружа друг друга. Это так уютно, что Алек не может перестать улыбаться, пробегаясь пальцам по мягкой ткани рубашки Магнуса. Он ведет вдоль предплечий, потом дергает Магнуса за ожерелье, прослеживая пальцами металлические части и тепло улыбаясь. Умиротворение, которое ощущает Алек, танцуя в объятиях Магнуса, и то, как беззаветно он наслаждается этим, – знакомо едва ли не до слез. Песня постепенно становится тише, подходит к медленным финальным аккордам, и все смолкает на несколько секунд. Алек вздыхает. Удовлетворенный тем, что выбор песни стал куда проще для обоих, он отклоняется и тянется уже за переброшенной через борт курткой. Негромкий щелчок вырывает его из собственных мыслей. Проигрыватель переходит к следующей песне. Она начинается раньше, чем они успевают ее выключить. Насыщенным звуком виолончелей обозначается простая мелодия. «Подождите-ка. Я знаю эту мелодию...» Магнус уже на полпути к проигрывателю, готовый отключить его, но Алек бросается наперерез и вытягивает вперед руку, чтобы остановить. Он качает головой и Магнус понимает. Вздергивает бровь, но покорно отступает, с любопытством глядя на Алека. – Э... подожди секунду. Алек пытается думать. Пытается разобрать, почему же собственное тело говорит ему остановиться и послушать. Прислушаться. Что-то в инструментальной части царапает его память, но у Алека все никак не получается найти нужное воспоминание. Почему композиция вызывает у него такую реакцию? Он уверен, она всего лишь одна из тех, что они используют на обучении... «Вот оно!» Да, это песня из учебной программы, и совсем не из числа любимых у Алека, но она знакома Алеку по другой причине. До боли знакома. Воспоминание просится на язык, всплывает на самом краю сознания. И наконец его озаряет, почему же знает песню, почему она вдруг ощущается не так, как другие. Магнус наблюдает за ним, удерживает его взгляд, и знает. Все становится для Алека ясно как белый день, когда звучание виолончелей набирается тоски и нежности. «Та самая, что играла, когда мы встретились». Алек закрывает глаза. Он снова видит их первую встречу, но не только – перед ним разворачивается танец, тот, какого они еще не танцевали. Инструментальное звучание набирает обороты, и он позволяет образам и воспоминаниям вернуться. Он использует прежние слова Магнуса: танцевать самих себя, создать что-то, рассказывающее их историю. Мягкие вспышки воспоминаний расцветают в его сознании. Он помнит первую встречу с Магнусом, вспоминает, как случайно врезался в него, как впал в благоговейный ступор, но не только. Помнит, как почувствовал что-то намного сильнее. Новизна, начинание, о каком он и помыслить не мог. Все эти ощущения возвращаются к Алеку, стоящему посреди крыши и слушающему как нарастает мелодия. Он вспоминает, как они присматривались один к другому. Дружбу. Узнавание: разговоры, смех, даже барьеры. Виолончели взвиваются, и Алек отпускает воспоминания. Они возвращаются к танцу посреди улицы, под светом фонарей, где Алек в первый раз поцеловал Магнуса. Успех, напряжение, победы сливаются в единое целое – один танец, одну историю. Пытаясь не позволить мыслям разбежаться, Алек не только наслаждается, но и смотрит с прагматичной стороны. Музыка благозвучна и не подавляется певцом. Слова не выходят на первый план, не отвлекают. С вдумчивой хореографией танец получится запоминающимся. «Слава богу, лучший хореограф – мой партнер. И мой парень». Именно то, чего они хотели. Их песня. Не желая забегать слишком далеко вперед, Алек делает медленный вдох. Он открывает глаза, когда стихает последняя нота. – Магнус, я думаю, это может сработать... Алек немеет, как только ловит отголосок реакции Магнуса. Тот смотрит на него и улыбается одними уголками рта. В глазах у него стоят слезы, и Алек осознает: конечно же Магнус понял, почему эта песня кажется знакомой. Магнус стоит в нескольких шагах, непривычно неподвижный. Но Алек уверен, он думает о том же. Делает то же самое: видит перед собой детали, потенциал, танец, который может получиться. Танец, который получится. А еще Алек думает, что это песня, которую одобрит школа, одобрит мама. Она инструментальная и актуальна на все времена. Ни при каких обстоятельствах они не смогут ее отклонить. Не то чтобы Алек не был готов защищать их выбор, если потребуется. Алек и Магнус смогут создать на ее основе историю. Рискованно, но Алеку нравится рассматривать ее как отражение их пути. Равно как Магнус привнес неизмеримо много в его танцы и жизнь, они используют эту песню, чтобы отобразить их собственный путь. С осторожностью Алек опускается на колени возле колонок и перезапускает трек. Когда он снова начинает играть с начала, Алек улыбается Магнусу. Его очередь протягивать руку. – Иди уже сюда, – бормочет он. Магнус вкладывает руки в ладони Алека, и они танцуют под песню, пробуя, как она ощущается, приветствуя ее как старого друга. Сначала выходит схематично, пока они экспериментируют с секциями шагов или подыскивают место поддержкам. Они ставят песню на повтор. И в движении танец начинает трансформироваться в нечто прекрасное. Алек чувствует разницу. Они вкладывают себя в каждый шаг: не роль, не попытка передать конкретную эмоцию, но их собственные сердца, выставленные напоказ. Солнце опускается ниже, а ветер усиливается, и они неохотно решают вернуться в здание. Алек дрожащими руками набрасывает куртку и улыбается. Он полон надежд и чертовски настроен на работу с танцем завтра. – Это будет потрясающе, – говорит он, становясь рядом с Магнусом, застегивающим собственную куртку. Закончив, тот кивает, сияя. У него странный взгляд, он упивается Алеком, словно видит впервые. Но Алека удивляет именно то, насколько же приятно быть увиденным без прикрас, таким как есть. – Уверен? Это довольно личный танец, Алек. Одно дело танцевать здесь, в уединенном месте, – мягко говорит Магнус, обозначая пространство вокруг взмахом руки, – но в зале, перед аудиторией... Он не прикасается к Алеку, но ему и не нужно. Алек улавливает мысль, понимая заботу, которую тот вкладывает в слова, и улыбается. – Знаю, – говорит он, поражаясь твердости собственного голоса. – Я. Я хочу сделать это. И не стану танцевать ни под одну другую песню, – добавляет он, вздергивая подбородок. – Упрямец,– нежно сетует Магнус и подходит еще на шаг ближе. Звучит так, словно это комплимент, словно он гордится Алеком, борясь с улыбкой. Он скользящим движением проводит пальцами по челюсти Алека, задерживаясь на мгновение. – Я в деле. Улыбка Алека становится шире. – Отлично. Тогда пойдем уже с этой долбанной крыши. Я пальцев на ногах не чувствую. Магнус смеется всю дорогу до лифта, и Алек сгребает его в объятия. Прижимаясь к нему до тех пор, пока двери не открываются на нужном этаже.* * *
После того, как ему удалось встретиться с мамой, Алек направляется прямиком в квартиру. Открыв дверь, он видит разлегшихся на диване Джейса и Иззи. Они приветствуют его улыбками и подзывают руками. Алека не нужно убеждать опустить сумку, сбросить ботинки и завалиться к ним на диван. А потом он морщится, завидев, как что-то готовится в духовке. – Не волнуйся, – говорит Джейс, – я проследил. – А. Хорошо. Они оба игнорируют возмущенный взгляд Иззи, и она отворачивается, игнорируя их в ответ в пользу финала фильма, который идет по телику. – Итак, – Алек осматривается. – Сегодня только мы? – он привык постоянно видеть Клэри и Саймона, или Майю. С приближением турнира все реже выдаются тихие вечера, как и возможность просто провести время вместе. Изабель кивает. – Ага. Кроме того, поздновато подвергать Макса испытанию нытьем Джейса. Джейс не возражает, уже слишком поглощенный фильмом. Несколько минут спустя он начинает жаловаться на бездарное обращение протагониста с оружием. Алек не узнает фильм, который они смотрят, но это простой способ отвлечься после долгого дня. Некоторое время спустя Иззи подталкивает его локтем: – Так что? Вы нашли песню? – Да, нашли. В конечном счете. – О, Алек, это круто! Как она понравилась маме? Алек старается ввести ее в курс дела, припоминая короткую встречу. Мама не оспаривает их идею, особенно после замечания Виктора, что аудитория так хорошо отреагировала именно на их с Магнусом связь. В то же время мама выглядит так, словно ей некомфортно, и Алек понимает, что ее расположенность к Совету снова играет им на руку. Она отбрасывает собственные суждения до тех пор, пока это работает на перспективу. – Круто, – говорит Джейс, делая достаточно долгую паузу, чтобы искренне ему улыбнуться. Алек легко возвращает улыбку. – Ты уже на полпути к победе, но Джонатан Моргенштерн все равно будет проблемой. – Спасибо, Иззи. Сестра просто отмечает очевидное, а не сомневается в нем. Джейс пренебрежительно морщит нос: – Агх. Ненавижу этого парня. В смысле, кто использует столько геля для волос? Просто так? – вопрошает он. – Сказал парень, проводящий в ванной час. Каждый день, – отбивает Иззи. – Да, но это только для того, чтобы добавить последние штрихи ко всему вот этому, – говорит Джейс, указывая на себя. – А тому парню никак не прикрыть свой полыхающий пукан. Алек