Кто решает, когда настало моё время? Кто может разорвать круг жизни и гибели? © Epica — Design Your Universe (A New Age Dawns Part VI)
Что-то приближалось… Неуловимое, смутное, но, как и всегда, неизбежное. Дазай чувствовал это, даже когда намеков было меньше, чем ноль. Как и почему именно этот день? Совпадение — решили бы все остальные, но только Осаму знал правду. — Знаешь, какой твой самый большой недостаток? — сказал однажды Мори, одарив Дазая загадочной улыбкой: — Чрезмерная самоуверенность. Тогда Дазай над этим посмеялся, хотя и не забыл со временем. И ведь приходилось признать, что босс был прав… Как иначе объяснить мертвых мафиози и четыре пары глаз, уставившихся на его спокойное лицо в поисках ответов, которых у него нет и никогда не было? Каждый смотрел по-разному: Ацуши — послушно, ожидая инструкций, Кёка — с холодной решимостью, Акутагава — пораженно и растерянно, Хигучи — с испугом и непониманием. Конечно, учитывая, с кем приходится иметь дело, было понятно с самого начала, что все закончится плохо. Дазай знал это, контролировал и, в принципе, оказался не очень удивлен, когда Ичимуро-сан позвонил ему с очередным неприятными новостями. Подпольный информационный центр в кондитерской был одним из лучших решений Фукудзавы-сана и Ичимуро-сана (давних друзей еще чуть ли не со школьных времен), а Элис в качестве шпиона была просто незаменима. Элис, чье настоящее имя не удалось выведать даже Дазаю, судя по всему, приходилась дальней родственницей Фукудзаве. Внешне это никак не проявлялось, но директор как-то раз обмолвился об этом, уверяя Дазая, что этой девушке можно доверять. Что ж, рекомендация из уст Фукудзавы давала любому человеку право на полную неприкосновенность. Дела с боссом Портовой Мафии обстояли несколько иначе. Дазай уже давно начал подозревать, что Мори держится в своем кресле не так непоколебимо, как ему бы хотелось. И проблема была не в том, что по необъяснимым причинам Мафия проигрывала почти все торговые войны, а в том, что организация начала ломаться изнутри. Именно на это завуалированно намекали чуть-чуть более резкие, чем обычно жесты и слова Мори, которые Осаму замечал на очередной душевной встрече. Приходя каждый раз, Дазай чувствовал себя словно в лабиринте со множеством смертельных препятствий, которые он сможет преодолеть, только если задействует все свои ресурсы. Это было утомительно, но подобный риск нравился Осаму: он чувствовал в этом особое дикое удовольствие. Может быть, он и покинул ряды Мафии, но его привычки, умения, сущность не могли просто раствориться во времени. И сейчас эти умения могли пригодиться. …когда Хигучи, которая должна была принести документы, так и не появилась, Дазай понял, что что-то не так, и ситуация требует его вмешательства. Он знал, что взвинченный до предела Акутагава будет атаковать именно сегодня, и его человек, так же, как и человек Мори, и, естественно, третий человек из сторонников Озаки будут за ним следить. Упустить из виду Бешеного Пса они не могли. Несомненно, и Хигучи должна была оказаться там (шанс ее встречи с Ацуши и Кёкой был один на миллион, но, конечно же, бывшей телохранительнице Акутагавы должен был выпасть джекпот). Судьба и предопределенность уже не казались просто словами — они были реальны как никогда. — Слушайте внимательно, — приказал Дазай, и все четверо сразу подвинулись к нему. Секунду Осаму размышлял, с кого начать, и в итоге повернулся к Ичиё: — Хигучи… мне нужно, чтобы ты на какое-то время залегла на дно. Думаю, ты понимаешь, что ситуация требует… — Я сделаю все, что нужно, — заверила его девушка. — Отлично. Ты помнишь квартиру, куда я привез тебя однажды? — Да. — Хорошо, отправляйся туда, — Дазай тихо назвал адрес и передал Хигучи ключи. Затем, подумав, торопливо снял с себя