Цвет воронова крыла

      «Ты много о Вороне не думай — он красив, словно дьявол! Девушка-трактирщица сошла с ума, увидев его без повязки!»       Белла очнулась от мучительного сна, рванувшись к несуществующим родителям. Мать и отец неодобрительно качали головами, глядя на нее, и девушка неосознанно пыталась добраться до них, тщетно протягивая руки к родным образам. Видение растаяло с приходом рассвета. Лежа на земле и облокотившись на черный конский бок, мисс Голден лишь беззвучно взмолилась, чтобы сон не был навеян духами исчезнувших под копытами индейцев родителей. Она все еще искренне верила Ворону, что ее фургон успел уйти на доброй двойке пегих.       Но верила ли она остальному, сказанному Коулом? Его вчерашняя история наутро показалась ей полнейшей ересью, и переселенка тряхнула головой, отгоняя воспоминания о том, как она искренне поверила в его россказни.       Баккет спал рядом, накинув на лицо шляпу. Он дремал так безмятежно, что Белла изумилась, как можно с таким спокойствием ночевать на голой земле. Но, видимо, странник привык к подобным условиям, и теперь живот Рокки напоминал ему лучшую подушку.       Коул был в одной бурой рубахе и джинсах, и одна его ладонь, словно приросшая к оружию навсегда, лежала на поясе, где покоился его кольт. Мисс Голден только сейчас осознала, что его пончо находится на ее плечах, и, мигом стащив с себя грузную ткань его накидки, протянула ее преступнику, укрывая его. Ворон улыбнулся во сне, засопев под наползающей на нос шляпой, но не проснулся.       Девушка отряхнула свое длиннополое дорожное платье, размяла затекшие мышцы. В теле все отдавались отголоски последствий вчерашней поездки. Во рту пересохло, и после жирной куропатки Белле безумно хотелось пить, но поблизости не было ни единого ручейка. Да она и не видела ни одного на том долгом пути, проделанном на Рокки за вчерашний день.       Пока путешественница сонно потягивалась, наклоняясь то в одну сторону, то в другую, она не слышала, что происходит позади. И, когда ей в спину вдруг щекотно ткнулся мокрый лошадиный нос, девушка вскрикнула от неожиданности, отскочив в сторону.       — Рокки, безобразник! — раздался веселый и бодрый голос. Обернувшись, Белла увидела проснувшегося Баккета, уже облаченного в пончо, перчатки и повязку. — Доброе утро, мисс Голден! Он напугал вас?       — Я в порядке, — заверила Белла, с облегчением и даже немного вымученно улыбнувшись. — Хотя, пожалуй, испугалась, когда он сзади подкрался.       — Он любит проделывать со мной подобное, — с напускной строгостью покачал головой Ворон, подманивая мустанга к себе. — Иди сюда, старина. Зачем ты над миледи подшучиваешь? Нехорошо, Рокки, нехорошо.       Слушая, как самый молодой преступник штата воркует над своей лошадью, словно ребенок болтает с любимой игрушкой, Белла снова задумалась о двух историях Коула, столкнувшихся в ее разуме в один день. Он, не то бандит, не то просто обездоленный парень, теперь казался даже не грустным, как вчера, а жизнерадостным и безразличным ко всему дурному, что случилось с ним в прошлом.       — Сегодня дойдем до Дертстоуна, — сказал Ворон, когда они, вдвоем взобравшись на коня и спрятав остатки птицы в сумку, двинулись в путь по Западным степям. Девушка без отвращения сжимала в руках его флягу, наполненную водой, и пила, даже не думая о капризах насчет чистоты напитка. — А после, если они обогнали нас, — до Фристепа. Там мы должны их нагнать. Парочки пегих не могут сравниться с Рокки.       — Хорошо, — кивнула Белла. Она все еще чувствовала себя настороженно, но сейчас ей очень уж хотелось поверить тому, кто спас ей и нескольким товарищам жизни.       Сидя в одном седле с едва знакомым парнем, она изо всех сил старалась не думать о том, что сказала бы мама по этому поводу. Она воспитывалась не как девушка-ковбой или какая-нибудь работница трактира — семейство Голден было довольно видным, и родители прикладывали все усилия к ее воспитанию. Но… был ли у нее выбор? Преодолевать пустоши на своих двоих Белле что-то совсем уж не хотелось.       