***
Несмотря на бушующий снаружи циклон, в трактире было даже чуть жарко. Погруженный в извечный вязко-душный полумрак, он кипел жизнью — в рассредоточившись по столикам, тут и там сидели люди, болтающие, пьющие, играющие и веселящиеся от души. Им была нипочем любая непогода, пока кокетливая трактирщица беспрекословно разносила по заведению подносы с полными чашками пенного. Забросив ногу на ногу, у барной стойки сидел парень, на вид моложе всех, кто присутствовал здесь. Однако никто не осмеливался подойти, натянуть шляпу на веснушчатый нос или отпустить очередную шуточку о шраме на брови, заработанном в детстве. Среди местных крошка-шериф был высшим по званию, и ему было достаточно единственного сурового взгляда на мир, чтобы отвадить от себя всех шутников. Джей не особо жаловал пьянство, но сейчас, во время бури, ему было решительно нечем заняться. Поэтому время от времени Уолкер отпускал колкие замечания по поводу безобразно пьяных помощников, гогочущих на противоположной стороне трактира, и сам медленно потягивал золотистое пиво из единственной за целый день кружки. Настроя на болтовню у него не было, поэтому он остался в стороне, когда приятели предложили ему сыграть в карты. Теперь шериф сидел, осматривая игроков, которые сквернословили будь здоров и стучали по столу кулаками, чуть что приходилось им не по нраву. Мысленно посетовав на свое положение, Джей вздохнул. Пиво в Камтауне было неплохим, но не столь замечательным, как в соседней деревушке, куда было не добраться из-за разыгравшегося урагана. Судьба созерцания пьяных стражей закона его не сильно радовала. Дверь вдруг резко распахнулась, и на пороге показался силуэт в плаще. Уолкер без труда узнал его — это был Чед, один из старших неплохих стрелков, сорвиголова и любитель всяческих потасовок. На лице новоприбывшего был написано странное благоговение, и, с грохотом прошагав к стойке мимо всех своих закадычных друзей, мужчина уселся на свободный табурет прямо около шерифа, обдав того несвежим ароматом своей рубахи. Джей поморщился и незаметно отодвинулся подальше. — В жисть не представляешь, что я тебе скажу, крошка, — даже не обращая внимания на стоящую за стойкой трактирщицу с привлекательными формами, заговорщически начал Чед. — Ну, — без интереса откликнулся Джей. В углу Билл разразился страшными ругательствами в сторону своих соперников, взмахивая заскорузлыми картами. Чед блеснул глазами, наклоняясь к шерифу. — Ворон-то бессмертным оказался! Едва пригубивший пива Джей поперхнулся, вытер подбородок и с изумлением воззрился на своего собеседника: — В каком смысле? — В прямом, крошка! — хрипло кашлянул Чед. — Его нельзя убить! Его пуля не берет! Уолкер несколько секунд помолчал, рассматривая рассказчика недоумевающим взглядом, после чего медленно поставил кружку на стойку и протянул: — И как ты это понял? — Так и понял! — всплеснул руками повествователь. — Мы с дружками вчетвером в степи ходили, как вдруг этот проклятый как из-под земли вырос! Чес-слово, крошка, неубиваемый! Мы стреляли в него, и, клянусь, я попал ему точно в живот! Я — не ты, крошка-шериф, но я точно видел, как пуля моя ему прямо под ребра куда-то угодила! — А он? — поторопил Джей, чувствуя, как внутри него все холодеет. Неужели тот, с кем он путешествовал так долго, с кем делил жареных куропаток и конское седло, на самом деле оказался бессмертным? Было ли бессмысленным его нарушенное обещание? Может быть, Коул не боялся, глядя на нацеленный на него кольт, потому что знал, что его невозможно застрелить? — А он что? Даже не шевельнулся! Томасу руку прострелил, черт этакий, да погнал себе прочь, словно этой пули не заметил. Конь у него — что ветер! Куда мне на старушке-Эмми его догнать… — Чед, не желаешь ли кружку-другую? — склонилась над посетителем девушка, заманчиво шепча ему на ухо и приподнимая традиционный стетсон двумя пальцами. Мужчина улыбнулся и, обратив взгляд на работницу, приподнял брови. — Ради тебя — хоть все десять, красотка. — А Ворон… — нетерпеливо вмешался Джей, но Чед, хохотнув, лишь хлопнул его по плечу: — А Ворон, крошка-шериф, бессмертный, и ты его убить теперь не