***
— Ты даже пробовать не будешь? — Гермиона знает ответ на свой вопрос. И не ждёт, что Джинни озвучит его вслух. Но не возмутиться не может. — Он прекрасный ловец, — Уизли вздыхает. — Как и ты, — не отступает Грейнджер. Тяжелые дождевые облака нависают над полем для квиддича. Ветер заставляет Гермиону сильнее кутаться в легкую летнюю мантию. И всё это делает её настроение недовольнее обычного. — А я и охотник хороший, — ответ звучит слишком тихо. Будто неуверенно. — Понимаешь, в чем разница? Для него есть только одно место в команде, — Джинни не отводит взгляда от Гарри, проводящего испытательные в команду. Удивительно, что она готова на эту жертву. Удивительно, что она всерьез даже не пытается. Так не в её характере. Но так правильно. Уизли не может отобрать у Гарри то немногое, в чем он может находить покой. Она подождет своего часа на позиции ловца. Стараясь отвлечься от мыслей об упущенной выгоде, она переводит взгляд на другую сторону поля, где Ургхарт отбирает игроков в команду Слизерина. — А вот почему она не вышибет ловца из команды, я не понимаю, — Джинни хмурится, наблюдая, как на противоположной трибуне Дафна сидит около Трейси, Пэнси и Блейза, не участуя в соревнованиях. — А почему должна? — Грейнджер приходится присмотреться к Гринграсс в очередной раз. После разговора с Гарри она искренне старалась её избегать. На всякий случай. Ища себе поводы для оправдания, почему до сих пор не выполнила просьбу друга. — То есть? — Джинни поворачивает удивленное лицо в сторону подруги. — Она же из Дурмстранга и тренировалась с Крамом. Уизли задумывается, дотрагиваясь пальцами до подбородка. — Надеюсь, тренировалась. Глупость не использовать такую возможность. Если бы у меня была такая возможность… Уж я бы не упустила шанса. Гермиона поджимает губы. — Точно. Но, может ей просто не нравится квиддич? Или она боится высоты, как я? — В жизни не поверю, — Уизли цокает языком, отрицательно качая головой. — Хотелось бы посмотреть, на что способны ребята, которых он тренировал. — По моему, в этом ничего интересного. Джинни недовольно поднимает брови, реагируя на фразу подруги. И больше не отвлекаясь от поля. Она изучает каждого, кто поднимается в воздух. Впитывает каждое движение. И вместе с Грейнджер разделяет радость от того, что Рон проходит в команду Гриффиндора на позицию вратаря.***
Человеку свойственно мечтать о покое. Но в самом деле в нем нет ничего притягательного или приятного. В покое есть смерть. И лишь в момент, когда ты осознаешь это в полной мере, ты станешь счастлив и свободен. Дафна быстрым шагом идет по коридору Хогвартса к библиотеке. Ей нравится, что она окончательно научилась ориентироваться в замке. Это придает ей больше уверенности. Но вокруг неё звенящая тишина: ни друзей, сопровождающих её в желании сделать домашнее задание, ни разговорчивой Лойл, идущей за компанию, просто чтобы идти. Никого. Больше прочего бесит молчание родителей. Словно её перевели в новую школу шутки ради. И тут же забыли. Месяц прошёл. Она научилась не выделяться. Общаться с однокурсниками. Она привыкла к занятиям, больше не морщит нос, не обижается на Фоули, не ожидает ничего сверхъестественно от происходящего. Просто существует. Только смысла в этом всём никак не находится. Дафна играет по вечерам в шахматы с Тео, посещает с Блейзом вечера Слизнорта, заплетает косы первокурсникам вместе с Трейси, обменивается конспектами с Пэнси и, как все прочие, лишний раз не пристает к Драко. То есть, по сути своей, становится одной из слизеринцев. — Не хочешь присоединиться к дуэльному клубу? — Паркинсон догоняет Гринграсс на половине пути и совершенно выбивает из колеи. Пэнси щипает себя за кожу на руке, чтобы слова звучали убедительнее. Она хотела помочь адаптироваться, но не планировала пускать в свою жизнь настолько глубоко. Тем более месяц прошел, как Дафна здесь и больше не выделяется. Её работа с ней давно завершена. — Что? — Дафна растерянно переспрашивает. В происходящем неожиданно всё. Паркинсон вырывает её из мыслей, рушит спокойный вакуум. И… дуэльный клуб. Серьёзно? Можно было придумать что-то более подходящее для вранья, если это проверка. Она действительно могла бы придумать что-то лучше. — Дуэльный клуб слизеринцев, — но