***
Утро началось с тренировки. Питер чувствовал себя лучше и увереннее, поэтому отправился в зал даже без костюма, который забрал Старк на проверку. Он отлично справлялся и в своей собственной шкуре, упражняясь с боксерской грушей и остальными тренажерами, и извел себя до того, что едва держался на ногах. Тело ныло от усердия, но Паркеру даже нравилось это позабытое чувство — мальчишка вновь ощутил себя в своей тарелке. За окном стоял жаркий полдень, когда Питер наконец-таки решил вернуться в комнату. В груди тянулось странное спокойствие: определенно вчерашний вечер, проведенный с Тони, помог Питеру прийти в себя. Мысли стали свежее и более позитивными, на лицо самостоятельно лезла прежняя добродушная улыбка, а сам Паркер рвался в пучину еще практически неизвестной жизни мстителей. Быстрый холодный душ расслабил юношу. Натянув поверх еще мокрого тела растянутую футболку с какой-то дурацкой надписью, Питер схватил с тумбочки телефон и — о боги! — включил его. Сообщения от Мэй, какие-то системные предупреждения и обновления — больше ничего. Видимо, друзья Питера — Нэд и Мишель — предусмотрительно помалкивали. Вздохнув, Питер вновь слабо приподнял уголки губ. Сделанного не воротишь. Не стоит зацикливаться на том, что нельзя исправить, а стоит перекрыть это чем-то таким, за что ты будешь горд. За что будут горды. Паркер пока не знал, как будет выкручиваться из сложившейся ситуации. Возможно, все со временем позабудут и обратят внимание на какой-нибудь новый нашумевший инцидент. По крайней мере, Питер очень сильно на это надеялся. Он уже во всех красках понял, что людям нравится узнавать нечто шокирующее, и вообще — плохие новости распространяются гораздо лучше, чем хорошие. То, о чем ты хочешь забыть, все равно будут помнить другие. Хотя, если так задуматься, то Питер ведь не жалеет о том, что сделал. Он жалеет о последствиях этого — не больше. Паркер поцеловал Тони Старка. Пусть это не вызвало бурю положительных эмоций у окружающих, да даже у самого Тони, но для Питера это был ответственный шаг. И он, мало того что в ответе за него, так еще и не отречется. Если у него кто-нибудь спросит — правда ли это, то Питер с полной уверенностью ответит «да».***
— Привет! — звонко поприветствовал Питер Ванду, наткнувшись на ту, пока заходил в лифт. Девушка улыбнулась в ответ, рассматривая мальчика с головы до ног. — Ого! Ты так хорошо выглядишь, милый, — Максимофф поютилась в кабинке, нажимая на кнопочку нужного этажа, и со спокойным вздохом вновь перевела на него взгляд, — Что же такое случилось, отчего ты так светишься? Питер смущенно опустил глаза в пол, старательно скрывая скромную улыбку за прикушенной губой. Он вспомнил, как обнимал вчера Старка, и, что самое главное, как тот обнимал в ответ. Сердце пропустило легкий удар, а дыхание на секунду прервалось. — Ну… — Паркер не смог больше ничего проговорить. Ванда улыбалась, глядя на него, но не потому, что ей было весело наблюдать за ним, а потому, что она была счастлива за мальчика. Питер мог прочувствовать ее добрый взгляд на себе. Максимофф не пыталась выуживать из него слова. Создавалось впечатление, что она и так все понимает, и ей не надо ничего объяснять, и, скорее всего, все так и было. Ванда знала, что счастлив Питер из-за Старка, и хотела, чтобы Паркер сам признал это для самого себя. — Понятно, — по-доброму хмыкнула рыжая, блеснув озорными взглядом, — Ах, точно! Старк просил передать, чтобы ты забежал к нему вниз после обеда. Кажется, он выяснил что-то по поводу костюма. Паркер встрепенулся и заулыбался еще шире. - Это просто отлично! Я… На самом деле, я дико соскучился по работенке в Квинсе… Ну, знаешь… — юноша замялся, вновь опустив глаза. Он решил, что, быть может, Ванда не разделит его чувств и эмоций, потому что уже давно привыкла к своему статусу в мстителях. — Знаю, Питер! Конечно знаю! Наверняка это приятно — рассекать над небоскребами и следить за людьми, как за муравьями, роющимися где-то внизу, — однако Максимофф с таким же энтузиазмом поддержала его. Питер почувствовал волну благодарности