Цвет воронова крыла

      Коул резко развернулся, несильно толкнув сидящую впереди него девушку, и посмотрел назад. Белла не имела возможности рассмотреть что-либо, но, поняв, что им снова угрожает опасность, будь это индейцы, бандиты или какой-нибудь другой шериф, она мысленно взмолилась, чтобы Рокки был достаточно скор.       — Зрение у вас превосходное! — мрачно сообщил Баккет, поворачиваясь обратно. — Рокки, дружок, нельзя ли… — он наклонился над конем, и переселенка инстинктивно нагнулась тоже, — чуть побыстрей?       На последних словах он пришпорил своего вороного, и Джей, которому из-за измененной позы всадника пришлось едва не лечь на спину, сдавленно охнул. Белла зажмурилась, чувствуя, как ее сердце заколотилось быстро-быстро. Черт побери, да почему ее жизнь мечется от проблемы к проблеме, даже не успев избавиться от предыдущей?       — Честно сказать, я поражаюсь способностям вашего коня, Баккет, — сообщил Уолкер сзади, силясь сделать вдох из неудобного положения. И мимо ушей мисс Голден не проскользнуло то, как он сделал ударение на фамилии преступника, словно нарочно поддразнивая его даже в такой опасной ситуации. — Но все-таки они приближаются к нам. И, судя по одежде, это заядлые бандиты.       — Я очень рад! — невесело отозвался Ворон. — Что я могу сделать, пока они на достаточном расстоянии?       — Они уже скоро будут не на достаточном расстоянии! — уже более взволнованно возразил Джей. Свист ветра в ушах не позволял расслышать слова шерифа лучше, но понять, о чем он говорит, было вполне возможно.       Раздался выстрел — правда, довольно отдаленный и неточный, и Рокки, несущий вдоль скал трех седоков, даже не вздрогнул, но Белле этого предупреждающего знака было достаточно, чтобы понять, чего нужно трем незнакомцам от всадников вороного. И, поняв, что Уолкеру, который расположился прямо под огнем, сейчас придется очень невесело, она не то что запаниковала — оцепенела от безумного, всепоглощающего страха.       Да, Джей угрожал Коулу оружием, пытался застрелить, но он, крошка-шериф, был самым полезным для общества человеком среди них троих — искренним, целеустремленным и порядочным. И он меньше всех заслуживал участи быть убитым из-за того, что Ворону взбрело в голову спасать ее, несчастную переселенку!       Шериф тоже понял, что ему угрожает — это было понятно даже по тому, как напряглись его руки, сцепленные с руками Баккета.       — Может, мы что-нибудь предпримем? — его голос предательски дрогнул посередине фразы, которая должна была изначально прозвучать сатирически.       — Винчестер в сумке! — коротко бросил Ворон и тряхнул уздечкой. Рокки шел на полной скорости.       Джей завозился сзади, пытаясь расстегнуть дорожный баул преступника, но пальцы его плохо слушались. Негромко ругаясь, он немыслимо изогнул свою руку, наконец достав до заветной застежки. За спиной у Беллы почувствовалось слабое движение, но она не смела поворачиваться обратно, чтобы не помешать занятым своей защитой парням.       Снова грохнуло, уже сильнее, чем в прошлый раз.       — Я не могу достать его, он в лассо запутался! — почти жалобно завопил шериф.       — Тогда берите уолкер!       — Что?       — Да я не о том! Кольт! Достаньте чертов кольт!       Джей зашуршал чем-то еще в сумке, видимо, запутавшись рукой в веревках, затем шикнул и, наконец, выудил несчастное оружие. Взял ли он свой собственный, оставшийся в бауле, или схватил тот, что торчал на поясе у всадника, осталось загадкой.       — Я не могу прицелиться из такого положения! — перекрикивая ветер, сообщил он. — Баккет, пригнитесь!       Стремена забряцали, и, взглянув наискосок, девушка сумела рассмотреть, как Уолкер опирается своей ногой на стремя поверх сапог преступника. Коул не проронил ни слова, пока шериф, отползая куда-то вбок, буквально встал на его ногу, а затем, заново прицепившись рукой за его левый локоть, потащил всех троих вниз. Белла панически вцепилась в гриву коня, пытаясь не упасть. Баккет наклонился в другую сторону с целью удержать повисшего на себе Джея.       