***
— Это была какая-то очередная миссия Железного человека? — светловолосая репортерша вопросительно смотрит приподнимая бровь, ерзая на кресле в попытках найти более удобную позу. — Вас даже объявили в розыск. Так было задумано? Кто всё это время управлял компанией? Старк улыбается, оголяя ровные, спасибо матери и вовремя поставленным брекетам, зубы, смотря прямо в камеру, как всегда развалившись на диване, закинув ногу на ногу. Он безупречен и мужчина это понимает. Лениво, будто с одолжением отвечая на поставленные вопросы, периодически смотря куда-то за объективы камер на злобно поглядывающую Поттс. — Совершенно верно, — он как всегда неотразим. — Как вы знаете, «Stark Industries» занимались разработкой ядерного оружия, а теперь изготовляют броню и системы защиты, — миллиардер перевёл взгляд на Пеппер, которая, несмотря на всю свою сдержанность на публике, сейчас плавно проводила пальцем по горлу, в небезызвестном жесте, — на протяжении предыдущего месяца я непосредственно участвовал в тестировании новой защитной системы, в то время, как моя любимая мисс Поттс любезно управляла компанией. — Но Вас разыскивали. Это был пиар-ход? — не унималась журналистка, заправляя непослушные, с золотистым отливом, локоны, периодически посматривая в планшет, в поисках компрометирующих вопросов. — Нет. Я был в запое и гулял по заповедникам нашей необъятной Америки, — моментально ответил Тони, поднимаясь со своего места и поспешно покидая студию. Пеппер будет явно не в восторге.***
— Как так вообще получилось? — Что именно? — Питер отвлекся от очередного особо «важного» дела и вопросительно посмотрел на Тони. — Всё это. Существование десятков тысяч миров. Абсолютно разных, но тем не менее схожих меж собой. Я уж молчу о параллельных вселенных. И почему никто об этом не знает? — Допустим, я кое-что знаю, — фавн улыбнулся, чуть ли не сияя от гордости. — Мы живём на периферии трёх миров. Прошлого, настоящего и будущего. Все они тесно связаны между собой и более того, мы можем путешествовать по ним. — Поподробнее, если можно, про эту периферию, — Тони привык считать себя гением, но в данной ситуации он казался полным кретином. — Каким образом можно путешествовать? — Воспоминаниями мы возвращаемся в прошлое, всё что сейчас происходит — настоящее, а когда строим планы, то заглядываем в будущее, — фавн улыбнулся краешком губ, вгоняя мужчину в «мозговой штурм». Если бы была премия «Как заткнуть миллиардера» он бы точно её получил. — Насколько всё просто и безумно тяжело одновременно, — Тони откинул голову, потирая большими пальцами виски, тихонько застонав. — Мой мозг сейчас вскипит. Огромные снежные хлопья летят прямо в лицо миллиардера, только что вышедшего из парикмахерской на пятой авеню, когда где-то сбоку слышится тихое, даже слегка истерическое, на одном дыхании выпаленное «О мой бог, это Энтони Эдвард Старк». Мужчина оборачивается, теряя дар речи, ведь перед ним стоит Питер. Его Питер. В нелепой оранжевой шапке с балабоном, огромной, явно на размер больше, лыжной куртке, восторженно махая одной рукой перед лицом, а второй сжимая пуховик смуглого пухляша. Мужчина окидывает парня с ног до головы, замечая темно синие потёртые на коленях джинсы на низкой талии, вместо уже привычных копыт. И с каких пор его удивляют нормальные человеческие ноги? — Мистер Старк, я ваш фанат! — глаза юноши горят и он почти что слюнки не пускает, а Тони лишь ошарашено смотрит, пытаясь прийти в себя. — Питер? — голос хриплый, испуганный. Мужчина мотает головой, старается проснуться, ведь так не бывает. Не может перед ним стоять человеческая версия фавна, ведь так? — Я… Я Том, — парень протягивает руку, после чего резко отдёргивает её, и снова неуверенно расправляет. Тони машинально, по какому-то на память заученному алгоритму, отвечает на рукопожатие, про себя отмечая, что хватка у юноши крепкая, как и у фавна. Но есть между ними какое-то различие. И спустя секунду тщательного рассматривания приходит к выводу. В Томе отсутствовала та искра, присущая Питеру. Был лишь восторг и обожание, хотя он толком-то и не знает его. Уж точно не так как Тони знает себя. Старк всегда поражался людям, поклоняющимся своим кумирам, а в частности ему самому. Зачастую они не видели изъянов, слепо веря в то, что им показывают. А ведь большинство и представить не могут, что их любимый Железный человек, герой, Мститель, последние недели то и делает, что упивается излюбленным шотландским виски, трахая очередную молоденькую девчонку, с немного кучерявыми каштановыми волосами. Как хорошо, что таких много. А ведь и они-то тоже не видели как он блюет в туалете элитного ночного клуба, немного перебрав (если так можно назвать состояние, когда идти ещё можешь, но членораздельно говорить — нет), попутно набирая номер Хэппи, выслушивая его упрёки. — Мистер Старк? — звонкий юношеский голос вырывает мужчину из раздумий, возвращая назад в реальность. Он смотрит на парня, разглядывает его, от чего Том в явном восторге. Вряд-ли он мог себе представить, что сам Тони Старк будет удалять ему СТОЛЬКО внимания. — Можно сделать с Вами фотографию?***