к ней, заполняющую все его сердце и тело. — Ох… Я очень рад, что нахожусь здесь, но… Как думаешь, меня могут отпустить хотя бы на пару часов на патрулирование?.. — карие глаза засветились детской надеждой, и юноша не постеснялся взглянуть Ванде прямо в лицо. Лифт звякнул о прибытии, и оба мстителя вышли из кабинки, направляясь по главному, как всегда пустому холлу в кафетерий. — Да, милый. Но не сейчас. Ты забыл, что случилось с тобой вчера? Я не думаю, что Тони разрешит тебе использовать костюм в полной мере… Да и непонятно, что с твоими силами. Хотя я больше склоняюсь к неисправности костюма, — по лицу Максимофф скользнуло серьезное и задумчивое выражение. Она прикусила губу, размышляя о ситуации, и Паркер не захотел ее прерывать. Он сам задумался и согласился с Вандой — да, произошло с ним что-то очень странное. Но ведь сейчас, когда с мистером Старком все постепенно стало налаживаться, Питер почувствовал себя в миллионы раз лучше. Хотелось скинуть все проблемы на моральное истощение и на стресс, но что-то подсказывало мальчику, что подобное не может закончиться слишком просто. Медленно, но верно мысли свелись к Англии. Почему-то теперь эта страна не вызывала былого восторга, а отзывалась в груди какой-то гулкой, неприятной болью. Конечно, там Питер испытал слишком многое за пару дней — такой спектр эмоций и чувств любое сердце просто выдержать не смогло бы. Паркер вспомнил Даррена и то, что он сделал для него, и мальчика, как и в тот раз, с головой накрыл стыд перед журналистом. Питер даже не смог нормально попрощаться с ним! Эх, какой же Паркер придурок… Интересно, какое мнение у Даррена сложилось о нем? Наверняка он считает Питера очередным идиотом. Стоило только подумать о том красивом аристократичном лице и омуте пронзительных глаз — как тут же сосало под ложечкой, и все внутри скручивалось в узел. Питер тихо вздохнул, притягивая к себе блюдо с тушеным мясом, и не поскупился, пока накладывал его в свою тарелку. На самом деле, он очень проголодался. Мальчишка не наедался уже столько времени, что даже не мог вспомнить, когда в последний раз так вкусно ел. Постепенно на обед стали подтягиваться остальные мстители. Многие из них казались Питеру приветливыми, но… В воздухе витало явное напряжение, поэтому мальчишка был рад, что находился под уютным крылышком Ванды Максимофф, болтающей с ним совершенно о разных вещах. Как бы ни старался Паркер целиком и полностью отдаться беседе с ней, он все равно замечал уж слишком откровенные и слегка неуклюжие взгляды молчаливого Брюса, делающего вид, что активно жует, если вдруг встретится с Питером глазами, да и любознательное внимание остальных не оставалось незамеченным. Послышались ровные и четкие шаги. Питер неосознанно навострил уши, прислушиваясь к стуку каблуков, а затем увидел Наташу Романов, уверенной поступью направляющуюся к компании. Наташа как всегда была прекрасна, и холодность ее выражения лица создавала впечатление о недоступности и стойкости на своем. Питер знал, что от одного ее строгого взгляда можно было поистине провалиться сквозь землю, и был рад, что пока ничем не оплошал перед Черной Вдовой. Романов одной рукой несла тонкий ноутбук, издали напоминающий простой лист глянцевого картона — наверняка дорогущий, такой, о каком Питер просто не мог мечтать. Женщина почтила всех присутствующих приветствием и села на свободный стул напротив Ванды и Человека-паука. Мальчишка вспомнил, что она всегда сидела именно за этим местом. Наверное, никто из мстителей не осмелился посягнуть на него. Наташа открыла ноутбук и начала что-то печатать, тихо и размеренно клацая пальцами по клавиатуре. Затем она принялась за свой салат, не участвуя ни в каких разговорах. Интересно, она всегда такая? Паркер вздохнул и поджал губы, укладывая вилку обратно на тарелку. — Я… Я, наверное, пойду… — пробормотал он, улыбнувшись Ванде и скосив любопытный, блеснувший каким-то прежним ребячеством взгляд на Наташу, которая подняла на него глаза. Уголки ее губ тоже дрогнули, и она легко подмигнула ему, одобрительно кивнув. Питер