Переселенке жгуче хотелось посмотреть, что происходит сзади, но, боясь высунуть голову, она продолжала сидеть, тупо глядя вдаль, и отчаянно напрягать слух. Под копытами Рокки трещала иссохшая трава, и ближе к закату над степью повис терпкий запах сухостоя. Несмотря на то, что Белла даже не шевелилась, сердце ее колотилось так, словно она сама пробежала несколько миль. И где-то над ее плечом, даже скрытое за плотным пончо, точно так же лихорадочно билось сердце Коула.       Маневры шерифа замедлили коня, которому гонки в подобном стиле явно не пришлись по душе. Нападающие стрельнули вновь, не задев никого из сидящих, но хлопок прозвучал слишком уж близко.       — Да что ж вы медлите-то? — не выдержал Ворон.       — Секунду, — чуть напряженно откликнулся Джей. — Одну секунду…       Прозвучал выстрел, ответом которому тут же послужил резкий вскрик и грохот.       — Один, — уже совсем уверенно сказал шериф.       Его кольт снова выплюнул одну пулю, и сзади затихла еще одна винтовка.       — Два!       — Рокки! — нетерпеливо крикнул Баккет. Конь из последних сил рванулся вперед, хотя и так бежал до изнеможения.       Уолкер выстрелил в третий раз. И под его победное, но не очень звонкое «три!» у Беллы в памяти вдруг всплыла мысль о том, кто только что защитил ее от опасности. Крошка-шериф не промахнулся ни разу в жизни.       Над пустошью повисла тишина — абсолютная, жутковатая даже.       Словно не веря, что безумная гонка закончилась и хозяин позволяет ему остановиться, мустанг прошагал еще несколько ярдов. Первым с его спины спрыгнул на землю Джей, затем, распрямившись, Коул помог девушке слезть со скакуна. Вдалеке трое коней, лишенные седоков, потоптались на месте в смятении, а потом, развернувшись, потрусили рысью прочь.       Странники дышали тяжело, хватая ртами воздух и опираясь руками на коленки. У Беллы кружилась голова. Ворон, подойдя к морде коня, с беспокойством пробормотал что-то, поглаживая его по черной шее. А шериф, кажется, вовсе чувствовал себя превосходно — на его лице появилось некоторое подобие улыбки, а синие глаза сияли от победного восторга.       Баккет отвлекся от Рокки, вернулся к своим спутникам и, посмотрев на Уолкера долгим взглядом, произнес:       — Люди не ошиблись, выбрав вас шерифом, — он стоял все так же независимо, сложив руки где-то под пончо, но в его тоне чувствовалась доля уважения.       — А… ну, да, наверное, — в замешательстве от похвалы пробормотал Джей, словно забыв, что он только что сотворил.       — Нужно пойти, глянуть, чего есть полезного у тех, кто за нами следовал, — совершенно равнодушно продолжил Коул. — Может, найду провизию. А вы вместе с миледи идите к реке.       Уолкер взглянул на Беллу с ожиданием. Девушка же с непониманием воззрилась вперед, где, вдруг поняла она, возвышался рядок деревьев, которые в этой степи растут лишь у рек.       — Идемте, — все еще дрожа от напряжения, выдохнула мисс Голден и протянула руку шерифу. Тот спрятал кольт и как-то неловко отозвался:       — Иду, — и протянул руку в ответ.       Во рту пересохло еще с утра, но теперь, после пережитого, Белла вовсе едва могла сглотнуть. Мир перед глазами предательски плыл, но, едва она увидела сверкающую поверхность речки, мигом воспрянула духом и торопливо, спотыкаясь о камни, направилась к воде.       Джей даже с пригорка спустился эффектно — так, словно преодолел смертельное препятствие. Подняв пыль подошвами ботинок, он съехал на пятках вниз, сорвал с пальцев перчатки и, не жалея брюк, упал на колени. Белла присела рядом, поборов желание припасть губами к ледяному потоку, зачерпнула воду пригоршней и замерла, чувствуя, как приятно речная влага остужает руки. Ее пальцы, привыкшие к мелкой несложной работе, обветрились под жестокими порывами степных вихрей, и кожу чуть покалывало от холода.       — Как же хорошо… — прошептал Уолкер, в блаженстве закрывая глаза. По лицу шерифа стекали капли, оставляя на веснушчатых щеках дорожки, очищенные от серой пыли, и закатывались куда-то под ворот рубашки, но Джей даже не замечал этого. Мисс Голден тоже протерла лоб влажной рукой, и почувствовала, как ветер, не стихающий даже в низине, тут же заставил холодок пробежаться по мокрой коже. От его дуновения переселенка на секунду вздрогнула, при этом, как ни странно, даже не чувствуя отвращения. Она поднялась на ноги и, не сдержавшись, раскинула в стороны руки и рассмеялась, позволяя жестокому циклону растрепать и без того рассыпавшиеся в стороны русые волосы.       