заминается Пэнси довольно естественно. — Блейз предложил пригласить тебя. Обычно мы минимум три года ждём от поступления в Хогвартс, чтобы кого-то позвать… — А кто ведёт и участвует? — Дафна хмурится. — Ты можешь сразу всё рассказать, а не кусками. Пэнси тяжело вздыхает, ей эти слова даются непросто. Она чувствует себя глупо. И одновременно ощущает, что её загнали в угол. Тебя вынуждают не просто казаться милой, а действительно быть таковой. Впустить чужих в ваш мир. — Я веду дуэльный клуб. Для младших курсов Слизерина, что очевидно. Но старшие тоже иногда приходят. Это традиция появилась задолго до нас. Мне его передали в наследство. Дафна поджимает губы, стараясь осознать ответ. Многие вещи встают на свои места: учеников в Хогвартсе учат из рук вон плохо, но все они умеют постоять за себя. Непонятно только, как они пришли к этому. — Зачем? — Гринграсс знает, что не имеет права этого спрашивать. Но ей действительно интересно понять мотивацию Пэнси. И Паркинсон сжимает челюсть. Потому что их не научили. Потому что учиться в настоящей дуэли больнее и унизительней. Потому что это меньшее, что она может сделать. Потому что ей не хочется оглядываться и переживать. А потом пересчитывать трупы, когда буря всех их настигнет. — Для развлечения, — лживо. Слишком лживо. — Разумеется. — Хорошо, — Дафна кивает, она уже получила больше, чем достаточно. Нет смысла пытаться вытащить из Паркинсон больше. — Я приду. И в этот момент серая рутина, именуемая скукой и покоем, неожиданно заканчивается. Когда она решила, что стала в Хогвартсе своей, ей в очередной раз показали, что она видит лишь верхушку айсберга. Нужно наблюдать за ними лучше и подмечать больше.***
Тем временем Лойл начинает чаще исчезать из виду. Её шутки становятся едкими и обидными. Она старается дистанцироваться. Пропускает завтраки. Отсаживается на занятиях. Временами забывает носить зелёный галстук. И делает вид, что не имеет к происходящему в Англии никакого отношения. Её собственный мир маленький и хрупкий. И она бережёт его так, как может. Дафна соглашается с этим раскладом. Их разговоры перед сном начинают сходить на нет. Они больше не встают в пару друг с другом на занятиях, не перекидываются комментариями во время лекций. Их разделяет нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Лойл отказывается снова стать поддержкой для подруги. Она рада новой жизни. Она не скучает. Поэтому, когда Гринграсс собирается пойти в дуэльный клуб, она не зовёт Фоули с собой. Проскальзывает тенью к выходу из их общей комнаты в тишине, взбегает по лестницам замка, чтобы выбраться из Подземелий. И тормозит перед каменной стеной в коридоре, на который указала Пэнси. Только ни единой двери здесь нет. Хорошая шутка Паркинсон. Становится обидно. Казалось, что она ориентируется достаточно хорошо, чтобы дойти самой. Казалось, что она может чувствовать себя здесь своей, и не бояться, что её отправят стоять в одиночестве в пустом коридоре. — Зачем ты здесь? — Малфой появляется из темноты неожиданно. Будто материализуется из воздуха и тут же переходит в нападение. Его шаги заглушает умело наложенное заклинание. И он определенно не ожидает увидеть Гринграсс на своем пути. Их последний полноценный разговор случился на берегу озера, когда они говорили о смерти Каркарова. В тот момент можно было бы предположить, что он помнит их общее детство, и это что-то да значит. Только едва ли он после хоть раз взглянул на Дафну. Избегал всеми возможными способами, как, впрочем, и всех остальных. Но в этот раз Драко подходит слишком близко и фокусирует свое внимание на Гринграсс. На лице читается волнение, будто его застали врасплох. — Пэнси позвала, — Дафна сглатывает. Ей становится не по себе. Она ничего не сделала, но чувствует себя виноватой под взглядом его водянисто серых глаз, кажущихся дьявольски мрачными в темноте. Малфой замирает, получив ответ. Морщится и отступает. Будто могла быть другая причина, по которой Дафна могла сюда прийти. Но раз Пэнси позвала… То это меняет дело. — Тебе это не нужно, — выходит довольно грубо. Драко окидывает Дафну взглядом с ног до головы, прищуривается, будто пытается прикинуть рост. И видит её по итогу настолько мелкой и ничтожной, что больше не хочет терять