не смог сдержать еще более радостной улыбки. Кто бы мог подумать, что сама Черная Вдова будет так добра к нему! Наташа хотела было что-то сказать, но в этот же момент ноутбук звякнул оповещением. Женщина быстро перевела взгляд на засветившийся экран компьютера и полностью побелела. Она нахмурилась, озадаченно сведя брови к переносице, и резким движением захлопнула крышку ноутбука, вскакивая со своего места и хватая компьютер подмышку. — Я к Старку. Есть к нему дело, — безжизненно кинула она всем, чтобы не вызвать лишних вопросов. Быстрой походкой она практически кинулась в сторону лифта, но все так же изящно и четко, как всегда. Питер удивленно переглянулся с Вандой и задумчиво почесал нос. — Я думаю, мне не стоит пока что туда идти, да? — продолжая смотреть вслед удаляющейся бестии, пробормотал Паркер, не особо ожидая услышать ответ. Мальчик не знал — странно ли это, или в порядке вещей, однако реакция остальных мстителей говорила сама за себя. Юноша в один миг ощутил, как в его кармане телефон завибрировал коротким уведомлением, однако не поторопился его проверять. Максимофф молчаливо кивает, поддерживая слова Паркера. Девушка тоже задумчива, даже если не удивлена, но пытается не показывать своего замешательства. Наверное, не хочет, чтобы и так измученный Питер почувствовал себя некомфортно. Наверное, что-то действительно важное, раз Наташа так всполошилась, — предполагает кто-то сзади, кажется, Брюс, и Паркер мысленно очень усердно пытается успокоить самого себя. Он ни в чем больше не провинился, однако какая-то опасливая предосторожность била во все колокола в подсознании. Мало ли! — Все хорошо, Питер. Не переживай, ладно? Это не твои проблемы. Питер не знает, каких богов благодарить за чуткость Ванды. Она кладет теплую ладонь на плечо мальчика и сжимает его, словно бы делясь своей волшебной энергией. Паркер с удовольствием чувствует, как по всему его телу, где-то под кожей проходят волны приятного, согревающего тепла, обволакивая юношу будто бы в кокон. Паркер чувствует себя в безопасности.***
Время тянулось мучительно долго. Особенно чутко Питер ощутил это, когда Ванда отлучилась по делам и оставила юношу в одиночестве. Мальчишка не хотел всюду таскаться за ней как надоедливый ребенок и был благодарен Ванде за то немалое время, которое девушка провела в его компании. После обеда они долго сидели в комнате Питера и разговаривали обо всем на свете, однако, как заметил Паркер, Ванда умело лавировала между темами, чтобы случайно не свести к беседе о Старке. Человек-паук уже точно знал, что Максимофф что-то понимает о взаимоотношениях между Тони и Питером. И понимает, наверное, даже лучше самого Паркера. Тяжело вздохнув, мальчик рухнул спиной на мягкий матрас постели и уставился в потолок, раскинув руки. Мысли непрерывно мелькали в его голове, и он совершенно не знал, за что ухватиться и чему начать верить. Былое хорошее настроение, хоть и оставило приятный осадок в груди юноши, но, казалось, постепенно исчезало, уступая свое место горьким рассуждениям и задумчивости. Стоило Паркеру остаться наедине с самим собой — так в голову лезло все, что только могло, и выбивало из-под его ног оставшуюся почву. Еще раз устало потянув воздух носом, Питер перевел взгляд на настенные часы и задержался на стрелках теплым взглядом — уже без четверти три. Быть может, юноше стоит прогуляться по Башне и все-таки наведаться к Старку? Если Наташа все еще там, то Паркер просто уйдет — попытка ведь не пытка. Оттолкнувшись от кровати, Питер ловко поднялся на ноги и побрел вниз по заученному пути.***