Джей убрал назад упавшие на лицо пряди и откинулся на каменный берег, глядя на девушку, которая улыбалась и смотрела куда-то в серое небо.       — Вы никоим образом не можете быть его сообщницей, — прищурив глаза и усмехаясь совсем по-мальчишечьи, сказал он. — Вы… переселенка с Востока, верно? Из того каравана, который атаковали индейцы?       — С Юго-Востока, шериф, — поправила Белла.       — Есть ли разница… — повел плечом Уолкер. — Я хотел сказать, что вы слишком хороши для того, чтобы стать преступницей. Даже не внешне, я имею в виду, красивых убийц у нас, как мы знаем по Ворону, полным-полно. Но вы… вы, наверное, не собирались убить меня, когда спасали его?       — Я не знаю, — вздохнула мисс Голден.       — Мне хочется верить в это, леди, — вполголоса произнес Джей, и отчего-то Белле показалось, что в его голосе появилась странная грусть, присущая скорее Баккету, нежели ему, вечно веселому и бесстрашному крошке-шерифу.       — Что вы сидите на холодном камне, Уолкер? — раздался сзади зов, и из-за пригорка, поросшего колючим кустарником, появился Коул. Он вел Рокки за уздечку, но сам шагал по земле. — Застудитесь, не лето все-таки. Пойдите, сядьте на землю, всяко лучше будет.       — Вас забыл спросить, — буркнул рыжий парень, поднимаясь на ноги.       — Не злитесь, — обезоруживающе улыбнулся Ворон. Девушка могла поклясться, что ни разу еще не видела, чтобы преступник так довольно сиял, и с ожиданием уставилась на него. Названный посланник смерти достал из сумки небольшой мешочек и поднял его на вытянутой руке. — Смотрите лучше, что я отыскал!       Ответом его радостному кличу было молчание.       — Золото, — видимо, решив, что спутники нуждаются в объяснениях, прояснил ситуацию Баккет.       Белла переглянулась с шерифом, пытаясь понять, какие перспективы ей сулит мешочек со слитками драгоценного металла.       — Мне не нужно, — совсем растеряв свой энтузиазм, сообщил Коул. — Возьмете, может быть?       Он с надеждой протянул трофей своим товарищам по путешествию, и переселенка, очнувшись от ступора, перехватила его в свою руку. Видимо, обращался Ворон по большей части к ней, и Джей, понимая это, даже не шелохнулся.       — Может, разделим? — робко предположила она.       — Как падальщики, — вдруг с презрением бросил шериф, и все трое замолчали, забыв, что хотели сказать.       Белла засмотрелась на добытый мешочек, словно увидев его впервые. До нее наконец дошло, что он взят из сумки человека, застреленного ее новым знакомым. Этот человек, только что бывший живым и теплым, сейчас лежал, распластанный, на каменистой почве, упав с лошади, и его побуревшая кровь смешалась с землей. Это было настолько мерзко, что девушке на секунду показалось, что это не чужая, а ее собственная рана забросана пылью, и, вздрогнув, она со стуком уронила золото на речной берег.       Джей посмотрел на нее со снисходительным одобрением, но от него все еще волнами исходил гнев. Ворон лишь пожал плечами, кажется, вовсе не удивившись.       — Что же, ваша воля. Есть-то будете?       — У них что, и еда нашлась? — осторожно поинтересовалась Белла.       Коул отцепил от пояса тушку некрупного полосатого зверька и с намеком на смешок ответил:       — Да я сам его застрелил, не бойтесь.       Кажется, все присутствующие у речушки облегченно выдохнули. Мисс Голден энергично кивнула, вспомнив, что еще час назад живот у нее сводило от голода.       — Вы же не позволите добросовестному стражу закона пропадать без крошки во рту? — с надеждой спросил Уолкер.       Баккет посмотрел на него оценивающим взглядом, словно решая, стоит ли оставлять столь докучающее существо в живых, а затем махнул рукой:       — Да черт с вами, шериф! Я вас еще ни разу не обделил едой!       — Чего я до сих пор не могу понять, — негромко сказал Джей.       Коул загадочно улыбнулся и поправил шляпу так, что верхние края ее полей почти скрыли его поблескивающие серые глаза.       