вынужден согласиться, что его приемный брат в чем-то прав. У Джонатана дурная слава в мире бальных танцев, и сложно игнорировать соперника, когда ваши школы постоянно бьются за первенство. Но есть в Джонатане какой-то леденящий холод и жестокость. У Алека мурашки бегут при одной мысли о нем. – Ты уделаешь его, – с ярой убежденностью говорит Джейс. – Что лучше ударит по эго этого парня, чем не одна, а две победы? Взять главный приз, и взять его как первая однополая пара. Здорово, – заканчивает он, одобрительно улыбаясь. Алек смеется, согласный, что это отличная идея. Когда ужин готов, они берут еду и усаживаются за кухонный стол, позволяя Джейсу поделиться всем, что, по его мнению, не так с фильмом, который они только что посмотрели. Алек просто дает возможность ребятам пообщаться, наслаждаясь их ребячеством. Посреди ужина Изабель наклоняется вперед, отрывая ломтик чесночного хлеба. Ждет, пока Джейс снова уставится в экран, откидываясь на стуле и стараясь рассмотреть, что же происходит в неожиданно приковывающем внимание сиквеле. – Эй. Ты счастлив, да? – начинает она заботливо и негромко, явно не желая давить. Алек кивает. Он неловко похлопывает ее по руке, улыбаясь. – Да. По-настоящему счастлив, Иззи. Так и есть. После стольких лет движения по строго заданному курсу, когда он был вынужден подчиняться, Алек наконец находит свой собственный путь. И принимает то, что перемены были нужны и оказались к лучшему. У него есть семья и друзья, которые принимают его, и настолько прекрасный партнер как Магнус, который заставляет увидеть, что эмоции не делятся на черное и белое. И это в порядке вещей. Он знает, что веления сердца не тянут его прочь от цели. Они толкают вперед. Ополоснувшись, Алек снова присоединяется к Иззи и Джейсу на диване, позволяя им в красках обсуждать финальные сцены фильма. Он периодически смеется вместе с ними. Когда титры заканчиваются, Алек откидывается головой на спинку, улыбаясь болтовне брата и сестры. Что бы ни случилось, они встретятся с этим вместе, как и всегда. И в самом деле, есть ли ему еще о чем просить?* * *
Следующие две недели пролетают и смазываются словно в тумане. До финала остается четыре недели, все внимание сосредотачивается на подгонке костюмов и хореографии, и они репетируют как сумасшедшие, чтобы довести программы до идеала. Они начинают работу над деталями, определяют, когда будут смены ведущего партнера и когда – поддержки. Квикстеп отточен почти до совершенства, и все, что они могут сделать для этого танца, – это продолжать отрабатывать самые сложные шаги. Произвольный танец складывается прекрасно. Вроде как. Он полон сложных элементов, но в то же время интимный и личный в том самом смысле, который, Алек уверен, покорит аудиторию. Новый, точный баланс сложных шагов и эмоций. Остались недели, которые пролетят очень быстро. Но Магнус с Алеком профессионалы и привыкли вкалывать в условиях постоянного риска угодить в ловушку переработок. Так что, несмотря на мощнейшую загрузку, оба находят время и на репетиции, и друг для друга. Так что они выделяют время, чтобы побыть вдвоем. Берут ланч или обед, или просто гуляют по городу, если их расписания слишком загружены для более длительных вариантов. И как бы Алек ни отгонял мысли о том, что их время вместе скоро закончится, факт остается фактом. Турнир пройдет, победят они или нет. И в груди у Алека поселяется огромное «что дальше». Ведь что случится впоследствии? Если они победят, захочет ли Магнус продолжить танцевать вместе? Или вернется к латиноамериканским танцам? А если проиграют, предложит он Алеку попробовать в следующем сезоне или сменит партнера? Но его не снедает беспокойство, не так, как это было бы раньше. Алек уверен, что бы ни случилось, это не скажется на их отношениях. Они сильнее этого. И когда придет время, они просто поговорят. И еще он думает о собственном будущем. Чего хочет он сам? Алек не собирается прекращать танцевать. Это его работа и его профессия. Но ему хочется продолжать с Магнусом, ведь в противном случае весь остаток карьеры проведет в тщетных попытках воспроизвести нечто уникальное. Но может, это нормально. Даже танцуя с кем-то другим, Алек никогда не забудет того, чему научился у Магнуса. Он будет чувствовать себя так же: свободным и полным решимости достигать большего. В тот самый момент, как Алек касается дверной ручки классной комнаты, его телефон вибрирует. Он вытаскивает его, хмурясь имени своего парня на экране. Они должны встретиться на тренировке совсем скоро. Почему Магнус звонит? – Привет, – тихо говорит Алек, зависая в дверном проеме. – Александр, – приветствует его Магнус, – прости, что так поздно звоню, я просто почти закончил частный урок, но… честно, дорогой, не думаю, что от меня сегодня будет прок, – у него усталый и в то же время извиняющийся голос, но Алек ощущает только беспокойство. Пропуск одного занятия не конец света. – Все нормально, – заверяет он. – Сдвинем график. Ты… Мы можем увидеться? Ненадолго? На другой стороне повисает тишина, и Алек гадает, стоит ли ему отозвать предложение. Но, судя по голосу, Магнус не только уставший, но еще и угрюмый, опустошенный. Алек не хочет, чтобы он оставался один, если ему дерьмово, ведь тот всегда поддерживает Алека. – Если хочешь, – в конце концов отвечает Магнус, и Алек рад услышать улыбку в его голосе. – Я в «Пандемониуме»... – Отлично. Я, м-м, зайду за тобой? – Сколько энтузиазма, – поддевает Магнус, и Алек улыбается, удовлетворенный улучшением его настроения. Попрощавшись, Алек завершает звонок, запирает классную комнату и отправляется на парковку. На выходе из здания его озаряет: несколько месяцев назад он бы не посмел предложить подобное – радостно отменить занятие и подбодрить своего парня. Но, вообще-то, он и не предполагал, что у него появится парень, или что будет чувствовать подобное к кому-либо. Он все еще улыбается под нос, когда выезжает в направлении старой школы Магнуса.* * *
Сунув телефон обратно в карман, Магнус вздыхает. Теперь ему приходится бороться с улыбкой, потому что Алек уже на пути сюда. И что он сделал, чтобы заслужить такого парня? Это один из таких дней, когда каждая мелочь оборачивается кошмаром и даже винить некого. Подняться с постели – настоящее испытание. Кофе недостаточно. И как бы милы ни были коты, они не развеивают тягостные мысли. В такие дни Магнус предпочитает загружать себя по полной. Он знает, что ничего не поделаешь и остается только продолжать. Тоска рассеется в свое время, и страхи сменит надежда, и он забудет, почему вообще грустил. Магнус совершенно не сомневается, что Алек стоит того, чтобы открыться. Он настолько подходит Магнусу. И тем не менее у Магнуса тяжело на сердце, в душе непримиримый шторм болезненных напоминай о прошлом: полулюбви, мнимой любви и любви, оставлявшей его опустошенным. Управляться со всем этим не так уж легко, и несмотря на все свои нарочитые жесты и речи, Магнус чувствует, что однажды он останется единственным, кто в самом деле узнает и поймет его. До встречи с Алеком, когда внезапно ему открылся новый мир. Он сам по себе вызов, он сложный, как и Магнус. И тот начинает думать: «ладно, хорошо, есть в этом мире кто-то и для меня». А сейчас он совершает последний прогон свадебного танца своих клиенток. Для Алины и Хелен это последнее занятие, и Магнус даже не приходится изображать улыбку, возвращаясь к ним. Он учит девушек простой румбе. Постановка не слишком сложная, но чувственная и полная нежности. И настроение Магнуса поднимается, когда он наблюдает за их танцем. – Итак, – говорит он, тепло улыбаясь. – Не будете ли вы против, если я включу музыку? Пара кивает и встает в позицию. Магнус пересекает паркет и нажимает кнопку, запуская выбранную ими песню. Он отступает назад, чтобы дать им пространство и смотрит, как танцуют Алина с Хелен. И теперь счастливо улыбается, глядя на них. Они не профессионалы и танцуют со своего рода нерешительным влечением. И это то, что он вложил в хореографию: трепет и полное заботы доверие. С первого урока с ними, Магнус изучал их характеры и намечал подходящую хореографию. Алина менее зажата, и Магнус вкладывает это в танец. Хелен раскручивает ее, или прогибает к концу танца, и Магнус видит, что принял верное решение. Последний урок состоит в основном из финальных прогонов. Есть один небольшой шаг, в котором не уверена Хелен. Но он нравится Алине, как и Магнусу, так что они незаметно объединяются, чтобы перебороть ее невесту. Последние пять минут они работают над этим шагом. И тут дверь в дальнем правом углу открывается. Застенчиво входит Алек, поднимая руку в неловкой попытке помахать. – Э, простите, – говорит он, перебегая глазами между присуствующими. – На ресепшене мне сказали входить. Я… я подожду снаружи? Магнус качает головой. – Нет, дорогой, мы почти закончили, – светло говорит он. Когда Алек подходит ближе, Магнус быстро оборачивается к Хелен и Алине и тихо говорит: – О. А это – Алек. Девушки обмениваются понимающими взглядами, улыбаясь теперь уже радостно. Он, кажется, хвастался своим парнем на нескольких уроках. К слову