Даже дорога в мастерскую показалась мальчику чрезвычайно долгой и утомительной, но когда юноша практически уткнулся в двери, его внезапно пробрала робость и странное смущенное чувство. По ту сторону — мистер Старк, причина всех его страданий и человек, целиком и полностью завладевший его мыслями. И, хоть Питер уже сделал все, чтобы стать последним идиотом в глазах мужчины, в юношеской груди все же таилась надежда, что в один день все может измениться. Вчерашний вечер… Паркер растерянно нажал на круглую кнопку, и дверцы, ведущие в мастерскую, разъехались, пропуская парня внутрь. Стоило пройти еще один маленький коридорчик, чтобы на повороте свернуть в огромное помещение старковской мастерской и лаборатории, поэтому юноша, раздумывая, что же сказать мистеру Старку, медленными шагами направился вперед, однако остановился сразу же, когда услышал голоса: — Прекрати, Тони, немедленно! Это все — неправда! — в голосе Наташи звенят стальные нотки. Она была уверена в своих словах, и это чувствовалось даже на расстоянии. Паркер уставился взглядом в зеркальную стену, находившуюся параллельно ему, уже в самой мастерской. В ней с трудом различались два силуэта — Старка и Романов. — Ты не понимаешь! Я знаю, что именно это — неправда, но если… — Тони сорвался, проглатывая последующие слова, будто бы Наташа и без озвучивания знает продолжение. Повисло недолгое, но тяжелое молчание между ними, и Питер уже хотел было развернуться, но собственная любознательность не могла оставить все просто так. — Что — «если», Тони? Твой отец сгладил все края, ты сам мне говорил об этом. Не будь слабаком, Старк! — размытая фигура Романов в зеркале стояла неподвижно прямо напротив Тони, пока тот, кажется, чертыхнулся от слов женщины. Питер мог поклясться, что, наверняка в глазах Тони промелькнуло то самое выражение, которое так хорошо запомнил юноша. В голове Питера ничего не укладывалось. Он не мог понять, что происходит между этими двумя и о чем они говорят, но желание узнать оставалось невыносимым. — Наташа… Люди заинтересовались в этом. Если они захотят — они откопают, разве ты сама не видишь это? — Если ты имеешь в виду случай с Питером… — Питер ребенок! — голос Тони понизился на тон. У Паркера защемило в груди, а к горлу подкатил комок, — Он всего лишь обычный парень! — Он любит тебя, черт возьми! Перед глазами юноши помутилось. Ноги уже вовсю отказывались держать его, и он для устойчивости оперся спиной о стену и отчаянно запустил в волосы всю пятерню, пытаясь отрезвить себя легкой болью от потягивания волос. Вновь повисло молчание. Такое непрерывное, что Паркер боялся, что его тяжелое, рваное дыхание могут услышать. — Я уже проходил через это, — отрезал Тони внезапно серьезным, не терпящим возражений голосом, — Я был молод, Наташа. Но если люди узнают обо всем сейчас… Так еще и Питер… — Тони, он не виноват… — Я знаю! Я ведь тоже… был не виноват! — послышался громкий звук, сопровождающий не менее громкий голос Старка. Кажется, тот что-то опрокинул или уронил, может — случайно, может — в порыве эмоций, — Питер перерастет это! Наташа, я его кумир, и его чувства… Помешательство! — Не смей так говорить, Старк! Ты… Ты даже не понимаешь, как он себя чувствует! Он, хоть и юн, но владеет эмоциональным диапазоном намного обширнее, чем… Некоторые! А все это происходит знаешь почему? Потому что ты ведешь себя эгоистично и ужасно некрасиво! — Я пытаюсь наладить отношения между нами. Я пытаюсь… — Нет, Тони, ты делаешь это во избежании проблем. И не стоит отрицать это, ты не хочешь видеть в лице Питера помеху. Я что, неправа? — после слов Романов, кажется, Тони задохнулся. — Ты ничего не знаешь! — только и смог выкрикнуть Старк надрывно и жестко. Паркер на месте Романов давно бы уже провалился сквозь землю от страха. — Я-то уж точно знаю! Ты даешь ему надежду, придурок! Я понимаю, что ты привык к тому, что все от тебя без ума, но Питер… Питер ведь не «все»! Разве тебе трудно поговорить с ним обо всем? Если ты будешь игнорировать произошедшее — ничего хорошего из этого не выйдет! — А что ты предлагаешь сказать ему? «Привет, паучок, я хочу сообщить тебе, что твои «чувства» несерьезны, и что ты смотришь на меня несубъективно, мы уже опустим то, что я гожусь тебе в отцы!»