Рокки, закончив жадно пить воду из реки, выбрался на берег и теперь, помахивая роскошным хвостом, щипал подсохшую траву и объедал увядающие листья с деревьев. Вид у него при этом был хитроватый. Пока конь довольствовался растениями, Ворон со знанием дела расправлялся с тушкой грызуна — не то бурундука, не то суслика. Он так умело орудовал ножом, что Уолкер, сидевший на берегу, подошел поближе и теперь сосредоточенно наблюдал за движениями боуи.       Когда перед низкорослой ивушкой наконец запылал веселый костер, Белла отвлеклась от созерцания пейзажей и вернулась к своим спутникам. Парни сидели напротив друг друга по разные стороны от огня и с голодным азартом наблюдали, как мясо понемногу подрумянивается над пляшущим оранжевым пламенем.       Наконец, когда добыча поджарилась достаточно, преступник в черном снял ее с огня, оставив костер и дальше пылать, и воткнул в землю неподалеку, чтобы их будущий ужин успел остыть как следует. Джей вздохнул и подпер щеку кулаком, рисуя другой рукой какие-то фигуры на песчаной пыли.       — Хэй, Баккет? — позвал он, все так же уныло вычерчивая узоры кончиком указательного пальца.       — Что? — откликнулся Коул.       — Я все-таки не понимаю, зачем вы таскаете меня с собой. Я имею в виду… живого, — Уолкер поднял голову, и на его лице было написано искреннее смятение. — Вы же посланник смерти, вы ускользаете от любого преследования и всегда уходите целым. Вы убили десятки человек. Почему меня нет среди них?       Ворон не сразу ответил. Он помолчал, размеренно дыша, затем стянул с головы шляпу и, достав рукой до палки, на которой исходил паром ужин, и протянул его Белле. И лишь тогда, когда шериф, приняв из рук девушки мясо и отделив себе значительный кусок, передал ему оставшуюся пищу, Коул убрал в сторону отведенную ему долю и заговорил. Тихо, ровно, практически как учитель или отец, объясняющий непонятливому пятилетнему сыну устройство мира:       — У вас есть дорогие вашему сердцу люди?       Джей непонимающе пошарил глазами вокруг, словно ища ответ в шелестящих ивовых ветках, и медленно кивнул.       — Мать ли это, девушка или брат, неважно. Вы любите их и не представляете своей жизни без них. Их присутствие делает вас счастливым. Это законы жизни, правда? Не стоит думать, что я скажу, что у меня никогда в жизни не было таких людей. Мой секрет в обратном.       Баккет говорил все еще спокойно, но вкрадчиво, и Белла, уже знающая, чем закончится его история, с некоторым напряжением ждала, как же на этот раз преступник сумеет тронуть сердце нового слушателя так же, как сумел заворожить ее два дня назад.       — Представьте, что в один прекрасный день важного для вас человека отбирают. Он был для вас всем, он значил для вас больше, чем вся вселенная, а теперь вы видите, как он не двигается. В его груди билось самое честное и доброе сердце, а теперь оно замерло навсегда. И вы стоите и смотрите, как перед вами лежит бездыханное тело того, кто секунду назад был для вас всем, и вы понимаете, что ничего не можете сделать.       В темно-серых глазах Ворона блеснуло пламя костра, и шериф невольно подался назад. Коул все еще пристально смотрел на него, не отводя глаз, и его зрачки казались пустыми.       — Ничего, — разделяя слоги, повторил он все так же ровно и без эмоций. Вдруг его губы тронула та самая, уже знакомая девушке, горькая улыбка. Но на этот раз она была не печальной, а, скорее, выражала тихую, еще не вырвавшуюся на свободу ненависть. Коул продолжал дальше, все так же неторопливо завладевая чувствами слушающих: — И вы знаете, кто в этом виноват.       В тоне Баккета постепенно появлялись жесткие нотки, но в целом речь текла плавно и размеренно.       — И вы можете убить их на дуэли. Только вот им это не нужно. Они хотят, чтобы вы отправились за умершим следом.       Он остановился, но Джей, словно завороженный, даже не шелохнулся.       — И что вы, Уолкер, сделаете? — внезапно прервал повествование самый молодой преступник штата и взглянул на своего нового спутника с нескрываемым интересом. Но через мгновение терпеливое ожидание рассказчика сменилось на полыхнувшую в глазах ярость. Коул наклонился прямо над огнем и громко спросил, словно отсекая ножом конец каждой фразы: — Подчинитесь мнению толпы? Будете жить, как раньше, не обращая ни на что внимания, будете сотрудничать с этими людьми? Забудете обо всем, что они сделали? Так ли поступают те, кому не плевать на честь и благодарность?       