Ты или охотник, или дичь. Или действуешь, или устало плетешься сзади. © Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Жизнь шла медленно и неторопливо. Все казалось чем-то далеким, ненужным и не требующим внимания. Мысли и чувства могли сосредоточиться только на одном — ужасной боли в груди. Одна за другой картины из прошлой жизни возвращались, будоража воображение. Вот Хигучи, будучи еще наивной девушкой, обещает преданно служить Портовой Мафии. Вот в первый раз видит своего босса — Огая Мори. Он улыбается почти незаметно, снисходительно кивает, и очень хочется верить, что жизнь под его началом — это не самая худшая участь. Вот Хигучи ровно держит пистолет и делает свой третий выстрел. Кровь незнакомого человека попадает ей на блузку, и Ичиё неловко пытается оттереть ее. Вначале она делает много глупых ошибок, и ей с трудом удается завоевать одобрение наставников. Напарники усмехаются и едва ли не плюют ей в лицо. Тогда Хигучи еще не знала, отчего они так веселы и хамоваты. Лишь спустя несколько часов девушке сказали, что господин Мори определил ее работать телохранителем одного из известных в широких кругах Портовой Мафии лиц. Первая встреча с Акутагавой проплывает как-то смазанно, и Хигучи не хочется думать о подробностях. Даже едва приблизившись к чему-то, что касалось обладателя Расёмона, девушка начинала непроизвольно трястись. Она отчетливо помнила только чувство страха, которое пришло к ней в первый момент. Сейчас этот страх сковывал внутренности, прокалывал душу иголками и сжигал все остальные мысли. Только теперь к Ичиё пришло осознание, что все это время она жила ненастоящей, кукольной жизнью. Размеренные бытовые дела в квартире, смешная младшая сестра, сладости, прогулки по парку, газировка, которая на вкус как мыло, радость встреч, тепло рук и трепетные объятия… Все это не могло принадлежать телохранителю Рюноске Акутагавы. Хигучи изо всех сил пыталась отвлечься, чем-то заняться. Ичиё пугала Эйку своей постоянной сменой настроения: апатия переходила в бурные всплески активности. Временами она лежала, заперевшись в своей комнате, чувствуя, как слезы стекают из глаз и заливаются в уши, и становится так невыносимо жарко, а горло жжет. И ком, что мешает дышать, все никак не исчезает. Хигучи размазывала слезы, прижимая пальцы к щекам — ей казалось, что вокруг полыхает огонь, а посреди этого бушующего ада стоит Акутагава и, нахмурившись, смотрит на нее без капли сожаления. Но ведь ей помнился и другой взгляд — ожидающий, почти нежный… Неужели человек, убивший столько людей, и заставляющий ее убивать тоже, мог так смотреть? Теперь все это казалось сном, выдумкой, просто несуществующей фантазией. Как будто и не было ничего, и события последних месяцев Хигучи лишь привиделись. Она с трудом находила в себе силы вставать и что-то делать, просто для того, чтобы не сойти с ума от горя. И почему возвращение памяти стало такой катастрофой? Нет, конечно, Ичиё удобно было не думать каждый раз, правильно ли она использует сковородку, но ведь, по сравнению с потерей душевного спокойствия, это была такая мелочь.***