приходилось. Представившись, Алина окидывает Алека взглядом: – Эй, а ты не против нам немного помочь? – спрашивает она с нотками коварства. – Моя девушка не хочет включать мой любимый шаг. И я хочу доказать, что она не права. – Она улыбается Магнусу, а после Алеку. – Может, вы продемонстрируете, чтобы она могла увидеть, как это смотрится? – О, эм… Я не танцевал латину годами. – Ничего страшного, – перебивает Алина, мило улыбаясь. – Он простейший. Алек сглатывает. Если бы девушка не была настолько мила, Магнус бы воспротивился или разрушил ее маленькую игру. Но тут он видит, как Хелен коротко кивает, и вдруг осознает, что да, это и правда поможет ей увидеть шаг в другом ракурсе. Он смотрит на Алека. – Пожалуйста? Тот вздыхает, затем пожимает плечами, достаточно уверенно, чтобы позволить себе быть включенным в спор. – Ага. Ладно. Алина и Хелен отходят на несколько шагов, а Магнус улыбается решительному виду Алека, как будто тот собрался в бой. – Постарайся сдержать свой энтузиазм, милый, – поддевает Магнус, но посылает Алеку короткую благодарную улыбку. Тихо фыркнув, Алек покорно становится спиной к Магнусу, позволяя тому приблизиться и прижаться к ней грудью. И Магнус резко ощущает их близость. Девушки наблюдают за ними с улыбками, и выражение лица Алины куда менее невинное, чем у Хелен. Шаг совсем обычный: простой обратно-поступательный триплстэп с наклоном в конце, но в нем тот самый трепет, который хочет сохранить Алина. Прикосновения рук. Магнус начинает. Магнус плавно укладывает руку партнера себе на шею. Предплечья Алека покрыты темными волосками, по которым Магнус пробегается пальцами. Он слышит, как Алек резко вдыхает. Магнус сглатывает и напоминает себе, что должен показывать. Пока они оборачиваются на месте, Магнус невесомо скользит пальцами к запястью Алека. Предварительная легкая ласка – любовники, разделяющие первый интимный момент. Он на полупути к запястью Алека, когда тот вдруг смеется. Звук застает Магнуса врасплох. Это громкий смех, довольный и прекрасно бесстыдный. Он льется с губ Алека, словно солнечный свет сквозь жалюзи. Естественный и теплый. Магнус очарован, даже несмотря на разрушенный момент. Захваченный нежностью, он качает головой и дожидается, пока смех стихнет. – Серьезно? – сухо произносит он. – Ты не мог хотя бы попробовать быть романтичным, Александр? В каком-то смысле это ложь, ведь Магнус знает, что Алек романтик. Просто своеобразный. Он не рубаха-парень, что не делает его предупредительность или доверие менее особенными или трогательными. Откровенно, именно это Магнус сильнее всего в нем любит. Так что Магнус повторяет шаг, и на этот раз Алек не смеется. Его спина деревенеет, и Магнус осознает, что на этот раз тот задерживает дыхание. Напряжение парит в воздухе, Магнус вдыхает его, погружается в него и ощущает, что удовлетворен, но в то же время задет. Он невесомо скользит пальцами по запястью Алека, сдвигаясь к локтю и замирая у ребер. Он завершает движение, плавно поворачивая Алека за талию, пока они не оказываются лицом к лицу. Магнус медленно улыбается, отмечая, что зрачки у Алека немного расширены. Он мечется взглядом в равной степени между его губами и глазами. Кто-то прочищает горло, и пара вздрагивает. – Спасибо за демонстрацию, – прорывается голос Алины. – Было очень полезно. Магнус старается не покраснеть. Вместо этого он встречает ее ухмылку предупреждающим взглядом, борясь с учащенным сердцебиением. К счастью, Хелен возвращает их к насущному вопросу. Она молчит какое-то время, но робкая улыбка проявляется на ее губах. Она кивает, взмахнув длинными светлыми волосами, забранными в высокий хвост. – Ладно. Мы можем оставить его в танце. Алина счастливо взвизгивает, притягивает невесту в крепкое объятие и бормочет благодарности ей в плечо. Хелен улыбается ей в волосы и мягко придерживает. Магнус отводит взгляд, не желая вмешиваться. Алек наблюдает за ним с открытой привязанностью во взгляде. На Магнуса годами смотрели и засматривались, даже пялились, как на паркете, так и вне. И он удивляется, находя во взгляде Алека что-то новое, непривычное. Он словно пронизывает его взглядом в лучшем из возможных смыслов, словно видит Магнуса изнутри: его индивидуальность, недостатки и все остальное. Алек делает шаг к нему, почти бессознательно. Выражение его лица смягчается, и Магнус читает в его глазах ответ: «Я с тобой». У Магнуса внезапно пересыхает в горле, он ведет рукой по рубашке, хватается за ожерелье, чтобы на чем-то сфокусироваться. Он чувствует, как раскрывается, снова опуская щиты. В комнате внезапно становится невыносимо жарко. Все признаки усталости исчезают бесследно. – Алек, я... И когда Магнус на грани того, чтобы поблагодарить его или поцеловать (честно говоря, он не принял решение), обнимающаяся пара отвлекается друг от друга, снова присоединяясь к ним. Хелен улыбается, глядя на победную улыбку Алины. – Итак, вы обе довольны танцем? Все готово к большому дню? – спрашивает он клиенток. Те кивают с одинаково уверенным видом. У обеих удовлетворенные улыбки, такие, какие Магнусу нравится видеть больше всего: мягкие и победные. – Я да, – начинает Алина. Она соединяет руки с невестой. – А ты? Хелен кивает и тянется распустить волосы. Те падают, обрамляя лицо, достигают плеч, и весь облик становится мягче. Но Магнусу кажется, что такой кроткой ее делает взгляд, которым она смотрит на Алину. Выражение ее глаз кажется знакомым. Почему? «О». Магнус вдруг понимает, что таким же взглядом несколько секунд назад смотрел на него Алек. – Мне было приятно с вами познакомиться, – любезно говорит Магнус. Он пожимает девушкам руки, и все вместе идут к выходу, они с Алеком на небольшой дистанции. Пару минут они непринужденно болтают, прежде чем попрощаться. Снаружи уже ранний вечер. Солнце спускается ниже, раскрашивая парковку в мягкий оранжевый с вкраплениями красного. Магнус следует за Алеком к машине и с улыбкой забирается в нее. Как раз вовремя, чтобы увидеть закат. Оба замирают на секунду и смотрят. Магнус поворачивается взглянуть на Алека, а тот снова изучает его. – Александр, полагаю, – говорит Магнус, удерживая его взгляд, – чтобы завести машину, надо вставить ключ в замок зажигания. Алек улыбается знакомым словам, тем же, что Магнус произнес в их первую поездку на машине, под дождем. В тот раз, когда Магнус взял Алека за руку и понял, что не слишком-то готов отпустить. – Ага, я догадался, – отвечает Алек. Магнус улыбается, радуясь, что тот тоже помнит. Двигатель оживает, и они трогаются. Поездка до лофта выходит короткой, и они проводят ее слушая негромкую песню по радио. У Магнуса не возникает потребности заполнить пустоту, и он чувствует, что Алек согласен. В кои-то веки Магнус замечает, как руки Алека крепко обхватывают руль. У него тут же сводит челюсть, он отводит взгляд и сглатывает. В груди поселяется предвкушение. Даже странно, что чуть раньше он чувствовал себя таким усталым. Кажется, это было вечность назад. Паркуясь на привычном месте, Алек не стремится, как обычно, выйти из машины. Магнус замирает не дотянувшись до дверной ручки и приподнимает бровь в немом вопросе. Алек ждет приглашения? Магнус не уверен, что изменилось на этот раз. Но потом выхватывает взглядом, как руки Алека нервно барабанят по рулю, и горло его снова сжимается. «Ах, да, — думает Магнус, — вот оно что». В замкнутом пространстве машины притяжение между ними нарастает, и Магнус делает первый шаг. Он медленно вдыхает, смотрит на Алека и спрашивает: – Хочешь зайти?.. – Да, – выпаливает Алек. Он резко отпускает руль. – В смысле, да. Это было бы… Да. Я с радостью, – его щеки немного розовеют. Магнус улыбается, хоть и знает, что и у него кровь прилила к щекам. – Замечательно, – слышит он собственный голос. Ну хотя бы его мозг доступен для нормальных действий. Сердце немного подпрыгивает, когда Алек ярко улыбается ему. Магнус возвращает улыбку, игнорируя колотящееся сердце. Он словно опять подросток, и его зазноба сидит рядом. Все такое новое и увлекательное. Безопасность и толика беззащитности. Алек запирает машину, и они идут к лофту. Магнус остро ощущает, как Алек задевает его руку своей. Когда они поднимаются наверх, Магнус в буквальном смысле теребит ключи, проклиная позабытые техники соблазнения. Он прикрывает замешательство вопросом: – Ты привередлив в еде с доставкой? Я разрешу тебе выбрать, – он понижает голос до шепота. Подначка должна была бы разрядить обстановку, но голос срывается и звучит хрипло. – Китайская еда? – до странного натянуто предлагает Алек. Он не в первый раз у Магнуса, но войдя осматривается. Они оба улыбаются, когда мягкий топот лап сообщает о приближении котов. Председатель Мяо и Черч приветствуют Алека счастливым мурчанием, появляясь, как только открывается дверь. Магнус наблюдает, как его парень слишком уж счастливо опускается на колени, чтобы пообщаться с котами пару минут. Он сам тем временем использует заминку, чтобы стряхнуть наваждение. Снимает куртку и поднимает телефон, листая меню одного из любимых ресторанов. Жестом он предлагает Алеку подойти и выбрать, когда тот будет