Шериф затравленно съежился и мотнул головой.       — И я так думаю, — словно приглаживая несуществующие взъерошенные перья, тихо сказал Ворон.       Он протянул руку за оставленной в стороне палкой, на которую была нанизана тушка грызуна, и, наконец, приступил к трапезе. Но ел он с поистине убийственной неохотой, и Джей, поняв, что разговор все еще в силе, неуверенно промолвил:       — Кем вам был этот человек?       — Отцом, — уже по-человечески печально отозвался Баккет, ссутулившись и растеряв весь свой пыл повествователя. Теперь он говорил с усталой хрипотцой. — Он был повешен из-за ложного обвинения. Никто из горожан не отрицал его вины. Наверное, личная неприязнь — характер у отца был, честно сказать, не из идеальных. Да и цены на лошадей высокие.       — Но вы… — возразил шериф и тут же запнулся на полуслове. — Это же целый город! Как же…       — Я знаю, кто именно был виноват, — пресек его речь Ворон. — С ними я расправился. Остальные живут себе дальше. Их я не трогал.       — Но как же ковбой Станьон? — все еще недоверчиво развел руками Джей.       — Он считал, что я убийца, и напал на меня первым, когда я пересекал пустоши. Почти попал. С ним была подмога.       — А Беглая Джинни?       — Выхватила оружие в потасовке в трактире и пыталась застрелить меня. Я не ушел бы живым.       — А торговец Райтос?       — Торговец Райтос был в числе тех, кто стал моей целью. Он присутствовал на казни и был свидетелем для маршала, проводившего расследование.       Коул придирчиво покрутил в руках мясо, словно увидев на нем написанное имя своей жертвы, нахмурился и все-таки откусил еще кусок.       — Да и как человек он гадом был, Уолкер. Спекулянт и мошенник. То и дело связывался с такими, каким я стал сейчас.       Джей посопел, теребя звездочку на своей шляпе, которая теперь лежала на его коленях. Все перечисленные им аргументы были тотчас отбиты. Похоже, до разговора шериф все еще надеялся, что окажется прав или найдет какую-то личную связь с преступником, но он был не готов к простой истории о защите чести погибшего отца. То, что Ворон действительно не испытывал к нему личной неприязни, казалось, поразило рыжеволосого паренька до глубины души, и он все молчал, не зная, что еще можно сказать.       Белла зевнула, провожая взглядом темный силуэт птицы, вырисовавшийся на сиренево-сером небе. Сумерки постепенно сгущались, и степь, накрытая пуховыми облаками, погружалась в холодную темноту, пропахшую сгоревшим деревом и прелой травой.       — Засыпаете, миледи? — заметил Коул. И его взгляд наконец-таки сменился с горько-злого на мягкий и рассеянный. — Где же мой Рокки ходит?       Услышав собственное имя, мустанг вынырнул из темноты и, шурша прибережной галькой, подошел к своим седокам. Уолкер поднялся и отправился к кромке воды, чтобы прополоскать замаранные руки.       Когда Баккет, оставив их двоих устраиваться на ночлег под ивой, зашуршал чем-то в сумке, складывая излишки пищи, которые, в основном, остались от его порции, в странную упаковку из неизвестного материала, Белла украдкой смотрела на Джея. Шериф выглядел совершенно обескураженным, и его лицо отражало крайнюю степень задумчивости. Видимо, уже нисколько не сомневаясь в том, что ему позволят греться об теплый конский бок, Уолкер облокотился о Рокки и закрыл глаза.       Ворон вскоре вернулся, пристроился между двумя своими спутниками, полежал минуту и сказал, глядя на раскинутую над ними крону дерева:       — В жизни столько не болтал, как за эти три дня.       — В этом нет ничего плохого, — сонно произнесла Белла.       Все трое замолчали, и стало слышно, как где-то вдали надрывно и монотонно кричит дикий сыч. Рокки повел ушами, поднял голову, глядя вдаль и словно пытаясь понять, где находится источник звука, а потом улегся вновь и с шумом вздохнул. Джей заворочался, устраиваясь поудобнее, и внезапно тихо и доброжелательно изрек:       — Спокойной ночи.