В дороге, пока они двигались в сторону северо-запада, Коул время от времени замечал что-то в степи или изредка рассказывал ей что-либо. Разговоры были пустячными — как он однажды наткнулся на перепелиное гнездо, и вылупившиеся прямо перед ним малыши сперва с писком потянулись к нему, пока его не отогнала мать-перепелка; как Рокки вел себя так, словно был смертельно болен, а потом оказалось, что у него просто в копыте застрял камешек; как он слышал песню, которую пели странники у костра, подойти к которым он не рискнул, но сидел поодаль, слушая голос незнакомой девушки и мечтая о той жизни, которую он сам отверг навсегда… Белла удивлялась, смеялась и сочувствовала, хотя и отдаленно понимала, что похититель умело уводит ее мысли прочь от беды, случившейся вчера.       Мисс Голден поняла, что Баккет и вправду может запросто свести с ума. Да, может, он и был красив, но от взгляда на его лице ее рассудок не помутился. Но его голос, плавная речь, насыщенная красивыми, сложными оборотами, успокаивала, смывая прочь все воспоминания и заставляя думать лишь о том, о чем он говорит. И сейчас она понимала, что куда легче заслушаться преступника, чем зайтись в истерике, вспомнив о родителях.       День шел куда легче, чем предыдущий. Панический страх смерти в присутствии Ворона испарился прочь, словно роса на солнце, и его место занял умеренный и осторожный интерес. По разговору с Коулом ей становилось понятно, что ее спутник вовсе не напоминает бандита, описанного отцом, и тем более того сына лидера разбойничьей шайки, которого рисовали сплетники у костров. Баккет негласно доказывал ей с каждым словом, что он был действительно из хорошей семьи, и отец, за чью честь он боролся, был достоин своего. Потому что сын, взращенный им, стоил всех усилий.       Если, конечно, Коул не лгал ей.       Когда солнце взошло в зенит и перекатило на дюйм дальше, на горизонте показался небольшой городок, который легко было окинуть единственным взглядом. Все те же типичные дома, сколоченные из щелястых досок, вдруг обрадовали Беллу, как никогда раньше. Осветившись новой надеждой, девушка вытягивалась вперед, ожидая, что увидит караван из белых повозок.       Рокки остановился на довольно приличном расстоянии от Дертстоуна, и Белла в недоумении воззрилась на своего провожатого снизу вверх. Тот серьезно нахмурился и кивнул в сторону городка:       — Идите, миледи. Спросите в местном трактире, проходил ли караван. Возьмите для образа, — он протянул ей небольшой мешочек с чем-то звонким внутри. — Если он скоро подойдет, не возвращайтесь. Максимум махните мне рукой из города.       — А вы? — спросила мисс Голден, вдруг удивившись мысли о том, что ее путешествие может окончиться так благополучно и быстро.       — Вы же не хотите, чтобы меня пристрелили на месте? — усмехнулся Коул, глядя на нее из-под полей стетсона. Увидев замешательство в глазах своей новой знакомой, он вдруг более резко прибавил: — Даже если вы хотите этого, я — нет. Идите в город, да живей.       Белла поспешно спустилась с Рокки, неловко хватаясь руками за уздечку и гриву и силясь нащупать ногой землю и не упасть из стремени. Наконец ступив на пустошь, она двинулась по направлению к городку, оставив за спиной темную фигуру всадника.       Дертстоун вырастал перед ней от шага к шагу, возвышая свои двухэтажные дощатые домики над пустующей землей. Стоял полдень, и на улицах не было почти никого, но переселенка чувствовала, что город живет своей собственной незаметной жизнью. Где-то в глубинах затемненных помещений, за закрытыми ставнями, словно мыши, копошились горожанки и дети, или те, чья работа на сегодня была завершена. А где-то вдали, на сочных пастбищах, выпасали коров ковбои или коневоды загоняли мустангов для своих ферм.       