готов. Алек подходит и заглядывает ему через плечо, Магнус пытается подавить улыбку. Все это так по-домашнему и небрежно, мило во всех нужных смыслах: Алек рядом, просматривающий меню, пока коты трутся об их ноги. Магнус и правда не может вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким довольным. Полное, настоящее счастье охватывающее с головы до ног. – Эм, Магнус, – тихий вопрос Алека, выдергивает Магнуса из мыслей. Он мягко кладет руку ему на пояс, возвращая к реальности. – М-м? – Ты выглядел таким занятым, что я записал заказ, – говорит Алек, кивая на блокнот, в котором, видимо, набросал, пока Магнус витал в облаках. Он поднимает взгляд и видит на лице Алека очаровательное, безусловно самодовольное выражение. Он точно знает, что является причиной того, что Магнус замечтался, и совершенно не выглядит виноватым. – Я и был занят, спасибо. Алек кивает. – Твоя безмолвная беседа с кухонным гарнитуром выглядела довольно серьезной, – торжественно соглашается Алек. – Ты одержал верх? – Ты хочешь китайскую еду или нет? – ворчит Магнус. Но, даже стащив у своего парня карандаш, чувствует, как по лицу расползается предательская улыбка. Он удерживает взгляд Алека, с вызовом вздергивая бровь. Подносит телефон к уху и слушает гудки. Алек не поддается. Он указывает в сторону мурчащих на полу котов: – Они на моей стороне, – отмечает он. И прежде чем Магнус может поспорить, Алек снова опускается. Чешет Председателя за ухом. И, будучи подлым предателем, кот подается в ладонь Алека, выбирая его сторону. Магнус пронзает их взглядом. Но если его питомцы любят Алека, он уже побежден. Более или менее. – Привет, что будете заказывать? В трубке раздается женский голос, и Магнус быстро озвучивает их заказ и адрес, все еще наблюдая за Алеком и котами с телефоном у уха. Закончив разговор, Магнус наливает по бокалу вина, и они садятся за стол. К счастью, доставка не заставляет себя долго ждать. Они берут еду на диван, усаживаются, скрестив ноги, и охотно кушают из коробочек и контейнеров. Говорят обо всем подряд, но Магнус обнаруживает, что им комфортно друг с другом и в тишине. Вечер выходит расслабляющим, несмотря на звенящую в воздухе энергию. Магнус упивается едой и компанией. Он рад слушать болтовню Алека о переделках, в которые попадал подростком Джейс. Ему нравится видеть Алека таким беззаботным. Он говорит с улыбкой на лице и удовольствием в глазах. И Магнус не может удержаться и не следить за его красочной жестикуляцией, румянцем на щеках и возрастающим энтузиазмом. Он всегда наслаждается энергичностью Алека. И этим вечером он даже раскованнее, так что Магнус вовлекается в неозвученный вызов. Когда наступает его очередь говорить, он делится байками о своих поездках по миру, о людях, которых встречал на соревнованиях и в путешествиях. Он слегка раздувает истории, приукрашивая здесь и немного меняя там, а Алек смотрит широко распахнутыми глазами. Не перебивает и получает удовольствие от повествования, хотя Магнус и в курсе, что тот достаточно хорошо читает его, чтобы разглядеть правду. Покончив с едой, Магнус смотрит на часы. Дважды. Уже почти десять вечера, время пролетело с какой-то невероятной скоростью. И он больше не такой уж уставший. Вымотанность куда-то исчезла с появлением вина и хорошей еды в животе и очаровательного парня с полными губами, одетого в темно-зеленый свитер, так прекрасно обтягивающий его в нужных местах... – Я думал о том, что ты сказал тогда. На крыше. Сжимая ножку бокала, Магнус пытается скрыть удивление, которое испытал, внезапно услышав мягкий и уверенный голос Алека. – Мм. Да? – спрашивает он. Они сидят друг напротив друга на диване, вытянув параллельно ноги. – Знаешь, о том, чтобы танцевать как… ну да, как мы сами. Дело в том, что я никогда так не танцевал, – тихо объясняет Алек. – Не на турнире. Отыгрыш одно дело, но это, – Алек обводит рукой разделяющее их пространство дивана, – совсем другое. В хорошем смысле, – поспешно добавляет он, – но, да. В любом случае, я о чем подумал… Сегодня, когда вы любезно попросили моей помощи с демонстрацией шага, – он окидывает Магнуса притворно-свирепым взглядом, и тот бесстыдно улыбается в ответ, – это вообще-то помогло. – Оу? Алек кивает. Он наклоняется вперед, но не говорит больше ни слова. – Ладно, – Медленно произносит Магнус. Он допивает остаток вина, прежде чем отставить бокал на кофейный столик. – Что ты?.. – Можно мне еще раз попробовать? – спрашивает Алек. – Шаг? – Ну, сам танец. Мне, э-э, мне понравилось, как смотрится. Магнус обдумывает его слова, и пауза затягивается. По какой-то причине его застает врасплох предложение Алека. Но в итоге Магнусу скорее нравится идея ввести Алека в румбу, тем более в приглушенном янтарном освещении лофта. И в который раз он приятно ошеломлен, что кто-то способен удивить его. Магнус начинает осознавать: не кто-то. Алек единственный в своем роде. Его охватывает что-то вроде гордости, когда он снова окидывает Алека взглядом и думает: «Да, он мой, а я его». Тот снова вертит в руках бокал. Судя по всему, он неверно интерпретирует взгляд Магнуса, потому что прочищает горло и вскидывает голову: – Конечно. Да. Дурацкая была идея. Прости, это только… я просто думал об «обнажении своей сути на сцене», и в том танце было столько интимности, и я хотел попробовать… – Алек обрывает себя и качает головой. – Неважно. Забей, – он издает неловкий смешок. – Идиотская была идея, я... С улыбкой Магнус обрывает его, сделав глубокий вдох и поднявшись с дивана. Он смотрит в глаза Алеку и говорит: – Я не осуждаю тебя, Алек. Я восхищаюсь тобой, – и прежде чем тот успевает что-то сказать, протягивает руку. – Пойдем, – приглашает он. Алек расслабляется, и напряжение уходит из его плеч. Он дергает выбившуюся нитку на рукаве, встает и выглядит полным решимости. Магнус узнает эту готовность к работе, сконцентрированность на задании. Алек кивает и принимает его руку. – Ладно, – говорит он.* * *
Алек чутко ощущает каждое кольцо у Магнуса на пальцах, каждый совместный шаг, пока тот подводит его к камину. Танец еще не начался, но Алек уже умом и телом в рабочем режиме. Не из-за неуверенности и даже не из-за взволнованности, но потому, что не хочет облажаться в том, что последует дальше. Не хочет испортить идеальный вечер. Хочет более чем полностью отдаться Магнусу. Магнус улыбается, и мягкий свет отражается в маленьких пуговицах на его элегантном жилете. Алек быстро фокусируется. Пристально изучает первые три базовых шага румбы, которые показывает Магнус. Он легко запоминает их, что дает несколько минут перевести дыхание. – Уловил? – мягко спрашивает Магнус. – Да, – кивает Алек. Ой ли? Он, безусловно, запомнил движения, но готов ли он танцевать с Магнусом? Чувствовать кожа к коже, плавно прижиматься бедрами? Танцевать румбу с кем-то почти так же интимно, как целоваться. В груди у Алека беспокойно колет. Но потом Магнус включает музыку. Медленная песня тихо льется из стерео. Где-то между живым, теплым голосом певца и привлекательной улыбкой Магнуса Алек перестает искать отговорки. Он отпускает страх и шагает к Магнусу. Не то чтобы он нуждался в большом стимуле. В том, как развивается вечер, есть что-то волшебное: осторожное, захватывающее. Алек ошеломлен в лучшем из возможных смыслов. Он ничего не говорит, ему и не нужно. Он знает, что Магнус чувствует то же: его зрачки расширены, веки лениво полуприкрыты, и он полностью сосредоточен на Алеке. – Готов? – спрашивает Магнус, и слово будто касается губ Алека. Они стоят близко друг к другу, не в танцевальной позиции, но в более расслабленных, интимных объятиях: руки Магнуса обвивают Алека за шею. Руки Алека – обхватывают талию Магнуса, пальцы касаются спины. Танец начинается без единого слова. В одно мгновение Алек обнимает не только тело Магнуса, но и его сердце. Медленные шаги, скорее напоминающие колебания из стороны в сторону. Их тела подстраиваются друг под друга. Они раскачиваются, медленно толкаясь вперед и назад бедрами. Они должны чему-то учиться, но мысли Алека затуманены и он не может сообразить, чему. Все, что он знает, танцуя с Магнусом на мягком ковре, согреваемый теплом камина, – он хочет прикасаться. И исследовать. Танец и сама медленная песня предназначены для прикосновений. Для выражения руками того, для чего так сложно подобрать слова. Алек пристально смотрит на Магнуса, понимая, как же легко полностью потеряться в его пленительном взгляде. Изгибая губы в несправедливо привлекательную улыбку, Магнус вздергивает голову. Ищет что-то в лице Алека. Нерешительность вспыхивает у Магнуса в глазах. Он ждет. И только когда Алек кивает, Магнус начинает двигаться более непринужденно. Медленно раскрывает руки – пальцы скользят по шее Алека, когда он отступает. Он начинает двигаться – плавно, демонстративно. Обходит Алека, становится позади, как уже делал сегодня. Только на этот раз не касается руки. Обнимает сильными руками за талию, притягивая к груди. Внезапная близость срывает мягкий стон с губ Алека. Его жар, реальность твердых мышц и тяжелого дыхания кружат голову. Магнус утыкается подбородком