Хигучи вздохнула. Сидеть в четырех стенах было невыносимо, но выйти на улицу — немыслимо. А вдруг она встретит его? А вдруг не встретит? От подобных метаний начинало предательски стучать сердце, а голова — идти кругом. В конце концов, Ичиё нужно было разобраться и с другими проблемами: что-то необходимо было сделать с Портовой Мафией. Прошло почти две недели. Возвращаться сейчас, когда о существовании Хигучи Ичиё все забыли, не имело смысла. Хигучи помнила властность и жесткость Огая Мори и ясно осознавала, что, отпустив с миром выбывшую из игры подчиненную, он и так поступил слишком мягко. Ичиё не следовало ворошить прошлое и напоминать о себе. К тому же теперь, узнав и прочувствовав, пусть и ненастоящую, но уютную и мирную жизнь, Хигучи не хотела возвращаться в страшный мир убийств. Окажись она сейчас на поле боя, все одно начала бы так же, как много лет назад, вытирая слезы, судорожно оттирать кровь с одежды. Однако Хигучи должна была работать, чтобы как-то обеспечить себя и Эйку. Оставаясь в Мафии, Ичиё не особо задумывалась, что будет, если она захочет сменить работу. Ведь часто бывали моменты, когда, даже несмотря на привязанность к Акутагаве, девушка готова была уйти. Но ведь всегда что-то удерживало… Кое-как отойдя от бездействия и загнав поглубже собственные переживания, Хигучи принялась методично просматривать газеты, сайты и объявления. Она помнила, что делала подобное и в своей ненастоящей жизни, когда она потеряла память и даже как-то умудрилась забрести в бордель… Тогда было сложно, потому что Ичиё ничего не помнила. Сейчас — потому что помнила слишком много. Не может же она сказать о своем опыте работы: «довольно ловко сворачиваю людям шеи, а также специализируюсь в стрельбе из огнестрельного оружия». Возможно, ее навыки телохранителя могли пригодиться где-то, кроме Портовой Мафии, но так девушку вычислят слишком быстро. И, естественно, устранят. Время шло, но Ичиё так и не могла найти работу. Раз за разом ничего не получалось, и девушка начинала отчаиваться. Что же она делает не так? Денег оставалось почти в обрез, и, наконец, спустя неделю, заглянув в кошелек, Хигучи обнаружила, что там пусто. Осознание приходило медленно. Сначала Ичиё тупо смотрела на кошелек в своих руках, потом еще раз, чувствуя почти ледяное спокойствие, осмотрела его — ни-че-го. Она почувствовала, что горячие слезы обожгли глаза, и принялась судорожно перетряхивать содержимое своей сумки и комода. Пусто. Пусто! «Как такое могло произойти?! — нервно думала Хигучи, пытаясь унять дрожащие руки и все равно роняя все, к чему прикасалась. — Ведь я же оставляла еще немного денег! Куда же они делись?!» Внезапно, как молния, перед мысленным взором пронеслись воспоминания: вот младшая сестра стоит, плача, и прячет в руках купленные на украденные деньги шоколадки. Над ней возвышается Акутагава, как всегда мрачный и задумчивый… Хигучи почувствовала, как спазм сдавил горло. Что же делать? Эйка вернется вечером из школы со своими конфетами, но им нечего будет есть! Ужас сковал девушку. Она не знала, что предпринять дальше. Возможно ли найти выход из этой ситуации? Сейчас, как и много лет назад после смерти родителей, она была на перепутье. Тогда Ичиё удалось выжить лишь потому, что она присоединилась к Портовой Мафии, но сейчас путь туда закрыт. «Я обязана найти деньги! Любым способом!» — содрогнулась Хигучи. Она знала, что мысль, пришедшая ей в голову, глупа до безумия, но почему-то это казалось единственным вариантом решения. «Да нет, — отмахнула Ичиё, — я не пойду туда. Это уже на мыльную оперу смахивает… Никаких борделей. Вот нелепость!» Вечером Эйка вернулась сытая и довольная и рассказала, что была на дне рождения у лучшей подруги. «Я ведь даже не знаю, как зовут ее лучшую подругу, и хороший ли она человек», — подумалось Ичиё. — Там было все так вкусно! — делилась впечатлениями Эйка. — А еще привозили из Европы де-ли-ка-тес! Ее отец, — заявила она. Хигучи-старшая скованно улыбнулась, изо всех сил стараясь вежливо слушать рассказ младшей сестры. — А что ты ей подарила? — спросила девушка. — Ичиё… я взяла немного денег. Мы с ней договорились, что я подарю