времени. — Здесь мы помогаем друг другу. Учимся. Тренируем однокурсников, — он проходит мимо неё, задевая плечом. — Тебе нет дела до Слизерина и наших ребят. Тебе здесь не место. Но сам оказывается мелок. Отгораживается от мира, прячась в неподходящую по размеру скорлупу. И проигрывает. — Как ты это понял? — Дафна, будто зверь, улавливает мимолетную слабость и тут же бросает вызов. Малфой цокает языком, сжимая кулаки. Непослушные пряди падают на глаза, мешая разобрать и без того едва заметные эмоции. — У тебя есть шанс остаться в стороне, — глухо, едва различимо. — Не пренебрегай им, — он хочет сказать что-то ещё. Но в этот момент в стене начинает образовываться дверь. Она появляется из ниоткуда. И Дафна вздрагивает от неожиданности. Да, ты совсем не знаешь это место, этих людей. И эту магию. — Кажется, я вам помешала, — улыбка на лице Пэнси, подошедший к ним, неизменно широкая. Белоснежные зубы сверкают так, что можно ослепнуть. — Идём? Она не обращает внимания на хмурые лица. — Идём, — Дафна бросает сквозь зубы, одаривая Драко недобрым взглядом. Малфой смотрит девушкам вслед и не верит, что это происходит на самом деле. Его система координат ровная и понятная: Для Слизерина все вокруг враги. Так проще выжить.И одного из них они пускают в самое сердце безопасного пространства. Просто так. Сжав ладони, он заходит следом за Пэнси и Дафной в зал, оборудованный для тренировок. И вопреки привычке, занимает место наблюдателя на скамейке у стены. Ему хочется разгадать план родителей и Тёмного Лорда раньше, чем это станет опасным для его друзей. Раньше, чем первый из них сдохнет в войне, которую они не просили. И само собой ему не нравится, как ловко Дафна отбивает заклинания и вызывается поставить технику незнакомой девочке с третьего курса. Она выкладывается, будто ничего плохо не происходит. Будто она кристально чиста. И всё же, по какой-то необъяснимой причине, её отправили в Хогвартс. И она приехала.***
— Будешь? Блейз протягивает Драко сигарету, и Малфой принимает её. Чиркает спичкой, поджигает, раскуривая, и облокачивается спиной о холодный камень стены Хогвартса. После дуэльного клуба они оба сидят на улице, скрываясь от посторонних глаз. И пытаются передохнуть. — Что думаешь про новеньких? Порой Забини пугает глубокий голос Малфоя. Раньше он говорил по-другому. Раньше. Да что там, в начале лета, когда они прощались перед каникулами, он говорил иначе. А теперь словно повзрослел и одновременно дико устал. Друга детства не узнать: с щёк окончательно исчезает детская пухлость, под глазами появляются не выводимые синяки. Но это всё ерунда по со сравнению с тем, как меняется взгляд. Интересно, он со стороны выглядит так же плохо? — Мой ответ не изменился, — Блейз затягивается. — Им нужно дать время. — Месяц прошёл. — Мы здесь шестой год и то не всегда вывозим происходящее. А ты предлагаешь судить о них по одному месяцу — Для Фоули этого времени достаточно, — Драко выпускает дым в ночной воздух. — Ей не место среди нас, это понятно даже человеку с мозгами пикси. Он зло выплевывает слова, смотря в одну точку перед собой. И Блейз хорошо знает это выражение лица, безошибочно считывая, к чему клонит Малфой — Что тебя в ней пугает? — Забини мгновенно становится серьёзным. — Мы общались с ней в детстве. — А Волан-де-Морт считался мертвецом. И что же теперь? Блейз молчит. — А Гринграсс, судя по тому, как ты о ней печешься, тебе и вовсе нравится. Теперь Забини усмехается. С этим по крайней мере можно спорить. — Просто мне она не сделала ничего плохого, — он знает, что этого аргумента недостаточно. Но большего вслух произнести не может. Малфой убьет его, если поймет, что друг надеется. Гринграсс слишком долго не было. Она многое не знает. Многое пропустила. И потому, возможно, в ней осталось больше от их прошлого. Она слабость и мост к тишине из прошлого. Будто детскую беспечность действительно можно вернуть. — Этого мало, — Драко выдыхает на удивление спокойно. — Я тоже не сделал тебе ничего плохого, но вот-вот и убью Дамблдора. Чтобы доверять человеку и приглашать его к нам, нужно знать больше. Нужно знать всё, Блейз. — Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Я помню. — По крайней мере предупреждай о том, что делаешь. Чтобы