в изгиб его плеча. – Скажи, если хочешь, чтобы я остановился, – бормочет он, губами задевая ухо. – Не надо, – мычит Алек. – Пожалуйста, не надо. Он смакует близость: не удержавшись, откидывает голову назад, отчаянно желая большего. – Если ты настаиваешь. Пальцами танцует по его торсу, руками спускается на подол свитера и теребит дразнящим движением. Ногти царапают под ребрами, и Алек сдерживает стон. Теплые пальцы и прохладные кольца прижимаются к прессу, и Алек резко вдыхает. Магнус перестает дразнить. Одним медленным движением он снимает свитер Алека через голову. Когда рубашка цепляется за уши, Алек задирает голову, чтобы было удобнее. Тихий смех срывается с губ Магнуса, едва различимый за музыкой. Он отбрасывает одежду на диван. Несмотря на учащенное сердцебиение, Алек не сомневается. Больше нет. Он дрожит в предвкушении, но в то же время наслаждается. Руки Магнуса все еще исследуют его грудь, рисуя линии по коже, пока Алек сосредоточен на том, чтобы не забывать дышать. До сих пор он не позволял себе желать этого. Но вот он – Магнус, ведущий и поддающийся, как в их танцах. Равное партнерство. Разделение контроля. У Алека трепещут веки, когда Магнус спускается рукой по его спине. Пальцы прослеживают основание позвоночника, выманивая у Алека очередной стон. Он беспомощен перед удовольствием этого ощущения и тянется руками, чтобы удержаться хоть за что-нибудь, что угодно. Он хватается за бедра Магнуса, притягивая того еще ближе. Теперь очередь Магнуса стонать, и его стон – неприкрытая жажда. Алек почти засчитывает это за победу, когда внезапно чувствует, что Магнус теперь стоит ближе и его рот повторяет путь рук – губы и язык дразнят плечи и спину Алека. В то же время обхватывая его руками со спины. И в таком положении это как объятие и танец в одном флаконе. – Магнус, – задушенным шепотом произносит Алек.. – Да? Губы Магнуса достигают изгиба плеча Алека, и тот снова стонет. «Достаточно». Неспособный больше ждать, Алек разворачивается. Он использует мгновение, чтобы податься вперед, поймать губами губы Магнуса, руками обхватить лицо. Поцелуй нетерпеливый и быстрый. Отчаянный. Скрадывающий последнее расстояние между ними. Целуясь, Алек теребит жилетку и рубашку Магнуса, в конце концов справляясь с мелкими пуговичками и рубашкой за ними. Он быстрым движением тянет ткань вверх через голову Магнуса. И видит перед собой разгоряченного, прекрасного парня, смотрящего на него как на ответ на все молитвы. Или на утерянное сокровище. Он пробегается руками по торсу Магнуса, немного самодовольно улыбаясь, когда пресс под пальцами вздрагивает. Упивается тихими звуками, тем, как дыхание Магнуса становится затрудненным. Они оба без рубашек, и Алек удерживает взгляд Магнуса на долгое мгновение, прежде чем потянуться и расстегнуть его ремень. Пальцы больше не дрожат, но горло пересохло. Ошеломляюще, всепоглощающе и пьяняще. Алек знает, что они оба этого хотят. Оба готовы к следующему шагу. Он чувствует это в обжигающих прикосновениях и улыбках, которыми они обмениваются. Магнус перешагивает через спущенные штаны, и Алек еще какое-то время мешкает с собственными, все же немного неловко отбрасывая их. Это не имеет значения. Не на самом деле. Потому что когда он распрямляется, Магнус скользит руками ему на шею и целует с медлительным, ленивым жаром. Его губы такие горячие, и Алек толкается ближе, вздрагивая, когда от соприкосновения грудь обжигает изысканным теплом. На этот раз стонет Магнус, а волна удовлетворения заставляет Алека сильнее вцепиться в его бедра и склониться ниже. Он прижимается ртом к шее Магнуса, посасывает достаточно сильно, чтобы Магнус впился ногтями ему в шею. Алек осознает, что они все еще в каком-то смысле покачиваются, но теперь на одном месте. Прижимаясь каждым дюймом тел. Бедрами. Предплечьями. Грудью. Каждое ощущение и чувство обрамляется вожделением и страстью. Алек целует выше, добирается до уголка рта, и Магнус издает глубокий, протяжный звук, словно рождающийся в центре его естества. Звук окончательно выбивает Алека из колеи. Одно дело чувствовать себя желанным, но это. Чувствовать, как по тебе изнемогают, быть оцененным так высоко – похоже на экстаз. И возможность заставить кого-то вроде Магнуса потерять контроль посылает удовольствие в каждую клеточку тела Алека. Всего на секунду Алек отстраняется. Изучает Магнуса, задерживаясь взглядом на небольшой метке у шеи, оставленной его губами и зубами. – Ты в порядке? – выдыхает Магнус. Привычная тягучесть его голоса пропадает. Он звучит надломлено, почти так же небрежно, как выглядит его прическа. И этот беспорядок создал Алек, запустив в его волосы руки всего несколько секунды назад. Он определенно хочет сделать так снова. Прямо сейчас. – Да. Да. В полном порядке, – он уверен, у него сейчас самодовольная улыбка на лице, ну или идиотская. Не важно. Магнус улыбается в ответ. Окружающая действительность заново обретает четкость. Потрескивающий камин. Приглушенный свет. Мягкий ворс, касающийся пальцев ног. Но ничто не кажется настолько ярким и заметным, как Магнус, в одних только брифах, как и Алек. Его кожа блестит, а грудь тяжело вздымается, сильные мышцы перекатываются под кожей. Алек снова прослеживает их пальцем, ухмыляясь, когда у Магнуса сбивается дыхание. Наступает черед Алека растерять концентрацию. Магнус скользит ладонями по всей спине Алека, но не останавливается на этом. А продолжает путь ниже, оглаживая и крепко сжимая задницу. Он тянет Алека ближе, и… – Хватит… дразнить, – говорит Алек Магнусу в губы и осторожно прихватывает нижнюю, пока руки Магнуса продолжают тискать его задницу. – Не могу не согласиться, – отвечает Магнус. Прежде чем Алек успевает сделать второй вдох или вернуть контроль – не то чтобы каждый из них хорошо контролировал себя сейчас, – Магнус крепко сжимает его бедра. И тут же приподнимает Алека, берет на руки. К счастью, инстинкты Алека вступают в игру. Он обвивает ногами талию Магнуса, пятками упираясь ему в задницу, в поисках якоря, пока тот удерживает его на месте. Алек слегка изумленно моргает: – Ого. Он берет лицо Магнуса в ладони. И да, он не раз фантазировал об этом положении. Но реальность отличается. Он не представлял жар или улыбки. Не был готов к восхитительному трению кожи о кожу. Или жгучему ощущению щетины Магнуса, царапающей его шею. Он точно не представлял происходящего сейчас: Магнус быстро выбрасывает руку, чтобы тронуть проигрыватель, выключая песню; он сам опускает голову для поцелуя, тишина превращается в стоны, влажные поцелуи и негромкий смех. Представлять – одно дело. Но Алек понимает: ничто, к его удивлению, не может побить реальность. Полноту момента. Алек стремится к большему, стонет смелее с каждым поцелуем. Целует Магнуса голоднее, глубже, собирает изысканные звуки с нетерпеливых губ своего парня. Магнус улавливает намек спустя пару секунд. Он отступает назад, направляясь к двери спальни. Алек смеется их маневру, все еще на руках у Магнуса. Но в нем достаточно веры и доверия, и он ни грамма не удивлен, что Магнус способен балансировать с ним и что использует его бедро, чтобы нажать на дверную ручку. Дверь открывается, демонстрируя спальню Магнуса. – М-м, – тянет Алек, когда они падают на постель, – это в каком-то смысле заводит. – Открывание двери? – подтрунивает Магнус в ответ, но теряет дыхание и стонет, ведь Алек целует его вдоль челюсти, усаживаясь на него верхом на кровати. Он осторожно распределяет вес, но Магнус выглядит так, словно способен выдержать, и наслаждается движением. – Да. Ну, сама возможность, я думаю. – говорит Алек. – Не знаю. Заткнись, – добавляет он, улыбаясь и встряхивая головой. – Ты горяч. Продолжай… – Замечательно. Алек внезапно прерывается: Магнус дразнящим движением проводит по его трусам, пальцами легко и плавно прослеживая всю длину члена со с ума сводящей медлительностью. У Алека вырывается громкий стон, он зарывается лицом в плечо Магнуса, захваченный потребностью быть так близко, как только возможно, попробовать на вкус, лизнуть, укусить и поцеловать каждый дюйм кожи, какой только может представить. И еще он думает: «Ого, я в самом деле почти обнажен с парнем, по которому схожу с ума, и это офигенно. Я не боюсь все испортить». Они прекращают дразнить друг друга едва ли минуту спустя. Ненадолго прервавшись, чтобы избавиться от последних слоев одежды, Алек снова осторожно умещается на Магнусе. Тот решительно дает волю рукам, ногтями царапая его спину. Он обхватывает Алека ногами и водит пальцами ног по его бедрам. – Выдвижной ящик, – произносит Магнус невнятно и хрипло. Алек торопливо бросается к ящику, берет из него небольшой тюбик и один из презервативов. Он снова поворачивается к Магнусу, все еще зажатый ногами между простынями и бедрами Магнуса. Алек замирает, не то чтобы смущенно, но однозначно нерешительно. – Эй. Магнус приподнимается на локтях. Он запускает руку Алеку в волосы, и настороженность немного отпускает. – Я с тобой, – тихо говорит Магнус. И что-то в его словах и действиях, в утверждении и незаданном вопросе заставляет Алека улыбнуться. Заставляет