плащ и накинул на плечи Ичиё. — Надень это. Распусти волосы — все привыкли видеть тебя в костюме и с пучком. Никому не звони. Открывай дверь, только если постучат сначала три раза сильно и два коротко. Понятно? — Да. — Еще один вопрос: где сейчас твоя сестра? — Эйка? — пораженно выдохнула Хигучи. — Но… Хм… Должна быть в школе, — Ичиё назвала школу, — либо у нас дома. Если ее там нет, то тогда я не знаю. Осаму чуть нахмурился. — Хорошо. Тогда отправляйся. Хигучи испуганно дернулась и перевела молящий взгляд на Акутагаву: — Но, а как же… — Сейчас нет на это времени, — оборвал ее Дазай, понимая, что Ичиё хочется проститься с Рюноске. Но долгие проводы в такой ситуации и правда были ни к чему. Хигучи еще раз оглянулась на Акутагаву, запечатлевая жгучий, преданный взгляд, и быстрым шагом направилась прочь. Как только она скрылась за углом, Дазай подозвал к себе Кёку. — Да? — с готовностью откликнулась девочка, всем своим видом выражая холодное понимание. Осаму знал, что может на нее положиться, и это заставляло его улыбаться. Самая маленькая из той разношерстной компании, Кёка, на деле оказывается самой полезной и продуктивной. — Проследи за тем, чтобы Хигучи благополучно добралась до квартиры. Кёка мрачно улыбнулась, и Осаму понял, что она с первых его слов, адресованных Ичиё, поняла, что ей предстоит сделать. У девочки хватка и явный талант. — Загляни потом в пекарню к Ичимуро-сану. Ты ведь помнишь, где это? — Кёка кивнула. — Скажи ему, что документы не передали. Слово в слово. — Ясно. — Потом возвращайся в Агентство. — Будет сделано. Ацуши и Акутагава все это время стояли, не издавая ни звука. И если для покладистого Накаджимы это было вполне естественно, то Акутагава явно вызывал подозрения. Только огромные, наполненные страданием глаза выдавали, что обладатель Расёмона в любую минуту готов сорваться. Дазай нахмурился: что же на самом деле происходит между Бешеным Псом и его подчиненной? Неужели Хигучи действительно стала так для него дорога, что Озаки смогла с ее помощью шантажировать Акутагаву? И как сама Озаки прознала про… них? Осаму задумчиво оглядел двух парней — и почему жизнь вечно заставляет выбирать? — Дазай-сан? — позвал Ацуши, неловко косясь на Акутагаву. Глаза последнего тут же вспыхнули злобой — мальчик-Тигр испытывал его и так шаткое терпение. — Ацуши, для тебя у меня тоже есть задание, — уверенно начал Дазай. Накаджиме всегда нужно было четко ставить задачу и объяснять все подводные камни. Он был очень одарен, но так наивен и добродушен, что многие жестокие и циничные вещи оставались для него тайной. Осаму очень не хотелось, чтобы жестокость в будущем погубила Ацуши, как это произошло однажды с другим его многообещающим учеником. — Найди сестру Ичиё любой ценой. Отправляйся в школу, звони на телефон, обыщи их квартиру. Если ничего не найдешь — задействуй свои способности, попробуй отыскать девочку по запаху. Если ей будет грозить опасность — не вступай в драку, не атакуй, только держи оборону. Я рассчитываю на тебя, — наконец, слегка улыбнулся Дазай. — Я понял! — воскликнул Ацуши и мигом сорвался с места. — Подожди, — остановил его Осаму, — как только найдешь девочку, возвращайся в Агентство немедленно. Предупреди Куникиду и директора, мне может понадобиться помощь. — Хорошо! — на бегу прокричал Ацуши. Пару секунд Дазай смотрел ему вслед, а затем вздохнув, повернулся к Акутагаве — следующие несколько часов обещали быть довольно нервными. Осаму бросил взгляд на хмурое, искаженное тревогой лицо Акутагавы и, направившись к переулку, уводящему с главной площади, бросил небрежно: — Пойдем. Рюноске молча двинулся за ним, хотя детектив чувствовал, что Акутагава едва сдерживается, чтобы не вылить огромный поток вопросов. Дазай же продолжал тактично воздерживаться