? — Только посмей обидеть его, Старк… — прошипела Романов так, что Питер едва расслышал. В ее голосе теперь сочился яд, и издали Паркер даже смог представить ее разъяренное выражение лица, — Ты никогда не мог отвечать за свои поступки… Даже тогда! Старк вновь задохнулся. Кажется, слова Романов сильно задели его, потому что он даже ничего не ответил. Питер ощущал себя отвратительно: его сердце билось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди, а к лицу подкатывал опаляющий жар. Паркер зажмурился, чувствуя дрожь в коленках и на кончиках пальцев, и только через пару секунд понял, что это его паучье чутье дает о себе знать. Мотнув головой, мальчик быстро развернулся и постарался скорее ускользнуть, однако краем уха все-таки услышал конец разговора: — Я не хочу больше говорить об этом, Наташа, — резким голосом отрезал Тони и, кажется, сделал несколько шагов. — Отлично, Старк. А теперь подключи свои связи, о которых ты бренчишь чуть ли не каждый день, и удали наконец-таки эти статьи с главных сайтов! И не надо мне снова говорить, что у тебя завязаны руки. — Я разберусь. — Уж пожалуйста! Дверь с лишним грохотом закрылась за спиной юноши. Питеру уже было все равно — даже на то, что, кажется, его силуэт увидела Наташа, тоже направляющаяся к выходу. Паркер быстро и бездумно спрятался за очередным поворотом, ожидая, когда дорога окажется свободна, однако простоял, забывшись в своих мыслях, гораздо дольше, чем требовалось.***
На той фотографии уж точно был не Тони Старк. Питер вглядывался в экран телефона так пристально, что у него даже заболели глаза, однако, он точно понял — фотография определенно фейк. У Тони не настолько убогое выражение лица и черты намного красивее, не такие грубые, как у того мужчины. Хотя издалека, да, он мог вполне сойти за Железного Человека. Новая статья о личной жизни мистера Старка вызвала очередной взрыв эмоций у фанатов и не только. Паркер, как только вернулся в комнату, проверил телефон и — вуаля! — получил чуть ли не инфаркт, когда увидел на экране размытое изображение, где, якобы Тони Старк, целует какого-то светленького мальчишку, кажется, в баре или клубе. Сначала Питера схватила дикая ревность — его всего затрясло, а мурашки пробежали уже не по коже, а под ней, вынуждая плюхнуться на кресло и уставиться на фотографию озлобленным взглядом, проклиная всех и вся сквозь зубы. Затем уже пришло понимание, что фото — подделка, а статья лишь для поддержки интриги об ориентации Железного Человека. Питер снова пробежался глазами по строчкам под фотографией: «новые подробности о предпочтениях Тони Старка! Нашим корреспондентам удалось вскрыть записи видео-наблюдения в одном из нью-йоркских ночных клубов…» — дальше Паркер дочитать не смог. Жирным пятном всю страницу открытой вкладки в интернете перекрыло системное уведомление «доступ к статье закрыт или она была удалена», и Питер с облегчение понял, что Тони, наверное, все-таки послушался Наташу и сделал так, как она говорила. Юноша до боли закусил губу и заблокировал телефон. Ему было тяжело справиться с этим ноющим чувством в груди, преследующим его с тех пор, как он стал невольным слушателем разговора Романов и Старка. Питеру было приятно, что Наташа защищала его, что она была на его стороне, однако… Чувствовать себя слабаком во всей этой ситуации Питеру безумно не нравилось. Это чувство беззащитности сковывало его изнутри, вынуждая трепетать и бояться чего-то. Почти такое же Паркер испытывал, когда учился в школе. Он знал, что он сильнее всех школьников вместе взятых в физическом плане да и умственном, но... постоять за себя словесно мальчишка никогда не мог. Мэй говорила, что Питер очень добрый и просто боится кого-то обидеть, однако сам мальчик этого не ощущал. Наоборот же, он хотел ответить гадостью тому же Флэшу и даже представлял, как тот будет просить у Питера прощение, но лишь на фантазиях и заканчивался весь его, казалось бы, немыслимый боевой настрой.«Привет, паучок, я хочу сообщить тебе, что твои «чувства» несерьезны, и что ты смотришь на меня несубъективно, мы уже опустим то, что я гожусь тебе в отцы!»
Мальчишка закрыл ладонями лицо, отчаянно борясь с горьким комком, подступившим к горлу. Тони… — Почему же ты такой?.. — со вздохом пробормотал юноша сам себе, смаргивая застывшие в уголках глаз слезинки.«Я его кумир, и его чувства… Помешательство!»