растерять остатки контроля и сомнений. Он толкает Магнуса обратно на постель и глубоко, медленно целует. Позволяет их ртам исследовать, языкам дразнить губы и после врываться, взращивая изнеможение и твердость их желания, их потребности. Сквозь поцелуй Магнус начинает вскидывать бедра, соединяя их с бедрами Алека. У Алека вырывается проклятие и пара дрожащих вдохов. Так горячо и чрезвычайно приятно. Он возбужден почти до боли. Как и Магнус. Алек выдавливает необходимое количество смазки и передает тюбик Магнусу, чтобы тот убрал его на прикроватный столик. Тот тут же возвращается, и Алек опускает руки, подстраиваясь под ритм толчков Магнуса. Им много не нужно, чтобы упасть за грань. Они оба затихают, слишком возбужденные, чтобы формулировать полные предложения. Алек бормочет в плечо Магнуса, и тот хватается за его шею, оставляет на ней россыпь болезненных поцелуев. Впоследствии Алек благодарен их профессии. Выносливость, оказывается, безусловное преимущество танцоров. Они какое-то время переводят дыхание, но затем блуждающие прикосновения рук сменяются мягкими поцелуями, и они возвращаются к прерванному занятию. – Что тебе нравится? Скажи мне, – говорит Магнус, опускаясь и целуя бедра Алека. – Что? М-м, ты, – вырывается у Алека. – Это очень приятно, дорогой, но я имею в виду, что тебе нравится? – Магнус опускает голову и неглубоко вбирает его член в рот. – Вс-се равно. Ты. Тот поднимает взгляд, и Алек ухмыляется, блеск зрачков и раскрасневшиеся щеки Магнуса распаляют его решимость. Пойманный врасплох, Магнус застывает на пару мгновений. Он качает головой, коротко хмыкая: – Ну хорошо. Кто я такой, чтобы опровергать подобное? Несколько минут спустя Алек обретает уверенность, что никогда не сможет забыть великолепный вид Магнуса, оседлавшего его член. Тот опрокидывает их обоих, и Алек стонет, глядя на него из-под полуприкрытых век. Его торс блестит тонкими дорожками пота, и Магнус задает соблазнительно медленный ритм. Он шипит, а Алек отзывается стоном. Матерится, чувствуя, как собственный член пульсирует в Магнусе. На этот раз, кончая, Магнус откидывает назад голову, и одного его вида достаточно, чтобы бесповоротно вывести Алека из себя. Он впивается ногтями в основание спины Магнуса, вбиваясь и крепко сжимая его задницу. У Алека дрожат бедра, он вскрикивает, царапая Магнуса сильнее, пока приближается к самому пику. Когда он наконец достаточно владеет собой, чтобы открыть глаза, Алек видит прямо перед своим лицом широкую улыбку Магнуса. Тот нависает над ним, кончиками пальцев танцуя по потной груди. Алек ловит его руку и коротко целует запястье. – М-м, – тянет Магнус. Он изгибается, наклоняясь вперед, чтобы поймать рот Алека. Медленно целует, проводя языком по верхней губе. Алек почти улыбается этому. Его очаровывает, как Магнус, только что явившийся богом бешенного секса, переходит к ласковым поцелуям. Приведя себя в порядок и наконец вернувшись в постель, они ложатся лицом к лицу, плотно прижимаясь друг к другу. Магнус перебирает его волосы, а Алек водит круги по его плечам, чувствуя себя дома. И понимает, насколько же Магнус является для него домом. Даже раньше, чем они потерялись в тренировках, свиданиях, танцах. Магнус был его домом с того самого момента, как открыл дверь, уже на полпути в жизнь Алека и в его сердце. Магнус чувствует изменение настроения. Алек понятия не имеет, как тому это удается. – Что за повод? – мягко спрашивает он, осторожно касаясь подушечкой большого пальца верхней губы Алека, лишь вынуждая его улыбнуться шире. – Просто… это, – пожимает плечами Алек. – Да, это, – отвечает он. – Это – что? – подначивает негромко Магнус. Он наклоняется вперед, упираясь головой в подушку и смотрит на Алека. – Ты пытаешься заставить меня сказать, да? – вздыхает Алек с тихим смешком. Он некоторое время изучает Магнуса, прежде чем ответить: – Я рад, что это случилось. Мы случились... Вот и повод. Выражение лица Магнуса смягчается. Под приглушенным светом он раскрашен отблесками золота и бронзы, твердость мышц и мягкость улыбки. – Хорошо, – говорит он. Наклоняется вперед, оставляя легкий, нежный поцелуй на челюсти Алека. Он замирает в таком положении, прежде чем откинуться и снова посмотреть на Алека. – Как и я, – тихо добавляет он. – М-м. Потерявшись в посторгазменной неге, они лежат плечом к плечу, и Алека наконец догоняет усталость долгого дня. Веки тяжелеют, он вздыхает, вытягиваясь на прохладных простынях. Магнус подбирается ближе, укрывая их, и Алек улыбается. – Спокойной ночи, Алек. По какой-то причине слова Магнуса вызывают у Алека воспоминание. Он распахивает глаза, и Магнус удивленно моргает. Не успевая себя остановить, Алек громко смеется. Он тут же прикрывает рот, но поздно. Магнус опирается на локоть, округлив глаза. – Что? – осведомляется он. Сумев все-таки остановиться на достаточное время, чтобы объяснить, Алек говорит: – Ну, просто… Ты сказал… «Не думаю, что от меня сегодня будет прок». И… – Алек обрывает себя очередным приступом хохота, жестом указывая на них обоих. – Совести у тебя нет, Александр. Выдержав недолгую паузу, Магнус присоединяется к его смеху. Мягкие простыни и умиротворение укутывают Алека, и он прекращает смеяться, усталость дня снова накрывает его с головой. Звучание смеха повисает в воздухе, и он улыбается. – Спокойной ночи, Александр. – Ночи, Магнус, – отвечает он, закрывая глаза, но не раньше чем замечает, как Магнус на него смотрит, безмолвно изучая. Алек дожидается, пока тот уснет, и снова закрывает глаза, измотанный, усталый и крайне удовлетворенный.* * *
Рассвет наступает каждый день, но Магнусу всегда нравилось считать, что мир знает, когда тебе нужно несколько дополнительных часов для себя. Например, когда твой парень тихо посапывает в твоей постели, его прекрасная грудь вздымается, и ты хочешь расслабиться и насладиться этим еще немного. Вдруг осознав, что несколько странно просто сидеть и пялиться на Алека, Магнус откидывается на спину. Он тихонько сидит пару минут, пока не начинает нервничать, поймав себя краснеющим, как ребенок, и прихоращивающимся, как еще больший идиот. Он проверяет телефон и отвечает на несколько сообщений, чтобы успокоиться. Кэт и Рагнор хотят знать, почему он пропустил их вчерашние звонки, так что несколько минут уходит на то, чтобы набрать весьма самодовольный ответ и, конечно, извиниться. Есть еще одинокое сообщение от Изабель, состоящее только из подмигивающего смайлика. На это Магнус не отвечает. Вероятно будет невежливо написать ей, прежде чем Алек хотя бы проснется. Громкое жужжание раздается внезапно. Звук довольно быстро встряхивает Алека. Тот садится, сонно моргает и тянется за вибрирующим телефоном. Магнус откидывается на подушки, бесстыдно рассматривая поднимающегося Алека. Темные прядки падают ему на лицо, и Магнус опускает взгляд, восхищаясь тем, как мышцы его предплечий напрягаются, когда тот тянется вперед. Телефон прекращает вибрировать, как только он до него добирается. Алек снова моргает, трясет головой, и откладывает телефон обратно на столик. – Уф. Который час? – мычит Алек, сиплым со сна голосом. Магнус сглатывает, добавляя нечто новое в разрастающийся список того, что заводит его в собственном парне. – Едва ли девять, – сообщает Магнус, надеясь, что Алек не слишком торопится. Магнус, в виде исключения, не против провести ленивое утро, но говорит себе, что у Алека наверняка плотный график. Так что готовится к разочарованию и необходимости изобразить улыбку… – Ха. Иззи расчистила мое расписание. – Хм? Алек указывает на телефон, уже улыбаясь. – Я написал ей, когда мы ужинали вчера. Она сложила два и два. И теперь мое утреннее расписание опустело, – бурчит он. Но Магнус видит, что его губы дрожат в борьбе со счастливой улыбкой. – О. Какой кошмар, – серьезно говорит Магнус. Он потягивается, заложив руки за голову. – Ну, мы вчера вечером усиленно готовились к турниру. Такое множество позиций. Алек фыркает. – Вау, – говорит он, качая головой и смеясь. Но Магнуса охватывает смятение, когда улыбка Алек внезапно меркнет. Выражение его лица вдруг становится серьезным и мрачным. – О, нет. Магнус мгновенно садится, заклиная: – Что? Александр, что такое? Алек грустно качает головой. – Думаю, я забыл все шаги. Мне потребуется еще одна тренировка. И еще. Осознав, что его разыграли, Магнус изумленно таращится на своего нахального бойфренда. Он изо всех сил старается выдержать взгляд и со вздохом сдается. – Если настаиваешь, – еще раз вздыхает он. И забирается к Алеку на колени, прежде чем тот успевает сказать хоть слово. Он широко раздвигает ноги, склоняясь, чтобы сверкнуть победной улыбкой. Потому что сейчас это Алек хватает ртом воздух, и смотрит на него темным, голодным взглядом прекрасных глаз. – Хм, может это подстегнет твою память? Он спускается поцелуями по груди Алека, поднимается к шее, посасывая достаточно сильно, чтобы заставить Алека скулить, выгибаясь дугой над кроватью. Это только усиливает фрикции, потому что теперь его грудь вжата в Магнуса. Магнус толкает его на постель, одобрительно мычит и ухмыляется. – Помогает? – Да, – задыхаясь кивает он и поднимает брови. – Определенно не стану возражать против более… Выражение лица Магнуса становится торжественным: – Все ради победы, – говорит он, но как только возобновляются стоны Алека, ухмыляется снова. Магнус покрывает поцелуями его грудь, бедра, и оставляет восходящее солнце за пределами их тихого личного мирка из негромких стонов, мягких простыней и сильной, незыблемой хватки Алека…* * *