сможешь, ха-ха! Ищи удачи в другом месте! И, поднявшись, он проследовал к своим приятелям, которые уже давно махали рукой, подзывая его к себе. Найдя новых охотников до историй, Чед уселся на предложенный ему стул и завел свою шарманку заново, активно жестикулируя и театрально прикладывая руку к груди в знак правдивости. Обескураженный Уолкер остался на месте, созерцая веселящихся посетителей трактира. Погруженный в свои мысли, он не замечал ничего из происходящего вокруг, глядя на мир туманным взглядом из-под полей шерифской шляпы и все так же неохотно допивая бездонную кружку. Мысли сменяли одна другую ежесекундно. Джей все никак не мог осознать то, что Баккет на самом деле оказался бессмертен. Возможно ли такое? Чед был явно нетрезв еще до своей пресловутой поездки, и померещиться ему могло всякое, а такой конь, как Рокки, вполне мог унести всадника без единой царапины. Но с другой стороны, четверо нападающих просто не могли хоть раз не попасть, будь они хоть десять раз захмелевшими. Что за магией овладел Коул? Связано ли это с легендами, которые ходили о нем ранее? Размышления его прервал тихий шепот над ухом: — Шериф? В первый миг парню показалось, что его зовет трактирщица, и, уже готовый огрызнуться, он поднял голову на позвавшего его. Но вместо краснощекого лица местной работницы он неожиданно для себя увидел бледную как смерь Беллу, с потемневших русых волос которой капала вода. — Миледи? — мигом подобрался Уолкер. Девушка шмыгнула носом, совсем мальчишеским жестом вытерла щеку от капель воды и прерывающимся голосом произнесла: — У меня для вас… новость. Джей и сам не заметил, как с его языка тут же сорвалось имя, не исчезавшее из разума за последний час: — Ворон?.. — Откуда вы знаете? — искренне удивилась переселенка. — Что с ним? — проигнорировал ее вопрос шериф. Белла покачала головой, вздохнула и протянула руку: — Пройдемте. Если вы, конечно, не заняты. Джей с секунду поборолся с желанием залпом допить оплаченную порцию и, махнув рукой на алкоголь, который лишь затуманил бы его скорый на решения рассудок, решительно положил свою руку в небольшую девичью ладонь: — У меня нет никаких дел, леди. Бодрый молоденький жеребец Уолкера поджидал владельца у трактира под навесом. Из-за надвигающегося шторма шериф взял его с собой, хотя до пивной было меньше полумили пешком, и теперь конь пришелся очень даже кстати — ехать под дождем до дома Голденов было всяко лучше, чем плестись туда пешком. Белла совершенно привычным движением взобралась на чужого коня, и Джей на секунду порадовался, что теперь не он сам является пассажиром, а кто-либо другой. Все-таки кататься на лошадином крупе задом наперед, прижимаясь спиной к своему кровному врагу, было той еще веселой затеей. Юноша слабо помнил, где находится дом его новых друзей, но найти его оказалось совсем нетрудно — Белла сама взяла в руки поводья и направила лошадь на нужную улицу. Потемневшее небо постепенно сгущало черную краску над головами вынужденных прохожих, и, когда они двое добрались до нужного строения, его наконец-таки прорвало. Сперва сверху упали крупные и тяжелые капли, сменяя те малозаметные струйки, что были раньше, а потом дождь хлынул, не щадя ничего находящегося внизу, со всей яростью. Девушка поспешно соскочила с коня и взбежала на террасу, спасаясь от ливня, и махнула Джею рукой, видимо, показывая направление, в котором находится конюшня. Кивнув, Уолкер спустился со своего скакуна и повел его в обход дома. Отворив тяжелую дверь, он оказался в уютном небольшом помещении, чистеньком и теплом. Относительно виденных им ранее конюшен эта была превосходна, и шериф так увлекся пересчетом щеток на стене, что не сразу заметил, что мрак, вдруг обретший очертания лошади, зашевелился и повернулся к нему, рассматривая черными глазами. Уолкер вздрогнул, поняв, что прямо на него смотрит конь. На секунду замешкавшись, он хотел было позвать Голденов, чтобы сообщить тем, что у них выбралась из стойла одна из кобылок, как вдруг темнота шагнула навстречу, подставляя слабому свету, падающему из окошка в стойле, волнистую шелковую гриву и мощную спину. Некрупный жеребец