— Какой ваш любимый супергерой? — лукаво спрашивает Старк, плавно потягивая полупрозрачный, карамельного цвета, виски, прямо на интервью. Какое уже по счету за последний месяц? Пятое? Насильно, чуть ли не под дулом пистолета, Пеппер отправляет Тони на эти мучения, вытягивая из башни, которая превратилась в неприступную крепость для мужчины. Ведь всю ту популярность, возникшую вокруг темы его исчезновения нужно как-то удерживать, направляя в нужное русло. Хотя сама Поттс уже давно не живёт с ним, не может смотреть на его побухаловки, да и Хэппи оказался более приятным человеком, чем миллиардер. — Соколиный глаз. — Клинт? — смеётся Тони. — Почему он? — Он более человечный, если вы понимаете, о чем я. Он обычный. Не мутант, не пришелец. У него нет супер сил или железной брони. А это, пожалуй, внушает доверие.***
— Можно личный вопрос? — Валяй, — мужчина взмахивает рукой, поглощая уже третий по счёту стакан коньяка. — Меня привыкли разбирать на кусочки. — Тебе когда-нибудь нравился парень? — шпионка садится рядом, кладя руку на плечо Тони, взъерошивая волосы, из-за чего по загривку пробегают табуны мурашек. Говорят, что 80% человеческого тела составляет вода. В случае с Тони, её заменяет алкоголь. Плевать какой, главное чтобы градус побольше и до отключки, забыв обо всём. Хоть на минутку прекратить думать, прекратить перематывать воспоминания, прекратить плакать по ночам. Ведь мужчины не плачут. Такую истину с самого детства вбивал Говард в крохотную головешку своего единственного сына. Вот и теперь он снова наливает светло коричневую жидкость, наполовину наполняя стакан. Одним резким движением выливает содержимое в себя, и смотрит куда-то вдаль невидящим взглядом. Он пьян. В который раз, и такой расклад ему по душе. Всё-таки с алкоголем легче забыть. Стены уже не так сильно напрягают и башня не такая пустая. Запах виски, с примесью пряностей, отдалённо напоминает запах хижины и от этого становится хоть немного уютней. — Слишком личный, — отрезает Тони, переводя взгляд на Романофф. Он крутит пустой стакан, гоняя по кругу оставшиеся пару капель. — Почему ты спросила? — Что с тобой происходит? — Наташа смотрит нежно, даже немного взволнованно и от этого Старк впервые за долгое время чувствует заботу. — Ты поссорился с Пеппер, почти не покидаешь башню, а если и случаются вылазки, то только на интервью, которые, как я вижу, тебе не очень-то и нравятся. И ты что, скупил все хвойные освежители воздуха? Пахнет как в лесу, — шпионка улыбается и Старк видит каждую морщинку, коих не так много, на идеальном кремовом лице. Замечает, как переливается её красная матовая помада, и оголяются ровные белоснежные зубы. — Мне плохо, Нат, — он полностью поворачивается к ней, упираясь лбом в плечо, и содрогается в тихих всхлипах. — Я не герой, скорее человек, потерянный, старающийся геройствами оправдать свои проступки. На моих руках столько крови, что можно уже открывать целый банк. Столько невинных жизней, не значащих для меня абсолютно ничего, но разъедающих изнутри. Шпионка молчит. А что она может сказать? Что может сказать киллер, живая машина для убийства. Без сожаления и жалости. Лишь наклоняется, целуя в затылок и мысленно шепча «я тебя понимаю». — А ведь мне иногда снится, что я иду по лесу, вокруг снег, на мне броня, чёрная как смоль, а сзади тянется алый след из крови. И ощущение, что вся та желчь, копившаяся в душе на протяжении десятилетий существования «Stark Industries», однажды выплеснется, в попытке утопить своего хозяина, и я таки утону.***
Ноябрьский ветер обдувает тело, пробегаясь своими ледяными пальцами по голой плоти. Кто же знал, что на высоте ста десяти этажей он такой сильный. Старк стоит, засунув руки в карман флисовых штанов, вдыхая запах свободы и наблюдает. Его волосы уже давно покрылись тонкой «шапкой» снега, а из носа капает. Наверное надо было хоть что-то накинуть сверху, ведь в самом-то деле, негоже в минусовую температуру стоять в футболке, штанах и лёгких, домашних ботинках; Сотни огней и неоновых вывесок разрывают тьму, заполняя ночной город всевозможными цветами. Нью-Йорк практически горит в этом свете. Горит ярче звёзд. Горло пробирает горькой дрожью и Тони понимает, что пора. Мурашки табунами пробегают по смуглой коже, заставляя зубы сжиматься сильнее, а глаза застилает пеленой. И виной этому вовсе не алкоголь. Совсем нет. Старк трезв, что в последнее время изысканная редкость. Шаг. Ещё один. И он уже на самом краю. Разводит руки, как когда-то при демонстрации новой, модернизированной бомбы. Последней в своей жизни. Только сейчас за его спиной не слышится взрыв, а спереди восторженные перешептывания партнеров, нет. Да и солнце не сияет. Его заменяет реактор, каждый день спасающий от шрапнели в груди. Тони вдыхает морозный воздух, чувствуя, как лёгкие слегка покалывает, и улыбается. Ведь это чувство вызывает приятную ностальгию. Напоминает о фавне, заставляя сердце сжиматься. Мужчина тянется за ним, пытается догнать, вернуть время. Что там Питер говорил про периферию миров? У Тони есть другой способ вернуться в прошлое. Мужчина закрывает глаза, делая очередной шаг, и слышит, как воздух ревет в ушах. Он столько раз летал, чувствовал запах свободы, но никогда не делал это по-настоящему. Теперь попробовал. Он наконец-то полетел.