Цвет воронова крыла

      Скользнувшая в комнату следом за шерифом Белла, наверное, вовсе осталась незамеченной — взгляды присутствующих сразу же обратились к Уолкеру. Майк, стоящий у стены, выглядел совершенно растерянным, родители же просто посторонились, пропуская Джея к койке.       Девушка видела, как молодой страж закона наклонился над распростертым по кровати Вороном, и его светло-рыжие брови взметнулись вверх. Словно только что осознав, о чем ему говорили раньше, юноша отшатнулся.       — Чед… вот ведь мерзавец, — выдавил он, прикрывая рот рукой. Затем, метнув на Голденов чуть растерянный взгляд, Джей тихо спросил: — Он сам пришел к вам?       — Мы отыскали его в нескольких милях к востоку, — покачал головой Брайан.       Джей снова обратил взор, полный недоверчивого страха, к недвижимому приятелю.       — Он ведь жив? — дождавшись кивка, Уолкер прибавил: — Позвольте, я…       Он протянул руки рубашке Коула, уже не скрытой под пончо, которое ненужной тряпкой висело на спинке кровати. Белла уставилась на пальцы шерифа почти невидящим взглядом, думая лишь об одном: не смотреть ниже его ладоней, не смотреть, не смотреть.       Джей осторожно расстегнул несколько пуговиц и замер. Пусть девушка не видела его лица, она могла слышать тихий изумленный вздох. Уолкер постоял несколько секунд, казалось, вовсе перестав шевелиться, а после по его спине пробежала дрожь, и он неосознанно отдернул руки от одежды Ворона. Родители Беллы смотрели на него с виновато-сочувствующим ожиданием.       — Боже мой, — тихо выпалил шериф, делая шаг прочь от койки умирающего. Мисс Голден зажмурилась, стараясь прогнать видения, пришедшие ей на ум при мысли о том, что могло так ошеломить бесстрашного Уолкера.       Взгляды присутствующих были обращены к Джею — даже мистер Голден-старший ждал, что скажет представитель закона.       — Ему нужен врач, — озвучил общую мысль шериф. В его синих глазах, кажущихся темно-серыми в полумраке, плескалось отчаяние.       — Это так, — печально пожал плечами Брайан, — но, к сожалению, это невозможно. Он преступник, и жизни каждого из нас угрожает опасность даже за то, что мы осмелились дать ему кров.       Белла посмотрела на Баккета — тот, закрыв глаза и чуть приоткрыв рот, от которого по щеке тянулась тоненькая багровая дорожка, лежал, не издавая даже хриплого вздоха. Краем глаза переселенка успела заметить, что Уолкер машинальными движениями потирает пальцы, измазанные в чужой крови. Девушка закрыла глаза, откидываясь на стену; ее сердце буквально разрывалось на части, и от осознания того, что отец прав, ей становилось еще хуже. Она не могла рисковать своей семьей, но не могла и находиться рядом с Коулом, чью теплую плоть несколько часов назад пронзил тяжелый свинец. Понимая, что человек, которому она обязана жизнью, сейчас умирает прямо перед ней, даже в поверхностном забытьи ощущая гложущую боль, Белла не могла совладать со своими эмоциями.       Хотелось сбежать. Но, пока на нее никто не смотрел, можно было вытереть глаза и хотя бы на секунду задержаться.       … И все-таки Майк, наверное, был прав — она любила Джея. Не так, как Ворона, конечно, скорее, так, как и своего брата: с восхищением и бесконечной благодарностью. Потому что шериф был смелее всех Голденов, вместе взятых. Он единственный знал, что делать, и он единственный не боялся говорить об этом.       — Я не могу допустить его гибели, — твердо, но все еще не без дрожи произнес Уолкер. Отец девушки отвел взгляд, но юноша продолжил, и в его голосе чувствовалось все больше пламени: — Если вы не можете рисковать, я должен сделать это. Меня не казнят, если узнают. Да и в целом у меня достаточно денег, чтобы скрыть все слухи. Я могу помочь ему. Лишь позвольте мне забрать его к себе и позвать доктора, и я сделаю все, чтобы…       На плечо Джея легла теплая ладонь Брайана. Мужчина грустно, почти обреченно улыбнулся и промолвил:       — Не стоит, шериф, — он со снисходительной заботой взглянул на раненого преступника и продолжил: — В борьбе за его жизнь мы равны. Если так, мы рискнем вместе. Это будет лучшим решением, потому что каждая секунда может стать решающей, и Ворона лучше не трогать лишний раз.       Белла тихонько всхлипнула, от почти лишившись возможности сказать хоть что-нибудь. Уолкер встретился глазами с ее отцом и серьезно проговорил:       — Я знаю доктора, который нам подойдет.       — Действуйте, шериф, — склонил голову Майк.       Джей кивнул и, придерживая края шляпы, быстро выскочил в коридор.       Белла скользнула следом, изначально, вроде бы, намереваясь помочь своему другу одеться, но, едва оказавшись в коридоре и избавившись от удушающего запаха крови, она поняла, что не может больше пройти ни шагу. Присев в трех ярдах от двери, она обхватила колени руками, уткнулась носом во влажную ткань платья и самозабвенно разрыдалась.       Ее утешили, присели рядом, погладили по плечу. Девушка не особо сопротивлялась, когда брат, нашептывая «все будет хорошо», вытирал слезы с ее щеки. Она просто зарылась в дорожную накидку Майка, чувствуя, как ее обволакивает мягкое, домашнее, нетронутое смертью тепло.       Это было все, в чем она нуждалась сейчас.       — Он выживет, сестренка, — тихо увещевал Голден-младший, пока Белла прерывисто вздыхала, стискивая его руками. — Это же Ворон. Он выживет.       Они так и сидели вдвоем на деревянном полу, задумчиво поглаживая друг друга по плечам, и очнулись лишь тогда, когда дверь оглушающе загрохотала, впуская в коридор обезумевший ураган и хлещущий струями ливень. В стройной фигурке, метнувшейся назад и захлопнувшей двери, можно было узнать шерифа, а второй незнакомец, на фоне которого Уолкер казался просто тощим мальчишкой в шляпке, видимо, был врачом.       — Так, так, — беспечно-деловито прогудел доктор, направляясь быстрым шагом по коридору. Разуться он не счел нужным, и за ним тут же потянулась мокрая дорожка грязи. — Что тут у вас происходит? — он воззрился на брата с сестрой, хмыкнул в густые усы и обратился к шерифу: — Где этот ваш застреленный, из-за которого столь милая девушка льет слезы? Он что, ее жених?       — Нет, — буркнула Белла, складывая руки на груди.       — Вам сюда, — Джей, уже успевший скинуть с себя одежду и облепленные жидкой грязью сапоги, схватил лекаря под руку и потащил в комнату. Чемоданчик доктора равномерно покачивался и негромко стукнул, когда мужчина с трудом протиснулся в узенькую дверь и задел чемоданом косяк.       Майкл проводил врача неодобрительным взглядом, вздохнул и спросил:       — Пойдешь к ним?       Переселенка помотала головой. Последним, что ей сейчас хотелось видеть, были жуткие раны, из-за которых даже шериф, не раз убивавший самых матерых преступников, вздрагивал.       — Ладно, — устало произнес брат. — Я пойду в кухню, поем чего-нибудь.       Белла не ответила. Быть может, Майку и было легче проводить тревожные минуты с набитым ртом, но у нее во рту все стоял мерзкий привкус крови, навеянный, наверное, запахом, витавшим в комнате. Сейчас кусок в горло уж точно бы не полез, поэтому следовать примеру своего братца она не спешила. В комнату, впрочем, девушка тоже не хотела — находиться далеко от Ворона, пропускать новости о его самочувствии и пресыщаться лишь догадками было ей не по душе.       