Помешательство ли? Ах, Тони-Тони… Тишину разрезал невнятный стук в дверь. Паркер вздрогнул и воровато поднял глаза, а затем, хрипло выкрикнув «минуту!», принялся вытирать рукавом безразмерной толстовки лицо, пока направлялся открыть дверь. — Разве Ванда не передала тебе, малыш, чтобы ты зашел ко мне? — по ту сторону, как ни странно, оказался сам Тони-свет-его-Старк собственной персоной. Его волосы взлохмачены, а глаза — пьяны, и Питер понял, что Старк точно нетрезв. — Передала, — честно ответил Паркер, сжимая от досады зубы. Он стоял на пороге комнаты, не отступая в сторону, и ждал, что же скажет ему Старк. Мужчина хоть и выпил, но явно был в рассудке. Выдавал его только лишь запах, да и то несильный, и взгляд — не такой, как прежде. — Почему ты не пришел? Злишься на меня? — голос Старка странно надломился, и внутри Паркера что-то болезненно защемило. Питер повторял про себя одну фразу «он пьян», поэтому и держался стойко и неколебимо. — Что вы, мистер Старк, — протянул юноша, сам удивляясь этому саркастичному тону, но издали сам слышал, настолько его слова пропитаны горечью и болью. — Впустишь меня? — Тони подошел к Питеру почти вплотную, опаляя ровным горячим дыханием макушку Паркера и вынуждая вдыхать свой запах, отчего мальчик, хочешь - не хочешь, отрешенно отшатнулся назад. Старк воспринял это движение как разрешение войти и, до конца не прикрывая за собой дверь, прошел и аккуратно уселся на край паркеровской кровати. Питер занервничал. Тони Старк в его комнате. Пьяный Тони Старк в его неубранной комнате. Постель не заправлена, а на рабочем столе — вообще бардак! Пока мысли о внешнем виде окружающего мира лихорадочно ворошили сознание Питера, Железный Человек смотрел на юношу пристальным, каким-то слишком уж сосредоточенным для пьяного взглядом. Паркер сделал пару неуклюжих шагов в сторону мистера Старка, и его действия очевидно послужили сигналом для Тони: тот, протяжно вздохнув, устремил взгляд куда-то в плинтус и произнес: — Питер, понимаешь ли… Нам надо с тобой поговорить, не находишь? — его слова звучали как-то странно, так, будто он был не уверен в том, что говорит, — Иди сюда, паучок, — прихлопнул ладонью по месту рядом с собой, и Паркер, чуть не подорвавшись, осторожно сел рядом, рассчитывая каждое свое движение. Тони повернулся к нему всем своим корпусом и взглянул в глаза, застыв в каком-то непонятном для Питера состоянии. Мужчина приоткрыл рот, а затем закрыл, отворачиваясь от юноши и проводя ладонью по лицу так, словно хотел умыться. Паркер покорно молчал. Если Тони действительно целиком и полностью решил пойти по инструкции Романов, то Питер знал, что это будет за разговор. Старк пришел расставить все точки над «и», то бишь, сказать, что Питер ему безразличен. У юноши вновь тупо заныло в груди. Рассудок, словно желая схватиться за надежду, вспомнил вчерашний день, представляя перед глазами Питера теперь уже приносящие лишь боль картинки. — В общем, я… — в Тони не было былой уверенности. Он сейчас вообще не походил на себя — Паркер никогда его не видел таким. Может, Старк действительно боится разбить сердце юноше, а может на него так влияет алкоголь. — Скажите это уже, пожалуйста, — Питер больше не мог ждать, проглатывая желание завыть от боли. Его голос надорвался, показался хриплым и очень взрослым. Хоть в нем и не скрывались нотки неподдельной мольбы, Питер сейчас выглядел действительно по-взрослому. Тони вновь взглянул на него. В его взгляде — извинения и какие-то блестящие искры, не позволяющие отвести глаз. Оба сидели так, в полной тишине рассматривая друг друга, и оба ожидали чего-то друг от друга. Старк сам не знал, чего хотел от милого Паучка, а Питер, наоборот, ждал, когда все его надежды урежут под корень. — Питер, — выдохнул Тони, не выдержав этой тяжести, опустившейся на его веки, прикрывая глаза, — Пожалуйста, не смотри на меня так. Ты… Я понимаю, чего ты желаешь, но я не могу позволить себе испортить тебе жизнь. Питер молчал, кусая губы. Его глаза блестели от подступивших