Им все же удается встать с постели. Пусть дело и идет к полудню, но Магнусу удается убедить Алека, что если есть кофе, яйца и включенное радио, то это все равно считается завтраком. Они проводят вместе ленивое утро, и потом Алек неохотно сообщает, что ему пора. Магнус почти рад, потому что ему скоро проводить урок сальсы, а выпроваживать своего парня совсем не хочется. Алек направляется в школу, где вместе с остальными пойдет на интервью с советом. Каждый сезон они выбирают представителей из всех школ для беседы и получают от них обратную связь о правилах и идеях на будущий год. Надевая куртку, Алек ухмыляется. – Удивлен, что меня снова выбрали, с учетом моего ужасного выбора партнера в этом году. Магнус наблюдает за ним, опершись на стойку в кухне. – Хм. Странно. Слышал много хорошего о твоем партнере, – невинно говорит он и склоняет голову на бок. – Расскажи больше. Закончив собирать вещи, Алек подходит и встает перед ним. Он изучает Магнуса с головы до пят и вздыхает. – Ну, эм, он вроде ничего на вид. Алек подходит ближе и укладывает руки на стойку по обе стороны от Магнуса. – Слышал что-то такое, – мурлычет Магнус, соглашаясь. Он вздергивает подбородок, задевая нос Алека своим. – Продолжай. – Великолепные глаза. Движется как бог. Он… Алеку не удается закончить предложение. Его телефон снова вибрирует, он вздыхает, уставившись на экран, прежде чем убрать в задний карман. Приглушенно матерится и поворачивается к Магнусу. Собранный, исполнительный танцор снова здесь. Магнус следит за тем, как Алек выпрямляется, сводит лопатки и высоко поднимает голову. Но вопреки солдатской выправке, мягкость не исчезает из его глаз, и Магнусу не нужно слишком присматриваться, чтобы разглядеть за фасадом своего Алека. Строго говоря, любая из версий является его Алеком, но этот определенно один из любимых: тот, что без стен и сомнений. Алек наклоняется для быстрого поцелуя. – Позвоню тебе. Магнус кивает и делает глоток кофе, пряча по-дурацки широкую улыбку. Он дожидается, пока за Алеком закроется дверь, чтобы прикрыть глаза и вздохнуть. Коты как раз заканчивают бороться за воду и окружают его. Он в таком хорошем настроении, что даже не сгоняет их со стола. Председатель Мяо громко мурлычет, и Магнус внимательно прислушивается, кивая. – Думаешь, дорогой? – спрашивает он у кота, и тот тычется в него, словно говоря «да». Магнус поворачивается в сторону двери, где только что стоял Алек, и улыбается питомцам. – Вот и хорошо, – мягко замечает он, – потому что я почти уверен, что тоже его люблю.* * *
– Так что, вы с Магнусом… Вы сделали это! Сделали, не так ли? Алек рассматривает возможность зажать Изабель рот. Но они больше не десятилетки. Вместо этого он останавливается на угрожающем взгляде, поспешно осматриваясь по сторонам, не услышал ли кто беспардонно громких вопросов сестры. – Иззи, пожалуйста. Давай не будем, э, обсуждать мою сексуальную жизнь со всей школой. Они стоят у главного конференц-зала в ожидании встречи с членами Совета. Здесь собралось еще несколько учеников и преподавателей, но все общаются небольшими группками. И, к счастью, никто не греет уши. – Расскажи мне все! – настаивает Изабель, и не психуй Алек, он был бы даже впечатлен ее упорством. – Нет, – сухо говорит он. – Но… К счастью, Джейс выбирает именно этот момент, чтобы оторваться от телефона и обратить на них внимание. Джейс неодобрительно качает головой: – Нет. Нет. Алек, я тебя люблю, но… нет. – Он корчит рожу: – Оставь детали при себе. Но… поздравляю. Я рад, если ты счастлив. Джейс показывает ему большой палец и возвращается к телефону. – Э, спасибо, – бросает Алек. Осталось разобраться с Иззи. Но ровно в этот момент происходит «спасение Алека от неловких разговоров с родственниками», потому что кое-кто выныривает из-за угла, спеша к ним. Макс весь светится, подбегая. Волосы падают ему на лоб. Он останавливается, раскрасневшись, и говорит: – Угадайте что? Я сдал последний предбронзовый экзамен! И могу перейти в бронзовый разряд! Джейс откладывает телефон, как только слышит это. Он опускается на колени, чтобы дать пять Максу, и тот с неловкостью принимает поздравления остальных. Изабель наклоняется, чтобы крепко его обнять, а Алек треплет по волосам – жест, который разрешен только старшим братьям. Выпучив глаза, Макс показывает ему язык. Чего Алек однозначно не повторяет. – А вот и вы четверо, – голос раздается из ближайшей классной комнаты. Хлопает дверь, и Мариз выходит, одаривая детей скромной, но нежной улыбкой. Она держит большую папку, вероятно, со всеми документами для грядущей встречи. Алек вздрагивает, стараясь скрыть неловкое осознание, что младший брат и мама чуть не застали их за разговором о сексе. Мариз заговаривает, привлекая его внимание: – Уверена, все вы отлично поработали? – вежливо говорит она. И когда они кивают в ответ, добавляет: – И готовы к близящемуся собранию Совета? Они опять кивают. Ожидая, когда вызовут, они еще пару минут переговариваются, прежде чем мужчина в темном костюме открывает дверь в конференц-зал. Он приглашает всех внутрь. И перед тем, как войти, Иззи сжимает руку Алека. – Горжусь тобой, – шепчет она. Алека даже не тянет закатить глаза. Он сжимает ее ладонь в ответ. – Спасибо, – говорит он и действительно имеет это ввиду. Это не поздравление с тем, что у него был секс или танцевальными успехами. Это куда большее. Она говорит об Алеке, сражающемся за то, чего хочет, знающем свои сильные стороны и работающем над недостатками, без деструктивного предчувствия провала и давления извне. Он все еще улыбается, когда они входят.* * *
– Ну, скажи мне, дорогой друг, стоило оно того? Прокинуть своих лучших друзей, чтобы заняться крышесносным сексом? Магнус не парится из-за слов Катарины или ребяческого хихиканья Рагнора. Он держит себя в руках, делает глоток мокко и хмыкает, глядя в меню. Они снова в кафе «Коллет» – своего рода извинение Магнуса за то, что игнорировал их прошлым вечером. И он даже удивлен, что Катарина выдерживает целых пять минут, прежде чем начать расспрашивать об Алеке. Кроме того он пытается подавить самодовольную ухмылку, потому что «крышесносный» и правда подходящее слово… – О, блестяще. Сейчас он прямо здесь кончит от воспоминаний. Отличная работа, дорогая, – возмущается Рагнор. И пусть они тратят еще несколько минут на подколки, Магнус принимает их с улыбкой. Ему приятно получать такую поддержку, иметь таких друзей. Он осознает, насколько за последние месяцы расширилась его семья, как их с Алеком миры не просто соединились, но смешались. Несмотря на их различия, в этом присутствует гармония. Как-то раз они заглянули к Джослин и Люку на ужин по случаю годовщины свадьбы, и Магнус вспоминает, как осматривался, сидя за столом, и отмечал, сколько же людей важны для него теперь и любят его в ответ. – Он особенный, да? – Хм? Он вскидывает взгляд на друзей и обнаруживает, что теперь Рагнор улыбается. Мягкость в его голосе удивляет Магнуса. Он улыбается в ответ: – Очень. – Тогда мы рады за тебя. И снизим количество подколок до... – Катарина делает паузу, пожевывая губу в раздумьях, – одной в час? Рагнор согласно поднимает кружку, поворачивается к Магнусу и говорит: – Я, со своей стороны, рад видеть, что ты окончательно отошел от отношений с этой жуткой бабой. Магнусу не нужно других подтверждений, когда Катарина кивает в унисон. Он точно знает, к кому отсылаются его друзья. И чувствует удовлетворение от того, что ни имя, ни память о Камилле больше его не волнуют. Он уже почти открывает рот, чтобы поблагодарить их, когда улыбка Катарины становится шалой. Озорной. – Итак, – начинает она, – каков Лайтвуд в постели? – она делает вид, что достает карандаш из-за уха. – Напористый? Страстный? Расскажи подробно. Во имя журналисткой достоверности, конечно. А Магнус только что чуть их не поблагодарил. Он вздыхает, предупреждающе поднимая палец: – Если что-то из этого попадет в печать, я реально надеру ваши прекрасные задницы. – Понимаю, – мило улыбается Катарина. – Так задница Алека прекрасна? – Я не стану на это отвечать. Рагнор почти улыбается: – Готов поспорить, она была прекрасна, когда ты сунул свой… – Если ты закончишь это предложение, – предупреждает Магнус, обрывая его прежде, чем черта пройдена, – я заставлю тебя заново пережить Бостонское чаепитие. – Не посмеешь, – выдыхает Рагнор, его лицо резко приобретает пепельный оттенок. Он опускает взгляд на свою кружку, притягивая ее ближе. Кэт, между тем, пытается подавить смех, пряча ухмылку за собственной чашкой. – О, я найду способ, дорогой, – приходит очередь Магнуса мило улыбаться. – Хочешь проверить? – предлагает он. Предотвращая очередное состязание в остроумии, Катарина поднимает обе руки в воздух. – Скучала по этому, – весело замечает она. – И я, со своей стороны, знаю, что вы надерете задницы противникам на Турнире. Обещаю написать лучшую статью о победе. И даже не упомяну ничего из твоих пьяных приключений в Японии. Рагнор весело смеется, а Магнус бросает на нее возмущенный взгляд. Решив, что улыбка Катарины в кои-то веки достаточно искренняя, Магнус поднимает кружку, довольный тем, что друзья тостуют с ним. И думает: «О, я могу и привыкнуть к счастью».* * *