это не выглядело глупостью, — он тушит сигарету о землю, а затем уничтожает её заклинанием. — Иногда мне кажется, что я и тебя не до конца знаю. — У нас с тобой один крест. Этого достаточно, чтобы не сомневаться, — Блейз повторяет за другом, уничтожая сигарету, а затем достает новую. — Иначе можно было не разделять его со мной. Звучит, как претензия. Провокация, на которую Малфой находит силы не реагировать. — Так что ты задумал? В этот момент вдалеке нарастает звук от размеренного бега. И Малфой бросает на Забини рассерженный взгляд, безошибочно понимая, кто именно к ним приближается, и почему Блейз выбрал именно это место для передышки после тренировки. — Это было подло. — Врагов держи ближе, Драко. Твой немой вопрос оглушает нас. Хочешь получить ответ на него — давай. Пока ты её не примешь, мы все будем минимум на расстоянии вытянутой руки. И вот это для нас опасно на самом деле. Дафна тормозит недалеко от ребят. Раскрасневшееся лицо и сбившееся дыхание не придают ей обаяния, но она и не пытается быть привлекательной — вытирает тыльной стороной руки пот со лба и сутулит спину, чтобы быстрее восстановиться. — Будешь? — Блейз протягивает сигарету. — Убей меня более щадящим способом, — тон её ответа играет знакомыми нотками. Тео мог бы так ответить. Кто угодно со Слизерина мог бы так ответить Блейзу. Может Забини и прав: она успела стать если не своей, то весьма подходящей частью для своих. — У тебя была сегодня изматывающая тренировка, зачем после неё бег? — Драко щурится, пытаясь найти подвох. Но уставший взгляд Дафны заставляет перестать сомневаться — мазохистка. И только. — Дисциплина, я ведь уже говорила. Человек ломается, когда предает свои привычки. — Иногда привычки лучше просто не заводить, — он отказывается от предложенной Блейзом сигареты. — Так о тебе можно меньше рассказать. — Но мы не играем в игру «Сойди за камень», — она выдавливает из себя улыбку. — Не буду вам мешать. И не дожидаясь ответа, скрывается за поворотом, чтобы нырнуть в приоткрытую дверь школы. — В конце концов, она может знать о той тёмной магии, которая нам недоступна, но необходима для твоего задания. Повисает звенящая тишина. Блейз замечает, как мышцы на лице Драко играют, поддаваясь эмоциям. — Может, — он поворачивает лицо в сторону другу. — Иногда ты напоминаешь мне курицу наседку. — Буду считать это комплиментом от моего самого упрямого птенца. Малфой поджимает губы, стараясь подавить одновременное желание ударить Блейза и рассмеяться в голос. И в итоге просто меняет тему. — Ты знаешь, что завтрашние новости расстроят всех? — Отец тебе что-то написал? — Мама, — Драко убирает с лица упавшие пряди волос. — Они готовят рейд. Не знаю куда и с какой целью, просто знаю, что завтрашние газеты не обрадуют никого из нас. — Что ж, мы ещё успеваем подготовиться, — Блейз отлипает от стены, уничтожая вторую, в этот раз недокуренную сигарету. — Ты со мной в гостиную или снова в… Драко ударяет ногой о камень на земле, поддевая его мыском и отправляя в полет. Он убирает ладони в карманы брюк, выпрямляя спину, будто ничего выходящего за рамки нормальности не происходит. — Организуем завтра гонки на мётлах после уроков? Блейз медлит пару секунд не веря, что друг действительно произносит это предложение вслух. — А на команды их разобьем сегодня, чтобы завтра они не были в одиночестве. — Именно.***
— Они всегда так делают, — Пэнси подходит к Дафне со спины, и поднимает ладонь к лицу, закрывая глаза от солнца, чтобы лучше видеть участников соревнования в небе. — И помогает? — Думаю, не только я начала замечать, что после объявления их инициативы наши родители пытаются прикончить кого-то, нацепив маски. Но людям проще подыграть им, чем переживать всю ночь. Дафна бросает взгляд в сторону Пэнси и замечает на её лице синяки — безмолвные свидетели бессонной ночи. — Вас ведь не обвиняют. Паркинсон складывает руки на груди, больше не обращая внимания на студентов в небе. Её взгляд на секунду становится потерянным. — Не всегда переживаешь только лишь за свою репутацию, — она поджимает губы. — Нас не обвиняют, но они могут убить кого-то или погибнуть. Разве тебе всё равно на жизни родителей? Дафна стыдливо отводит взгляд. — Я никогда об этом не думала в таком ключе.