от объяснений — пусть его бывший ученик немного успокоится; битва, хотя и неудачная, еще кипела у него в груди. Так они шли несколько минут, скрытые от людных улиц темнотой и пустотой переулка, по которому двигались. Дазай внимательно наблюдал за Акутагавой, и когда озабоченность на его лице сменилась раздумьем, а плечи перестали бешено вздыматься, он, наконец, сказал: — Ты же понимаешь, какое наказание ждет Хигучи? — Да, — отозвался Акутагава, тут же напрягшись. — Я не хотел, чтобы так вышло, но все из-за меня. — Ты удивительно проницателен, — расплывчато заметил Дазай, — однако, повинившись, ты ничего не сделаешь… — Я знаю, — с остервенением перебил Рюноске, и когда он посмотрел на бывшего учителя, его глаза сделались почти бешеными. Дазай удивился: такой эмоциональности он не ожидал. — Что с тобой? — Спасите Хигучи… — пробормотал Акутагава, хватая Дазая за рукав. В его голосе не было яда или ненависти, и он абсолютно серьезно обращался к Осаму уважительно. — Пожалуйста, спасите. Сделайте это для меня, хотя бы один раз в жизни… — и в следующее мгновение Акутагава сделал то, что Дазай от него никак не ожидал — он совершил глубокий поклон. Рюноске стоял так, пока Осаму не сказал «Хорошо». И этого короткого ответа ему, казалось, было достаточно. — Куда мы направляемся? — через некоторое время спросил Акутагава. — В Агентство, разумеется, — легко усмехнулся Дазай. Они оба все еще не могли побороть неловкость после того, что произошло. — Зачем? — Хочу забрать один презент, чтобы ты передал его Мори, — солнечно улыбнулся Осаму. — Я не курьер! — тут же огрызнулся Рюноске. Дазай снова усмехнулся: Акутагаве приходилось разжевывать все точно так же, как и Ацуши. Должно быть, это его крест, как учителя. А может быть, у него это просто лучше всего получается. — Рю-кун, ты всегда считаешь, что я вставляю тебе палки в колеса, но я не издеваюсь над тобой. — Акутагава возмущенно сопел, однако не перебивал. Это обнадежило Осаму: — Возможно, в прошлом, я был жесток, но сейчас я в буквальном смысле дарю тебе помилование. То, что я прошу тебя отнести Мори — торговые планы соперников Мафии. Если их доставишь ты — не важно, каким способом, — тебя не тронут. Мори слишком нуждается в добытой мной информации, чтобы швыряться красивыми жестами. Да и в предстоящем переделе кого лучше, чем ты, он сможет использовать? Напомни Мори об этом на аудиенции, Рю-кун. — Какая тебе от этого выгода? — с сомнением покачал головой Акутагава. Какая выгода? Как бы объяснить этому недоверчивому мальчишке свои резоны… Поймет ли? Да и стоит ли? Дазай зажмурился, вспоминая Одасаку, чья смерть до сих пор тяжелым камнем лежала у него на сердце. Судьба ведь не случайно забросила их с Анго именно в тот бордель, где они пересеклись с Хигучи; не зря позволила ему проникнуть в историю этой несчастной девушки. Дазай в силах спасти ее жизнь и жизнь Акутагавы — и какие, собственно, есть причины этого не делать? Осаму решил сменить тему. — Ты ведь понимаешь, что Хигучи придется уехать? — вкрадчиво спросил он и заметил, как Рюноске весь подобрался. — Надолго? — Думаю, потребуется около года. Ведь сам знаешь этикет Мафии: по прошествии года можно будет устроить ее встречу с Мори, где Хигучи извинится и все такое. Иначе ей грозит казнь. — Но Мори сам отпустил Хигучи, она больше не член Мафии. Дазай снисходительно улыбнулся. Кажется, несмотря на всю свою кровожадность и мнимое хладнокровие, Акутагава ничуть не менее наивен, чем Ацуши. — Бывших мафиози не бывает. — А как же ты? — Я исключение. Когда они достигли дверей Агентства, Дазай пропустил Акутагаву внутрь, а сам задержался на лестнице. В воздухе по-прежнему чувствовалось приближение неизбежного. Мир с невиданной скоростью катился к развязке. И Дазаю совсем не нравилось, как разыгрались карты.***