ей золотые сережки… — Что?! Ичиё пришлось шумно выдохнуть, чтобы скрыть возмущение из-за поступка сестры. Ночью Хигучи не спалось. Она с трудом представляла себе, как пережить завтрашний день. И если с утра еще можно будет сказать: «Прости, Эйка, вчера не успела сходить в магазин, поешь в школе», то дальше все станет просто невыносимо. Под утро Ичиё приснился сон, в котором она рыдала, стоя рядом с Акутагавой и разрываясь от муки стыда и желанием попросить у него в долг. «Может, и правда попросить у него в долг? Ведь именно Акутагава выручал меня раньше?» — думала Хигучи, кусая ногти от отчаяния и волнения. Нет, это невозможно — она больше никогда не сможет его увидеть. К вечеру ситуация не стала лучше. Работу по-прежнему не удавалось найти — хоть бросайся к прохожим на улице. На какой-то момент эта мысль завладела умом Ичиё, ведь навыков достаточно. Она сможет ограбить вечером кого-нибудь так, чтобы человек не успел вызвать полицию. Но… нет. Начинало темнеть. Хигучи с ужасом вспоминала темное, плохо освещенное здание, в котором коридоры были такими же темными, а сопровождающий девушку молодой человек на поверку оказался работником борделя. Что будет, если она и правда туда пойдет? Сможет ли Ичиё ради сестры сделать нечто подобное? «Можно только один раз, — подумала Хигучи, сильно желая ударить саму себя за такие грязные мысли. — Всего одну ночь — я сделаю вид, что ничего не было, и просто заработаю немного денег. Нормальная работа к тому времени найдется». «Нет! — спустя некоторое время шептала девушка. — Это же отвратительно! Мерзко! Это просто ужасно! Я не могу!» Хигучи в изнеможении прикрыла глаза, всеми силами пытаясь отогнать от себя самые счастливые свои воспоминания о единственной ночи с любимым человеком. Сделать так — значит предать его, а не сделать — обречь маленькую сестру на голодание… Все это время Ичиё не плакала, а тут вдруг так захотелось громко-громко зарыдать от безысходности, но девушка сдержалась. Выбор ведь очевиден.***
Хигучи совсем не удивилась, обнаружив себя стоящей напротив входа в знакомое неприветливое здание. В прошлый раз она думала, что больше никогда не вернется сюда и не встретится с таким ужасом. Как, однако, все нелепо складывается. «Неужели я правда это делаю?» — внутренне возмущалась Ичиё, переступая через порог. Ей казалось, что сейчас она начнет смеяться. Верзила на входе встретил ее громким: — Эй! Ты что тут забыла? Ичиё уже открыла рот, чтобы ответить ему, как вдруг рядом с ними остановился тот самый молодой человек, что провожал Хигучи в первый раз. Секунду он всматривался в лицо девушки, затем хищно улыбнулся. Наверное, он, как и сама Хигучи, слишком хорошо знал: второй по своей воле сюда возвращаются только по одной причине. Молодой человек еще раз осклабился и махнул рукой в сторону темного коридора. Хигучи помнила, что там ее ждет лестница, а затем вычурный кабинет мадам. Эта странная женщина ничуть не изменилась с их последней встречи. На ней все так же было строгое, но безвкусное платье, на что, ей, кажется, было наплевать, и глубокий макияж в темных тонах. Она покуривала какую-то дрянь, и у Хигучи с первых же минут закружилась голова от мерзкого запаха. Мадам долго рассматривала Ичиё нескромным взглядом, от которого девушка густо покраснела. Щеки пылали, и Ичиё приходилось прятать глаза. К тому же, неподалеку маячил тот самый нахал, который пытался остановить Хигучи в прошлый раз, и она чувствовала угрозу. Что же она за дура! Зачем она сюда пришла?! Она наверняка нашла бы способ выкрутиться и без подобных импульсивных поступков. — Ты обязательно будешь сожалеть об этом, — вкрадчиво