Джея испуганно стукнул копытами, подаваясь назад, туда, где за спиной угадывалась входная дверь, за которой бушевал шторм. Но конь вовсе не собирался прогонять новоприбывшего — он лишь взглянул на шерифского коня спокойным взглядом и вытянул шею, обнюхивая его владельца. Рыжеволосый парень уставился на мустанга, с недоумением осознавая, что ему знакомы эти мощные копыта, шикарная грива и большие, чуть печальные глаза. Это был лучший из всех коней на свете — тот, чей всадник всегда был спасен от любой погони. С опаской и недоверием косясь на Рокки, которого он увидеть уж точно не ожидал, Джей торопливо привязал беспокойного конька к ближайшему крюку и, не беспокоясь о том, что буйный Висп может и попытаться сбежать, выскочил на улицу. Прорвавшись сквозь завесу дождя, он вскочил на крыльцо и, уже совершенно уверенный в том, что поспешить ему стоит, заскочил в дом. Белла поджидала его у двери — тут же приняла вымокший плащ и шляпу, наглухо закрыла входную дверь. Прошептала слегка виновато: — Я сказала родителям, что не вы, а Ворон спас меня. У меня не было иного выбора. Шериф посмотрел на нее чуть рассеяно, кивнул и отозвался: — Вы молодец, миледи. Так и стоило сделать. И последовал за девушкой куда-то в глубины сухого и теплого коридора. В самом торце он остановился перед низенькой и крепкой дверцей, постоял некоторое время, прислушиваясь к едва ощутимому шороху за ней, а затем, вздохнув, отворил ее и шагнул навстречу неизвестности.Глава 11
29 июня 2018 г. в 02:00
Белла несколько мгновений не решалась даже пошевелиться и сидела в седле, словно статуя. Затем, когда Рокки негромко заржал, призывая ее к действиям, она пришла в себя и, задыхаясь от подступающих к горлу слез, судорожно спустилась с коня, приближаясь к распластанному по земле Ворону. И все-таки она не решилась подойти вплотную, и отчаянный, лишающий рассудка страх смерти завладел ей. Девушка сдавленно всхлипнула, опускаясь на колени.
Сзади с глухим стуком на землю соскочил отец, подошел к ней и повременил, не сводя взгляда с лежащего на степной траве парня. Затем вздрогнул, присел рядом с ним и осмотрел с головы до ног. Из-за отцовской спины Белле трудно было что-либо рассмотреть, но она заметила, что, когда мистер Голден поднял край черного пончо, край бурой рубахи мелькнул на свету. Его одежда была насквозь пропитана потемневшей кровью.
Брайан взял молодого преступника за руку, стараясь прощупать пульс, и прислушался, тяжело дыша. Затем запустил руку под скособоченную черную повязку, прижимая пальцы к сонной артерии. Видимо, маска Баккета помешала ему, поскольку мужчина торопливым движением снял ее. Казалось, он тут же продолжил бы, сосредоточившись на своей работе, но, стоило золотоискателю убрать повязку, как он замер, не в силах пошевелиться.
— Это — Ворон?.. — недоверчиво спросил он. В голосе отца звучало такое изумление, что Белла, испугавшись, что ей не поверят, спешно подтвердила:
— Да, отец, он…
— Это — Ворон?! — повторил мистер Голден, оборачиваясь к дочери. — Ты, верно, шутишь? Ворон — едва ли не самый опасный преступник на Западе, расчетливый убийца! На его совести десятки жертв! Ты хочешь мне сказать, что он — мальчишка, не старше нашего Майка?
Девушке не оставалось ничего, кроме как кивнуть, сдерживая рыдания изо всех сил.
— Господи… — тихо произнес отец, склоняясь над Коулом и рассматривая его еще более пристально.
Как бы сильно ни была Белла в отчаянии, как бы сильно она ни горевала сейчас, она все равно успела понять, что так изумляло ее родителя. Она разглядела в Баккете героя — видела его волнистые темные волосы, его идеальную осанку, правильные черты лица, иногда мягкие, иногда дерзкие улыбки, колюче-грустные серые глаза. Но Брайан видел другое — то, что паренек плохо одет и слишком молод для своей репутации. Вряд ли отец ожидал увидеть худого юношу вместо того заядлого преступника, которого нарисовал себе в воображении.
Девушка склонила голову, размазывая слезы по щекам. В груди отчаянно щемило, и душевная боль как-то незаметно переросла в физическую. Рокки беспокойно бил копытом, Чари топталась на месте, не понимая, зачем ее привели сюда.