Огай Мори сидел в кресле, прикрыв лицо рукой; в молчании, уже много долгих минут. Напротив в напряженном ожидании замерла Коё, и хуже всего было то, что и она молчала. Не взрывалась проклятиями, не молила о пощаде, а просто стояла, ожидая его приказа. Как и всегда, готовая ко всему и уверенная, что победила, даже если последнее слово не осталось за ней. Мори коротко выдохнул и отнял руку, чтобы посмотреть на Озаки. Он скользнул взглядом по ее фигуре, спокойному, как казалось поначалу, лицу и снова почувствовал отголоски той боли, что ему пришлось испытать, когда ему сообщили, что госпожа Озаки приказала Бешеному Псу отправиться на убийство Тигра. Огаю не нужно было знать десятки различных способов выявить причину и следствие человеческих поступков, чтобы понять — Коё снова лгала и на этот раз по-крупному. Он понимал, что Озаки хочет занять его место: не столько из-за преимуществ, которое давало положение босса, сколько из-за извечной борьбы и желания удовлетворить свое ненасытное тщеславие. И, помня об этом, как мог Мори пойти на поводу у Озаки и Чуи Накахары? Как мог хоть на мгновение поверить, что известие, принесенное Чуей, правдивое? Коё зашевелилась, и Огай снова поднял на нее мутный взгляд, но не позволил женщине начать первой. — Ты хочешь говорить? — холодно произнес он, чувствуя, как от каждого слова словно яд разливается в груди. — Что ж, говори. А затем убирайся вон. — Но Огай… — Ты слышала меня, — сухо прервал ее Мори. — Ни одного лишнего слова, иначе я прикажу вырвать щипцами твой лживый язык, — это удалось произнести сладко и с улыбкой. Коё замешкалась, но лишь на секунду. В ее глазах промелькнуло знакомое упрямство, и она вскинула голову. — Не знаю, что тебе успели донести, но поверь… — Озаки осеклась, встретившись глазами с Мори, но, пересилив себя, продолжила с нажимом: — Поверь… Мало что из этого — правда. — А что же, по-твоему, мне донесли? — Что я… предательница, потому что отправила Акутагаву за Тигром, — хмурясь, ответила Коё. — Но ведь так и есть? — вкрадчиво поинтересовался Мори. — Ты нарушила мой приказ, скомпрометировала одного из лучших наших бойцов… и отправила его убивать Тигра… — Огай говорил нарочно медленно, наслаждаясь тем, что Коё не может его перебить, хотя она и пыталась, смешно открывая и закрывая рот. — Не сжимай так свое кимоно — того и гляди порвешь. Пренебрежения в голосе было ровно столько, сколько нужно. Озаки вспыхнула и отбросила полу одежды в сторону, начиная злиться. Что ж, распалить ее не всегда было просто, но сейчас управлять чувствами этой женщины было легче легкого. Коё посмела играть его чувствами, так что вся власть и преимущество теперь на стороне Огая. — Ты пыталась подкупить моих людей — моими же деньгами, должен заметить… — Это деньги Мафии, а не твои лично, — все-таки вставила свое слово Коё. Ее голос звучал грубее, чем обычно, хотя она и пыталась сдержаться. Мори доставляло удовольствие после всего думать, что Озаки волнуется и не знает, куда себя деть. Кто-то давно должен был сбить с нее спесь. — Ты помнишь, мы уже как-то говорили, — протянул Огай, — что все в этом городе принадлежит мне. — Не смеши, твои последние торговые договоры провалились, — отрезала Озаки, начиная постепенно приходить в себя. А вот Мори перестал улыбаться. Именно из-за Коё эти торговые войны и были проиграны, ведь смута внутри Мафии не осталась незамеченной для конкурентов. Но говорить сейчас об этом было бесполезно. В груди тянуло, и сверхъестественная надежда на то, что беда обойдет их двоих стороной, начала таять. Все, что ему донесли, от первого до последнего слова — правда. Женщина, которую он называл своей, и активно поощрял из тени, чтобы так ее называли другие, была лицемеркой и предательницей. А