Цвет воронова крыла

      День начался непривычно рано — встревоженные вестями о близлежащем лагере индейцев, обитатели каравана суетливо собирались в путь.       Шурша подолом тепло-бурого узорчатого платья по земле, мисс Голден спустилась к ручью. Тот, весело журча, нес свои воды к неизвестным рекам, и при мысли о том, что ей скоро предстоит увидеть, у Беллы по спине пробежал приятный холодок.       Очнувшись от задумчивости, девушка присела и наполнила флягу водой. Ледяная вода ручья обволокла ее светлую кожу, впиваясь морозными иголками под кожу, но переселенке вовсе не хотелось отдернуть руку прочь. Отложив флягу в сторону и прислушиваясь к отдаленным звукам просыпающегося лагеря, она зачерпнула ладонью воду и плеснула ее себе на лицо. Процедура мигом заставила ее взбодриться, и Белла поднялась на ноги, мимолетно одарив саму себя улыбкой.       Но внезапно раздавшийся грохот сотен лошадиных копыт мигом стер улыбку с ее лица. Торопливо поправив мешочек с несколькими золотыми крупицами, прикрепленный к поясу, она замерла, прислушиваясь. Единственной мыслью в голове Беллы была надежда, что ей это все показалось.       Но это было не игрой ее воображения, отнюдь. Заметавшись на месте и пытаясь понять, лучше ли поддаться инстинкту и нырнуть в кустарник или вернуться в лагерь и надеяться на спасение, она слышала, как топот все приближается. Из лагеря раздались громкие крики — кто-то увидал их.       Индейцы!       Мисс Голден в ужасе закрыла рот руками, забыв, что собиралась бежать.       На стоянке раздались крики, пальба, гром и треск ткани, которой были обтянуты повозки; шум изредка прерывался ржанием лошадей и дикими криками нападавших. Судорожно выискивая глазами свой фургон, Белла вовсе потеряла чувство опасности, думая лишь о своей семье. Но даже издали, из-за холма, ей было видно — индейцев больше. Да, у них не было такого оружия, как у обитателей каравана, но даже копытами их необузданных коней можно было с легкостью разгромить целый лагерь из нескольких дюжин повозок.       На ослабевших ногах девушка попятилась назад. Она все еще не до конца могла осознать происходящее. В голове крутилось напоминание о том, что надо бежать прочь, срочно, надеясь на милость судьбы, но она все не бросалась прочь.       Лагерь еще не пал и даже не начал сдаваться, когда кто-то из индейцев отвлекся от поспешно удирающих фургонов и обратил внимание на девушку, которая стояла столбом около ручья.       Издав оглушающий вопль, краснокожий бросился к ней на стройном пятнистом коне, и Белла зажмурилась от ужаса, поняв, что ей грозит. В памяти завертелось лишь спасительное «мама!», обращенное к оставшейся в лагере миссис Голден. Слово это вряд ли обладало волшебной силой, но…       Сзади раздался громкий треск ветвей, и в каком-то футе от нее пролетел красавец конь с вьющейся черной гривой. Всадник, облаченный в темную одежду и с лицом, скрытым за черной повязкой, пальнул из винчестера, непонятным образом удержавшись в седле при крутом повороте. Стрела свистнула мимо конского крупа и врезалась в землю. Индеец рухнул с коня, вскинув руки.       Белла стояла ни жива ни мертва.       В лагере зашумели, видимо, рассмотрев в незнакомце серьезную угрозу, и тучи стрел тут же взметнулись в воздух. Темноволосый незнакомец развернул скакуна, наклонился к земле и нетерпеливо крикнул:       — Взбирайтесь, леди, быстро!       И, бесцеремонно подхватив ее за протянутую руку, втащил наверх. Плечо хрустнуло от резкой нагрузки, но девушка даже не обратила на кратковременную боль внимания. Сзади раздалась многоголосая симфония луков, распрямляющих натянутую тетиву, и темноволосый спаситель пришпорил лошадь, бросившись прочь от лагеря.       Мисс Голден, оказавшаяся в седле перед мужчиной, оглянулась назад, где десятки белых фургонов со сломанными каркасами втаптывались в пыль копытами. В сердце резко кольнуло от осознания, что и ее временное жилище находится где-то там, и девушка вскрикнула, протягивая руки к трещащим по швам повозкам.       — Миледи, все будет в порядке! — чистый и звонкий голос незнакомца отвлек ее от созерцания битвы. — Возьмите уздечку!       