— Он жив, — вдруг сказал отец.
Белла затаила дыхание.
— Как жив?
— Сердце бьется, — коротко бросил Голден-старший.
На секунду встрепенувшаяся слепая надежда мигом затихла под напором здравого смысла. То, что сердце отсчитывало свои последние удары, ни о чем не могло сказать. Иногда люди умирали от совершенно незначительных ранений, а Ворона, похоже, кто-то застрелил, после чего он еще и упал с коня. Мог ли он выжить после такого? Естественно, нет!
И все-таки глубоко в душе переселенки с детства укоренилась вера в лучшее. Неосознанно испугавшись смены факта смерти обратно на пустую неизвестность, Белла поднялась на ноги. Ее бросало то в жар, то в холод, и она никак не могла понять, что же все-таки хуже — потому что ни мертвый, ни умирающий Коул ее не прельщал.
— Так что же ты медлишь, отец? — дрожащим голосом спросила она. — Его срочно нужно отвезти домой!
— Буря надвигается… — задумчиво произнес Брайан, не то возражая, не то соглашаясь с дочерью. Затем, тряхнув головой, вдруг серьезно прибавил: — В лазарет нельзя — убьют. Я пообещал ему кров — что же, пришло время отвечать за свои слова.
Мистер Голден аккуратно подхватил на руки неподвижно лежащего Коула и, поднявшись, снова застыл, засмотревшись на лицо преступника.
— Легкий, словно пушинка… — тихо промолвил он. — Чем он питается?
— Куропатками… — еле слышно выдавила Белла, дивясь нелепости собственных слов. — Степной дичью… Отец, пожалуйста!..
— Идем, — очнулся золотоискатель. — Идем, девочка моя. Нельзя дать ему умереть. Хотя шансов у него, конечно, немного. Скорее всего, погибнет у меня на руках… Идем, сейчас грянет шторм. Поможешь?
Переселенка слабо помнила, что было дальше — словно накрытая какой-то пеленой, она автоматически помогла отцу взобраться в седло и, провожаемая встревоженным взглядом Рокки, сама залезла на спину коня. Дальше была тряска, степь, ветер, страх и маячащая фигура отца справа. Конь нес ее сам, покорно следуя за Чари.
Белле давно, очень давно не снились кошмары. И сны, в которых она просто бегала по неизвестным мирам, смутно понимая, куда ей нужно, и не находя дороги, были, пожалуй, самыми жуткими из ее грез. Сегодняшний день напоминал именно такой сон. Конец? Нет, не конец. Конец? Все еще нет.
И снова, снова, снова, как на проклятой карусели.
Чари шла тяжело, уставшая из-за удвоенного груза. Рокки тревожно поглядывал на чужую лошадь, временами тихо всфыркивал, пытаясь боднуть ее головой и тем самым хоть как-то ускорить. Уздечка свободно скользила по безвольно лежащим девичьим ладоням — конь шел сам, и он, кажется, волновался сейчас больше всех. Кобылка же с усердием пыхтела, словно назло едва волоча копыта, отец молчал, нахмурено глядя вдаль.
Сзади на степь волнами накатывали тяжелые тучи, роняя тяжелые капли на сухую землю. Вообще-то давно наступила пора снегов и мороза, и несвоевременно пришедший дождь практически обжигал холодом кожу, когда косые струйки вдруг падали на лицо или руки. Из-за поднятой ветром пыли и хмари было сложно рассмотреть Камтаун вдалеке, но переселенка смутно понимала, что для них надвигающийся шторм только на руку — городские жители мигом попрячутся по домам, и никто не обратит внимания на то, что Брайан с дочерью спешат укрыть в своем доме умирающего преступника.
Родной городок встретил их троих непривычной даже для него гробовой тишиной. Это было затишье перед бурей — каждый шаг конских копыт отдавался эхом в пустоте нешироких улиц. Где-то вдалеке заунывно поскрипывали ставни. Камтаун замер, ожидая, когда на его мирные переулки обрушится настоящая кара небесная.
Вскоре домик Голденов показался за ровными линиями однообразных дощатых строений. Стоило лошадиной процессии показаться на другой стороне улицы, как из полумрака террасы вынырнула стройная фигурка. Миссис Диана не успела даже спросить мужа о том, куда он направился перед грозой, и до сей минуты, наверное, так и не отошла от окна, ожидая их возвращения.