чего, собственно, можно было ожидать от служительницы Портовой Мафии? — Ты хотела себе мое место? — усмехнулся Огай и замолчал, ожидая реакции Коё. Ему хотелось довести ее до отчаяния, а затем медленно распять, пуская кровь то там, то тут. А когда она начнет просить помощи и снисхождения — а она будет просить — оставить ее униженной и побежденной. Сотворить то, чего эта стойкая женщина боится больше всего. Поэтому он продолжил ядовито: — У вас бы ничего не получилось, дорогая. — Не смеши, — снова фыркнула Озаки, делая пару шагов к его креслу. — Ты ведь тоже не святой. Все прекрасно знают, что это ты убил предыдущего босса. — Так вы хотели убить меня, моя прелесть? — повернулся к ней Мори, сохраняя выражение вежливого удивления на лице. — Не ожидал, что ваши амбиции настолько… как бы это сказать, — притворно замялся он, — безосновательны. Коё сощурила глаза и поджала губы. Огай ясно давал понять, что, еще немного, и он перейдет в открытое наступление. — Убить вас было бы проще простого. Нужно было бы всего лишь назначить спарринг. Жаль, что я не сделала этого раньше. Мори стремительно поднялся из кресла и пересек расстояние, которое разделяло их. Коё рассудила верно, и мысль о том, что он уступает ей в искусстве владения мечом, привела в Мори в неистовство. Он схватил Озаки за шею, едва не отрывая от пола, и прошипел, наклонившись к самому ее лицу: — Ты предала меня. Ты лгала мне. Ты посмеялась над тем, что было мне дороже, чем все эти бумажки и алчные старики! — он встряхнул Озаки. — Как ты думаешь, что после этого я сделаю с тобой? В таком положении Коё была беспомощна и задыхалась, но все еще не вызывала Золотого Демона. Не в силах бороться с ненавистью, Мори отшвырнул Озаки прочь от себя, совершенно не заботясь о том, что падение причинит ей боль. Пару дней назад он лично исхлестал бы скальпелями любого, кто осмелился бы прикоснуться к его женщине, но теперь… Это было ему безразлично. Огай достал пистолет и кинул его Коё. — На, ты это хочешь сделать? Даже не нужно напрягаться для спарринга. Он снова сел в кресло, ожидая любого исхода. Усталость и равнодушие разом накатили на босса Портовой Мафии. Он безучастно следил, как Озаки подползла к пистолету, взяла его и с трудом поднялась на ноги, вперив в Огая полный ненависти взгляд. Мори улыбнулся: так гораздо лучше. Хорошо, что эта стойкая женщина не прекратила бороться, а продолжает вставать раз за разом. Хорошо, что теперь ничего не мешает ей приблизиться к цели… Но неожиданно Озаки швырнула пистолет в противоположную сторону, а на ее глазах, к великому удивлению, выступили слезы. — Да пошел ты к черту, Огай! Ты что, правда ничего не видишь?! Ее голос прерывался, а на лице читалось неподдельное страдание. Мори нахмурился. — Это еще что такое? — Да я…! Я вся измучилась! Ты даже не представляешь, о каких вещах я думала! — гневно воскликнула Озаки, заламывая руки. — Да, я солгала про ребенка, и из-за этого ты злишься, но… — Не смей говорить об этом, — ледяным тоном оборвал ее Мори. — Да послушай! — от расчетливой и холодной, словно змея, Озаки ничего не осталось. Она бурлила, словно дикий водопад, и в глубине души Огай восхищался тем, что может наблюдать эту сторону ее натуры. Но следующие слова Коё заставили его застыть: — Ты не представляешь, как мне жаль, что это не так! Мори медленно моргнул и посмотрел Озаки глубоко в глаза. Он сам не заметил, как схватился за подлокотники кресла и наклонился вперед. Что она только что сказала? — Не заставляй меня говорить это дословно, — все еще будучи вне себя, сказала Озаки. Она смотрела на Огая так же выжидательно, как и он на нее. Мужчина не с первого раза смог заговорить. — Ты имеешь в виду, что… ты не беременна, но ты хочешь этого? — пораженно произнес Мори, почувствовав, как в груди