проговорила мадам, и Хигучи вздрогнула от ее низкого голоса. Странно, Хигучи помнила сейчас даже самые страшные битвы, которые ей пришлось пройти вместе с Акутагавой, но даже тогда она не была так сильно напугана. Быть может, потому, что Акутагавы больше нет в ее жизни, некому встать перед ней и ее бедой? — Повернись, — приказала мадам. — Сядь. Наклонись вправо. Хорошо. Такара, — позвала она, — проводи девушку, дай ей одежду. — Что, уже сегодня? — закричала Ичиё. — А ты думала, дело подождет до следующего месяца? — Назад дороги нет, милая, — зачем-то поддакнул сзади Такара. Хигучи очень хотелось расплакаться. Когда она вернулась обратно в кабинет мадам, то готова была сгореть со стыда. Выразительное декольте почти не прикрывало грудь, корсет сковывал талию, а по бедрам струилось что-то, что с трудом можно было назвать юбкой. Ичиё в таком наряде было неудобно, она чувствовала себя почти голой и все время пыталась натянуть ткань, чтобы хоть как-то прикрыть обнаженную кожу. Пока девушка безуспешно пыталась затолкнуть под одежду свисающую ленту, к ней подошел Такара. Он уставился на нее с мерзким выражением, но Хигучи продолжала молча смотреть на него. Он усмехнулся, бросил быстрый взгляд на мадам и неожиданно, схватив девушку за плечи, чувственно поцеловал в шею. Ичиё, испытывая ужасное отвращение, вырвалась из его объятий. — Не порть товар, — равнодушно бросила мадам. — Иначе никто не поверит, что она новенькая. — Но ведь кто-то должен проверить, насколько она рабочая? — Верно… Но у меня есть другой план. Какое-то время Такара и его наставница переговаривались друг с другом, и Хигучи, стоявшая в дальнем углу комнаты, не слышала их слов. Наконец, Такара удивленно посмотрел на Ичиё и ухмыльнулся все той же похотливой улыбочкой. — Это интересно, — протянул он. — Такара, сделай ее личико более подходящим для работы. У Хигучи все внутри замерло от таких слов. Что же он будет сейчас с ней делать? Она сможет сопротивляться? — Идем к трюмо, милая. Нужно тебя накрасить. Девушка была в отчаянии; она готова была прямо сейчас убежать прочь, но что она будет делать потом? Где найти денег на содержание семьи? Ситуация была действительно плачевной. Пересилив себя, Ичиё подошла к аккуратному трюмо и принялась перебирать косметику. Все было ярким, блестящим… Хигучи никогда не пользовалась такими вульгарными помадами и румянами — ведь это ужасно. — Я думаю, нашей девочке нужно помочь, — кивнула мадам, и Такара с мерзкой ухмылкой приблизился к Ичиё. Девушка дернулась, когда он коснулся ее плеча, однако Такара лишь сильнее сжал пальцы. Хигучи пришлось покориться и сесть ровно. Все время, пока ее губы и щеки красили в ярко-красный, Ичиё пыталась делать вид, что прекрасно держит себя в руках. На деле же она едва сдерживала слезы и дрожала с головы до ног. Вот сейчас они закончат ее красить и одевать и потом… выведут на работу. Хигучи ужасалась при одной мысли об этом. Несмотря на животный страх, в голове мелькали почти равнодушные, отстраненные мысли: «Интересно, каким будет мой первый клиент?» Почему-то Хигучи казалось, что это будет какой-нибудь старый бизнесмен. От таких выдумок становилось еще хуже. Такара закончил свою работу и хищно усмехнулся. Их взгляды пересеклись в отражении зеркала, и Хигучи отпрянула — и сразу же ударилась головой о грудь Такары, ведь он стоял позади. Молодой человек еще раз коротко и мерзко ухмыльнулся. — Это наши постоянные клиенты. Не ВИП, но все же мы стараемся угождать им по мере сил. Сегодня они захотели попробовать чего-то новенького, — наставлял Хигучи Такара, пока они шли к нужной комнате. Ичиё то и дело