Мать помахала рукой, и Чари, наконец-таки прибавив скорости, доковыляла до крыльца. Как бы Белла ни любила старшую из своих лошадей, ее все-таки взяло искреннее, почти невольное раздражение. Уставшая от количества взваленных на нее волнений, девушка уже не отдавала себе отчета в том, что испытывает к своим родным. Единственное, что интересовало ее сейчас — это безвольно лежащий на коленях отца Коул.
— Брайан!.. — позвала мать, но тут же замолчала, увидев, что ее муж держит в руках. Мистер Голден спрыгнул с лошади, даже не воспользовавшись ничьей помощью, бросил в сторону дочери «отведи в конюшню» и торопливо зашагал в дом.
Хрипло вздохнув, Белла спустилась с Рокки, ухватила уздечку Чари и потащила лошадей за собой. Мустанг несильно упирался, но у девушки сейчас не было ни секунды на его причуды. Наградив коня взглядом, не обещающим ничего хорошего в случае подобных капризов, мисс Голден завела его в конюшню. Решив, что привязывать Рокки — себе дороже, она так и оставила вороного стоять в проходе, скользнула из конюшни прочь и метнулась в дом. Сейчас ей уж точно было не до лошадей.
Родителей она нашла в дальней комнатке, которая терялась в полутьме проходов за закрытыми перед штормом ставнями. Помещение это было свободным — оно простаивало целые дни в пустоте. Голдены собирались переделать его под кладовку, но, за неимением лишних вещей после новоселья, оставили его «на всякий случай». Теперь никто из любопытных, которые могли заметить их вынужденного гостя, не догадался бы искать его за низенькой дверцей в конце коридора.
Бережно положенный Брайаном прямо на покрывало, Ворон лежал, разметав темные волосы по кровати и не шевелясь. От уголка рта по щеке тянулся тонкий бордовый след, прочерченный капельками крови. Ничто в его виде не могло свидетельствовать о его нормальном состоянии, но, судя по несмолкающей беседе родителей, каким-то чудом парень пока был жив.
— Он все еще держится, — прошептал отец, поворачиваясь к Белле. Впервые за долгое время от него исходило лишь тревожное, печальное тепло. Затем он вновь взглянул на жену, которая все смотрела на Баккета, не отрывая глаз. — Что будем делать?
— Ему нужен лекарь… — неуверенно начала дочь.
— Знаю, — устало покачал головой мистер Голден. — Но, сама пойми, его тут же убьют, а нас засудят, как сообщников. Я ценю его помощь, но моя семья для меня дороже всего.
— Я схожу за лекарствами, — встрепенулась мать и выскользнула в коридор.
Белла присела у кровати и наклонилась над Коулом. Даже так, в десятке дюймов от него, девушка не могла расслышать его дыхания, хотя бы самого слабого, но все-таки видела, как темная ткань пончо едва заметно поднимается и опускается.
Отец задумчиво постучал костяшками пальцев по спинке кровати. Каждый из них понимал, что шансы на выживание у Коула просто ничтожны — лечить застреленного дома, без помощи доктора? На такое могли решиться лишь равнодушные или безумцы. И, как бы Белле ни хотелось отречься от слов родителя, она понимала, что тот прав. Они не могли вызвать врача. И теперь слабое биение Воронова сердца могло вот-вот затихнуть навсегда.
Чувствуя, как на нее волной накатывает дрожь, девушка всхлипнула и, поднявшись с табурета, на котором сидела, выбежала из комнаты.
Улица не встретила ее той тишиной, к которой она успела привыкнуть за недолгое путешествие по степи — там уже постепенно завывал ветер, с каждым порывом набирая все большую мощь. Дверь конюшни хлопнула, и оттуда показался растрепанный брат.
— Белли? — позвал он ее по забавной детской кличке, хотя ситуация вряд ли располагала к шуткам. — Изволь рассказать, что это за конь у нас около стойла?
— Конь Ворона, — срывающимся голосом бросила сестра, едва не падая со ступенек и лихорадочно бросаясь куда-то прочь по улице. Майк замолк, провожая ее удивленным взглядом, а затем направился в дом.
Белла даже не сомневалась, что там его ожидает нечто из ряда вон выходящее. Но на эмоции чувствительного брата у нее не было времени — она уже бежала прочь по занавешенной несильным дождем Камтаунской улице, надеясь найти помощь.