Родители вышли из комнатки, видимо, оставив врача и приведшего его шерифа наедине с Баккетом. Отец остановился рядом с ней, вздохнул, дождался неопределенного пожатия плечами в ответ на тревожное «ты в порядке?» и прошагал куда-то в сторону прихожей следом за женой.       Всем им нужен был отдых, и притом как можно скорее.       Белла была единственной, кто не мог отдыхать.       Она сидела, изучая пустым взглядом стенку напротив, и не чувствовала, как сильно болит уставшая спина и ноги подрагивают после поездок на Рокки, от которых она давным-давно отвыкла. Она слышала лишь, как за стеной что-то изредка стучит, а взбесившийся ветер громит крышу над вторым этажом.       Вскоре показался и Джей — бледный, как смерть. Осторожно прикрыл за собой дверь, постоял, дыша тяжело и хрипло, а затем, надвинув шляпу на брови, скрылся опять. Девушка не шевельнулась — бокового зрения ей было вполне достаточно.       Наверное, прошло несколько часов, потому что, когда доктор наконец показался из комнаты, снова таща за собой чемоданчик, она не сразу сумела подняться.       — Как он? — выпалила она тотчас, облокачиваясь о стену.       — Он? — все так же весело отозвался врач, без тени смущения стягивая с себя окровавленные перчатки. — Бог мне свидетель, девочка, выходи за него, таких живучих мальчишек еще свет не видел! Раз тридцать я думал, что он вот-вот откинется, но — нет! Все еще живой. Если он, милая красавица, воззовет к магическим силам и доживет до утра, то, поверь, он и до моих похорон доживет.       Вышедший следом Джей нахмурился, заслышав шутки. Настрой лекаря его явно не радовал, но юноша тут же умильно улыбнулся, хотя его улыбка была совершенно неискренней.       — Отлично, доктор, — благодарно пропел он, незаметным движением вкладывая в ладонь врача позвякивающий мешочек. Мужчина, казалось, почти не заметил этого — лишь взгляд, устремленный на шерифа, стал чуть более заинтересованным. Уолкер приподнял брови, глядя на него снизу вверх, и протянул: — Я надеюсь, вы понимаете, как важно для нас, чтобы это все осталось в тайне, правда? Будь вы так бесчестно подстрелены на дуэли, вам бы вряд ли хотелось, чтобы о вас сплетничала вся Америка.       — Вне всяких сомнений, крошка-шериф, — усмехнулся врач и перевел взгляд на Беллу. — Кстати, леди, вам вредно столько сидеть у стены. Это плохо сказывается на осанке. Ах, да! — он замер уже у самой двери и обернулся к взволнованному Джею, с глуповатой насмешкой прибавив: — В следующий раз, когда ваш безмозглый приятель помчит стреляться с кем-нибудь, пусть сперва помоется! Потому что, честное слово, несет от него так, словно он полгода не…       — Обязательно ему это передам! — нетерпеливо воскликнул Уолкер, на лице которого читалось желание выпроводить врача как можно скорее. — Спасибо за помощь, доктор! Я очень польщен вашим посещением!       — В такую-то погодку, — оскорбленно вздохнул лекарь, — Лады, шериф. Если оживет, дайте ему вот это, — он протянул Джею пакет с каким-то белым порошком. — И не забудьте рассказать мне. Потому что я, честное слово, буду сражен новостью о его выздоровлении. Хотя… ставлю на то, что паренек выкарабкается.       — Совершенно с вами согласен, — закивал веснушчатый юноша. — Я уверен, что после вашей помощи он точно справится. Так… это между нами?       Мужчина взглянул на него с подозрительной ухмылкой.       — Какой ты все-таки забавный, крошка-шериф, — сказал он. — Если хоть одна живая душа прознает, вина будет уж точно не на мне, потому что узнает она не от меня.       Джей улыбнулся.       — Знал, что на вас можно положиться, доктор.