Белла послушно сжала веревку в пальцах. Конь, кажется, вовсе не нуждался в ее ведении — он все еще подчинялся своему владельцу, понимая его без слов — по единому наклону в сторону или несильному прикосновению шпоры. На полном скаку вороной обошел лагерь за несколько дюжин ярдов, и всадник снова выпустил несколько пуль в нападавших.       И, несмотря на то, что он попал, в ответ снова раздались выстрелы. Но не из лука.       Один за другим знакомые силуэты переселенцев направляли дула своих кольтов в сторону скакуна, паля в него со странной яростью. Конь резко вздыбился, и, если бы не поддерживающий ее сзади всадник, Белла бы точно упала на землю. Но незнакомец пригнулся, заставив ее едва не лечь лицом на лошадиную шею, и пришпорил коня, галопом сбегая прочь от стоянки.       — Куда вы? — Белла попыталась высвободиться, но скрытный спаситель лишь жестче налег на нее, заставляя прижаться к коню. — Мой лагерь!..       Сзади послышались вопли и дикий победный клич, смешавшийся в гуле, столь громком, что, казалось, вся земля задрожала.       — Подмога краснокожих, — коротко бросил мужчина, тряхнув уздечкой. — Нам не справиться. Те из них, кто сбежал — сбежали. Остальным не освободиться.       Девушка изумленно выдохнула, пораженная жестокостью его слов, и зажмурилась, желая как можно скорее позабыть все произошедшее.       — Не расстраивайтесь, миледи, — голос незнакомца прозвучал чуть помягче, — ваш фургон успел уйти. Я видел.       — Откуда вы знаете мой фургон? — недоверчиво спросила переселенка.       — Я видел ваших скакунов. Они неплохи. Я знаю кое-что о лошадях.       Дальше была непрекращающаяся степь, тяжелое дыхание и равномерное потряхивание. И спустя, наверное, лишь несколько миль она наконец осознала, что погони за ними нет и ее жизни уже давно ничто не угрожает. Небо, вдруг покрытое тучами, оказалось серым и низким, без единого лоскутка голубизны. Впереди виднелись рыжевато-серые скалы и изредка попадавшиеся дикие кустарники. Белла пыталась расслабиться и понять, кто же все-таки ее странный спутник такой, но мысли неизменно возвращались к семье, а потом и вовсе растаяли. Их место тут же заняла все нарастающая физическая боль — все тело ломило от долгой езды верхом, и девушке хотелось откинуться назад, забывшись в беспокойном сне, но пробивающиеся откуда-то из глубины разума понятия о приличиях не позволили ей сделать это.       Солнце перевалило за полдень, живот сводило от голода, а мышцы — от усталости. Белла ясно понимала, что еды с собой у странника, скорее всего, нет, поэтому не решалась спрашивать его об этом. В общем-то, она и не желала заговаривать, потому что отчаянно боялась разрыдаться, едва вспомнив о семье. Поэтому, провожая островки зеленой травы безразличным взглядом, она пребывала в равнодушном полузабытьи.       Из-под копыт вдруг резко вспорхнула птица, огласив степь звонким «тррр!», но мгновенный выстрел заставил ее замолкнуть и упасть на землю безжизненной тушкой. Всадник неторопливо спустился с лошади, довольно улыбаясь, и поднял увесистую куропатку. Мисс Голден с намеком на удивление отследила его действия. Молодой человек без труда вскочил обратно, закрепив птицу на поясе.       — Вы не против обеда из жареной птицы? — со странной гордостью поинтересовался он.       — Не против, — слабым от волнений голосом подтвердила девушка.       — Доберемся до скал и разобьем лагерь, — сообщил спаситель. В его словах не было и намека на тревоги, пережитые некоторое время назад — он говорил с ней вежливо и по-ковбойски беспечно.       До обрывистых гор оставалось меньше полумили, и, преодолев это расстояние за считанные минуты, Белла с облегчением слезла с коня. Хотя, вернее сказать — просто свалилась с седла, поддерживаемая незнакомцем.       — Вы измождены, леди? — с тревогой спросил странник, усаживая ее на землю около скалы и снимая с пояса болтающуюся птицу. — Вы в порядке?       — Не совсем… — призналась мисс Голден, едва выдавливая из себя слова. — Мне дурно… слегка. В целом… я не ранена. Я лишь волнуюсь за своих родных.       — Уверяю, они живы.       Всадник вороного коня стащил с лица темную повязку, напоминавшую ковбойскую, наконец обнажая свое лицо перед новой знакомой. Он оказался куда моложе, чем на первый взгляд — вряд ли больше двадцати, со строго идеальными чертами лица и прямым носом. И, вопреки ожиданиям шрамов или ран на его лице, скрытых под тканью, он оказался безумно хорош собой. Сняв стетсон, он отстраненно улыбнулся, чувствуя, как степной ветер треплет его темные вьющиеся волосы.       