поправляла неудобный, постоянно сползающий наряд и из-за таких мучений, кажется, почти сумела забыть о том, что ждет ее впереди. «Они? — подумала девушка, вяло ужасаясь, — так их будет несколько? О, боги!..» Она еще раз с остервенением рванула жесткую ленту у бедра, и та предательски затрещала. Такара обернулся, снова хищно улыбаясь, но ничего не сказал. Хигучи поняла, что ему нравилось пугать ее. Наверняка он хочет отомстить за тот раз, когда Дазай увел Ичиё прямо у него из-под носа. Хигучи предпочитала не думать о Дазае. В конце концов, можно было бы позвонить ему, занять у него денег хотя бы на первое время… Но почему-то это казалось таким нереальным и неправильным. Ичиё глухо усмехнулась сама себе: как будто работа в борделе могла называться «правильной». «Что же я делаю?» — с ужасом подумала девушка, когда Такара, наконец остановился в очередном темном коридоре у закрытой двери. Неужели это действительно единственное, что он может предпринять? — Не сопротивляйся, — как-то по-свойски посоветовал Такара. — Если не будешь вытворять неразумные вещи, возможно, с тобой будут обходиться нормально. Хигучи удивленно посмотрела на своего спутника. — Ты такая милашка. Будет жалко, если твое личико испортят в первый же день. Такара захохотал и отошел в сторону, Хигучи вспыхнула, понимая, что этот человек вовсе не жалел ее. Девушка все еще медлила — ей было страшно и некомфортно. Она знала, что сейчас поступает неправильно, но ведь другой возможности нет. Выход был только один — войти в эту комнату. Сердце в груди бешено колотилось, и у Ичиё начали подкашиваться ноги. Однако в этот самый момент Такара схватил ее за локоть и, ловко открыв свободной рукой дверь, затолкнул внутрь. Не совладав со страхом, Хигучи изо всех сил зажмурилась: она не могла открыть глаза. Как только откроет, то неизбежно придется столкнуться с реальностью. Так девушка стояла несколько секунд, каждое мгновение ожидания резких прикосновений, но ничего не происходило. Прислушавшись, Ичиё уловила чужие голоса; в комнате, помимо нее, было еще двое мужчин. «Двое, — чуть свободнее выдохнула Хигучи, по-прежнему не открывая глаз, — с двумя я наверняка смогу справиться». Лишь зайдя в комнату и приняв неизбежное, Ичиё поняла, что не хочет мириться с такой судьбой. Она обязательно найдет выход и не будет работать в борделе. Сейчас главное — сбежать отсюда, как можно быстрее! Хигучи все-таки решилась приоткрыть глаза: сбоку от нее у окна стояли двое мужчин. Одеты они были неброско, даже скромно и негромко разговаривали между собой. О чем, Ичиё не слышала. Оба были шатенами, и издалека Ичиё даже показалось, что эти двое могли бы быть братьями, но это было бы слишком извращенно. Разглядывая потенциальных «клиентов» девушка практически упустила из вида огромную, занимающую большую часть комнаты кровать. Она была очень широкой и массивной, с роскошным красным балдахином и какими-то полупрозрачными занавесками. Конструкция показалась Хигучи ужасно безвкусной. Стараясь не шуметь, Ичиё прислонилась к стене, всей душой желая слиться с ней, хотя с таким ярким нарядом это было невозможно, и попыталась получше осмотреться. Окно в комнате было только одно — то, у которого стояли мужчины. Рядом с ними — небольшой столик с фруктами, сыром и каким-то алкоголем. Хигучи фыркнула про себя: вот же утонченность! Однако ее внимание привлекли стены. Они были облицованы панелями из темного дерева, потому приглушали мягкий свет, струящийся от небольшой люстры и светильников у кровати. Девушке подобное оформление комнаты показалось не случайным. Наверняка одна из этих панелей отодвигается… Размышляя