***

      Пришла ночь, наполненная ожиданием, страхом и беспомощностью.       Поставив крест на детских страхах, Белла вызвалась остаться с преступником на ночь. Впрочем, кто еще сделал бы это, кроме нее самой? Ее собственная жизнь была спасена исключительно благодаря Ворону, и единственный несерьезный поцелуй (даже без ее инициативы) не был ни на йоту близок к нормальной благодарности. Она и только она должна была смотреть за ним, не смыкая глаз, которые вопреки чувству долга слипались сильнее с каждой минутой.       Шериф ушел вскоре после доктора, перекинувшись с Майком и отцом парой слов. Выглядел он решительно, но в его движениях и жестах все еще скользила тень неловкости, вызванная открывшейся тайной. Но Голдены, кажется, ничуть не изменили своему хорошему отношению к Джею — более того, Брайан теперь говорил с пареньком на равных, без неестественного уважения к младшему.       Девушка сидела на табурете около узенькой кровати, усталым взглядом созерцая неподвижного Ворона. Переодетый доктором в какую-то свободную рубашку, наверняка отобранную у Майка, который не очень сильно отличался телосложением, всадник черного коня теперь смотрелся еще более необычно. Мертвенно-бледный, с рассыпавшимися темными волосами, чуть завивающимися на концах, без привычной заношенной шляпы и в светлой одежде, он был похож на того самого вестника смерти, которым стал благодаря легендам. Такого, который мог очаровать и свести с ума, а потом нанести удар в спину и, не моргнув, скрыться в глубине вязкой темноты.       Белла вздохнула, подпирая щеку рукой. Спина беспрестанно ныла, и хотелось спать, но она все сидела во «вредной для осанки» позе, словно ожидая чего-то.       Коул, который до сих пор вовсе не двигался и не подавал признаков жизни, наконец, вздохнул. Не сонно, не ровно, а хрипло и рвано, словно умирающий койот. И замолк тут же, больше не издав ни звука. Но это было хотя бы что-то, та единственная деталь, говорящая: он все еще жив.       Переселенка машинально потянулась к нему рукой, коснулась шеи, нащупывая слабо пульсирующую артерию. Кожа у Баккета была сухой и холодной, и Белла нахмурилась, подумав, что, если он, по словам доктора, вправду выживет, нужно будет подарить ему шарф или, по крайней мере, новую повязку. Старая же вместе с окровавленной рубахой свисала безжизненной тряпкой со спинки кровати.       Девушка шевельнулась, убирая руку, но в последний момент ощутила, как что-то шершавое коснулось ее пальцев. Прищурившись, она сумела заметить темную полоску, уходящую под ткань одежды.       Интересно.       Занятая мыслей о своей находке, Белла ненастойчиво потянула ее на себя, и полоска, негромко звякнув, обернулась тонкой цепочкой. Из-под светлого воротника показались крохотные предметы, прикрепленные к ней.       Это был кулон — странный, некрасивый и маленький.       Мисс Голден наклонилась над обнаруженной вещицей и поняла, что подвешенные за крохотные крючки к цепочке предметы оказались кубиками. Вернее, игральными костями, выточенными из какого-то темного металла. Они ощущались на коже теплыми от человеческого тела и угловатыми. Пальцы не без труда нащупали на затертых гранях углубления.       И — что странно — всюду оказалась вырезана четверка. На соседних, противоположных сторонах не было ни единиц, ни шестерок, ни троек — там отчетливо прощупывались четыре точки.       Белла замерла, отсутствующим взглядом изучая слабо приподнимающуюся грудную клетку преступника.       Четверка, четверка, четверка. Число смерти? Число домашнего тепла, знак «родных углов»? Число твердости? Девушка не разбиралась в мистике настолько хорошо. Но сам факт того, что Баккет носил маленький амулет с собой, был более чем странен.       Вопросы рождались в голове один за другим. Видел ли ее доктор, когда, отпуская глупые шуточки, стащил с парня верхнюю одежду и без тени страха взглянул на рану у того под ребром? Видел ли ее шериф? Или, может быть, наоборот, кто-то из пришедших и повесил ему на шею странный талисман, пожелав удачи?       Но кто?       И, самое главное — откуда он взялся, такой тусклый, старый и источающий необъяснимую силу?       Белла смешалась, затерявшись в обрушившихся на нее вопросах. Уставший разум требовал покоя, а совесть — труда, но мисс Голден не хотелось ни секунды больше мучить себя. Подвинув табурет к стене, девушка склонила голову к ровно слаженным доскам и забылась тяжелым сном.       В ту ночь в темной комнатке в конце коридора никто больше не издал ни звука. Только ветер, яростно завывая, ломал ветви деревьев, гоняя тучи до тех пор, пока на землю пополам с ледяным дождем не посыпались тяжелые белые хлопья.