Пролетают оставшиеся до финала недели. Оба их танца вылизаны, отточены и вырепетированы до совершенства. Пока вся школа проводит последние недели в интенсивной подготовке к напряженным выходным, Алек решает использовать время с умом. Они не вносят радикальных изменений ни в один из танцев. Вместо этого добиваются филигранности в шагах, с особенным вниманием к одному конкретному шагу – ниспадающему обратному скользящему пивоту. Это непростое для отработки вращение, но они продолжают работать над ним, пока не становятся достаточно в нем уверены, чтобы сохранить в венском вальсе. Изабель представляет свои финальные танцы, и Алек смотрит их с улыбкой. Им с Мелиорном удалось собрать две прекрасных программы, и у Алека нет сомнений в готовности сестры к победе. С Лидией они приходят к соглашению, что лучше не смотреть программы друг друга. Они хорошие спортсмены, но в дни соревнований Алеку не хочется испытывать ни свое доверие, ни доверие друзей. В конце концов, они борются за первое место в одном разряде. И каждый раз, когда видит Магнуса, Алек гадает, почему у него вообще были сомнения. Работа, как и всегда, выматывающая, но Алек твердо верит, что они сделали достаточно. Сейчас нет пути назад, даже если бы он хотел – а он не хочет. Одним пятничным полднем пара снова сталкивается с необходимостью побороться за зал. Как и в прошлый раз, Магнус невинно смотрит на Алека, указывая глазами на потолок. Тот поддается, опять, и они сбегают на крышу. Они здесь всего в третий раз, и он уверен, что никому и в голову не придет искать двух вальсируюших идиотов над головой. Сегодня тепло, и Алек улыбается виду на город: цветному, шумному и многообещающему. Пару мгновений Магнус стоит позади, а после жестом предлагает начать тренировку. Они дважды прогоняют обе программы, когда Магнус внезапно замирает. Он поворачивается к Алеку и спрашивает: – А что мы делаем с показательным танцем? – Ах. Это. Алек моргает и погружается в раздумья, хмурясь. Любая победившая пара возвращается на паркет для короткого финального танца. Это не должно быть драматичным представлением, каждая пара обычно готовит что-то на такой случай. Вне зависимости от шансов на победу. Это должно быть небольшим празднованием, способом расслабиться и получить удовольствие от танца, без необходимости зарабатывать высокие баллы. Но у любой пары должна быть хотя бы заготовлена песня. – Ты настолько уверен? – подтрунивает Алек. Он улыбается даже раньше, чем Магнус может ответить. Вопреки заданному вопросу, Алек знает: они подготовили две отличных программы. Что случится в тот самый день – единственное, что теперь имеет значение. Им снова придется столкнуться с нервным напряжением и давлением, но они, как и всегда, будут друг у друга, и это заставляет Алека чувствовать себя неудержимым. Магнус смеется и пожимает плечами: – Я настроен на первое место и ни на что другое, Александр. Ты знаешь. Алек окидывает взглядом город и думает. Идея приходит в голову внезапно. – Эм, что насчет очередного вальса? – предлагает он, оборачивается к Магнусу и добавляет: – Чтобы круг замкнулся. Тот ждет немного, но в итоге кивает. – Мне нравится, – соглашается он, направляется к небольшому проигрывателю и начинает переключать треки, разговаривая в процессе поисков с Алеком: – Что насчет классики на этот раз? Неподвластной времени и элегантной. Алек не сдерживается и счастливо улыбается: – Ты сейчас не самого себя описываешь? Магнус прерывается, чтобы посмотреть на него через плечо, игриво прищурившись: – Знаю, ты только дразнишь меня, но честно, это пустая лесть, Александр. – Ладно, я серьезно. Ты такой и есть. Притворно-обиженное выражение лица Магнус сменяется скромной, довольной улыбкой. Уверенный, что вернулся в белый список своего парня, Алек делает приглашающий жест. – Продолжим. Ты говорил?... – Ах да. Ну, мы покончили с тяжелой частью. Не хочу слишком усложнять наш показательный танец. Он должен быть простым. И стильным. – Конечно, – веско соглашается Алек, на этот раз спрятав ухмылку. Его умиляет решимость Магнуса сделать их последний танец в сезоне значимым. Алек не слишком парится. К тому моменту им нужно победить. Он будет более чем счастлив иметь дело со всем, что бы ни случилось после. Несколько мгновений спустя Магнус останавливается на одной песне. Медленная композиция начинает играть, разливаясь по крыше. Алек поворачивает голову к проигрывателю и улыбается, мгновенно расслабляясь, как только звучит умиротворяющий и нежный мужской голос. Это именно то, что он ожидал услышать. Песня похожа на сон, безмятежная, задушевная и теплая. Она ощущается как дом. Алеку удается подобрать слово как раз в тот момент, когда Магнус возвращается и встает рядом. Он изучает лицо Алека в поисках любых признаков неуверенности. – Мне нравится эта, – тихо заверяет он с кивком. И это правда. Песня расслабляющая. Алек может представить, как танцует под нее в жилой комнате и в огромном зале. Так или иначе, есть что-то волшебное и простое в ее нежности. В безмятежных ритме и тональности. Магнус уже примеряет ее, чтобы проверить. Танцует поблизости, в паре шагов от Алека, сконцентрированный, с закрытыми глазами и сжатыми плотно губами. Алеку хочется и не хочется его прерывать. Он прочищает горло. Когда Магнус открывает один глаз, чтобы возмущенно на него посмотреть, Алек протягивает руку, награждая его недвусмысленным взглядом. – Вроде бы, – говорит он, – предполагается, что ты будешь танцевать со мной. – Какой нетерпеливый, – тянет Магнус и покачивает плечами, делая шаг вперед. Он встает в позицию, отдает себя в руки Алека, и они начинают танцевать. Они не пытаются детально поставить хореографию. Просто проверяют, куда заведет их музыка, периодически добавляя повороты или замирая, чтобы внести небольшие прикосновения. Они проводят финальную обработку, согласившись, что все должно быть простым. Адреналин справляется с остальным. Песня подходит к концу, и Алек осторожно кладет руку на шею Магнусу, готовясь вывести его в прогиб. Он медленно вдыхает, с удивлением понимая, что в глазах стоят слезы. Музыка угасает, и Алек опускает Магнуса, наслаждаясь тем, что они ни на секунду не прерывают визуального контакта. Алек изучает его глаза, улыбаясь: те горят проблесками янтаря и расширены, словно тонут в его собственном взгляде. У Алека перехватывает дыхание от силы, честности этого момента. Перехватывает дыхание от Магнуса. Совершенно внезапно он подмечает каждую деталь: видит блестки рассыпанные в уголках глаз Магнуса так же четко, как естественную простоту, с которой тот доверяет удерживать себя. Все оттенки встают на свои места, и тот самый момент появляется словно из ниоткуда. Но Алек знает, что ждал этого. И вот, опуская Магнуса, Алек удерживает его взгляд, улыбается и говорит: – Я люблю тебя. Слова вырываются у него торопливо, и он однозначно дрожит, но знает – это правильный момент. Удивление вспыхивает у Магнуса на лице. Приглушенный шок: полный нежности и уязвимости, скрытый. Он выглядит освобожденным и совершенно счастливым. Магнус тихо произносит: – Я тоже люблю тебя. Хватая немного воздуха, Алек счастливо улыбается, поднимая партнера на ноги. Магнус встает, но все еще обхватывает руками Алека, медленно поднимает их, пока не добирается до шеи. Алек соединяет их лбы в ответ, одновременно ощущая облегчение, предвкушение и покой. Потянувшись вперед, они встречаются на полпути. Поцелуй выходит мягким и нежным. И в нем присутствует новый слой, не сдерживаемый больше ничем. Они отстраняются, но не размыкают объятий, соприкасаясь лбами. Их сердца стучат в унисон. Алек чувствует необходимость что-то сказать и прочищает горло. – Магнус, я… Если мы победим, я буду в восторге, – начинает он, – но если нет, это не изменит того факта, что этот сезон, в котором я танцевал с тобой, был самым лучшим. Спасибо, э, за то что врезался в меня в тот первый день. Улыбаясь воспоминанию, Магнус скользит пальцами по шее Алека сзади, задевая короткие волоски. – Спасибо и тебе, Алек, – говорит он, – что встретил меня на полпути. И после короткой паузы Алек все же целует его. Потому что хочет этого, потому что может и потому что ему это необходимо. Он делает рывок вперед, поначалу отчаянный, но поцелуй быстро превращается из голодного в сладкий. Крепкий и многообещающий. Алек целует, прихватывая губы еще один раз, прежде чем отстраниться. Магнус медленно открывает глаза, и янтарные крапинки светлее, чем когда либо. – Думаю, – говорит Магнус, – мы готовы завоевать себе трофей. Алек светлеет лицом. – Не могу не согласиться.