Увидев надпись «Трактир», Белла быстро зашагала к зданию, не давая девичьему стеснению вытеснить решимость. Трактиры она терпеть не могла — этот мерзкий запах потных тел, пьяные голоса и непотребства были отвратительны. Но сегодня она была обязана посетить это место вопреки собственной антипатии.       Дверь отворилась с медленным и мерзким скрипом, и новую посетительницу тотчас поглотила вязкая полутьма. Девушка, не ожидая, что на нее воззрятся все присутствующие, быстрыми шагами пересекла помещение, оказавшись у стойки. Трактирщик, мужчина со щетиной и мутными глазами, крякнул, увидев ее чистенькое лицо среди знакомых физиономий.       — Какая девица, — протянул он с улыбкой, показав пожелтевшие от табака зубы. — Доброго тебе дня, красотка.       — И вам доброго дня, — чинно поздоровалась странница, присаживаясь на высокий табурет. От запаха алкоголя ее замутило, но переселенка напомнила себе, что единственное, что волнует ее сейчас — информация. Поэтому, собравшись с мыслями и отодвинув безупречное обоняние на второй план, она спросила: — Подскажите-ка, не проходил ли здесь караван переселенцев?       — Да мне ж откуда знать? — беспечно пожал плечами трактирщик. — Может, он-то и проходил, да я ведь, как крот, носу отсюда не высовываю.       — Так может, слухи прилетели? Или заходил кто-нибудь? — у Беллы внутри зажегся огонек искреннего восторга, когда она поняла, что вот-вот сможет снова встретить своих родных.       — Может, может, — неопределенно отозвался мужчина, протирая пивную кружку засаленной тряпкой. — Эй, Нед! Тащи свою тушу сюда.       Стараясь не обращать внимания на лексикон обслуживающего персонала, который и так был плодом максимальных культурных потуг, мисс Голден обернулась. К стойке проковылял крепко сбитый мужичок на коротеньких ногах — такой низкий, что даже Белла оказалась выше его ростом.       — Чего те? — угрюмо поинтересовался Нед, бросая заинтересованные взгляды на Беллу. Мисс Голден вдруг вспомнила, что ее некогда красивое официальное платье теперь измазано в серой пыли, и оттого почувствовала себя еще отвратительнее под взглядами постояльца трактира, несмотря на то, что его вряд ли интересовала ткань ее одежды.       — Красавица спрашивает, караван не проходил?       — Караван-то? — хмыкнул собеседник. — Прошел, прошел. Часов пять уже как прошел. Мимо объехал, даже не остановился. Побитый весь.       — А куда? — с разочарованием, но не растеряв своего рвения, уточнила девушка.       — Куда-куда… к Фристепу, как по мне.       — Фристеп… спасибо! — Белла торопливо поднялась с табурета, разгладила платье руками и поспешила к выходу.       — Э-э-э, красавица! — возмутился трактирщик, замахав вслед тряпкой. — А как же по кружечке накатить? Зачем тогда заглядывала-то?       У переселенки похолодела спина при мысли о том, что ее вот-вот могут затащить обратно, но она, обернувшись, вдруг бойко отозвалась:       — Не сомневаюсь, мистер, ваше пиво — лучшее во всей округе! Боюсь, как бы не увлечься да не остаться здесь навсегда, потому-то и спешу!       И, молясь, чтобы за ней не двинулся никто вслед, Белла пулей выскочила из трактира, услышав, как вслед ей раздалось одобрительное «Ай, девица!». И, несмотря на то, что она почти не брала спиртного в рот за свою жизнь, она была крепко убеждена в том, что пиво в этом трактире — самая настоящая дрянь.       Коула не было видно нигде поблизости, но девушка быстро вернулась на то место, где последний раз видела всадника, и позвала его. Конь тенью выскользнул из кустарника, поднимавшегося на несколько футов ввысь, и Баккет, ведущий своего скакуна за поводья, с ожиданием взглянул на девушку.       — Прошел, — с сожалением признала она, протягивая обратно мешочек с деньгами. — Тут все нетронутое, — прибавила она зачем-то. — Караван идет к Фристепу уже пять часов, если не больше.       — Настигнем, — без тени сомнения отозвался Ворон, помогая ей взобраться в осточертевшее седло. — Фристеп далеко, они едва дойдут к завтрашнему вечеру. А вообще, я удивлен, откуда у них столько прыти. Но нам с вами придется дойти до следующего города после Фристепа, чтобы быть уверенными в том, что нас не превратят в решето.       — Ух… ладно, — с усилием выдавила девушка, внутренне желая взвыть от отчаяния. — К послезавтрашнему дню получится?       — Получится! — заверил ее Коул, трогаясь с места и мигом переходя на галоп. — Не беспокойтесь!       Рокки резво помчался вдоль скал, уходя дальше на северо-запад, чуть отклоняясь от хода солнца по небесному маршруту. Белла уже безо всякого воодушевления откинулась назад, опершись головой на плечо своего вожатого, устеленное пончо. Даже в таком неприемлемом положении шея и спина все еще ныли, и мисс Голден от безысходности начала считать секунды, надеясь, что это поможет ей скоротать время бесконечного пути.       Коул гнал коня на значительной скорости, но не лихорадочной, а умеренной — свободно и уверенно скакал его мустанг по степи, развевая темную шелковую гриву и временами преодолевая высокие стены кустарника одним прыжком. И, пожалуй, Белла должна была признать, что этот взращенный степью конь был куда лучше тех двух пегих кобылок, которые принадлежали ее отцу. С каким бы усердием Майк ни ухаживал за ними, лошади постоянно сбивались с шагу, задыхались или вовсе отказывались идти, останавливая весь караван.       — Хорош, не правда ли? — с гордостью отметил Ворон, прочитав ее мысли насчет вороного. — С двумя всадниками, да без устали! Хотя, готов поспорить, вы весите не больше, чем перышко.       Девушка никак не отреагировала на очередное странное высказывание.       За новыми, красивыми рельсами, пересекающими пустошь, вдруг показались заросли, которые обычно возвышаются над водой. Баккет пришпорил коня и резко затормозил у воды. Ручей неторопливо и словно бы с трудом преодолевал свой путь через голыши, журча с трудом и нехотя.       Рокки тут же наклонил крутолобую голову к реке, с фырканьем отхлебывая воды из неглубокого потока. Они оба снова спешились (честно сказать, Белле эти пересадки уже порядком надоели), и Коул с необъяснимой нежностью смотрел на то, как его питомец пьет из родника. И теперь, после того, как мисс Голден определилась с ответом на вопрос «кто прав», она задалась новым.       Тот ли это Ворон, о котором сложены такие страшные легенды?       В кустах зашуршало что-то, и Баккет, резко отвлекшись от своего скакуна, поднял голову. Забота в его взгляде тут же сменилась настороженностью, присущей вряд ли человеку, но скорее загнанному агрессивному хищнику. Медленно попятившись назад, мустанг забряцал стременами; прибрежная галька брызнула из-под копыт и разлетелась в стороны. Коул зажмурился, и Белла поняла, что он мысленно ругает своего коня всеми возможными словами, но не рискует издать лишнего звука.       Но даже застывшая через секунду тишина не укрыла его.       По земле пальнули, Рокки встал на дыбы, резко ржанув, а Баккет инстинктивно рванулся назад. Из-за поросли тут же показались два силуэта, и, по мере их приближения было все отчетливее видно, кто они такие. Загнанные в тупик и взятые на прицел путешественники застыли на месте, а пара незнакомцев, посмеиваясь, все приближалась к ним.       Белла ойкнула, видя, как Коул незаметно пятится к ручью, оттаскивая за уздечку коня. За его спиной по ту сторону реки были заросли, которые конь бы, может, и преодолел, но был бы тотчас подбит стрелками и нагнан за мгновение ока. Рвануться вперед, напролом, означало быть в любом случае застреленными.       Сдаться? Или неуловимый Ворон, никогда не показавший свою слабость, скорее убежит один, рискуя собственной и чужой жизнью, чем пойдет за решетку? В любом случае, на его поддержку она вряд ли могла рассчитывать.       А если им вовсе не позволят сдаться?..