таким образом, Хигучи не сразу заметила, что мужчины прекратили разговаривать. Только почувствовав колючую тишину, девушка бросила взгляд в сторону окна. Один из мужчин повернулся к ней. — Ты уже здесь? Как долго стоишь? Почему не представилась? Его голос был грубым и холодным. Возможно, поэтому Ичиё с трудом узнала в нем… того самого мужчину, с которым столкнулась в этом же борделе, когда пришла сюда по ошибке в первый раз. Сомнений быть не могло — это он! Та же родинка на лице, те же большие круглые очки. Хигучи едва не пискнула от смущения: сейчас он ее узнает, и… что же будет? Мысли лихорадочно вертелись в голове, и девушка не могла придумать, как лучше себя вести. Этот мужчина, должно быть, заочно знаком с ней, раз заговорил в прошлый раз. Может быть, это шанс? Может, он поможет ей сбежать? Однако мужчина в очках не проявил к ней никакого интереса и даже не сделал вид, что узнает ее. Ичиё вздрогнула: на ней ведь этот нелепый наряд и дурацкая косметика! Конечно, она не похожа на саму себя! — Простите, — пролепетала она, подходя на пару шагов ближе. Мужчина в очках поднял бровь: — Кто разрешил тебе говорить? — и тут же перебил сам себя: — Ты, наверное, новенькая, так? — Да, — пискнула Ичиё, чувствуя, что голос поднялся на целую октаву. Что за черт! Она ведь из Портовой Мафии! Почему она так пасует?! Тем временем мужчина, отпивая из бокала, принялся медленно ее рассматривать. Второй, все это время продолжавший смотреть в окно, тоже повернулся. Хигучи боязливо скользнула взглядом по его лицу, но вдруг, пораженная, во все глаза уставилась на него. — Дазай?! — воскликнула Хигучи, вне себя от удивления. За спиной мужчины в очках действительно стоял Дазай Осаму. Сначала он нахмурился, потом удивленно посмотрел ей прямо в глаза. Казалось, он тоже не ожидал увидеть ее здесь — да оно и понятно. Хигучи бросилась к нему, не обращая больше внимания на другого мужчину. — Дазай! Мне нужна помощь! Мне нужно сбежать отсюда! — тараторила девушка, теребя руками ненавистную ленту на платье. — Я не хотела приходить сюда, но… Ее нетерпеливый монолог оборвал возглас: — Дазай, какого черта тут происходит? Это был второй мужчина. Он с непониманием смотрел на Хигучи и, кажется, что-то искал в чертах ее лица — к нему, видимо, приходило узнавание. — Анго, — промолвил Дазай не своим голосом. Он не смотрел на Ичиё. — Все нормально. — Что значит, нормально? Она не из этих. Ее подослали, — тот, кого назвали Анго, был очень сердит. — Как много ты услышала? — Господин… — пробормотала Хигучи, все еще продолжая смотреть на Дазая. Почему он ведет себя так странно? Ведь ясно, что он узнал ее! — Я никому не расскажу, что вы были здесь. Помогите мне уйти. Анго, не говоря ни слова, схватил Ичиё за локоть и поволок на середину комнаты, под люстру. Несколько секунд он пристально рассматривал ее, нахмурив брови, затем его лицо разгладилось, и он сказал, словно не веря: — Телохранитель Акутагавы… Воспользовавшись его замешательством, Хигучи вырвалась и поспешно отошла в сторону. Анго был сам не свой. — Нам нужно избавиться от нее, как можно быстрее, — внезапно сказал он и неожиданно приставил к горлу Ичиё нож, удобно и умело скользнувший из рукава в ладонь. Хигучи не успела испугаться, как Осаму перехватил руку своего товарища. — Нам не следует делать этого, — сказал он твердо. — Она… — Она из Портовой Мафии! Дазай, я начал подозревать, еще когда только первый раз встретил ее тут! Она… — …ни в чем не виновата, — все так же продолжал Дазай. Ичиё почувствовала, что сталь сильнее впивается в кожу. Скорее всего, останется порез. — Я знаю это наверняка. Несколько