толкнулось сердце. Сказанное Озаки просто не укладывалось в голове… Да она просто лжет! Лжет и изворачивается, чтобы выгадать время! Пытается улестить его, а сама нанесет удар, как только он потеряет бдительность… Огай сильнее нахмурился, уничтожая хрупкое чувство надежды, которое вызвали слова Коё. Озаки же все это время напряженно наблюдала за ним, совсем не пытаясь нацепить на лицо маску или взять ситуацию в свои руки. Она лишь сделала несколько шагов к его креслу. — Огай… — дрожащим голосом позвала она, но Мори не хотел, чтобы она приближалась. Ему нужно было сохранять трезвость мышления, а сделать это можно было только удерживая Коё на расстоянии. Ведь, если она подойдет, он или убьет ее, или… — Стой там, где стоишь, — велел Мори, опуская взгляд к полу, не в силах посмотреть на Озаки. — Да послушай же!.. — вопреки всем его приказам, Коё спешно подлетела к креслу и опустилась рядом со своим боссом. — Неужели ты не видишь? Я… Озаки одним стремительным движением взяла Мори за руку. Она смотрела так пронзительно, что он даже не сразу смог совладать с собой и замер на несколько секунд. Что на уме у этой женщины? Неужели она так ловко врет, чтобы сохранить свою жизнь? Стоит ли его жизнь хоть что-нибудь для нее? И что она пытается сказать? Он не понимает… — Я не верю тебе, — пробормотал Мори, отворачиваясь и отнимая руку. — Я даю тебе время до конца дня, чтобы ты покинула Йокогаму. Твои счета будут заморожены, тебе не будет позволено сохранить свою недвижимость. Денег от организации ты не получишь, — чеканил он с холодной жестокостью. — Что ты несешь? Ты не можешь… — изумленно прошептала Коё, опускаясь на колени рядом с креслом, безумно напоминающим трон. Словно все силы вдруг оставили эту воинственную женщину, и она, наконец, примирилась с величием того, кто занимает этот трон. Случилось то, чего Мори хотел несколько минут назад. Но, вопреки всему, боль и унижение Коё только ранили его самого, хотя мужчина и не хотел в этом признаваться самому себе. — Если однажды ты появишься на территории города, тебя убьют без объяснений, — Мори поднялся из кресла, оставляя Озаки позади на полу, и подошел к окну, чтобы отвлечься хотя бы на вид Йокогамы, который обычно так волновал его утонченный вкус. В груди тянуло и щемило, и Огай чувствовал себя так, словно вынужден отказаться от собственной руки или головы, или того и другого одновременно. — А теперь — убирайся. Комната наполнилась напряженным молчанием. Мори не слышал ни одного звука и тщетно пытался уловить шелест кимоно, тихие шаги, скрип двери или, на худой конец, плач. Но вокруг как будто образовался вакуум — мужчина не видел ничего перед собой и ничего не слышал. Он застыл каменным изваянием, принимая подписанный самому себе приговор. Теперь, когда Коё Озаки исчезнет, дела снова пойдут на лад. В мире не существует человека, который способен справиться с Огаем Мори, и все, кто обошел его на повороте, будут жестоко уничтожены. Все до единого. — Даже если ты прикажешь пристрелить меня прямо сейчас, я не уйду. Коё говорила необычайно мягко, и через секунду Мори почувствовал ее ласковое прикосновение — она обвила его руками и прижалась щекой к его спине. Огай судорожно сжал руку в кулак. — Прекрати использовать свои чары. Твои навыки в искусстве обольщения не дотягивают даже до дешевых шлюх из борделя. Портовая, черт тебя дери, гейша… — Ты хочешь, чтобы мне было больно, я понимаю, — шептала Коё, — но дай мне шанс! — впервые за очень долгое время Мори услышал в ее голосе слезы. — Пожалуйста, позволь мне все исправить! Я очень хочу все исправить… Огай крепко зажмурился и задышал сильнее и чаще. Он не должен верить Озаки сейчас. — Ты просто лживая тварь. Это нельзя исправить, — отрезал он, вырываясь из объятий и все еще не глядя на