Белла засмотрелась на путешественника, но спустя несколько секунд поспешно отвернулась, пораженная мелькнувшей догадкой.       — Мистер… как ваше имя? — дрогнув, спросила она.       — Коул Баккет, — спокойно сообщил парень, но его взгляде мелькнула некоторая напряженность.       — Почему вы не возвратились к фургонам?       Молодой одиночка внимательно посмотрел на нее.       — Вас интересует не настоящее имя, верно? — с печалью вдруг сказал он. Куропатка сиротливо лежала около его ног, и спаситель девушки все не двигался. — Вы хотите услышать, что в народе меня зовут Вороном?       Он повернулся, со странной грустной усмешкой прибавил:       — Да, это я.       — Вы убьете меня? — почему-то быстро спросила Белла и тут же удивилась высокому звучанию собственного голоса.       Коул присел на корточки, доставая нож-боуи и принимаясь сдирать перья с подстреленной добычи. Мисс Голден пристально смотрела на него, отдаленно понимая, что мать была права — он был хорош. Вряд ли «дьявольски» — он был настолько красив, насколько красив может быть человек смертный — с обычными мыслями, мечтами и целями. Но все-таки привлекателен достаточно, чтобы засматриваться на него, удивляясь, откуда в дикой степи взялся такой парень, ничуть не похожий на дикаря.       Кличка удивительно шла ему — быстрый, неуловимый, на коне, словно обладающем крыльями, меткий, да и темноволосый. Странная небрежно-идеальная внешность казалась почти невозможной, и, самое странное, полное отсутствие растительности на лице, присущей даже городским жителям, дополняла его мифический образ.       — Зачем мне вас убивать, миледи? — все так же ровно сказал он, отбрасывая пятнистые перышки в сторону. — Конечно, если вы достанете кольт и пальнете в меня, я выхвачу свой. И, если мне не удастся выбить ваш из рук, то я выстрелю. Но так — я только защищаюсь, не нападаю.       Он поднял голову, и Белла заметила, что в его глазах, нареченных отражениями преисподней, не было ничего, кроме искренней человеческой печали. Они не были красными или жутко-черными — их цвет скорее напоминал уютно-серый, оттенком похожий на влажные осенние тучи.       — У вас есть пистолет? — спросил Коул напрямую.       Девушка помотала головой, пытаясь осознать сказанное им. Парень пожал плечами, словно говоря «я же сказал», и снова увлекся куропаткой.       — Сколько вам лет? — поинтересовалась переселенка.       — Двадцать без недели, — отозвался Ворон, доставая из дорожной сумки недлинную палку и без тени брезгливости нанизывая дичь на нее. Подняв голову, он снова невесело улыбнулся: — Думали, старше, правда?       — Думала, — согласилась Белла и кивнула. Судя по слухам о жестокости и мастерстве преступника, она явно рисовала себе картину рослого мужчины с брутальной внешностью. Но Коул, хоть и был высок ростом, отличался стройной фигурой и красотой, присущей больше молодому горожанину, нежели мужчине-разбойнику.       Баккет умело стукнул кремнями друг о друга, высекая искру на сорванную сухую траву и несколько сломанных ветвей кустарника. Отойдя на пару ярдов, он с треском отломал еще одну ветку у диких зарослей и подкинул ее в костер. Мисс Голден с ожиданием наблюдала за ним.       Наконец, установив над костром свою добычу, Ворон уселся у огня, оглядываясь на закатывающееся солнце. Белла неслышно подошла ближе, села на достаточном расстоянии от спасителя-похитителя и стала смотреть на потрескивающее пламя, с надеждой вдыхая аромат свежей птицы.       Сидящий рядом с ней преступник вызывал у нее сотни вопросов. Почему он спас ее, будучи отъявленным головорезом? Зачем ему спасать лагерь от напавших индейцев? И, самое главное — если он так страшен, как говорят люди, то почему он сам заявил, что никогда не нападает?       И девушка осторожно поинтересовалась о последнем:       — Вы сказали, что только защищаетесь, но…       — Люди говорят обратное? — без тени сомнения закончил ее фразу Коул. Он все не спускал глаз с костра. — Верно, они правы. Я убивал не один раз и делал это с целью.       Он повернулся к Белле и негромко спросил:       — Вы ведь не против долгой истории, пока куропатка готовится?