секунд мужчины смотрели друг на друга, словно разговаривая с помощью силы мысли, затем Анго чуть отвел нож в сторону. — Ты ведь понимаешь, чем это грозит? — наконец, спросил он. — Я уверен, что мы разберемся с этим, — уверенно сказал Дазай. — Не нужно глупостей, — добавил он раздраженно. Хигучи замерла, так и не решаясь пошевелиться. Если этот Анго захочет прикончить ее, то даже способности наемного убийцы ей не помогут. Мужчина, однако, коротко выдохнул и, спрятав нож обратно в рукав, резко толкнул Ичиё прямо в руки Осаму. Тот неловко поймал девушку, и они оба замерли, недоуменно глядя на Анго. — Делай с ней, что хочешь, — устало бросил он и отошел в другой конец комнаты. Хигучи только сейчас поняла, что вся дрожит. Она испуганно таращилась вслед уходящему Анго и, кажется, готова была впасть в истерику. Она даже не почувствовала, как Дазай отпустил ее и отошел к окну. Оставшись без опоры, Ичиё тяжело опустилась на пол. Короткое вульгарное платье совсем не прикрывало колени, но ей было наплевать — она усилено пыталась привести чувства в норму. Порез на шее кровоточил, но Хигучи старалась не обращать внимание на боль. Нужно, как можно скорее, сматываться отсюда. Хигучи осторожно подняла глаза на того, кого звали Анго. Должно быть, он работал на Портовую Мафию, раз знаком с Дазаем и знает, что Хигучи — телохранитель Акутагавы. Тогда почему ее присутствие может им двоим как-то помешать? Это из-за Дазая? Ведь он сбежал из Мафии. Ичиё отчетливо понимала, что помощи лучше не ждать. Но выбраться из этого отвратительного места как-то нужно… Девушка так и сидела на полу, отчаянно пытаясь придумать план побега. Никто не разговаривал. Ичиё не знала, сколько времени прошло, как вдруг Анго резко подошел к огромной кровати и принялся ее расстеливать. Хигучи во все глаза уставилась на него. — Ч-что? Что Вы делаете? — чуть слышно пролепетала она. Анго не обратил на нее никакого внимания. — Сакагучи! — услышала девушка оклик Дазая. — Отстань! — в сердцах пробормотал Анго. — Вечно этим занимаюсь я, а не ты! — Когда я прихожу сюда один, я тоже предпочитаю делать это сам, — задумчиво пропел Осаму, мигом превращаясь в слащавого соблазнителя. Должно быть, они говорили о чем-то, чего Хигучи не знала, но и диалог, и вся ситуация показались ей подозрительными. Когда приходит сюда один?.. Ведь не затем же, чтобы у окна постоять?.. Ичиё резко выпрямилась, поджала под себя ноги и принялась беспомощно оглядываться. Они что, действительно собираются сделать то, зачем сюда приходят мужчины? Не контролируя абсолютно дикое выражение лица, Хигучи повернулась к Дазаю. Тот с минуту смотрел на нее, затем облегченно рассмеялся. — Успокойся. Сейчас не будет ничего такого, о чем ты думаешь. — Дазай! — попытался прервать его Анго, в это время методично комкающий одеяло. — Это тайная встреча, но все должно выглядеть так, будто мы всего лишь два друга-извращенца, — протянул Осаму, мило улыбаясь. — Дазай! — снова одернул товарища Сакагучи, впечатывая кулак в подушку. — Зачем ты ей это рассказываешь? Дазай улыбался, но Хигучи все это не казалось смешным. Кажется, она вляпалась гораздо серьезнее, чем хотела. — Мне нужно покинуть это место, — тихо сказала девушка. — Вы можете мне помочь? Ичиё ожидала ответа от Дазая, но вместо него неожиданно заговорил Анго. Хигучи повернулась к нему. — Предлагаешь выкрасть тебя? Или переодеть? Или запихнуть в сумку и вынести, как контрабандный товар? Хигучи хотела было возмутиться, но почувствовала резкий удар по голове чем-то тяжелым. Она еще успела обернуться и увидеть сожаление на лице Дазая, который сжимал в руке увесистый подсвечник.