Коё. — И не надо вешаться мне на шею. Этот вопрос был решен до того, как ты поднялась сюда. Убирайся вон. — Тогда уж лучше убей меня прямо сейчас! — снова разозлилась Озаки. Мори медленно обернулся и посмотрел на нее со всем возможным презрением: — Мне кажется, мы ходим по кругу. Я не хочу марать об тебя руки, — и нажал на кнопку вызова охраны. Коё проследила за его действиями и едко усмехнулась. Золотой демон за ее плечами грозно сверкнул мечом, ожидая приказов, словно не появился там секунду назад. — Те несчастные, что придут сюда, не успеют сделать и полшага. Разрешил бы им хотя бы написать завещание. Они уж точно не смогут меня остановить. Огай вскинул брови: она что, намекает на Элис? — О, ты хочешь поговорить с моей маленькой прелестной девочкой? — протянул он. — А Элис уже достаточно взрослая для таких разговоров? Мори жестко усмехнулся. — Ты все-таки хочешь спарринга? Мы это уже проходили… — …поэтому я прошу тебя передумать. Золотой демон метнулся к двери, круша все на своем пути, отрезая пути отхода. Теперь выйти можно было, только если уничтожить демона — дверь была заблокирована. Однако Мори знал, что Озаки ни на секунду не чувствует себя в безопасности и понимает, что он не беспомощен. Они смотрели друг на друга, отдавая себе отчет, что все то невыразимое, соединяющие их уже много лет, спешит вырваться наружу. Могло ли быть так, что эта изматывающая, обжигающая связь — лишь иллюзия? — Как долго ты собираешься жить так? Без цели, без семьи? Ведь ты знаешь, чем все закончится. Мори упрямо молчал, все еще относясь к словам Озаки с осторожностью. Ему очень хотелось сделать то, чего он старательно и сознательно избегал — поддаться чувствам — но Огай подозревал, что именно это его и погубит. Коё же снова заговорила мягким бархатным голосом: — Я могла бы дать тебе… то, что тебе нужно. Потому что я единственная, кто знает, чего ты хочешь на самом деле. — Это никак не выделяет тебя из массы других людей, — безразлично проговорил Мори, скрещивая руки на груди. Озаки подходила все ближе и ближе к нему, и Огаю это не нравилось. — Мне нужен всего лишь трезвый взгляд на вещи, а ты, дорогая, просто достаточно умна, чтобы относительно неплохо справляться с такой задачей. Открою тебе секрет, — Мори бросил быстрый взгляд на Озаки и наклонился к ее уху. В нос тут же ударил чарующий аромат ее духов, а волосы коснулись лица. Мори зажмурился на секунду: — Ты знаешь только то, что я хочу, чтобы ты знала. Босс Портовой Мафии ожидал чего угодно, но только не нежного «Лжец» из уст Коё. Когда он выпрямился, даже не потрудившись скрыть удивление, она произнесла трепещущим голосом: — Я вот уже полчаса пытаюсь сказать, что я люблю тебя, но ты все никак не наиграешься в собственное совершенство, — Озаки отвернулась, пряча лицо. — Хорошо, что я полюбила тебя за твои недостатки, достоинства по пальцам одной руки пересчитать можно. — Коё… — Да, да, ты кругом прав! Вот видишь, ты все-таки заставил меня признаться… — нервно рассмеялась женщина. — Потрясающий стратег… Наверное, в прошлой жизни я совершила что-то ужасное, раз теперь мне выпало выбрать тебя своим мужчиной. Мори был ошеломлен. Разум кричал, что верить опасной женщине напротив ни в коем случае нельзя, и давно уже пора призвать Элис, ведь Золотой демон был тут и по-прежнему сторожил дверь, да и как он объяснит непоследовательность своих действий другим членам Мафии… Но сердце… оно так отважно билось в груди, призывая протянуть руку и коснуться фарфоровой щеки. Как можно сопротивляться ему? Как можно не податься вперед и не заключить это гибкое тело в объятия? Не почувствовать дрожь губ? Не усмехнуться на радостное и потрясенное «Огай!», произнесенное единственной женщиной, которая была достойна знать, чего Мори хочет на самом деле.