слез, а в голове била тревога — «нет, пожалуйста, закрой уши, чтобы не лишить себя всего!». Тони, казалось, не мог продолжить. В его горле словно бы тоже, как и у Паркера, застрял ком. — Мистер Старк… — Я не тот, кто тебе нужен, малыш. Я взрослый мужчина со своими тараканами в голове и со всей этой дребеденью вокруг! Зачем тебе это все, Пит? Неужели ты думаешь, что тебе будет хорошо выслушивать весь мой пьяный бред и ждать, когда я наконец-таки вылезу из мастерской? Когда вернусь с очередной светской вечеринки? Когда мою голову наконец-таки покинут мысли о работе, чтобы я смог уделить тебе хотя бы немного внимания? Питер подавлено молчал, смурно опустив голову. Его плечи тряслись, но он не подавал виду о том, что плачет. Он молчал, хотя на языке вертелось отчаянное «да, Тони, мне будет хорошо. Мне будет хорошо даже так, главное — с тобой. Пожалуйста, Тони, умоляю…». — Ты талантливый и умный мальчик, Пит, я устрою твое будущее, я сделаю все, лишь бы ты был по-настоящему счастлив. «По-настоящему счастлив я буду только рядом с тобой, идиот!» Паркер измученно кивнул головой. Он не знал, как поймет это Тони, да и сам не знал, что это означает. Кажется, все вокруг погрузилось в абсолютный мрак. Светло-карие нежные глаза Тони смотрят так проникновенно, но Питер не верит им. Он шмыгает носом, подняв взгляд на Старка, и выражение того в одночасье меняется. Наверное, Пит выглядит уж очень жалко, раз в глазах Тони уже откровенно читается какая-то ненависть к самому себе. Паркер поступает подло, раз решает воспользоваться этим. Его руки трясутся, а в голове сплошная каша, однако он умудряется вымолвить: — Хорошо, я… понял, о чем вы. Но у меня есть просьба. Ведь эта башня — одно из самых защищенных мест? Железный Человек в неком замешательстве несколько раз кивает. Даже не задумываясь, полностью уверенно в своих суждениях. — Тогда… Мистер Старк, разрешите мне в последний раз, пожалуйста… Внутри мальчика все замирает. По голове будто мешком тяжелым ударили. В голосе — уже неприкрытое ничем отчаяние. Старк понимает, медленно прикрывает глаза и снова мелко, еле заметно кивает. Паркер, тихо сглотнув, тянется к нему и по-детски утыкается губами в его, трепетно ощущая, как его подбородок щекочет идеальная старковская щетина. Руки мужчины смыкаются на талии Питера, охватывая, и прижимают к себе так, будто пытаются укрыть от всего мира и наконец-таки согреть. Пахнет от Старка просто умопомрачительно. Хоть в его аромат и подмешался алкоголь, Питер был благодарен ему, потому что, если бы Тони не выпил, он бы никогда не позволил вот так вот… Наверное… Ох… Перед глазами — сплошные вспышки: яркие, ослепляющие. В животе все порхает, приятно скручиваясь, а голова отказывается трезво мыслить. Юноша не хочет обрывать это. Не хочет до такой степени, что оплетает руками шею мужчины, притягиваясь плотнее, и непозволительно целует во второй раз — эти чертовски потрясные губы, с ума сойти… Старк никак не отвечает, но хотя бы позволяет Питеру коснуться. Хотя бы позволяет ощутить это тепло желанных рук на себе, хотя бы… подыгрывает, не отталкивает. Питер не хочет думать, что после этого мужчина так и сделает. Все это — лишь для того, что Паркер сам разрешил толкнуть себя с этого обрыва. Он променялся на поцелуй, на какие-то мгновенные секунды. Вновь мерещится вспышка. Она будто осязаемая, белая, громкая — раздается и в ушах, и в глазах зримым отблеском. Паркер судорожно тянет носом воздух, пропитанный мужским, таким любимым одеколоном, и алкоголем, пусть и не слишком крепким. Тони, будто бы тоже почувствовав, отстраняется от задрожавшего мальчишки, и, оглянувшись вокруг словно бы в поисках кого-то, хмыкает, и смотрит на Паркера с прежней грустной нежностью. Юноша поторопился убрать свои руки с широких плеч Тони и отодвинуться, стыдливо упершись взглядом в постель. — Спокойной ночи, Питер, — говорит напоследок Тони и скрывается за дверью, тихо закрыв ее за собой. Питер сгребает подушку, утыкаясь в нее лицом, и грустно всхлипывает.